Дмитрий Медведев назвал Чечню "визитной карточкой всей России". Что он имел в виду? В Чечне процветает культ личности, клановость и очковтирательство. Все это на фоне стирания следов войны, о которой вспоминать запрещено.
"Это у нас отец, сын и святой дух", – усмехается чеченский водитель, когда мы въезжаем в Чечню со стороны Ингушетии. Отличить Чечню от Ингушетии легко: архитектура похожа, но начинаются портреты Ахмата Кадырова, Рамзана Кадырова и Владимира Путина. Иногда встречается фотомонтаж: фото Путина недавнее, а Ахмат Кадыров еще жив.
Шутки и политические анекдоты, распространяемые устно либо по непросматриваемым спецслужбами мобильным приложениям, – это теперь все, что остается местному населению. Официально критиковать Рамзана Кадырова никто не рискует, а если кто-то на улице и подходит к журналистам, то сразу же появляются невесть откуда взявшиеся охранники либо патриотически настроенная молодежь, которая пытается перекричать говорящих. Так было, например, перед пятничной молитвой у мечети, к которой торопились женщины. Увидев камеры, они хотели что-то рассказать. К сожалению, мы с коллегами так и не поняли, что: появившиеся молодые патриоты стали требовать аккредитацию, интересоваться целями репортажа и заодно критиковать пожилых мусульманок, которые смеют разговаривать с журналистами.
"Мы бы и рады покритиковать Рамзана Ахматовича, но просто не за что", – уверяет председатель Союза журналистов Чечни Ислам Хатуев, пока мы разговариваем в кафе в Доме печати. Рядом проходят съемки ток-шоу чеченского телевидения в присутствии наблюдателя, представляющегося "блогером", работающими на телевидении (предыдущее место работы "блогера" Дмитрия – Союз офицеров России). Он и другие такие "блогеры" пытаются выяснить "между нами" – какова цель приезда журналистов в Чечню.
Доходит до смешного: любой чеченец, будь то бизнесмен, врач, спортсмен, пытается сходу рассказать о том, как в Чечне все хорошо – вон, небоскребы построили, и все счастливы. "Да-да, я знаю", – уверенно отвечаю я и вдруг в ответ получаю обиженное: "А вы правда в это верите?!".
"Конечно, правда, – вон какие красивые высотки" – подначиваю я. Между тем чеченцы, если они не служат в органах власти и уверены в собеседнике, иначе как "погаными башнями" небоскребы не называют. Так, выясняется, что на самом верхнем этаже "Грозного-Сити" поселиться не получится – после 22-го этажа воды нет. Высотки рядом – жилые дома и бизнес-центры. В сумерках видно, что окна в них не горят. Очевидно, поэтому год-два назад по ним пустили сверкающую бегущую строку "Спасибо, Рамзан", – чтобы не выглядело так мрачно. То есть в них, конечно, живут люди: в основном это те, кто получил в подарок квартиры от Рамзана Кадырова, например, сотрудники его службы охраны.
Интересоваться точной стоимостью постройки небоскребов, школ хафизов, торгового центра, планируемого аквапарка или 400-метровой башни "Ахмат" (пока еще в проекте, но Рамзан Кадыров обещает построить быстро) бесполезно. Чеченские министры ничего не знают, а сам Рамзан Кадыров повторяет фразу "Аллах дает". Турок Альпер Сури, руководивший стройкой "Грозного-Сити", пропал без вести, а рабочим не выплатили зарплаты. Руководством Чечни была выдвинута версия, что турок исчез вместе деньгами. Интересно, что у фирмы – "Бора Иншаат" – был большой опыт в строительстве за пределами Чечни и ранее таких казусов не случалось. Официально стройки финансирует загадочный "Фонд Ахмата Кадырова". Добиться от него убедительных комментариев невозможно. По последней версии, фонд "сам зарабатывает деньги", поскольку ему принадлежит парк развлечений, гостиница, заводы.
"Даже у уборщицы, если она работает в госучреждении, удерживают средства в этот фонд Кадырова. Мне предлагали подписать бумагу, чтобы половину суммы за разрушенный этаж дома я отписала в фонд "Кадырова". Туда идут, например, и средства материнского капитала, и часть зарплат врачей", – рассказывает правозащитница, активистка организации "Материнская тревога" Зайнап Межидова.
Зайнап утверждает, что не боится, "ей все равно, если ее убьют", поскольку "все равно устала от такой жизни". Слова Межидовой об удержании компенсаций за разрушенное жилье не под запись подтверждают многие чеченцы. Половины компенсации (больше никто не получил) было достаточно только для покупки "жигулей" 7-й модели. Они назывались "компенсационные семерки". "В фонд Кадырова собирается все, например, туда же надо заплатить два миллиона за разрешение на продажу алкоголя. Вы знаете, в Центарое строится новая тюрьма. Не хотелось бы туда попасть и оставить детей без отца", – рассказывает местный житель, живущий в маленькой квартире с тремя детьми.
Официально запрещенный алкоголь купить действительно не проблема. На вопрос о проверках продавцы только улыбаются. Местное прокадыровское движение "Ахмат", отличившееся запретом Бараку Обаме входить в офис организации в ответ на санкции против России, жалуется, что продавцов алкоголя предупреждают и проводить антиалкогольные рейды трудно.
"Рамзан шовда " – читаю я в Центарое – родовом селе Кадырова – рядом с мечетью. Оказывается, это источник имени Рамзана и из него нужно пить. Цитаты из его изречений также красуются на самых видных местах. От упоминания Рамзана Кадырова не скрыться нигде. На стадионе "Ахмат-Арена!" перед матчем "Терека" звучит песня на чеченском, в припеве слышится "Рамзан". Все остальное – комплименты солнцеликому.
Или есть такой анекдот, который в Чечне рассказывают вполголоса. Приезжает китаец в Чечню и ему рассказывают: "В Чечне все для человека. Я видел, как строятся дома для человека, я видел, как строятся гостиницы для человека. И я видел этого человека". Или еще такой анекдот: "Рамзан Кадыров выступает перед школьниками. – "У кого есть вопросы?" Руку тянет Мага: "Кто убил Анну Политковскую? Почему в Чечне нарушаются права человека?" Внезапно звенит звонок. На следующем уроке выступление Кадырова продолжается. – "У кого есть вопросы?" Руку тянет Ибрагим: "Кто убил Анну Политковскую? Почему в Чечне нарушаются права человека? Почему звонок прозвенел на 15 минут раньше? И где Мага?"
Нельзя сказать, что Рамзан Кадыров управляет Чечней один – ему помогают родственники.
Мэром Грозного недавно назначен 27-летний Ислам Кадыров, племянник Рамзана Кадырова. На вопрос об удержании части компенсации за жилье в фонд Кадырова он говорит: "Скажите мне имя фамилию и отчества человека, кто так говорит!" В свою основную задачу Ислам Кадыров ставит "налаживание коммунального хозяйства" в Грозном. Даже это сомнительно.
Жительница Грозного Майя Арсангиреева, пожаловавшаяся в "Мемориал" (она имеет право на компенсации за дом, но в ожидании живет в крохотной квартире с матерью и сестрой), пытается пригласить на чай. Бесполезно – воды нет. "Пришлось кран недавно покупать. Постоянно отключают, потом от напора кран ломается". 700 рублей за кран при зарплате в 4 тысячи рублей – Майя соцработник. "Мы обращались всюду, и только Наталья Эстемирова нам помогала", – говорит мать Майи.
Еще одной своей задачей мэр Ислам Кадыров называет борьбу с "теневым бизнесом". Мол, в Грозном годами существовал незарегистрированный бизнес, и пора с этим покончить. Стоит отметить, что народная молва приписывает контроль над бензозаправкой "Лидер" лично Рамзану Кадырову (а раньше у него якобы была заправка "Жанетта", названная женским именем). Пытаясь проверить это, я прошу на заправке чек за бензин – надо хотя бы посмотреть, какое там указано юридическое лицо. Не тут-то было. "Чеков мы никогда не даем", – отвечают на заправке "Лидер".
Рамзан Кадыров посещает детей в школе хафизов (одной из них руководит 17-летний Хамзат Кадыров, а всеми школами – Хасан Кадыров – они племянник и дядя главы Чечни), Рамзан Кадыров посещает выставку народных промыслов, очередную стройку мечети, Рамзан Кадыров рассказывает, как в Чечне развивается туризм, – таково чеченское телевидение или сюжеты по центральным каналам: "Из Чечни – только хорошие новости".
Телевидению, впрочем, запрещено снимать новую резиденцию Рамзана Кадырова в Грозном. Даже с высоток, из окон которой видно внушительного вида здание, запрещено делать фотографии в сторону президентского дворца и сверкающего рядом "дома приемов". Сам Рамзан Кадыров рассказывает, что, как и в резиденции в Гудермесе, здесь, в новой резиденции, у него есть зоопарк. В нем есть леопарды, которых якобы предполагается выпустить в Курчалоевский район – естественную среду обитания. Несколько лет назад леопард из зоопарка Рамзана Кадырова сбежал, но его поймали.
Село Джалка между Грозным и Гудермесом – родовое село Адама Делимханова, депутата Госдумы (однажды на заседании он подрался с другим депутатом, а из кармана у него выпал золотой пистолет), – перепутать невозможно: здесь находятся монументальные ворота и недавно отстроенный новый "дворец" Делимханова. Фотографировать его пытаются запрещать охранники, а о посещении не может быть и речи.
"Кому в Чечне хорошо? Родственникам Делимханова, Кадырова и Даудова (третье лицо в Чечне, Магомед Даудов)", – возмущается местный житель. Вы посмотрите на дома, принадлежащие Делимханову и его родственникам, и на брошенные лачуги по соседству в Джалке. Вот это реальность Чечни".
В Чечню обязаны вкладываться чеченские бизнесмены, например Абубакар Арсамаков, владелец Московского индустриального банка. Он создает в республике фруктовые сады, плодоовощные базы, промышленные холодильники. Трое родственников Арсамакова были похищены в 2007 году. По мнению некоторых местных жителей, это была мера "убеждения", чтобы бизнесмен начал вкладывать деньги в Чечню. Впрочем, на счет того похищения было миллион версий. Абубакар Арсамаков, а вернее, его 29-летний сын Адам развивает в Чечне и банковское обслуживание. Впрочем, о развитии выдачи кредитов собственно чеченцем речи не идет. В настоящее время российские банки отказывают в кредитах жителям Северного Кавказа, они считаются неплатежеспособными.
"Любой бизнес, если он властям понравится, заберут. В Чечне у нас три вида работы: силовая структура, стройка и такси", – рассказывает местный житель. В силовой структуре хорошо платят, но работа опасная, на стройке платят нерегулярно, поэтому в Грозном невероятное количество такси. Такси "Престиж", опять-таки, по разговорам местных жителей, принадлежит "Патриоту". Так называют начальника охраны Кадырова Абузайда Висмурадова. Подвески с его портретом украшают салоны такси "Престиж".
Приближенные к Рамзану Кадырову чиновники оправдывают реалии Чечни тем, что только он сумел подчинить чеченцев, "каждый из которых считал себя президентом при Ичкерии". Но какой ценой? На рынке со мной начинает разговаривать местный житель, о том, нравится ли мне в Чечне. Я киваю: "Да-да, и я знаю, что все это заслуга вашего президента". – "Какого президента?" – " Кадырова". И внезапно человек отвечает: "Ich bin selbst mein President" ("я сам себе президент"), почему-то по-немецки, и уверяет, что со всей семьей уезжает в Германию. Из Грозного можно заказать такси до Германии за 120 тысяч рублей, чтобы выехать с семьей и кое-какими пожитками. Два раза в неделю в Германию отъезжают автобусы. Как отмечает в докладе немецкая исследовательница Констанция Юнглинг, посетившая Чечню, даже те из чеченок, что на официальных мероприятиях признавались в полной лояльности к президенту Кадырову, за кулисами шепотом спрашивали у нее, правда ли, что Германия открыла "новый коридор" для беженцев из Чечни, и как этим коридором воспользоваться.
"В советское время было хуже, но сейчас подлей", – рассказывают чеченцы. В Чечне снимается европейский телефильм "Стертая память". Дело в том, что давать интервью, рассказывать о войне и даже сохранять ворота со следами попадания пуль – все это в Чечне не приветствуется. Потому что надо смотреть в будущее, и потому что Чечня на "референдуме" с результатом в 96% голосов выбрала остаться в составе России. С недавних пор запрещено отмечать и день памяти сталинской депортации – 23 февраля. В этом году был демонтирован монумент депортации. Местный житель подходит ко мне, пытаясь показать видео демонтажа на мобильнике. К нам начинает приближаться автоматчик, и он ретируется.
Не имея возможности критиковать открыто, местные жители распространяют по мобильным приложениям издевательскую композицию "Я закрываю глаза и снова вижу, как смеется Рамзан… Рамзан, Рамзан, Рамзан и снова Рамзан"...