"Танки не взяли Вильнюс" – так называется проект независимого московского фотографа Евгения Кондакова, посвященный событиям января 1991 года в Литве. Четверть века назад молодой фотокорреспондент еженедельника "Московские новости", отправившийся в свою первую самостоятельную командировку, стал свидетелем столкновений граждан Литвы с введенными в центр города советскими войсками.
11–13 января 1991 года погибли, по разным данным, от 14 до 16 человек, почти полторы сотни получили ранения. Версии этих событий существенно рознятся, Литва до сих пор продолжает разыскивать причастных к трагедии бывших советских военных, несколько человек – в основном из числа сотрудничавшей в ту пору с Москвой прибалтийской коммунистической номенклатуры – осуждены на тюремное заключение "за участие в попытке государственного переворота". Военная операция в Вильнюсе стала реакцией кремлевского руководства на провозглашение независимости Литвы. Советские десантники и танкисты штурмом взяли вильнюсский телецентр, заняли общественные здания. Президент СССР Михаил Горбачев заявил наутро, что ничего не знал о случившемся. Литовская компартия попыталась организовать Комитет национального спасения, но безуспешно: политический процесс в советских республиках Прибалтики развернуть не удалось.
Черно-белую историческую съемку Евгения Кондакова планирует представить в московском Центре современного искусства "Винзавод" галерея Photoloft:
– Я собираюсь напечатать фотографии на газетной бумаге в формате "Московских новостей" 1990-х годов, – рассказал Кондаков в интервью Радио Свобода. – Каждый такой газетной разворот представляет собой вполне выставочный формат. Я собираюсь использовать и традиционные фотографии большого размера, но ядром экспозиции должен стать своего рода специальный выпуск "Московских новостей" с фотографиями. Я обнаружил конверт с негативами в своем архиве и сейчас завершаю сканирование. Всего в проекте будет около 60 фотографий. Я хотел бы напечатать несколько сотен таких "газетных" комплектов. Это позволит провести выставку на многих площадках и раздать посетителям часть тиража. Каждый, у кого будет такой многостраничный бумажный комплект, сможет приклеить фотографии на стену, забор, в подземном переходе – так, как это и происходило в Вильнюсе 25 лет назад.
Танки не взяли Вильнюс
– Среди материалов, которые вы прислали мне накануне интервью, есть фотоколлажи, на которых ваши вильнюсские фотографии, напечатанные на страницах "Московских новостей", "наложены" на стены современных московских домов. Что вы хотели этим сказать?
Вы же понимаете, что в наше время тотального контроля спецслужб такая вредная выставка невозможна в муниципальной библиотеке. Сейчас снова вернулось время кухонных разговоров
– Мне показалось, что лучшего места, где можно провести выставку, посвященную событиям в Вильнюсе, чем Вильнюсская улица в Москве, не найти. Я отправился в Ясенево и обнаружил на Вильнюсской улице библиотеку, а рядом с ней в смежном помещении – изостудию с выставочным залом. Обратился к заведующей. Меня готовы были поддержать и сказали: "Хорошо, готовьте ваши материалы, мы проведем выставку". Однако через несколько дней я получил от заведующей письмо, в котором сообщалось: "начальство не поддержало идею" по причине того, что такого рода экспозиция – не их формат. Коллега заведующей выразилась более развернуто: "Вы же понимаете, что в наше время тотального контроля спецслужб такая вредная выставка невозможна в муниципальной библиотеке. Вернулось время кухонных разговоров".
Я решил не отчаиваться, ведь никто мне не может помешать провести виртуальную выставку – и не только на московской Вильнюсской улице, но и на Вильнюсских улицах других российских городов. Я обратился к своим друзьям-фотографам с просьбой присылать мне снимки Вильнюсских улиц. В подходящих местах этих изображений Вильнюсских улиц я буду размещать свои фотографии 1991 года, а потом где-нибудь в специальном месте, например, в "Фейсбуке", устроим выставку "На Вильнюсских улицах".
Я пытаюсь собрать деньги на проект с помощью краудфандинга – классно было бы сделать выставку о Вильнюсе на деньги, собранные россиянами! – но у сограждан сейчас (или всегда), конечно, другие приоритеты, и процесс пока, откровенно говоря, буксует. Однако, узнав о моем проекте, галерея Photoloft, расположенная в Центре современного искусства "Винзавод", связалась со мной: мы, конечно, частная галерея и должны зарабатывать деньги, но такой проект не можем не поддержать, будем искать возможность сдвинуть наш график и хотя бы на неделю пустить вас к нам в галерею. Это очень важно для меня, и теперь отступать мне уже некуда.
– А вы в Вильнюс не обращались? Есть там интерес посмотреть ваши фотографии?
– Для Вильнюса эти события – вообще важная национальная тема. Литва всегда была фотографическим центром, и, конечно, десятки вильнюсских фотографов снимали эти события. Я даже не обращался в Вильнюс, потому что мне важно представить свою съемку в Москве. Если мне удастся напечатать хотя бы несколько десятков комплектов своих фотографий, в виде газетного спецвыпуска, а может быть, даже в виде альбома, то, конечно, я найду способ отправить несколько экземпляров в Вильнюс, например, в Музей независимости Литвы.
– Расскажите об истории этих фотографий. Как складывалась эта ваша памятная поездка в Вильнюс?
Контраст поющих людей и танков, как единственного аргумента власти в разговоре еще со своими тогда гражданами, – это, конечно, производило удручающее впечатление
– Поездка в Вильнюс фактически оказалась моей первой самостоятельной командировкой. Я поехал в Вильнюс даже без пишущего журналиста, корреспондента отправили вдогонку, когда события стали стремительно развиваться. Но мы с коллегой даже не встретились в Вильнюсе, поскольку мобильной связи еще не существовало. Билетов в Вильнюс не было, город находился на специальном положении, и только личное участие Егора Яковлева позволило решить проблему. Я улетел в Литву в полупустом самолете из уже несуществующего сейчас, по-моему, аэропорта Быково. Верховный Совет Литовской Республики провозгласил Акт о восстановлении независимости в марте 1990 года, политические процессы развивались быстро и противоречиво, и в начале января 1991 года на улицах Вильнюса десятки тысяч человек участвовали в демонстрациях. И я снимал на улицах города поющих людей... Я прилетел в Литву в субботу, 12 января, а вечером того же дня в центр Вильнюса вошли советские танки. Контраст поющих людей и танков, как единственного аргумента власти в разговоре еще со своими тогда гражданами, – это, конечно, производило удручающее впечатление.
– Вы чувствовали ненависть к Советскому Союзу на улицах города?
– Нет, никакой ненависти я не чувствовал. Люди были настроены очень доброжелательно, обстановка была очень теплой, легко переходили с литовского на русский язык. Но чувствовалась решительность. Вот люди приняли какое-то решение для себя, и они не собираются менять его. Чувствовалось, что они будут стоять на этой площади столько, сколько нужно, и если нужно, останутся там навсегда.
– Вы видели штурм телебашни?
– Штурм телебашни произошел ночью с субботы на воскресенье. Я находился у здания парламента, и, когда пришли сообщения о том, что танки окружили телецентр, я поехал туда. Но люди уже погибли к тому моменту, своими глазами я не видел действий десантников.
– Потом вы вернулись в Москву и вышел номер "Московских новостей" с вашей съемкой?
– Вернуться в Москву – это была отдельная сложность. На вокзалах Вильнюса были военные патрули, и я опасался за отснятые фотопленки. Для того, чтобы успеть "в номер", я должен был доставить пленку в Москву, ведь цифровые технологии появились лет через 10 после вильнюсских событий. Чтобы не привлекать внимания спецслужб, опасаясь конфискации пленок, я вынужден был оставить всю аппаратуру у случайных знакомых и на проходящем поезде, в плацкартном вагоне, уехал в Москву. Через день вышла газета "Московские новости" с шапкой "Кровавое воскресенье" и фотографией вильнюсских событий на первой полосе. Сотни людей стояли целый день на Пушкинской площади, у редакции "Московских новостей", и читали этот номер, выставленный в настенных стендах. Через несколько дней в Москве состоялся многотысячный митинг в поддержку литовцев. Часть тиража с помощью пилотов "Аэрофлота" переправили в Вильнюс, газету распространяли на баррикадах вокруг парламента… А фототехнику мне передали через несколько дней, имен этих людей я даже не знаю. Но вся техника вернулась ко мне в целости.
– Вы с той поры бывали в Вильнюсе?
Для литовцев Европа стала собственным домом
– Вильнюсские события стали для меня очень личной историей, меня время от времени тянет в Литву. Несколько лет назад я даже снял в Вильнюсе репортаж по следам своей первой съемки. На тех самых местах, где стояли танки и толпы митингующих, я снимал какие-то новые сюжеты из новой городской мирной жизни. Это абсолютно два разных города, конечно. Смысл не в том, что появились новые здания, бизнес-центры, автомашины, а смысл в том, как люди изменились. 20-летние парни, с которыми я разговаривал на улицах Вильнюса, рассуждают о том, где бы им работать – в Норвегии или в Шотландии. То есть для литовцев Европа стала собственным домом, – рассказал Радио Свобода московский фотограф Евгений Кондаков.
Столкновения в январе 1991 года произошли не только в столице республики, но и в Каунасе, Алитусе, Шяуляк и других литовских городах. Ситуация в республике выходила из-под контроля Москвы постепенно. В начале 1991 года правительство Литвы провело либерализацию цен на потребительском рынке; в ответ коммунистическая организация "Единство" провела демонстрацию протеста у здания Верховного Совета республики. Участники митинга добивались отставки правительства и предприняли попытку ворваться в здание. К тому времени в Литву уже были переброшены бойцы спецподразделения "Альфа", Псковской дивизии ВДВ и других частей.
Михаил Горбачев потребовал отмены антиконституционных актов и восстановления действия советской Конституции; председатель Верховного Совета Витаутас Ландсбергис призвал сторонников независимости не допустить захвата парламента, правительственных зданий и объектов инфраструктуры. Действия военных не привели к разрешению кризиса: освещение событий средствами массовой информации, международная и общественная реакция (в том числе в СССР) сделали невозможными дальнейшие попытки силой восстановить в Прибалтике советский контроль. В феврале 1991 года Литовская Республика была признана Исландией, а затем – и другими странами.