"Там вдали за рекой жарко печи горят, пограничникам грозным не спится, Но, не зная о том, пармезанский отряд продвигался к российской границе". Грузинский музыкант Заза Заалишвили спел песню на стихи российского поэта Орлуши, посвященные российской кампании по уничтожению продуктов, ввезенных в страну в обход эмбарго.
Заза Заалишвили выложил ролик с этой песней на YouTube и в фейсбук, где видео уже собрало более 100 тысяч просмотров. Радио Свобода поговорило с певцом и музыкантом о его отношении к кампании по борьбе с "санкционной" едой, к российской пропаганде и российско-украинскому конфликту.
– Что вас, оперного певца, музыканта, джазиста, заставило так остро переживать уничтожение продуктов в России?
– Честно говоря, для меня история с продуктами – это небольшое добавление. У меня очень сердце болит за Россию. Я очень люблю русский язык, мать моя из России. Я написал на русском языке более 60 песен. У меня очень много друзей в России. Меня волнует нынешняя политическая ситуация.
– До этого вы спели песню на популярное украинское стихотворение "Никогда мы не будем братьями", адресованное россиянам. То есть политикой вы заинтересовались не сегодня?
– Мир сейчас очень связан. Естественно, меня не может не волновать общеполитическая ситуация во всем мире. Тем более, с Россией у нас была война, был очень неприятный конфликт. Что касается Украины: Украина меня очень задела. Это была моя первая политическая песня. Совершенно случайно обнаружив стихотворение [Анастасии] Дмитрук на фейсбуке, тогда она была еще совсем неизвестная поэтесса, я написал песню. Песня стала очень популярна – миллионы посмотрели. Я никогда не думал залезать в политику. Считаю, что музыка и искусство не должны вмешиваться в политику. Тем не менее, как гражданин, как человек, которого волнует не только музыка, не только наши конкретные музыкальные проблемы, я понимаю, что благополучие мира и того же искусства зависит во многом от политики. Поэтому я выразил свое мнение.
Заза Заалишвили / Анастасия Дмитрук – "Никогда мы не будем братьями":
Когда я смотрю "Первый канал", у меня ощущение, что я смотрю новости с другой планеты
– Уничтожение продуктов в России – это дело русских, дело, к которому я никакого отношения не имею. Я смотрел на реакцию людей, на комментарии в интернете. Мне показалось, что пропаганда в России достигла такого уровня, что меня это уже начало волновать. У меня есть в телевизоре российский "Первый канал", я иногда его посматриваю. У меня такое ощущение, что я смотрю новости с другой планеты. Весьма убедительно звучит, но звучит совершенно противоположное тому, что говорит весь мир. И это какое-то отчуждение России меня стало очень сильно тревожить.
– У вас есть коллеги-певцы из России? Как складываются ваши отношения в этих условиях?
– У меня многие друзья и знакомые живут в России, Тамара Гвердцители, например. Они пытаются не задевать политику. Я их не обвиняю в такой пассивности. Видимо, их благосостояние зависит от того, будут они нейтральными, или проправительственными, или антиправительственными. Во всяком случае, в этом смысле у меня нет с ними проблем. Я их всех очень люблю. А что касается политической позиции – у каждого, наверное, она своя. У меня до 2008 года, пока не случился этот конфликт России и Грузии, не было желания участвовать в политике.
– Что вас заставило изменить этому правилу – пропаганда, которую вы и тогда, и сейчас видели по российскому телевидению?
– Пропаганда – очень сильная вещь. Это ведь информация в первую очередь для тех людей, которые не владеют другими языками, не могут посмотреть альтернативную точку зрения. Пропаганда действует. Она действует везде. Она есть и в США, и в Канаде. Единственная разница, может быть, в том, что там есть альтернатива, там есть дуализм. Демократия – это дуалистическая система. Я всегда очень любил оппозицию. Даже когда приходила власть, которой я симпатизировал, я все равно продолжал любить оппозицию. Потому что я считаю, что оппозиция – это залог демократии. Любая власть, какая бы хорошая она ни была, как бы хорошо она ни начинала, она может очень плохо кончить, если у нее не будет оппозиционера, если не будет свободной прессы. Я думаю, что это такой универсальный закон. Я совершенно не отношусь к тем людям, которые идеализируют демократию. У нее есть свои минусы. Тем не менее, система противоборства, система другого мнения, смена правительства – все это обеспечивает более-менее нормальную работу государства, его прогресс. Меня беспокоит, когда в любой стране начинается однобокое промывание мозгов.
Мы не хотим демократию, нам бы хорошего царя
– Как вы думаете, в какой момент в России что-то пошло не так? Чья в этом вина?
– Я считаю, что-то пошло не так, когда в России был переходный период – приход Ельцина, развал СССР. Люди, конечно, очень наивно ожидали, что демократия наступит и все будет очень хорошо. На самом деле, не все пошло так, как надо. Реформы не были осуществлены до конца. И получилось то, что получилось. Получилась олигархия – олигархическое правление. Люди потеряли веру в то, что демократия – это какая-то хорошая система. Мне кажется, что у многих русских есть такое сознание, что они особые в этом смысле. "Мы не хотим демократию, нам бы хорошего царя". Такое мнение существует и в Грузии, хотя, к счастью, его разделяет меньшинство. Есть люди, которые не хотят смены правительств, хотят, чтобы пришел один человек и был хорошим диктатором. Я по своим убеждениям в это не верю. Даже если слепо верить в систему ценностей Сталина, все равно история показывает, что Сталин не смог создать себе нужного преемника. Даже в этой ситуации диктаторство обречено на крах, тем более при такой идеологизированной и изуверской системе, которая была создана при Сталине.
Простые люди вернулись к желанию диктатора, желанию, чтобы появился один человек, который все сделает за них, и все будет хорошо
Вот Грузия – уникальная страна. Здесь ребенок в 5 лет говорит о политике. И это очень настораживает. Конечно, люди должны жить нормальной жизнью. Они должны думать о своих делах – о музыке, о поэзии, о строительстве. А политики должны заниматься своим делом при наличии нормальной системы. На мой взгляд, в России что-то пошло не так и получилось большое разочарование в системе. И опять простые люди вернулись к желанию диктатора, желанию, чтобы появился один человек, который все сделает за них, и все будет хорошо.
– На днях вторжению России в Грузию исполнилось 7 лет. Где вас застали те события? Как вы их восприняли? Видите ли вы аналогии между той войной и нынешними событиями на Украине?
– Я был в Канаде тогда, в Монреале. Конечно, меня это очень шокировало. Естественно, мы, грузины, кто собрался там, пошли в консульство России протестовать. Это все, что мы могли сделать тогда. Несомненно, очень много аналогий. Конечно, можно говорить о территориальных спорах и так далее, мол, большая империя всегда права, потому что у нее есть сила. Я просто знаю одно – я очень внимательно наблюдал за событиями 2008 года из Канады. В 2010 году приезжал, в 2012 году приезжал в Грузию. Для меня это было большим шоком. Меня тогда возмутила пропаганда. Русское телевидение говорило, что якобы в Грузии в то время – предвоенное и послевоенное – чуть ли не бьют русских на улице. Русских притесняют, бьют, увольняют с работы. Ничего близкого даже не было. Я сам был удивлен, приехав из Канады в 2010-м, когда увидел русского туриста, у которого была большая майка с надписью "Великая Россия". И никто на него даже не посмотрел, никто на него пальцем не показал, никто не обругал. В Грузии как-то, несмотря на такое большое противостояние с Россией, нет ненависти к русским. Может быть, мы уникальные какие-то. Любовь осталась. Туристы к нам приезжают. Все они чувствуют себя очень комфортно. Мне кажется, что очень много аналогий с Украиной. Сценарий почти тот же самый.