Канцлер Германии Ангела Меркель и президент Франции Франсуа Олланд провели в Москве встречу с президентом России Владимиром Путиным, на которой обсуждались пути мирного урегулирования на востоке Украины.
Встреча на высшем уровне началась приблизительно в 19 часов по московскому времени. После полутора часов переговоров состоялся короткий выход к журналистам, однако никаких комментариев дано не было. Затем встреча продолжилась, завершившись около 22.30. После нее начался рабочий ужин. Переговоры проходили при закрытых дверях. Их рабочим языком был немецкий, которым владеют и Меркель, и Путин, и Олланд. Федеральный канцлер Германии и президент Франции сразу после встречи с Путиным отправились в аэропорт Внуково-2, не сделав никаких официальных заявлений.
Как сообщил пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков, итоги встречи будут подведены в ходе телефонного разговора в "нормандском формате" (с участием представителей России, Украины, Франции и Германии), который должен состояться в воскресенье, 8 февраля. По словам Меркель, это будет видеоконференция. Песков назвал московские переговоры "конструктивными". "Исходя из предложений, сформулированных президентом Франции и канцлером ФРГ, в настоящее время совместная работа ведется для подготовки текста возможного совместного документа по имплементации минских договоренностей, документа, который включал бы в себя предложения президента Украины и предложения, сформулированные сегодня и добавленные президентом РФ Путиным", – сказал Песков.
Московским переговорам на высшем уровне предшествовала встреча дипломатов России, Франции и Германии, которая также прошла при закрытых дверях в здании МИД России на Смоленской площади
Меркель и Олланд привезли в Москву новый план прекращения огня в Донбассе, который в четверг обсудили в Киеве с украинским президентом Петром Порошенко. После встречи с европейскими лидерами Порошенко выразил надежду на достижение прекращения огня в Донбассе, подчеркнув, что все стороны конфликта должны выполнять минские договоренности о немедленном перемирии, освобождении всех заложников, закрытии границы с Россией, выводе всех иностранных войск с украинской территории.
Украинский лидер поблагодарил Европу за поддержку Киева, однако никаких подробностей переговоров не сообщил. По данным из украинских дипломатических источников, суть франко-германской инициативы сводится к прекращению огня на условиях признания новой линии разграничения в Донбассе, не совпадающей с той, которая фигурирует в минских соглашениях. Зафиксировать такую линию президенту Украины Петру Порошенко предложил в своем послании 15 января российский лидер Владимир Путин. Этого же требовали лидеры сепаратистов на встрече трехсторонней контактной группы 31 января в Минске. Франко-германский план, возможно, содержит и предложение разместить вдоль линии разграничения международный миротворческий контингент. В ООН уже пояснили, что для отправки контингента ООН нужны официальный запрос от страны и мандат Совета Безопасности.
Украине будет предложено воздержаться от вступления в НАТО. Это один из козырей для того, чтобы добиться уступок от Путина
О других возможных пунктах плана лидеров Франции и Германии говорит директор Института украинской политики Кость Бондаренко:
– Скорее всего, Украине предложено воздержаться от вступления в НАТО. Это один из козырей для того, чтобы добиться уступок от Путина. Они могут сказать ему, что мы не будем рассматривать вопрос о членстве Украины в НАТО, а Путин, со своей стороны, должен согласиться закрыть участок границы с Украиной и таким образом прекратить помогать “ДНР” и “ЛНР”. Кроме того, вероятно, будет оказываться давление на Украину с тем, чтобы ее государственность строилась по федеративному принципу. Но на это, очевидно, Порошенко не пойдет.
По словам пресс-секретаря Порошенко Святослава Цеголко, вопрос о федерализации на киевских переговорах не обсуждался. Он подчеркнул, что Украина была и остается унитарным государством.. Перед вылетом в Москву Меркель отметила, что все же не уверена в том, что переговоры в российской столице приведут к соглашению о прекращении огня на Украине.
В четверг в Киеве побывал и госсекретарь США Джон Керри. Он потребовал от России "продемонстрировать приверженность прекращению кровопролития" на Украине. Керри заявил, что Москва должна отказаться от поддержки самопровозглашенных республик в Донбассе, вывести войска и технику с украинской территории и оказать давление на сепаратистов, чтобы те соблюдали режим прекращения огня.
США настаивают на неукоснительном выполнении "минских соглашений по Донбассу", подписанных в сентябре прошлого года, заявил Джон Керри, подчеркнув, что страны Запада хотят дипломатического решения кризиса, но не могут закрывать глаза на то, как “российские бойцы в форме без опознавательных знаков, российские танки и боеприпасы пересекают украинскую границу для поддержки конфликта”. Американский госсекретарь в московских переговорах участия не принимает.
В Вашингтоне идут дискуссии о целесообразности предоставления Киеву так называемого летального оружия. Против этого выступают многие европейские лидеры, которые заявляют, что поставки оружия Украине не улучшат ситуацию в Донбассе. В частности, на проходящей в Мюнхене конференции по безопасности в пятницу такую позицию высказал министр обороны Великобритании Майкл Фэллон.
Не сепаратисты вытесняют украинских военных. Украинских военных вытесняет мощнейшая поддержка Москвы: за счет тяжелых и новейших видов вооружений, за счет огромного числа людей, которые не носят знаков отличия российской армии, но являются гражданами РФ
Подробнее о возможностях прекращения войны на востоке Украины и путях урегулирования украинского кризиса говорит директор Центра украинских исследований Института Европы РАН Виктор Мироненко.
– Если есть хотя бы небольшой шанс прекратить кровопролитие и страдания людей на Востоке Украины, то, конечно, этим шансом необходимо воспользоваться. Мне почему-то кажется, что и Франсуа Олланд, и Ангела Меркель руководствуются прежде всего этими соображениями. Они, насколько известно, хотят предложить внеблоковость и федерализацию страны в обмен на прекращение агрессии в отношении Украины. Это очень тяжелая задача. Попыток было уже много. Не раз объявлялось прекращение огня, но оно не соблюдалось. Я думаю, что ни Олланда, ни Меркель лавры Чемберлена, наверное, не устраивают. Поэтому, скорее всего, что они, наверное, потребуют каких-то гарантий безопасности для Украины. Федерализм и внеблоковость возможны и желательны для Украины только при твердых гарантиях безопасности и серьезной экономической помощи.
– Вы считаете, что унитарность государства – это позиция, от которой украинские политики могут отступить?
– Я думаю, что в своем недавнем интервью газете Di Welt президент Украины Порошенко делал акцент на унитарности именно в силу той конкретной ситуации, в которой его страна находится. Я в истории не помню случая, чтобы какая-то страна вводила федерализм в условиях войны. Поэтому важна последовательность действий. Вначале нужно прекратить военные действия, обеспечить гарантии безопасности страны со стороны Москвы и сил, которые задействованы в агрессии, а после этого, конечно, – решать вопросы максимальных степеней свободы в Украине. У меня есть отчетливое ощущение того, что решение украинских проблем во многом зависит от Москвы, от переговоров с Путиным, но больше всего решение этих проблем зависит от самой Украины. Украина либо станет самым свободным государством Европы, где найдут применение своей активности люди, которым тесно в Западной Европе, в Евросоюзе, либо она столкнется с очень серьезными проблемами.
– Сепаратисты при всесторонней поддержке Москвы, судя по всему, выигрывают войну у Украины. Что может заставить их умерить свои требования? Фактически за месяц они получили еще полторы тысячи квадратных километров территории. Судя по всему, они способны замкнуть "дебальцевский котел". Зачем им сейчас договариваться?
– Давайте называть вещи своими именами. Во-первых, не сепаратисты вытесняют украинских военных. Украинских военных вытесняет мощнейшая поддержка Москвы: за счет тяжелых и новейших видов вооружений, за счет огромного числа людей, которые не носят знаков отличия российской армии, но являются гражданами РФ. Сами сепаратисты не продержались бы против украинской армии и нескольких недель, в этом я совершенно не сомневаюсь: просто несопоставимы территориальные, людские, финансовые, военные ресурсы. Нужно просто отдавать себе отчет в том, что идет не война сепаратистов с Украиной, а идет полномасштабная (пусть и гибридная, как ее называют) война между Украиной и Россией. Нужно понимать: нет военного решения проблемы. Пока за сепаратистами стоит российская армия и массовая поддержка вооружениями из России, украинская армия вряд ли сможет добиться какой-то победы. Но с другой стороны, я думаю, что и в России прекрасно понимают: в США ведутся очень серьезные разговоры о том, чтобы обеспечить украинцев современнейшими видами вооружений. Если за украинской армией встанет НАТО, потенциал США, вряд ли России удастся переломить военную ситуацию. В военном отношении – это очевидная и явная патовая ситуация, это тупик. Военного решения нет ни для одной стороны. Тем важнее эта инициатива Олланда и Меркель, хотя, конечно, хотелось бы понять, какова цена того мира, который они собираются принести в Европу. Я не случайно вспомнил о Чемберлене.
– По сравнению с сентябрьскими переговорами в Минске складывается так, что позиция Москвы и сепаратистов усилилась, а позиция Украины – ослабли. Вы считаете, что Москва в этих условиях будет отстаивать концепцию Новороссии? Или, окончательно оформив квазинезависимость непризнанных республик, Кремль успокоится?
Но когда на одной чаше весов – человеческие жизни, а на другой – чей-то престиж, то понятно: жизни важнее
– Я думаю, что Москвой движут два мотива. Первый – это сохранение лица, и это очень серьезная мотивация. Просто отказаться от поддержки сепаратистов и уйти – неприемлемо. Второй мотив и вторая причина действий – создание тлеющего очага напряженности, который бы требовал от Украины колоссальных затрат, отвлекал Украину от решения своих социально-экономических задач. Украина – потенциально процветающее государство, и для того, чтобы достичь процветания, ей не потребовалось бы очень серьезной финансовой помощи – даже такой, как Греции. Но это дало бы прекрасный аргумент насчет того, что путь, который избран Россией, – централизация, огосударствление, притеснение свобод – неправильный в смысле модернизации постсоветского пространства. А то, что предлагала Украина (хотя она, к сожалению, этого не сделала, пока этого не делает и новое руководство Украины), то есть максимальная степень свободы на этом восточноевропейском пространстве – это правильный путь. Но когда на одной чаше весов – человеческие жизни, а на другой – чей-то престиж, то понятно: жизни важнее. Но важна и цена мира, важна продолжительность мира, который может наступить после переговоров. Мне думается, что об этом тоже нужно очень серьезно думать.
– Многие ваши коллеги говорят о том, что Кремль ведет войну не за Донбасс, а против Киева. Путину (или в целом российской олигархической системе), с этой точки зрения, нужна покорная, подконтрольная Украина. Как вы думаете, то, что сейчас происходит, продвигает Кремль к достижению этой цели?
– Пока да, продвигает. Но только не к этой цели, а к выполнению той задачи, о которой я говорил, – к созданию максимального препятствия на пути выхода Украины из экономического кризиса, в котором она находится, к созданию препятствий для демонстрации Украиной преимуществ либерального пути развития для всего постсоветского пространства. В условиях гарантированной безопасности, я в этом совершенно убежден, при серьезной экономической помощи со стороны Евросоюза и мирового сообщества Украина может очень быстро превратиться в стабильное государство. И тогда, естественно, у граждан РФ возникнут вопросы к российскому руководству – а почему мы не идем этим путем?
– Верно я вас понимаю, что по большому счету ситуацию решит вопрос ресурса? В зависимости от того, как надолго хватит ресурса Москвы для проведения этой политики, и определится судьба Украины? Хватит у России ресурса – Украина останется в зоне притяжения России, не хватит – Украина будет развиваться самостоятельно?
– Нет, нет, надо смотреть на вещи в более широком контексте. Та политика, которая проводилась российским руководством и при президенте Путине, и при президенте Медведеве после "оранжевой революции", привела к тому, что из поля политического притяжения России Украина вышла окончательно и бесповоротно.
– И в это поле ее уже невозможно вернуть?
– Я думаю, что в это поле ее вернуть невозможно. Украина и Россия могут вернуться только в общее поле, которое называли полем большой Европы, в поле максимально возможных степеней свободы, уважения прав человека, демократии. А их пути в этом отношении окончательно разошлись.
– Вы, как известно, родом с Украины, из Черниговской области. Вы сделали более чем успешную советскую карьеру, потом нашли себя в новой России. Как формировалась ваша позиция по украинскому вопросу? Почему вы думаете именно так, а не иначе?
– Я был вовлечен в начальную стадию перестройки в СССР. Естественно, тогда я тогдашние политические процессы представлял себе совершенно не так, как сейчас. Обращаясь в прошлое, я понимаю: все те, кто был в советском руководстве в тот момент (начиная с Горбачева и всех остальных активных участников реформ) отдавали себе отчет в том, что нужно расширять степени свобод. И с этой точки зрения, на мой взгляд, Украина – это страна, которая продолжает искать свой путь к свободе. Для меня это самое главное и самое важное. Успех Украины на этом пути к свободе – от этого зависит остальное. Второе – раскрылись колоссальные новые источники информации. Я вырос в ситуации, когда я практически ничего не знал ни о событиях 1939 года, ни о тех событиях, которые развертывались на Западной Украине после 1945 года. Я, к сожалению, практически ничего не знал о национальном украинском движении, когда я там работал – даже находясь на том уровне, на котором я находился. Я имел крайне урезанное, неполное представление о борьбе украинцев за собственную государственность, за сохранение собственной культуры и собственной идентичности. Новое понимание пришло с открытием архивов, с новыми историческими исследованиями.
Я вижу будущее России, будущее Белоруссии и будущее Украины только на путях свободы, на путях высвобождения творческой энергии людей, которые только и могут вывести постсоветское пространство из маргинального, крайне тяжелого экономического и социального состояния, в котором они оказались после 25 постсоветских лет.
Я – наполовину украинец. У меня украинец отец, а по материнской линии мои предки – выходцы из Сибири. Я полагаю, что было бы лучше и для русских, и для украинцев, и для белорусов, да и для всего мира сохранить национальное многообразие, сохранить украинскую культуру для многообразия мира. Не надо его сглаживать и утюжить, – считает российский политолог Виктор Мироненко.
Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"