В первом квартале чистый убыток "АвтоВАЗа", крупнейшего в России автопроизводителя, вырос почти в 50 раз по сравнению с январем-мартом 2015 года. В середине марта в компании сменился президент: вместо шведа Бу Андерсона, проработавшего на "АвтоВАЗе" чуть более двух лет, на этот пост заступил француз Николя Мор. Впрочем, эти перемены пока практически никак не улучшили финансовое положение ни самого завода, ни работающих на нем людей. Сегодня у людей нет уверенности в завтрашнем дне, признают они.
Николя Мор принял "АвтоВАЗ" не в самое благополучное для завода время. По данным дирекции компании, в январе-марте чистый убыток компании по международным стандартам финансовой отчетности составил более 8 с половиной миллиардов рублей (для сравнения: год назад этот показатель не превышал 180 миллионов). При этом за год выручка компании упала на 21 процент, менее чем до 38 с половиной миллиардов рублей. Уже с апреля новый руководитель автозавода был вынужден пойти на непопулярные меры. Он принял решение о сокращении рабочей недели с пяти- до четырехдневной, это касается всех работников "АвтоВАЗа". При этом линия по производству автомобиля LADA Priora была и вовсе переведена в режим функционирования "три смены в неделю".
От этой оптимизации, как и следовало ожидать, страдают в первую очередь простые рабочие. О нынешней ситуации на крупнейшем российском автозаводе в интервью Радио Свобода рассказала Фания Фельберг. Она работает на производстве пластмассовых изделий в цехе окраски бамперов маляром IV разряда:
– Как сейчас живет семья работника Волжского автозавода: лучше или хуже, чем два года назад, когда на предприятии началась оптимизация?
– Работники "АвтоВАЗа" всегда жили трудно. Времена до "оптимизации" сейчас считают по сравнению с нынешними тучными. Теперь мы с ностальгией вспоминаем время, когда мы шиковали, как сейчас нам кажется. Сейчас затянули пояса все рабочие. Про инженерно-технических работников говорить не буду. Каждая семья по-своему отказывается от каких-то планов, урезает то, что считает необходимым.
За апрель месяц я получила чистыми зарплату в 8 тысяч 300 рублей. И аванс был 4 тысячи 700 рублей. Итого 13 тысяч рублей. Это при четырехдневной рабочей неделе. В месяц получается около 16 рабочих дней. Зарплата была бы больше на 3 тысячи рублей, но эти деньги у меня вычитают автоматически в счет квартплаты.
Итого я получила за апрель 16 с половиной тысяч рублей. На эти деньги нужно будет жить месяц. Я живу с мамой-пенсионеркой, которая пытается нам помогать изо всех сил. Сын у меня учится в вузе и уже работает на другом заводе, не на "АвтоВАЗе". Моя семья сейчас отказалась в первую очередь от таких "буржуазных" привычек, как всякие салоны красоты, магазины красивой модной одежды. Только мы открыли для себя эти бренды, только стали наслаждаться ими, как пришлось опять попрощаться с ними. Ну, и сфера досуга, естественно. Я думала продлить клубную карту в системе саун и бассейнов, но нет, не судьба. Я отказалась от покупки билетов на концерты в местной филармонии.
– Дефицит семейного бюджета сказался на гастрономических пристрастиях вашей семьи?
Сегодня мы ели курицу, которую вчера пожарила мама. К курице были остатки чечевичной каши и квашеной капусты
– Да, качество питания снизилось. Если раньше мы могли позволить себе что-то более дорогое и качественное, то теперь переходим на более дешевые и менее качественные продукты. Например, рыбу и морепродукты я хотела бы чаще видеть на своем столе, теперь я их редко покупаю. Говядина тоже редкость в нашем рационе. Сейчас мы питаемся в основном курицей и индейкой. До зарплаты мы "тянули" немного, и я все говорила сыну, что надо прекращать вредную привычку ходить по магазинам и есть одну картошку или одни макароны. Но хочется же покушать огурчик или помидорку, или еще что-нибудь. Например, сегодня мы ели курицу, которую вчера пожарила мама. К курице были остатки чечевичной каши и квашеной капусты. Без всяких свежих салатов: овощи и фрукты нам не по карману.
– То есть получается, что вам не хватает даже на нормальные продукты?
– Да, сейчас мы вынуждены выбирать: или одежда, или еда. Мы подсчитали, что с ребенком тратим в месяц на еду 10 тысяч рублей на двоих. При этом бабушка нам помогает материально. Я получаю около 16 тысяч, ребенок на еду дает мне 6 тысяч, получается 22 тысячи. 10 тысяч в месяц уходит на еду, еще около 4 тысяч платим за коммунальные услуги и стационарный телефон, телевидение и интернет. Остается 8 тысяч рублей на все про все. От планов поменять мебель в комнате ребенка мы давно отказались. И в самые лучшие времена они были нереальны. Если два-три года назад у нас были планы съездить в отпуск в Санкт-Петербург, то теперь мы точно себе в этом откажем. Лето будем проводить в городе. Других альтернатив нет.
– В Тольятти на каждом углу рекламируют выдачу быстрых кредитов. Многие работники Волжского автозавода сейчас живут за счет таких займов?
– Эти павильоны у нас везде: "Быстро деньги", "Честно деньги", "Сразу деньги". Но это не говорит о том, что жизнь в Тольятти хорошеет. Скорее, наоборот, это показывает, что жизнь становится все более трудной и что все большее количество людей нуждается в деньгах. Молодые охвачены кредитами почти поголовно. Моя бывшая коллега, мать-одиночка брала кредиты и тратила их не на рестораны, а на хороший диван, хороший холодильник, хорошую стиральную машину, чтобы ребенок рос в прекрасных условиях. Чтобы было все как у всех: красиво, ново и чисто.
Мы бригадой просто собрали деньги, чтобы она протянула от зарплаты до зарплаты
В результате она настолько запуталась в кредитах, что ей пришлось разменять двухкомнатную квартиру и переселиться в "малосемейку". Она прошла через коллекторные агентства, которые ей звонили и угрожали. И в результате, все равно, работая на ВАЗе, она не могла выплатить свои кредиты, хотя экономила буквально на всем. Однажды мы бригадой просто собрали деньги, чтобы она протянула от зарплаты до зарплаты – у нее просто не было денег на дорогу. В результате долг за "малосемейку" вырос до 20 тысяч рублей. У нее таких денег не было. Ей пришлось уйти с завода, потому что у нее арестовали счета.
– Можно ли считать этот пример уникальным, или в похожей ситуации с деньгами находятся и многие другие работники завода?
Что ни человек – то драма, что ни человек – то проблема, что ни человек – то отчаяние
– Сейчас у 30–40 процентов рабочих "АвтоВАЗа" просто отчаянное финансовое положение. У нас вместе с мужем работает 55-летняя женщина, у них нездоровый ребенок, которому сняли инвалидность, и им нужно дважды в год возить его в Москву на обследование. Мы ей скидывались на билеты. Они с мужем живут в общежитии в одной комнате и не могут ребенка свозить в Москву. В нашем городе, на нашем заводе это норма. Что ни человек – то драма, что ни человек – то проблема, что ни человек – то отчаяние. Настолько тяжелая жизнь у людей, и все беспросветно. И начальство второй месяц нас лишает премии за то, что мы за пятерых работаем. Эти жалкие крохи у нас еще отнимают. Стимула работать нет.
– Официальный профсоюз помогает рабочим?
На эти деньги она смогла усыпить и похоронить свою двадцатилетнюю кошку
– Из профсоюза у нас массово выходят, видя, что от него нет помощи. Хотя его главная функция – защита. Но, когда при любом конфликте пытаешься к ним обращаться, защиты нет. Один такой случай, второй, третий, пятый – и люди разочаровываются. На "АвтоВАЗе" все понимают, что это "карманный", "ручной" профсоюз. Мы с подругой четыре года назад пошли "выбивать" материальную помощь у профсоюза. И решили, что если профсоюз не даст ей материальную помощь, мы обе выйдем из профсоюза. Она рассказала о своей тяжелой семейной ситуации, и ей выписали аж целых 500 рублей. На эти деньги она смогла усыпить и похоронить свою двадцатилетнюю кошку. Мы до сих пор смеемся над этим. О чем можно говорить, если самая большая материальная помощь от вазовского профсоюза 500 рублей?
– Как работники относятся к руководству завода, к российскому правительству?
Конечно, Путин ни при чем, он же президент Никарагуа
– Рабочие почему-то демонизируют местную власть, и дальше этого люди не видят. До увольнения бывшего президента завода Бу Андерсона они демонизировали его образ. Хотя я пыталась им объяснить перспективу завода, говоря: девочки, неужели вы не видите, что он делает все, что можно? Сокращая рабочих, Андерсон пытался спасти ядро завода. Его действия как руководителя были реакцией на обстоятельства, которые задавала ему федеральная власть, и поэтому ситуация на заводе зависит от позиции властей. Однажды на заводе разговорилась на эту тему с одним мужчиной, а он говорит: а при чем здесь Путин? Меня эта фраза поразила. Я ему говорю: конечно, Путин ни при чем, он же президент Никарагуа. Вот так на ВАЗе народ думает: у нас плохо все на заводе, а при чем здесь Путин? Конечно, он ни при чем. С народом надо работать. Он настолько не просвещен политически, настолько самоустранился от политики, настолько его все пугает. Это "ватники", которые во всем верят телевидению.
– Вы сейчас рассказываете про настроения на заводе, где какая-никакая работа все-таки есть. А что в целом в городе происходит?
Тольятти – безрадостный город. Как и вся Россия сейчас
– Настроение на "АвтоВАЗе" и в Тольятти тяжелое. Какое может быть настроение, если люди еле-еле выкарабкиваются и ограничивают свои планы, ограничивают себя и своих детей во всем. Нет у них уверенности в завтрашнем дне и спокойствия. Я вижу это по лицам и по разговорам, что живем как на болоте: одну ногу поставил на болотную кочку, она колышется. Другую ногу поставил на болотную кочку, и она колышется. Тяжело жить в такой ситуации. Люди угнетены и, мне кажется, живут на каком-то пределе. И это отчаяние, эта безысходность будет выливаться у мужчин в алкоголизм, асоциальные проявления. У женщин это тоже будет выливаться по-своему во что-то. Тольятти – безрадостный город. Как и вся Россия сейчас.
Молодежь в Тольятти – отдельная категория, которая радостна в силу своего здоровья, беспечности, легкомыслия. Но среди людей постарше счастливых я вижу очень мало и на работе, и в городе, и среди подруг. Когда я вижу счастливого человека, мои глаза отдыхают на нем: они устали смотреть на людей несчастных, угнетенных. Моя соседка родилась в 1941 году. Она говорит, что родилась во время войны и у нее ощущение, что сейчас живет во время войны. И такое ощущение депрессии у подавляющего большинства тольяттинцев, – говорит Фания Фельберг.