"Закошмаренные" ФСБ

Бывшему студенту из Красноярска Валентину 19 лет. Он учился на преподавателя истории, а также ходил на "Марши мира" против войны на Украине, которые организовывало красноярское отделение движения "Солидарность". В январе 2015 года Валентин уехал воевать на Украину, вступил в состав добровольческого батальона "Азов", спецслужбы России объявили его в розыск. А в мае активистов красноярского отделения движения "Солидарность" ФСБ обвинила в вербовке националистов для отправки на Украину.

По словам Валентина, первоначально акции против войны на Украине сопровождались лишь словесными перепалками участников со сторонниками самопровозглашенных ЛНР и ДНР, но дальше дело дошло до применения газовых баллончиков, а к сентябрю 2014 года – до столкновений и драк после митингов. Власти решили вмешаться в ситуацию, приняв сторону пророссийских активистов. Валентин понял это после того, как к нему проявила интерес ФСБ. Интерес этот не ограничивался происшествиями на митингах. Чтобы не оказаться под подпиской о невыезде, Валентин срочно уехал на Украину.

– Одним прекрасным вечером мне позвонили из управления ФСБ по Красноярскому краю. Это был майор Новиков, работающий в Центре по борьбе с экстремизмом – так называемом Центре "Э". Он тогда по телефону сказал: "Валентин, ты к нам подходи, поговорим, дело-то серьезное. Мы не очень хотим тебя искать по прописке, или где ты там живешь". Я сопротивляться не стал: было интересно, чем же я заслужил к себе такой интерес. Первое же, что при встрече майор Новиков мне сказал: "Мы знаем, что это был ты".

– Вы понимаете, почему выбор майора Новикова пал на вас?

– Сторонников Украины много, но большинство из них – пассивные. Мы же с товарищами развешивали по городу украинские флаги и плакаты. Наибольшее распространение в сети получили фотографии нашего баннера с надписью "Путин-ху*ло", вывешенного на мосту практически в центре Красноярска. Хотя акция действительно долго обсуждалась в интернете, другой реакции на нее не было, и мы постепенно сами начали забывать о ней. Затем в январе вандалы (это была не наша группа) осквернили памятник коммунистическим войнам. Написали на нем что-то вроде "ДНР, гори в огне". И об этой отвратительной акции, казалось, все тоже быстро забыли, как и о нашем баннере про Путина. Но недели через две прошел первый обыск, за ним второй, третий. Мы поняли, что что-то пошло не так, почистили компьютеры, страницы в соцсетях. И вот приблизительно через неделю после этого раздался тот самый звонок, благодаря которому я оказался в кабинете сотрудника Центра "Э".

– У майора Новикова имелись доказательства, что эти две акции были спланированы и проведены вами?

– Новиков просто заявил, что и баннер, и памятник – это наших с товарищами рук дело. Я отрицал. Он спрашивал у меня, в каких политических организациях я состою и как мы посмели "в год 70-летия Великой Победы осквернить памятник". Я ответил, что ничего об этом не знаю, сам в шоке от такой наглости. И вроде бы после трех часов моих "нет", "не знаю", "впервые слышу" майору Новикову надоело меня слушать, и мы спокойно расстались. Думал, что навсегда. Но я ошибся. Ровно через два дня товарищ Новиков снова мне позвонил и сказал: "Валентин, приезжай к нам в ФСБ, подпишешь тут пару бумажек". Подписка о невыезде – я заподозрил, что именно в этом была его интересная идея, но мне вовсе не хотелось оказаться в заложниках у России. После второго звонка из центра "Э" я быстро собрал деньги, вещи, сказал: "Мам, пока!" и уехал. Через три часа после предложения Новикова подъехать к нему я мчался в аэропорт, 27 января был в Киеве, а на следующий день уже ехал на тренировочную базу батальона "Азов", куда мне помог попасть соратник.

– Как ваша мама отреагировала на то, что ее 19-тилетний сын бросает учебу и бежит из России из-за отношения к войне?

– Мама про ФСБ узнала только тогда, когда я уже рюкзак паковал. Она – интеллигентный, образованный человек и не поддерживает всякий сброд из ДНР. Я учился на преподавателя истории. Кстати, выбор профессии и понимание того, какой ужас происходит в России в системе образования, тоже повлияли на мое мировоззрение. Образование у нас, особенно если речь идет о преподавании истории, слишком тесно связано с государственной идеологией. Подрастающее поколение хотят убедить в том, что Россия всегда права. Благо у нас в стране пока еще нет единого обязательного учебника истории. Учителя имеют возможность не доносить до детей точку зрения Министерства образования на исторический процесс. Но все равно тяжело.

– Если бы майор ФСБ вам не позвонил, не было обысков и "подписания бумаг", то вы бы продолжили и дальше организовывать проукраинские акции в Красноярске?

– Честно говоря, товарищ Новиков только ускорил мой отъезд на Украину. Я и так планировал сюда перебраться, но только в мае. По сути, у меня был выбор: вести жизнь беженца в Украине или пойти на войну. Решение показалось мне очевидным. Последние полтора года российская власть окончательно ополоумела. И людям с адекватными проукраинскими и оппозиционными взглядами в России просто нечего делать. Вообще любым здравомыслящим людям здесь все труднее найти возможности для самореализации. Некоторые из них объединяются, делают своими лидерами различных либеральных политиков, пытаясь консолидировать оппозицию. На мой взгляд, это не принесет результата, но все же лучше, чем ничего. Другие россияне, думающие иначе, чем нынешняя власть, едут сюда, в Украину, и пытаются начать возрождение России с Украины.

– Как вы думаете, возможны в России какие-то радикальные изменения?

– Возможны, но не при этом режиме. Сначала "царь" должен пасть, а потом уже стоит говорить о каких-либо изменениях. Украинский народ образованнее, люди здесь смотрят на вещи более реалистично. У них работает голова, здравый смысл. Россияне верят всему, а украинцы уже научились не доверять своей власти. Но я с радостью вернусь, если в России вдруг начнется бунт или революция, а мне при этом не будет грозить тюремный срок. В любом случае домой я поеду только при одном условии: если с Украиной все к тому моменту будет в порядке. Мы все прекрасно понимаем, что проблема не в Путине, а в самих нас. Потому что это мы позволили его режиму установиться и укрепиться. Возможно, когда холодильник одержит победу над телевизором, что-то произойдет и в головах большинства. На Украине тоже все не так хорошо, как хотелось бы. Слишком много осталось от режима Януковича, медленно идут реформы. Но у Украины есть более правильный вектор движения и все шансы приблизить европейское будущее, в отличие от России.

Примерно в те дни, когда Валентин дал это интервью Радио Свобода, в Красноярске ФСБ взялась за активистов движения "Солидарность". Один из участников движения в Красноярске, Евгений Бахотский, рассказал изданию rus2web:

"На нас идет атака с 5 мая. Сначала портили имущество – нападали на квартиры, били стекла, прокалывали колеса, на окнах рисовали, что я "педофил", на гараже писали, что это "гараж фашиста"... А 4 июня меня вызвали в кабинет директора Красноярского завода электромонтажных изделий, где я работаю. Двое мужчин заявили, что они из ФСБ, и показали мне видеозапись. На ней молодой человек лет 18 стоит в лесу и рассказывает, что он красноярский националист, борется с режимом Путина и упоминает, что ходил на митинги, организованные "Солидарностью", и участвовал вместе с движением в незаконных действиях. Сотрудники ФСБ заявили, что молодой человек покинул Россию и за деньги воюет в нацистско-террористических войсках Украины. "Солидарность" обвинили в том, что мы занимаемся вербовкой бойцов для Порошенко".

В беседе с корреспондентом Радио Свобода Евгений Бахотский подробнее поведал о событиях последних двух месяцев:

– Нападения начались с 5 на 6 мая, ровно перед пикетом по случаю годовщины событий 6 мая 2012 года на Болотной площади в Москве, который мы проводили в Красноярске на Театральной площади. Примерно в час ночи окна моей квартиры закидали камнями, разбили все стекла. Моему товарищу, Евгению Бабурину, забили строительной пеной глушитель в автомобиле. Евгений Бабурин был организатором пикета, а я уполномоченным по проведению. И после того пикета все продолжилось по нарастающей. Только я вставил стекла 8 мая, мне в ночь с 9 на 10 снова окна разбили. В этот раз еще и камень обвязали георгиевской ленточкой, дали понять, что это не просто хулиганы, а идейные борцы. В эту же ночь, когда мне разбили стекла второй раз, на гараж Евгения Алексеевича нанесли надпись краской "Гараж фашиста. 9 мая". На стене дома, где я живу, на следующий день написали "педофил" и стрелку нарисовали на мое окно. Буквально через день Евгению Алексеевичу разрисовали краской всю машину: свастиками, оскорбительными надписями про Украину. Это, по словам свидетеля, сделали два молодых человека – подростки, на вид лет 14-16. Перед очередным нашим пикетом, который мы запланировали на 30 мая, 25 мая мы подали уведомление в мэрию. Именно в ночь с 25 на 26 мая возобновились нападения на нас. В этот раз начали нападать и на других членов “Солидарности”, которые в тот раз были организаторами и уполномоченными по проведению пикета. Это Сергей Зинов и Юрий Лящин. Залили клеем дверные замки на их квартирах, у меня, а у Евгения Бабурина – гаражный замок. Также у Зинова и Бабурина испортили машины – колеса порезали.

“И вот тогда началось самое страшное – нападения на людей”, – рассказывает Евгений Бахотский. События 29 и 30 мая он помнит в деталях:

– 29 мая, после совещания в мэрии по проведению пикета, напали на Сергея Зинова. Когда он возвращался домой, неизвестные молодые люди избили его, повредили ему глаз. По этому поводу он обратился в полицию, не смог выйти на пикет. 30 мая, за час до назначенного времени пикета на нас с Евгением Бабуриным напали возле его гаража. Мы приехали в этот гараж для того, чтобы взять оттуда все необходимое для проведения пикета. Гаражный замок был снова забит, мы его открыть не смогли. В этот момент собралась толпа каких-то молодых мужчин. Сначала они начали угрожать нам, потом избивать. Схватили Евгения Алексеевича, били его, стреляли ему под ноги из пистолета. Еще один, тоже с пистолетом, к моей голове его приставил. У меня в руке молоток был, у меня его отобрали и этим молотком меня попытались ударить по голове. Но в сантиметре от головы отклонили и ударили по воротам гаража. Били в живот, по голове. Говорили, что, если я кому-либо скажу о происходящем, они меня убьют. В это же время они избивали Евгения Бабурина, сопредседателя краевого отделения "Солидарности", он также сопредседатель краевого отделения партии РПР-ПАРНАС. Потом они его повалили на землю лицом вниз и потащили волоком по земле. Подъехала иномарка белого цвета, двое взяли его за руки, затащили в эту машину. Евгений кричал "Помогите!". Но его силой увезли в неизвестном направлении. Водитель "Газели", на которой мы собирались отвезти необходимое для пикета имущество, попытался сбежать, он испугался за себя. Я ему кричал: "Стой! Забери меня!". И на ходу буквально мне пришлось запрыгивать. Двое нападавших сели на мотоцикл и за нами поехали, когда “Газель” двигалась в направлении здания, где офис “Солидарности” и РПР-Парнас. По дороге я позвонил в полицию, сообщил о нападении, избиении и похищении человека. Я зашел в здание и заметил, что подъехал и тот мотоцикл с нападавшими, еще четыре человека подошли. Я попросил сторожа спрятать меня. Он меня пустил в один из пустующих кабинетов. Я оттуда общался по телефону с полицией. Преследователи мои ходили вокруг здания, в окна заглядывали, пытались определить, где я нахожусь. Полицейские только минут через 45 подъехали – говорили, что не могли это здание по адресу найти. Еще до их прибытия сторож зашел и сказал, что “бандиты” уехали. Когда полиция меня опрашивала, им по рации сообщили, что Евгений Бабурин, который был похищен, вышел на связь по телефону и сказал, что его отпустили. Мы сели в патрульный автомобиль и поехали его искать. Он очень плохо видит, а ему разбили очки, везли с закрытыми глазами, выбросили в пустынном месте, где гаражи, тупики, – он не мог объяснить, где он находится. Через час, пока мы его безуспешно искали, он сам как-то вышел к бывшей проходной завода "Крассельмаш". В отдел полиции, куда нас привезли после, подъехал и следователь из Следственного комитета. на следующий день нас снова вызвали для дополнительных пояснений. С тех пор больше ни меня, ни Евгения Бабурина не вызывали, и никаких действий по поиску преступников мы не видим. Евгений Алексеевич мне рассказал, что в том месте, где его гараж находится, есть камера видеонаблюдения, которая постоянно записывает. Машина, на которой его похищали, должна была попасть на это видео. Ни Следственный комитет, ни полиция эту видеозапись не изъяли, не отсмотрели. Мы не видим желания со стороны правоохранительных органов искать тех людей.

– Как вы думаете, кто эти люди?

– Это люди, я считаю, организованные властью, потому что нападают именно на тех, кто организуют оппозиционные акции в Красноярске. Вначале они нападали на сами пикеты, потом перестали. Потому что на каждом пикете полиция находится. Да и мы стали применять ограждения. То есть стало сложно подойти к пикетчику, схватить его за грудки или порвать плакат, ударить пикетчика. Три пикета – 22 марта, 19 апреля и 6 мая – на нас никто не нападал. А 2014 году газом из баллончика брызгали в глаза, плакаты часто рвали. Я помню митинг "Солидарности" и "Партии прогресса" 1 марта, на следующий день после убийства Бориса Немцова. Я видел антимайдановскую толпу, руководил ее действиями депутат Госдумы от ЛДПР, известный спортсмен Дмитрий Носов. Их было много. Они были организованы. У них были свои плакаты, которые носили оскорбительный характер как в адрес самого погибшего Немцова, так и всей оппозиции. Они кричали, оскорбляли, не давали никому говорить. Когда мы после этого пикеты проводили, они физически не нападали, просто подходили, пытались ругаться с нами. Я считаю, властям наши пикеты не нравятся. Власть не имеет возможности по закону нам отказать в их проведении. Нам все пикеты согласовывали, но при этом решили вот так по-бандитски давить. Данные о том, кто организатор пикетов, мы же подаем не в "Антимайдан", мы подаем в администрацию города уведомление, где указаны наши имена, адреса, номера телефонов. Это известно только правоохранительным органам, которые участвуют в совещании, и отделу по безопасности администрации Красноярска. Соответственно, я считаю, раз только они знают данные организаторов пикетов и митингов, то устроители нападений могут узнать их адреса только с этой стороны.

– И раньше в Красноярске проходили акции протеста, но никогда такого давления на оппозиционеров не было. И, казалось бы, ничем пикеты “Солидарности” властям не угрожают – людей-то мало приходит, и те спокойно стоят с плакатами. Почему именно сейчас началось такое давление?

– Я заметил, что обострение происходит не только в Красноярске. Такие же нападения на пикеты начали происходить и в Москве, и в других городах. В Новосибирске были случаи нападения на РПР-ПАРНАС. Я считаю, что централизованно дана команда давить оппозицию. Власть просто вообще не хочет видеть оппозиционную точку зрения. Так сейчас практически везде, где происходят какие-то мероприятия. В Калугу перед выдвижением кандидатов на выборы приезжал Михаил Касьянов. И там тоже были нападения. Украли билборды Навального предвыборные. "Комитет 6 мая" проводил пикет в Москве. Четырех молодых людей, которые были в этом пикете, отследили до дома, напали на них, избили. Это везде сейчас по стране происходит. В Красноярске, может быть, более жестоко нападают.

– В соцсетях по поводу творящегося с оппозицией Красноярска писали, что "Солидарность" сама организовывает инсценировки, чтобы привлечь внимание к себе…

– Как можно самому себе постоянно бить стекла, портить свое собственное имущество, а потом еще и самого себя избивать и похищать?! Нет слов просто. Я считаю, что такое в соцсетях пишут люди проплаченные, которые также относятся к движению "Антимайдан". И для того чтобы оправдать свои преступные террористические действия, они еще говорят, что "Солидарность" сама себя терроризирует. Эти писаки в интернете оправдывают действия террористов.

– Какова в этом роль ФСБ? К вам приходили и оттуда.

– Пришли не только ко мне. Прямо на работу приходят, давят на начальство. Одного молодого ученого так запугали, что он вообще отказался от дальнейшего участия в политической жизни. Он только пришел в "Солидарность", ФСБ пришла к нему на работу, к руководителю института. И он испугался. Еще к одному человеку приходили. Он работает в бюджетной организации. Мы понимаем, что работники бюджетной организации сильно зависимы от государства. Они опасаются, что могут потерять место работы из-за этого. Визиты ФСБ начались с 25 мая, параллельно с бандитскими атаками. Ко мне пришли 4 июня. Сначала к генеральному директору зашли, потом вызвали в кабинет директора моего непосредственного начальника, а через некоторое время я узнал, что мне тоже нужно идти туда. Захожу. Сидит молодой сотрудник и представляется: "Я из ФСБ. Присаживайтесь!" Он достал какие-то бумаги, пытался протокол составлять, допрашивать без адвокатов. Я не согласился. Немножко попрепирались мы с ним. Он меня спросил, почему я не хочу с ним разговаривать. Я ему объяснил, мол, что на нас идет такое давление сейчас, а вы фактически в этом замешаны, если не вы вообще это организовывали. Он, конечно, возмутился, что у меня нет никаких доказательств. Но мы же не в суде, чтобы представлять доказательства. Потом он все-таки попытался представить свои козыри. Он фактически обвинил движение "Солидарность" в том, что мы якобы организовываем вербовку молодых людей 16-18 лет для того, чтобы их отправлять воевать за деньги в Украину. Показал мне видео из интернета, на котором молодой человек рассказывает, что он является членом “Сибирской реконкисты”, что это какая-то организация, которая выступает за отделение Сибири от России, за образование Сибирской республики, ссылаясь на белое движение 1920-х годов. Этот молодой человек на видео говорит, что организация его будет воевать с режимом Путина. Также он произносит, что участвовал в митингах, организованных "Солидарностью". Как сказал сотрудник ФСБ, сейчас этот молодой человек находится в Украине, там воюет, по его словам, в нацистских войсках за деньги, т. е. как наемник. Якобы мы к этому причастны, к его вербовке, к отправке его туда. Я сказал человеку из ФСБ, что "Солидарность" – демократическое движение и не занимается незаконной деятельностью, а все эти обвинения совершенно не имеют никакой почвы под собой. Как только я увидел, что он что-то начал писать как протокол, я встал и ушел.

– Это имело какие-то последствия?

– Начальник мой с ним остался. Человек из ФСБ просил его что-то там подписать, он вроде даже согласился. Вышел из кабинета весь белый. Видно, надавили на него так, что поджилки затряслись. Он просто мне сказал: “Зачем мне это надо из-за тебя?” Неизвестно, чем этот визит закончится. Может быть, и меня захотят уволить с работы.

– Корреспондент Радио Свобода на Украине пообщался с молодым человеком по имени Валентин, который учился в Красноярском педагогическом университете. Он рассказывает, что вынужден был бежать на Украину из Красноярска, потому что сотрудники ФСБ начали на него давить. Похоже, это тот самый человек с того видео? Наш собеседник рассказывал, что вначале они с друзьями ходили на “Марши мира”, которые были организованы вместе с "Солидарностью"…

– Я его не знаю. Когда видео мне показывал сотрудник ФСБ, я первый раз этого человека видел на том видео. Я потом поинтересовался, и, действительно, мне сказали, что есть такой Валентин Е. У него "ВКонтакте" страница. По фотографии вроде бы он. Этот Валентин вроде бы и есть тот человек, который на видео. Насколько я понял из рассказов моих товарищей, они этого человека тоже практически не знают. Он один раз приходил на митинг, спросил, можно ли принести флаг Сибирской республики. Он за Сибирскую республику выступает. Мы ему сказали, что не стоит этого делать. Фактически на этом все контакты закончились. Насколько мои товарищи знают, его просто ФСБ закошмарило до такой степени, что он сбежал за границу от них – через Белоруссию уехал в Киев. ФСБ фактически способствовала тому, чтобы он сбежал в Украину, а теперь нас в этом обвиняет. На основании того, что он один раз пришел на митинг "Солидарности", по-моему, в январе... Я тогда еще не был членом "Солидарности". Я пришел в организацию только 6 марта. Я с этим человеком даже физически не мог сталкиваться. Я его не знаю, да его и в "Солидарности" никто не знает. Ничего вместе с ним мы не делали, не контактировали никак. Он был сам по себе, мы – сами по себе.

– Эти нападения, избиения, “допросы” ФСБ какой эффект произвели? Много людей покинуло "Солидарность"? Вы сам что планируете дальше?

– Конечно, многие люди запуганы. Действительно, жуткое впечатление производит толпа озверевших молодчиков, которые избивают пожилого пенсионера, тащат волоком по земле в машину и увозят неизвестно куда! Многие запуганы. И неизвестно, после таких бандитских действий дадут ли нам спокойно проводить какие-либо еще публичные мероприятия? Сейчас их просто страшно проводить. Последний пикет, который был согласован 30 мая, был сорван. Когда нападали на нас с Евгением Алексеевичем, в это же самое время нападали на уполномоченного по проведению пикета, тоже члена "Солидарности". Прямо на Театральной площади на него напали. Группа молодых бандитов окружила его, потащила в машину. Так как это все-таки самый центр города, там много полиции. Заметили, вовремя отбили. Хотя удивительна позиция правоохранительных органов. Во-первых, они похитителей не задержали, вообще никаких попыток задержать не делали. А активисту посоветовали даже не писать заявление, потому что это бесполезно. А что будет дальше? Мы посоветовались с товарищами и решили: по крайней мере до осени никаких больше пикетов или митингов организовывать не будем. Зачем подставлять людей? Опасно. Эти же могут и убить. Допустим, кто-то еще не понял, что это опасно, и станет бить себя в грудь, мол, я такой герой, все равно буду продолжать. А ведь мишенью при этом останется все тот же Евгений Алексеевич Бабурин. Мы видим, что Немцова просто убили. Убийства могут произойти и в Красноярске. Поэтому мы решили отказаться от пикетов.

– А лично вы не собираетесь покидать "Солидарность"?

– У меня мыслей таких не было. Но такой активной деятельностью мы тоже пока заниматься не можем, потому что это стало опасно.

– А осенью? Есть вероятность, что в Красноярске прекратит существование "Солидарность"?

– Пока такой информации у нас нет, что мы будем ликвидировать наше отделение. Но мы очень малочисленны. Те, которые остались, пока из "Солидарности" не выходят и из РПР-ПАРНАС – тоже. А что мы будем делать, как дальше продолжать свою деятельность? Пока непонятно.

Упомянутый Евгением Бахотским сотрудник ФСБ, похоже, вел речь именно о добровольце Валентине, с которым в мае корреспонденту Радио Свобода удалось поговорить на Украине. Он объявлен в розыск Главным управлением МВД России по Красноярскому краю. Сам Валентин с чувством вины воспринял, что, вероятно, невольно оказался причастен к тому, что ФСБ обвиняет красноярскую "Солидарность" в вербовке наемников. Он уверен, на самом деле, его история – только повод:

– Безусловно, я чувствую вину за сложившуюся ситуацию, за то, что с ними происходит. В принципе, я никогда с "Солидарностью" тесно не сотрудничал, но всегда был об этих ребятах хорошего мнения. И ни в одной, скажем так, "незаконной" акции, в которых я участвовал, будучи в Красноярске, никто из "Солидарности" замешан никак не был, и тем более не замешан никто из них в какой-то вербовке наемников, в которой их сейчас обвиняют. На мой взгляд, просто наши доблестные чекисты нашли повод для остановки деятельности по сути единственной серьезной оппозиционной организации в нашем городе. На мой взгляд, все обстоит именно так.