Угроза Чечней: "Сильно чешутся клыки"

Я напомню, что глава Чечни Рамзан Кадыров на прошлой неделе призвал разбираться с оппонентами Владимира Путина как с предателями и врагами народа. Буквально сейчас высокопоставленные представители Чечни вновь продолжают выступать с угрозами в адрес оппозиции, независимой прессы. Выглядит это как кампания запугивания. Пара цитат.

Рамзан Кадыров: "Представители так называемой внесистемной оппозиции пытаются нажиться на сложной экономической ситуации. К таким людям надо относиться как к врагам народа, как к предателям". Адам Делимханов: "Мы будем спрашивать с такого рода деятелей, шайтанов, по всей строгости федеральных законов". И наконец Магомед Даудов, у него было несколько заявлений: "Когда будет логичный конец деятельности этих информационно-идеологических диверсантов, целью которых является дискредитация руководства страны". И наконец, свеженькое: "У миролюбивого Тарзана сильно чешутся клыки". Тарзан – это такая большая собачка господина Кадырова.

У меня такое ощущение, что это руководители, если пользоваться аналогией начала ХХ века, Бухарского ханства, которое то ли в составе России, то ли не в составе России, и вот они предлагают российскому императору услуги по уничтожению революционной оппозиции. А у вас какое впечатление?

Елена Милашина: С точки зрения вашей аналогии с ханством у меня почти такая же аналогия скорее. Чечня под управлением Рамзана Ахматовича за 10 лет превратилась в некое средневековое исламское государство в государстве. Чем больше мы открываем глаза на то, что происходит в Чечне, тем больше люди в России поражаются. Хотя на протяжении 10 лет мало кто этим интересовался.

Михаил Соколов: Что-нибудь новенькое в Чечне произошло за последнее время? Видимо, все абсолютно приведены к покорности, без штанов пускают по стадиону каяться.

Елена Милашина: За все эти 10 лет в Чечне борьбы Рамзана Кадырова с подпольем, потому что именно для этой цели ему даны были неограниченные полномочия, он отстроил это государство в государстве, которое не подчиняется российским законам по сути, а каким законам подчиняется, малопонятно, потому что исламскими эти законы не назовешь, хотя присутствует и какая-то риторика, и методы воздействия на людей, например, палки для наказания.

За последний год стабильность, которая была в Чечне, с информационным интересом, с тем, что Чечня попала в информационную повестку с декабря 2014 года внезапно, эта стабильность показная, как оказалось. За последние несколько месяцев при всем том, что руководство Чечни постоянно заявляет о том, что это самый мирный, самый стабильный, самый безопасный регион в России, только за последние несколько месяцев с сентября было похищено несколько сотен молодых людей на улицах, на рынках, большую часть отпускают, некоторые бесследно пропадают. Мы столкнулись – это стало тоже публичным явлением, с тем, что люди, которые критикуют Рамзана Ахматовича или обращаются к нему с просьбами, требуют разобраться с фактами коррупции многочисленными, даже не коррупция, а скорее дань, которой обложено население республики.

Михаил Соколов: В пользу фонда Кадырова?

Елена Милашина: В пользу чиновников на местах, возможно, в пользу фонда Кадырова, потому что фонд Кадырова формируется во многом за счет этих источников тоже. По крайней мере, чиновники местные, собирая эти деньги, всегда говорят, что это нужно для пополнения фонда, а какая часть этих денег реально попадает в фонд – это же кто знает? За эти жалобы, за то, что у людей снимают с зарплат, не выплачивают премии, материнские сертификаты и прочее, мы увидели, что с этими жалобщиками, которые, чтобы достучаться до Рамзана Ахматовича, а он сам виноват, когда он открыл "Инстаграм", люди стали пользоваться, усиленно работает над имиджем, что он отец нации, они стали ему жаловаться. Они стали вычищать "Инстаграм", люди стали переписываться в соцсетях, с соцсетями они справиться не могут. Любое критическое высказывание строго наказывается. Мы знаем случай с женщиной, которую публично осудили, заставили отречься от своей жалобы, выставили ее сумасшедшей, что она ни с того ни с сего наговорила эти вещи. Потом чеченского мальчика, с которого сняли штаны, что по чеченским меркам является серьезным позором, и прочее. В конце концов похитили за критику несколько человек, среди которых был преподаватель экономики Нефтяного университета в Грозном, его нашли убитым после этого похищения, сейчас Следственный комитет возбудил уголовное дело по факту его смерти.

Все эти случаи свидетельствуют о том, что не все так стабильно в Чечне, как хочет нам сказать Рамзан Кадыров. Но критиковать и говорить об этом нельзя, потому что все, кто критикует, становятся врагами чеченского лидера, врагами чеченского народа, соответственно, врагами президента России.

Михаил Соколов: Илья, вы написали: "Быть врагом кадыровских бандитов – честь для любого патриота России, значит все правильно делаем". А что вы, собственно, делаете?

Илья Яшин: Мы говорим то, что происходит в Чечне, то, что происходит во взаимоотношениях между Чечней и федеральным центром, мы называем вещи своими именами. Любой российский патриот, я считаю, особенно занимающийся политикой, должен называть вещи своими именами. Это, к сожалению, в последнее время в нашей стране становится довольно опасно. Говоря правду, ты берешь на себя определенные риски, в последние дни мы это видим довольно отчетливо, но это то, что надо обязательно делать. Потому что если мы продолжим пребывать в состоянии оцепенения и страха, то в конце концов однажды мы проснемся и обнаружим себя под властью Кадырова все вместе. Я, честно говоря, своей стране такого будущего не желаю.

Я вижу, что происходит в Чечне, то, о чем уважаемая Елена Милашина говорит. Я, как вы знаете, готовлю сейчас доклад, посвященный кадыровскому режиму, там собрано огромное количество фактов откровенного произвола. Я такого будущего своей стране не желаю, и поэтому я добивался и добиваюсь того, чтобы Кадыров был отстранен от власти, чтобы Чечня вернулась в правовое поле. Я рад, что эту борьбу поддерживает значительное число людей, в последние дни я увидел, что большое число россиян готовы говорить это вслух, готовы поддерживать нашу риторику. Собственно, это является причиной такой истерики со стороны кадыровцев, со стороны самого Кадырова, его окружения, они ненавидят критику, они боятся критики, они раздражаются критикой, они считают, что все их должны любить. Тот факт, что люди начинают говорить вслух о проблемах в Чечне, конечно, вызывает у них огромное раздражение. Но тем не менее, всем рот невозможно заткнуть.

Кстати, эта история с красноярским депутатом Сенченко, которого вроде бы как вынудили извиниться, вроде как унизили, она во многом сыграла обратный эффект. Как вы могли обратить внимание, огромное количество людей возмутились тем, что человеку буквально выломали руки, вынудили извиниться – это стало поводом для огромного возмущения. Поэтому все правильно делаем. Действительно, быть врагом кадыровских бандитов – это честь для любого патриота.

Михаил Соколов: В истории России были такие князья, которые приводили в свою страну оккупантов, татаро-монголов, например, как святой благоверный князь Александр Невский. Владимир Путин может ли призвать, грубо говоря, Чечню на Русь и эти кадыровские формирования для борьбы с внесистемной оппозицией, собственно, что, похоже, предлагает господин Кадыров, такие сальвадорские эскадроны смерти, которые будут разбираться то с красноярским депутатом, который сказал про позор России – Кадырова, то с кем-то еще, то какой-то доклад срывать вам будут, а может, еще что похуже, мы же помним об убийстве Бориса Немцова.

Илья Яшин: Уважаемый Михаил, хочу вам напомнить, что Чечня – это часть России, не какое-то монгольское иго или какое-то другое государство. Как бы кому что ни казалось, Чечня – это часть России, я так считаю и на этом настаиваю, она должна подчиняться российским законам. Одна из ключевых задач в повестке российского государства сегодня – возвращение Чечни в российское правовое поле. Это первое. Второе: вполне вероятно, что в Кремле есть определенные силы, которые заинтересованы в том, чтобы использовать чеченских силовиков, все эти чеченские гвардии для противостояния оппозиции. Однако лично я абсолютно убежден, что если в стране начнутся какие-то митинги, массовые протесты и федеральный центр примет решение разгонять эти протесты с помощью вооруженных кадыровцев – это по факту будет означать победу оппозиции. Потому что это моментально привлечет на сторону оппозиции значительную часть российского населения, большинство российского населения.

Все прекрасно представляют, что из себя представляет кадыровский режим, приход вооруженных кадыровцев в Москву для подавления протестов, социальных протестов или политических протестов предопределит, несомненно, победу оппозиции.

Михаил Соколов: Они, похоже, не собираются митинги пока подавлять, они собираются индивидуально работать.

Илья Яшин: Это возможно. Индивидуальный террор, индивидуальное давление – это допустимо, это вполне прогнозируемое развитие событий. Если говорить о системном противостоянии, я думаю, что в Кремле тоже оценивают эти риски, как и пункт третий: очень легко выпустить джинна из бутылки, но очень сложно загнать его обратно. Дело в том, что Кадыров угрожает не только оппозиции, критикам режима, критикам Путина, Кадыров в своей риторике зачастую допускает угрозы в том числе в адрес российских силовиков, в адрес российских спецслужб, в адрес следователей. Мы помним прекрасно, как он приказывал стрелять по сотрудникам силовых структур в том случае, если они без разрешения Кадырова будут работать на территории Чечни. Кадыров по сути демонстративно пренебрегает российскими законами, российской конституцией. Кадыров, с моей точки зрения, представляет угрозу не только для оппозиции, Кадыров представляет угрозу для национальной безопасности. Режим Кадырова – это результат той политики, которую Путин реализовал на Северном Кавказе. Я думаю, что и в Кремле понимают тупиковость этого развития, но просто не знают, что с этим делать. Поэтому проблема гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд.

Михаил Соколов: Еще один вопрос к вам, как к соратнику убитого Бориса Немцова: как вы оцениваете ход следствия? Насколько я понимаю, сейчас пытаются перевести стрелки с одного исполнителя на другого, который уже убит. Может быть, история со следствием так возбудила господина Кадырова, он хочет провести заочный диалог с Владимиром Путиным? Тот сказал, что убивать за критику политическую, а он хочет доказать, что следует и готов предложить свои услуги или своих ребят, которые замешаны в других каких-то историях.

Илья Яшин: Я думаю, что история с расследованием убийства Бориса Немцова должна была не разозлить Кадырова, а, наоборот, успокоить, потому что по факту это большая дипломатическая победа Кадырова, его окружения. Действительно, Следственный комитет фактически спасовал перед Кадыровым, несмотря на то что он был довольно решительно настроен на первом этапе, несмотря на задержание, судя по всему, реальных исполнителей этого убийства, несмотря на первые успехи следствия.

Практически все свелось к тому, что суд будет исключительно над стрелочниками, над исполнителями. Следствие назначило организатором и заказчиком убийства обычного рядового участника этой бандитской группы водителя Геремеева – это племянник представителя Чеченской республики в Совете Федерации. Никаких вопросов к Кадырову нет и к Делемханову, к другим людям из его окружения. Фактически все свелось к тому, что будут осуждены исключительно исполнители. Кадырова это, конечно, должно устраивать. То, что сказал Путин на пресс-конференции, тоже вряд ли Кадырова должно как-то беспокоить. Что сказал Путин: не факт, что Немцова нужно было убивать, может быть, нужно, а может, не нужно было. Та формулировка, которую использовал Путин, у любого здравомыслящего человека вызывает шок и недоумение.

Михаил Соколов: Но вы с Кадыровым так и не встречаетесь. Вы все просили о таком диалоге, о мужской встрече.
Илья Яшин: Что значит просил? Я предлагал. У меня логика была очень простая: Кадыров публично декларировал, что он готов вести диалог с кем угодно, готов отвечать на вопросы следователей, готов к себе пригласить Жанну Немцову, ответить на все вопросы, связанные с убийством Бориса Немцова. Следователи не хотят как-то ехать к Кадырову, вопросы задавать, Жанна Немцова сейчас находится за границей, а я в Москве, я готов ехать. Но как-то Кадыров не хочет со мной общаться. По каким причинам он отмолчался – мне неизвестно. Никто из чеченской администрации, ни сам Кадыров, никто из его окружения мне не ответил, более того, не было официальных