Уставшие в печальной стране

Куда исчезли пассионарии, устраивавшие самые радикальные акции протеста, выходившие на несанкционированные митинги, захватывавшие приемную президента, создававшие оппозиционные партии?

Политическая жизнь в России умерла, а былые активисты эмигрировали или ушли в частную жизнь. Мы записали монологи людей, которые прославились радикальными поступками. Евгения Дебрянская была создательницей первой массовой антикоммунистической партии в СССР, Михаил Ганган участвовал в самых бесшабашных акциях, которые проводили нацболы в первые годы правления Путина, майор Алексей Дымовский прославился на всю страну борьбой против коррупции в МВД. Все они подвергались репрессиям, их арестовывали, им угрожали. Как они живут сегодня и почему оставили политику? Евгения Дебрянская увлечена классической музыкой, Михаил Ганган работает поваром в нью-йоркском ресторане, а Алексей Дымовский выращивает в Новороссийске чилийский перец.

Евгения Дебрянская: "Я не оказалась стрелой, пущенной в цель"

Евгения Дебрянская была героиней протестной Москвы на закате СССР. Она организовывала бесчисленные несанкционированные акции протеста, в 1988 году вместе с Валерией Новодворской основала антикоммунистическую партию "Демократический союз", членов которой жестоко преследовало КГБ. Была в числе основателей Либертарианской партии, выдвигавшей самые радикальные лозунги: предоставление прав животным, однополые браки, роспуск советской армии и легализация марихуаны. Участвовала в ЛГБТ-движении.​

​– Впервые я вышла на акцию протеста зимой 1986 года, уже не помню, чему она была посвящена. В 1987 году я отдала свою квартиру для семинара "Демократия и гуманизм", потом в 1988 году образовался "Демократический союз". Выходили мы на улицы очень часто, и задерживали меня бесконечно, сидела я в кутузках, штрафы были огромные. Самая лучшая наша акция была в московском зоопарке под лозунгом "Зверей на волю – коммунистов в клетки". Было очень весело участвовать в политических акциях, прослыть революционеркой. Я же была тогда молода… А в последний раз я вышла на акцию в 2006 году, это был первый московский гей-прайд. Я решила просто поддержать Николая Алексеева, потому что у него не было опыта несанкционированных уличных акций, а у нас он был огромный. Хотя, может быть, и не надо было выходить. Так что мой политический опыт – это ровно 20 лет, c 1986-го по 2006-й, но уже в конце было самое угасание. Я не оказалась стрелой, пущенной в цель, подобно Лерочке Новодворской, которая до последнего вздоха служила идее. У меня не было никакого разочарования, просто шел естественный процесс взросления, и появились совершенно иные интересы, которым я раньше не придавала значения. Где-то в 2000 году я стала уже отходить от политики, мне это стало неинтересно. Конечно, я была готова поддержать друзей, но это уже не составляло моей жизни, она была совершенно в другом. Я еще в юности любила классическую музыку, а потом как-то совсем ее забросила, слушала Uriah Heep и Deep Purple. Теперь я просто вернулась к своим истокам. Музыка, концерты – этим я живу. И путешествия – в основном, по России. Я очень люблю Россию, и путешествовать по России мне интереснее, узнавание России для меня составляет большой смысл. Но я всячески поддерживаю людей, которые выходят на акции, и буду их поддерживать. Ко мне часто приходят советоваться по разным вопросам. Взгляды мои остались теми же – либертарианскими, буйными. Когда-то мы думали, что можно распустить армию, запретить спецслужбы, открыть границы, легализовать однополые браки, но оказалось, что все это в нашей стране неосуществимо. Поэтому мне очень грустно, и жизнь грустная.

В юности мы очень много пили, с 1993 года я не пью вообще, хотя понимаю, что теперь тоже много причин для безудержного пьянства, но уже под другим флагом, чем у нас, – теперь можно пить от отчаяния, от лишения всяких иллюзий. Мы еще урвали намек на свободу, вот это ощущение, что хоть что-то может произойти. Эмигрировать я никуда не хочу, хотя старший мой сын живет в Кении, внуки мои и русский язык стали забывать. Но я живу в России, и так и буду жить тут, если уж не произойдет чего-то такого, что придется бежать сломя голову. В России я люблю особый тягучий грустный дух, эту печаль, которая висит над страной. Она мне близка очень. Она выливается и в литературу, и в музыку, и в пение.

Политика совершенно ушла из моей жизни. Я люблю гулять, у меня собаки, кошки. Политические новости я больше не читаю – на меня это навевает тоску. Но ведь не обязательно читать новости – я просто гуляю по улице, сижу в кафе и чувствую эту тяжелую атмосферу, эту грусть и тоску России.

Михаил Ганган: "Если я вернусь, я попаду в тюрьму"

Михаил Ганган (р. 1986) участвовал в самых отважных акциях партии Эдуарда Лимонова. В октябре 2003 года он закидал Геннадия Зюганова помидорами, протестуя против участия КПРФ в "фарсовых" выборах в Госдуму. 7 мая 2004 года, в день второй инаугурации Путина, Михаил Ганган и его товарищи прорвались на сцену Большого театра во время представления оперы "Мазепа", развернули транспаранты с антипрезидентскими лозунгами, зажгли факелы, приковали себя наручниками к креслам. Ожидалось, что Путин будет находиться в правительственной ложе, однако он не пришел в театр. В декабре 2004 года Ганган вместе с группой нацболов принял участие в захвате приемной администрации президента России и был арестован по обвинению в организации массовых беспорядков. После года в Бутырской тюрьме вышел на свободу. В мае 2007 году выступил одним из организаторов "Марша несогласных" в Самаре во время проведения саммита Россия – ЕС. В июне 2007 года, когда стало ясно, что правоохранительные органы готовят арест, Ганган был вынужден покинуть Россию. Он бежал на Украину и в 2008 году получил политическое убежище. После прихода к власти Виктора Януковича переехал в США. Живет в Нью-Йорке.

– Я впервые вышел на акцию протеста в 2001 году. Это был митинг по началу суда над Лимоновым. Мне было 16 лет. И первый опыт общения с милицией у меня был в 2001 году. Тогда я был еще несовершеннолетним, забирали в детские комнаты милиции, давили психологически. А больше всего – по последствиям и по полицейскому противодействию – мне запомнился "Марш несогласных" в Самаре в 2007 году. На саму акцию я не попал в итоге, но подготовка была очень яркой. 3 марта в Питере я был, когда 7 тысяч человек собралось, и потом в мае в Самаре. Теперь уже все изменилось: полицейское государство укрепилось в России, но нельзя забывать и о роли оппозиции, которая с 2011 года всем говорила, что если вы пойдете туда, то будет очень плохо. Я считаю, что гораздо больше можно было сделать, не идти на сглаживание конфликта с властью, не пытаться с властью договориться. Сейчас уже нет того ресурса, чтобы поменять власть законными, но радикальными методами. Вряд ли кто-то на это пойдет, и, наверное, смысла большого нет. И если спрашивать конкретно меня, готов ли я на такие радикальные акции, если бы я находился в России, то, наверное, нет, я не готов. А то, что будет такая реакция, это было вполне предсказуемо. Ясно было, что после того, как власть выиграла бой в 2011 году, она будет и дальше укреплять свои позиции. Понятно, что такое власть и кто такой Путин. Думаю, это всем было прекрасно понятно и тогда еще. И то, что он себя так поведет, – это тоже было предсказуемо. Почему-то люди решили, что они смогут договориться, что им разрешат какие-то поблажки, думали, что выход на Болотную стал победой. Как мы видим, сейчас победой это назвать очень трудно, учитывая такое количество политзаключенных.

Я начинал в Национал-большевистской партии, но сейчас меня смущает позиция Лимонова. Он говорит и пишет, что и раньше Национал-большевистская партия боролась за то же самое. Это, конечно, неправда. Боролись мы абсолютно за другое, не за то, о чем пишет Лимонов. Но я ни о чем не жалею, никаких поступков, за которые мне было бы стыдно, я не совершал.

Я думаю, что те люди, которые остались с Лимоновым, преданы его личности, а не тому, за что мы рубились. По сравнению с тем активом организации, который был в период либеральной коалиции, который они сейчас не любят вспоминать, с Лимоновым осталась горстка людей, практически никого нет. Кроме того, надо учитывать, что всё то, что называлось Национал-большевистской партией, а потом "Другой Россией", сейчас на самом деле даже не является политической партией, они отказались от абсолютно всех политических амбиций, отказались от регистрации партии, отказались от иска в Европейском суде по правам человека насчет того, что партию запретили. То есть они не борются, как любая политическая партия, за власть, за влияние. Сейчас это какая-то группа, типа организации "Наши", только немного другого образца. Если из организации "Наши" лучшие активисты попадали в Думу и на государственную службу, то нынешние лимоновцы попадают на кладбище, их взрывают в Луганске и Донецке. Грубо говоря, гуманитарная организация, которая занимается сбором помощи, отсылкой добровольцев, но к политике никакого отношения не имеет.

А я, поскольку нахожусь не в России долгое время, политикой не занимаюсь уже давно. В Америке я живу уже пять лет. Работал во многих местах, сейчас – поваром в ресторане американской кухни. Нью-Йорк – замечательный город. Я был в других городах в Америке, но больше всего мне понравился Нью-Йорк по жизни, по ритму, по людям – как такой большой вокзал, все цвета и все краски. Первые два-три года в Америке было тяжело, но потом привыкаешь и начинает нравиться. Возвращаться, скажем осторожно, не планирую. Сейчас, на мой взгляд, оппозиции в России нет. Как события будут развиваться, я уже не могу предсказать. Если я вернусь, я попаду в тюрьму, очень много препятствий к тому, чтобы я вернулся в Россию. Даже в Самаре, в моем городе, не осталось практически друзей: все разъехались, кто в Москву, кто в Питер, кто за границу. Поэтому не к чему возвращаться.

Алексей Дымовский: "У нас верят только в ложь"

Майор милиции Алексей Дымовский (р. 1977) стал широко известен 6 лет назад после того, как в ноябре 2009 года выступил с видеообращениями к Владимиру Путину и офицерам России, в которых эмоционально осудил недостатки в работе МВД и призвал очистить правоохранительные органы от коррупционеров. Его уволили из милиции за клевету, а в 2010-м арестовали, но вскоре выпустили, а обвинение в мошенничестве было снято. Дымовского считали одним из лидеров протестного движения и предрекали, что он сделает большую политическую карьеру. На сайте Дымовского регулярно публикуются материалы, разоблачающие политику властей, однако сам Алексей в последние годы исчез из поля общественного внимания.

– Я не жалею, что обратился тогда к Путину. Жалость – удел слабых. Я верю в то, что я сильный человек. Я бы не хотел вернуть все назад, именно так бы и поступил, как в 2009 году, хотя, может быть, сгладил бы некоторые углы, если бы знал, какие у нас подковерные игры в стране, как продажны СМИ. Конечно, я не открылся бы так, как меня показали для всех мошенником, лжецом, больным, косым, горбатым.

Зато теперь у меня появилось время воспитывать дочь. В пять лет обливается ледяной водой по утрам, плавает уже довольно-таки сносно, знает грибы, ягоды, ходит по лесу, ночует со мной возле костра. Ходило много слухов, что я в Москве, у меня джип, коттеджи на Рублевке, миллионы долларов от ЦРУ за развал МВД. А я в Новороссийске так и живу. Свой дом, построил курятник, завтра возьму куриц. Вырастил перец из Карибского бассейна, из Чили заказал семена, все лето занимался выращиванием перца, получил хорошие результаты в выращивании перца и подрастающего поколения.

Мне говорили, что я правозащитник. Нет, я правдозащитник, я защищаю правду. У нас в мире люди перестали верить друг другу, сейчас верят только в ложь. Тогда я окунулся в политику, встречался лично и с Каспаровым, и с помощниками Немцова и Жириновского, с "Единой Россией". Глеб Павловский мне передавал через своих людей, что мне дадут две минуты на центральном канале, 50 тысяч долларов в месяц, но я должен буду поливать грязью Дмитрия Анатольевича и поднимать Владимира Владимировича (Глеб Павловский категорически опровергает эту информацию - РС). Даже от этого я отказался. Скорее всего, сработала пословица, которую бабушка мне в детстве все время говорила, она сибирячка была. Где-нибудь что-нибудь натворю, она мне говорила: не в говно, так в партию вступишь. Наверное, этот сработал стопор. Грязь в политике, ложь, кривда! А правда и свет должны восторжествовать. Я недавно изучил практически все основные религии – Коран, Библию, Бхагават-Гиту, ни в одной из этих книг не сказано, что надо врать и лгать. Поговорил со многими священнослужителями: с муллой говорил, с раввином говорил, все говорят, что надо говорить правду, но почему-то все вокруг лгут.

Многие думают, что я устал, многие думают, что я заболел, но как Тальков пел, "ошибаются и те, и другие – это просто привал".