На открывающемся 2 сентября Венецианском кинофестивале состоится премьера документального фильма Сергея Лозницы "Событие". В 2014 году Лозница снимал революцию в Киеве, и его фильм "Майдан" стал коллективным портретом ее участников. Новый фильм смонтирован из черно-белых пленок, хранившихся в архиве Ленинградской студии документальных фильмов. Операторы снимали Ленинград в дни путча 1991 года.
Это были три замечательных дня безвластия. Приказы ГКЧП в Ленинграде не выполнялись, войска в город не вошли, никто ничего не захватывал и ни в кого не стрелял. Робкий русский бунт завершился победой восставших, озадаченных тем, что власть сама упала к ним в руки, и не знавших, как ею распорядиться.
Вот строят смехотворные баррикады на подступах к Ленсовету – их не только танк, но и грузовик может снести. Вот раздают листовки с логотипом газеты "Час пик", в ту пору знаменитой, но потом разорившейся. Вот выступают депутаты от Ленинградского Народного фронта, Анатолий Собчак из окна подбадривает собравшихся на площади. Толпа обсуждает московские новости: будто бы Ельцин приказал вырыть ров вокруг здания Верховного совета РСФСР. Уличные поэты декламируют революционные стихи, у многих радиоприемники, настроенные и на волну "Свободы", записи тех дней отыскались в архиве нашего радио. 19 августа – растерянность, на площади не так уж много людей, на второй день, 20 августа, – огромный митинг, Мария Берггольц читает стихотворение сестры, слышен голос Марины Салье, и вот опять вездесущий Собчак. Поразительные кадры: за Собчаком на несколько секунд появляется знакомая спина, и голос за кадром окликает: "Володя!" Теперь мы видим лицо, тот же персонаж возвращается и садится вместе с шефом в жалкую советскую машину. Кто бы мог подумать тогда, что персонаж из этого эпизода – будущий президент России, миллиардер и похититель Крыма, запечатленный в роковой момент истории, когда был вынесен приговор Советскому Союзу. В августе 1991 года Путин благоразумно выбрал сторону победителей, и вряд ли судьба империи его всерьез занимала.
В Москве – победа, ГКЧП повержен, в Ленинграде Собчак объявляет, что советские флаги будут заменены на российские триколоры. Молодой человек, ошеломленный размахом своей исторической миссии, снимает красное знамя и спускается с ним по крыше. Опечатывают Смольный, логово КПСС, депутаты и журналисты в полумраке ходят от одной огромной двери к другой, неумело наклеивая полоски бумаги с подписями. Последний кадр – темный коридор, по которому удаляются тени победителей. Революция завершилась, не успев всерьез начаться, и все же произошло Событие, изменившее совершенно всё.
Сергей Лозница рассказал Радио Свобода о своей работе над фильмом.
– "Событие" – это фильм о российском Майдане, о Майдане, который Россия забыла или, точнее, ее заставили забыть. Можно сказать, что фильмы "Майдан" и "Событие" – это дилогия, ведь две революции похожи? Хотя российский Майдан был очень робким, без коктейлей Молотова, но все-таки был...
– Дилогия с точки зрения того, что это соединение противоположностей в какой-то степени. Что меня поразило, когда я еще раз посмотрел этот материал после того, как сделал фильм "Майдан", – я отчетливо увидел, насколько иная интенция была у людей, которые вышли на улицу в августе 91 года. Основное чувство, эмоция, которую вы читаете на лицах людей, – это удивление, изумление, непонимание того, что происходит, даже страх за то, что будет дальше. Это хорошо видно, поскольку снята картина так, что камера все время показывает лица, она движется по толпе. Очень много лиц вы можете увидеть за эти три дня.
Помню, в августе 91-го я был в Киеве, я жил не в центре, минут 40 пешком, я пошел специально пешком в центр, чтобы посмотреть, чем живет город и что происходит. И город был на удивление спокоен, только в центре Киева был митинг, человек может быть пятьсот-тысяча. Это было 19-е число. А так, жил город обыкновенной жизнью. Я нашел полную фонограмму митинга, который был в Ленинграде 20 августа, куда пришло около полумиллиона человек. Если прослушать внимательно эту фонограмму, то в конце Собчак говорит: "Спасибо вам большое за поддержку, а сейчас возвращайтесь на свои рабочие места". Вы представляете, в Киеве сейчас на Майдане сказать: ребята, спасибо, что вы вышли, поддержали, а дальше возвращайтесь работать, а мы вам скажем потом, что вам нужно делать?! Я не исключаю, что в России был и порыв души, эта отвратительная власть всем уже надоела, но это не было, на мой взгляд, стихийным движением людей – это начал кто-то другой.
– Начали сверху, конечно.
Это совершенно другая страна и другие люди
– Вот и вся разница – а Майдан был начат людьми. Там сверху совершали глупости, которые имели очень серьезный отзыв и отзвук. А здесь эту революцию начали сверху. Чем дальше, тем больше сомнений возникает и подозрений, что это криво сделанная, не так совершившаяся, как хотелось бы тем, кто ее начинал, революция, или путч, или комплот, переворот, coup d'etat, не знаю, как еще назвать. Она пошла, покатилась не туда, и по ходу дела изменили план. Вот, собственно, все. Но что-то не получилось, не задалось, мне так кажется, такое ощущение. Не должен был, мне кажется, Ельцин попасть на ту позицию, на которую он попал, согласно планам тех людей, которые это заваривали. Получилось так. Но ничего, они зашли за угол, подождали, потом завершили все-таки, как мы видим сейчас, свое дело. Тем не менее, это поразительный материал, который я какое-то время назад смотрел, потом пересмотрел иными глазами, и он до сих пор продолжает волновать, как, наверное, неравнодушного человека не может не волновать тот исторический момент, с которого история могла бы повернуться иначе.
– Да, в 1991 году казалось, что огромная история только начинается, а оказалось, что главное событие как раз было тогда, и сейчас продолжается попытка отыграть все назад, сделать вид, что события этого не было.
Вызывает изумление чистота, есть такое слово "непорочность", что-то такое, что сейчас уже очень редко можно прочитать на лицах
– Это же история отложенной революции 1905-го, потом 1917 года и так далее. Все время, чем дальше, тем меньше, мне кажется, возможностей что-либо совершить, потому что силы уходят, потенциал уходит, способности осознать происходящее тоже не бесконечны. Поэтому это же все уезжает, это уничтожается смотрителями порядка. Как-то очень грустно. Эта картина вызывает, с одной стороны, вдохновение, а с другой стороны грустное ощущение, печаль по поводу утраченного тогда. Мне кажется, это очень важно именно сейчас. Поскольку у меня такое ощущение, что мы подходим опять к очередному поворотному моменту, и опять такой баланс – или-или. Мне кажется, очень важно сейчас помнить о том, что все могло быть иначе, можно было бы чувствовать себя достойным и гордым за то, что тогда удалось на очень маленький, короткий срок совершить.
– Я был в те дни в Москве, но родился я в Ленинграде, поэтому многих участников митингов против ГКЧП в вашем фильме узнал. К сожалению, почти всех уже нет на свете. И вообще такое ощущение, что это не 24 года назад произошло, а в каком-то совершенно ином времени, иной вселенной. Настолько давно минувшее время, что даже Сталин или Вторая мировая война сейчас кажутся более близкими, чем 1991 год. Вот такой парадокс.
– Это другой аспект. Сейчас по истечении 24 лет – это Юпитер сделал свой цикл, сейчас как раз ощущение такое, и это видно отчетливо, что это совершенно другая страна и другие люди. Это другие люди – первая мысль, которая возникает. И то, что я хотел воплотить в этой картине, конечно, мне нужно было структуру создать и так далее, но единственное, что я хотел, – я хотел сохранить материал. Чем больше я мог бы использовать материал, чтобы не разрушить структуру и повествование, чтобы не затянуть, не в ту сторону повернуть, я старался сохранять как можно больше материала, чтобы увидеть лица людей. Вызывает изумление чистота, есть такое слово "непорочность", что-то такое, что сейчас уже очень редко можно прочитать на лицах. И там поразительный есть кадр, когда шел митинг на Дворцовой площади, оператор обратил внимание, и камера прямо делала движение на кадр: женщина стояла и держала в руках плакат "Русский народ, не дай себя обмануть". Удивительно прозорливо.
– И не только это. Анатолий Иванович Стреляный – вы даете цитату из передачи Радио Свобода – говорит в 1991 году, что опасность в том, что хунта начнет собирать Советский Союз. И вот мы видим, как это все происходит 24 года спустя.
– Да, поразительно, и это было сказано в те дни. Он говорил не "хунта", он говорил – народ бросится собираться империю. Поразительно, насколько это созвучно нашему времени – это удивительные вещи. Вот так иногда, обращаясь в то время, вдруг попадаешь в сейчас, в сегодня.
– Интересно, что там сплошные покойники, но есть один живой человек – это Путин, который идет в свите Собчака, пробегает по экрану. И тут, кажется, вы на хулиганство решились, добавив в звуковую дорожку голос, словно его кто-то окликает: Володя, Володя!
– Да, крикнул какой-то знакомый, наверное. (Смеется.) Знаете, что из песни слова не выкинешь. Правда, он там был, работал добросовестно… На стороне тех, кто победил. Победитель, можно сказать…
– И оказался страшнее любого ГКЧП.
– Есть такая трагедия у Шекспира, называется "Макбет". Лес он тоже двигается, оказывается. "Кто женщиной рожден, не повредит Макбету". Вот все думают, что так. Есть прекрасный фильм у Поланского, как это все на круг уходит в самом конце, победившие опять встречают ведьм, и пошло-поехало. Но что делать, это как раз трагедия власти. Об этом и Шекспир.
– Операторы в 1991 году словно снимали по заданию режиссера Лозницы, потому что это именно то, что вы цените больше всего в документальном кино, да и в игровом тоже – групповые портреты. Толпа, состоящая из тысячи лиц, и каждое лицо выразительно. Такое впечатление, что они снимали специально для вашего фильма, поразительный эффект.
– Да, это удивительно. Удивительно, что весь этот материал сохранился. Была сделана даже "лаванда", потому что негативы я не знаю где. Кто-то это все отдельно на полочку положил году в 1993-м или в 1992-м, а может быть, еще и в 91-м. И удивительно то, что тогда снимали на пленку. Насколько я знаю, только в Ленинграде, студия документальных фильмов ленинградская снимала на пленку, снимали семь операторов. В Москве, насколько я знаю, камеры были опечатаны, и все, что мы видели, все, что мы могли видеть раньше, – это либо чьи-то VHS-камеры, либо это снимало телевидение. Очень мало материала, кстати. Что меня поразило – очень мало сохранилось звука этого времени. Я искал, искал в разных местах, в том числе в интернете, наверное, больше всего я нашел в интернете звука, а в архивах его нет. И эта съемка в Ленинграде – удивительно, что позволили, дали камеры или взяли камеры самостоятельно, хотя мы же знаем советскую систему разрешений и так далее, проявили, и было сделано три журнала. Один из этих журналов тоже я в какой-то степени использую в картине. Всего снято около трех часов материала, снимали это как репортаж, тогда снимать умели, операторы были прекрасные.
– Там потрясающе красивые кадры. Когда раскачивают фургон для баррикады, и эта сцена на крыше, когда снимают советский флаг, и молодой человек потерянно спускается с ним вниз. И финал в Смольном, когда опечатывают двери, тени тревожные в коридоре в конце. Это блистательные съемки.
– Да, это ленинградская школа, и снимать тогда и умели, и любили, так что там все снято прекрасно. Меня что поразило, что там были такие длинные кадры, несколько минут движения по толпе – вот это удивительно, оторваться невозможно.
– Нельзя было вообразить в 1991 году, что пройдет время и в 2015 году фильм, сделанный из этих материалов, невозможно будет показать по федеральному каналу в годовщину путча. Тогда казалось, что это главный день новой России...
– А давайте не будем загадывать, посмотрим. Почему нет?
– Я тоже думаю, что наступит какое-нибудь 19 августа, вряд ли это будет 19 августа 2016 года, хотя кто знает, но какое-то 19 августа будет, и фильм "Событие" будет показан по Первому каналу российского телевидения, а может быть, сразу по всем трем.
– Дело в том, что в картине нет никакого комментария, там только наблюдение за происходящим, в более-менее хронологической последовательности выстроены события, как репортаж о происходившем. Почему нужно бояться, что люди не так поймут? Нужно показывать сейчас, почему нет? Очень хотелось бы показать картину прежде всего в Петербурге. Потом в Москве. Это третья картина, которую я сделал из архивного материала и которая сделана в Петербурге и о Петербурге. Первая – "Блокада", потом был фильм "Представление" – это хроника Ленинграда и Ленинградской области. И вот эта третья картина, посвященная очень важному событию, породившему сегодняшнюю власть.