В Варшаве с 8 по 9 июля состоится очередной из саммитов НАТО, которые собираются каждые два года. Для этого в Польшу прибывают лидеры 28 стран – членов Организации Североатлантического договора. Их встречи пройдут на территории Национального стадиона в Варшаве, который охраняют около 20 тысяч польских спецназовцев и полицейских. Североатлантический союз – огромная организация, и повестки его заседаний обычно так же сложны и многообразны, как сами функции и структура. По плану главной темой встречи должно стать усиление военного присутствия НАТО на востоке Европы – в условиях продолжения конфликта на востоке Украины. Однако в центре внимания участников саммита, вероятно, будут и другие новые внешние обстоятельства, способные изменить планы НАТО весьма кардинальным образом.
Накануне саммита НАТО канцлер Германии Ангела Меркель заявила, что действия России на Украине подорвали атмосферу доверия между Западом и Москвой. Выступая в парламенте ФРГ, Меркель подчеркнула необходимость заверить страны Балтии и Польшу в безусловной поддержке со стороны НАТО и в усилении мер по обеспечению их безопасности. Днем ранее, 6 июля, вице-президент США Джо Байден выразил непоколебимую решимость Вашингтона защищать своих союзников на востоке Европы.
На саммите должен быть одобрен план размещения в Польше и трех странах Балтии четырех многонациональных батальонов НАТО на ротационной основе, а присутствие НАТО в Юго-Восточной Европе обеспечит также многонациональная бригада в Румынии. В рамках укрепления стабильности за пределами своих границ главы государств НАТО должны продлить учебную миссию в Ираке и расширить роль Североатлантического союза в центральной части Средиземного моря. Они также должны утвердить развертывание в регионе разведывательных самолетов АВАКС, для поддержки глобальной коалиции, борющейся с террористической группировкой "Исламское государство", запрещенной в России. НАТО продолжит оказывать военную и финансовую поддержку Афганистану и способствовать укреплению политического и практического сотрудничества с Украиной, Грузией и Молдовой.
С момента основания НАТО прошло 27 встреч на высшем уровне. Первая из них состоялась в декабре 1957 года, последняя – в Уэльсе в сентябре 2014 года. Этот саммит является первым, который проходит в Польше. Всего на него съехались 58 официальных делегаций, насчитывающих более 2500 человек. В их числе, помимо делегаций собственно 28 членов НАТО, представители Черногории, чье вступление в НАТО в настоящее время находится в процессе ратификации, 26 стран-партнеров, а также делегаты ООН, ЕС, Всемирного банка и Парламентской ассамблеи НАТО.
По плану лидеры государств – членов НАТО намеревались в спокойной обстановке в Варшаве рассмотреть большое число вопросов: от тактических (состав и порядок ротации подразделений в новых районах развертывания в Польше и республиках Балтии, стандартизация систем вооружений, кибернететический и физический терроризм, меры контроля потока беженцев с Ближнего Востока) до оперативных (как реагировать на угрозу гибридной войны, на наращивание обычных и ядерных сил России от Баренцева моря до Балтийского и от Черного моря до восточного Средиземноморья, на постоянные военные провокации России на море и в воздухе, на предпринятую кампанию запугивания Черногории и таких стран, как Македония, Финляндия и Швеция, которые, возможно, только подумывают о присоединении) и, наконец, стратегических (будущее Союза НАТО, целесообразность и критерии его расширения, характер сотрудничества с регионами, лежащими вне зоны ответственности НАТО, но подступающими к ней, это южное Средиземноморье, Северо-Восточная Африка и Ближний Восток).
Кроме того, над оперативно-тактическими и стратегическими заботами нависают финансовые проблемы, имеющие ярко выраженный политический подтекст и потому занимающие важное место в повестке варшавского саммита: оборонные расходы всех членов альянса должны, в идеале, составлять примерно одинаковый процент от их ВВП, но поскольку среди них есть и относительно богатые, и относительно бедные государства, то богатые в абсолютных цифрах тратят на нужды коллективной обороны больше, чем бедные, а в плане безопасности выигрывают подчас непропорционально меньше.
Впрочем, той спокойной обстановки, в которой все эти темы предполагалось обсуждать, в Варшаве может и не быть – и виной тому неожиданный исход референдума о членстве Великобритании в родственной НАТО организации, Европейском союзе, предупреждает Кристофер Чивис, аналитик исследовательской корпорации RAND, приглашенный на нынешний саммит в качестве эксперта.
– Если экономическое положение Великобритании или ЕС ухудшится, то есть вероятность, что это скажется на величине оборонных бюджетов и на ряде конкретных новых инициатив, которые НАТО планировала осуществить в Восточной Европе. Стоит также отметить, что сторонники выхода Британии из ЕС станут, по-видимому, новыми руководителями страны, и я подозреваю, что это на политическом уровне способно осложнить взаимодействие с коллегами по НАТО на континенте.
– Вы полагаете, на континенте поверят, что Великобритания, не желающая находиться в одной упряжке с Европой экономически, по-прежнему готова, тем не менее, защищать ее с помощью оружия?
– Уверен, что на европейском континенте Brexit не будет воспринят как разрыв Британии с Европой в военной плоскости. Напротив, произойдет обратное: с выходом из одной коллективной структуры, Евросоюза, другая коллективная структура, НАТО, для британцев станет еще важнее. Если бы собственно европейские военные институции были бы более мощными, то тогда уход британцев, имеющих приличную армию, их бы очень серьезно ослабил. Но такие институции существуют только на словах, а не в реальности, поэтому относительная важность НАТО для всех европейцев в будущем только возрастет.
– Многие американские комментаторы придерживаются того же мнения: они считают НАТО более жизнеспособным образованием, чем ЕС, подлинным, а не мнимым гарантом безопасности на континенте, который заслуживает Нобелевской премии мира гораздо больше, чем удостоившийся ее Евросоюз, доказавший на Балканах в конце 90-х годов прошлого века, а затем и в Ливии, в Грузии и на Украине свою полную военно-политическую беспомощность. Швеция, если взять совсем свежий пример, всерьез изучает перспективу вступления в НАТО и в то же время проголосовала против членства в еврозоне.
– Можно вспомнить, что Франция в середине 60-х годов XX века, при Шарле де Голле, вышла из интегрированного командования НАТО, но оставалась полноценным членом организации в смысле основополагающей 5-й статьи своего устава, относящейся к коллективной обороне. Во время президентства Саркози Франция в структуру интегрированного командования вернулась. Это на сегодня единственный пример расхождений внутри альянса, потенциально угрожающих его существованию. Никто другой из НАТО не выходил и не собирается. Наоборот, целый ряд стран добиваются приема в организацию. Президент Чехии Милош Земан декларирует желание провести референдум по членству его страны в НАТО, но никаких конституционных полномочий на это у него нет. Мне сдается, что, поскольку все решения в НАТО, в отличие от ЕС, принимаются на основе консенсуса, оборонительный альянс не воспринимается его членами столь же явственно, как Союз, в качестве угрозы их национальному суверенитету.
– Заместитель министра обороны США Эвелин Фаркас, выступая на слушаниях в Конгрессе, сказала: "Россия, оккупировав часть территории Грузии и Украины, затруднила их вступление в НАТО. Но вспомним: Германия стала полноценным членом альянса и оставалась им на протяжении долгого времени задолго до того, как окончательно определился статус Берлина. Может быть, нам удастся когда-нибудь в будущем придумать нечто креативное и в их случае".
Все страны – члены НАТО признают важность сдерживания российской агрессии
– Все страны – члены НАТО признают важность сдерживания российской агрессии, равно как все они признают и важность противодействия угрозам терроризма и неконтролируемой миграции, образовавшимся на их южных рубежах. Но согласия насчет того, что имеет первоочередное значение, а с чем можно повременить, с предупреждением ли российской агрессии или с угрозами терроризма и массовой миграции, и как оптимально надо бороться и с тем и с другим, среди участников нет.
Расхождения по обозначенным Кристофером Чивисом вопросам среди членов НАТО очевидны, но, если взглянуть на брошюру, обнародованную штаб-квартирой Североатлантического союза в преддверии варшавского саммита, то станет сразу ясно, как сам Брюссель расстанавливает приоритеты. В первую очередь документ констатирует следующие факты: формирование контингента сил быстрого реагирования, предназначенного к отправке в Восточную Европу в ответ на возникновение кризиса; создание в регионе постоянных штабов и бессрочное размещение тяжелой военной техники, увеличение частоты военных учений; выделение средств на информационное противодействие российской пропаганде. За фактологической частью следует политическая, состоящая из нескольких десятков пунктов, в каждом из которых НАТО отвечает на критику России по тому или иному аспекту своей политики.
Например, обвинение в том, что альянс развертывает военные базы по всему миру, НАТО парирует так: далеко не по всему миру, а только там, где члены Организации Североатлантического договора временно вынуждены воевать, например, в Афганистане.
– Конечно, в Афганистане боестолкновения с Россией вряд ли произойдут, а вот что насчет Сирии? Будет ли НАТО реагировать, если вдруг американские, британские или французские самолеты войдут в сирийском небе во враждебное соприкосновение с российскими?
– Автоматической реакции не будет. Все зависит от того, потребует ли страна-участница, замешанная в инциденте, собрать экстренное заседание НАТО и запустить 5-ю статью устава. В инциденте с российским самолетом, сбитом Турцией в ноябре 2015 года, ничего подобного и близко не произошло: НАТО, посовещавшись, выступило с призывом сохранять спокойствие. Однако в более общем плане трудно преувеличить масштабы той эволюции, которая произошла в отношении НАТО к России с 2008 по 2014 год. Грузию НАТО оставило практически без ответа, а Украину – нет. Украина – больше Грузии и ближе к центру Европы. Но главное все-таки в другом: в распознавании экспансионистского тренда в российской политике. Полагаю, что реакция НАТО была бы такой же, если бы Грузия и Украина во времени поменялись местами.
Военные круги Запада сегодня единодушны в том, что Россия представляет серьезную потенциальную угрозу его безопасности, от Арктики до Балтии и Черного моря, которая должна быть нейтрализована. После Brexita на Соединенных Штатах лежит особая ответственность за поддержание эффективности другой коллективной структуры Запада, НАТО, и надеюсь, что США продемонстрируют свое лидерство на варшавском саммите. Что касается самого альянса, то я уверен, что мало кто из экспертного сообщества поверил бы два с половиной года назад, после Крыма, что НАТО не отступит от взятого курса ни в части антироссийских экономических санкций, ни в смысле укрепления своих восточных и южных рубежей, – полагает Кристофер Чивис, эксперт корпорации RAND, который примет участие в работе саммита НАТО в Варшаве.
Обозреватель Радио Свобода, политолог-европеист Ярослав Шимов считает, что в том, что нынешний саммит НАТО организован именно в столице польского государства, непосредственно граничащего с Российской Федерацией, отчасти можно увидеть символику нынешней напряженности в отношениях между Североатлантическим союзом и Москвой, хотя проведение саммита именно в Варшаве было запланировано уже довольно давно:
– Предыдущий саммит НАТО в Уэльсе два года назад проходил уже в "посткрымской" военно-политической реальности. Союз НАТО за эти два года стал очень активно переносить определенные акценты своей деятельности на Центральный и Восточноевропейский регионы. Принимаются решения, которые, конечно, с чисто военной точки зрения нельзя назвать какими-то колоссально масштабными. Но с точки зрения политической они имеют довольно большое значение. В качестве примера приведу недавнее решение, которое варшавский саммит, собственно, и должен утвердить окончательно, – о создании четырех новых батальонов, которые будут размещаться в странах Балтии и Польше, по одному в каждой из этих четырех стран. В совокупности речь пойдет примерно о 4-5 тысячах военнослужащих. Не бог весть какая цифра, но, как справедливо заметили военные эксперты, с которыми мне доводилось общаться, здесь важна как раз политическая составляющая. Каждый из этих батальонов будет курировать одна из крупных стран НАТО – США, Великобритания, Германия, Франция. Это прямое вовлечение данных стран, их военнослужащих, прямое постоянное присутствие в этом регионе.
В случае какого-то конфликта с Россией эти страны оказываются прямо в него вовлечены. И это – предоставляемая Польше и странам Балтии дополнительная гарантия того, что никто их, говоря житейским языком, не бросит, что 5-я статья Договора НАТО, согласно которому нападение на одну из стран союза считается нападением на всех союзников, будет приведена в действие немедленно. В Литве были недавно учения НАТО под названием "Железный волк". В Польше проведен целый ряд маневров. Переброска колонн бронетехники производилась с американских баз в Германии через Чехию и Польшу в балтийские страны. В общем, таких шагов НАТО делает очень много. Насколько можно судить, это стратегия достаточно долговременная. По крайней мере, до тех пор пока российская политика остается такой, как сейчас, и противостояние западных держав и России в связи с украинским конфликтом сохраняется, стратегия НАТО тоже будет именно такой.
– Саммит НАТО проводится буквально через несколько недель после состоявшегося в Великобритании референдума по вопросу о выходе страны из ЕС. Великобритания при этом остается членом Североатлантического союза. Звучат разные мнения по поводу того, насколько перспектива выхода Соединенного Королевства из ЕС может сказаться на единстве НАТО?
– Напрямую, очевидно, она не скажется, потому что это все-таки разные системы и организации. ЕС военной составляющей практически не имеет. Но здесь есть один существенный момент. В европейских верхах довольно долго уже циркулирует идея создания отдельных вооруженных сил или, по крайней мере, сил быстрого реагирования, именно под эгидой Евросоюза. Это как бы дополняющая структура, но потенциально это – конкурентная структура по отношению к НАТО. И в качестве наиболее активных сторонников этой идеи выступает, в частности, Германия. Поэтому не удивительно, что не так давно Франк Вальтер Штайнмайер, министр иностранных дел Германии, сделал заявления о том, что не нужно слишком уж бряцать оружием в Восточной Европе у границ России. Вполне возможно, что там подтекст именно такой: некоторые континентальные державы, в первую очередь Германия, продвигают альтернативный проект. Пока ничего конкретного в этом направлении почти не сделано. Но уход Британии, которая, как и США, довольно скептически относится к этой идее и предпочитает евроатлантическое сотрудничество в рамках НАТО, конечно, может в этом плане сказаться. Возможно, идея неких сугубо евросоюзовских вооруженных сил обретет более конкретные очертания. Пока об этом четко говорить нельзя. Но в принципе, для структуры безопасности и для НАТО Brexit если и будет иметь последствия, то, возможно, вот такого рода.
– Насколько сегодня реальна перспектива расширения числа членов Североатлантического союза, включение в него Швеции и Финляндии?
– Настроения такие в названных вами странах в последние годы заметно растут, согласно опросам общественного мнения. В Финляндии, кажется, чуть ли не в два раза увеличилась доля тех, кто поддержал бы вступление страны в НАТО. Тем не менее, доля эта еще не настолько значительна, чтобы власти этих стран приняли решение в каком-то ближайшем будущем о присоединении к альянсу. Однако сотрудничество между шведскими и финскими вооруженными силами с одной стороны и НАТО с другой укрепляется. Принято решение по поводу возможности пребывания в тех или иных ситуациях войск стран НАТО на территории этих стран. Проводятся совместные учения, маневры с участием шведских и финских подразделений. В ближайшее время я бы не прогнозировал формального вступления Швеции и Финляндии в НАТО, но укрепление сотрудничества между этими странами и Североатлантическим союзом уже идет. И опять же, если ситуация в этом регионе в целом не будет меняться, если не придет политическое потепление, то это сотрудничество будет укрепляться и в дальнейшем, – заключает Ярослав Шимов.
Посол США в Российской Федерации Джон Теффт, который на днях дал интервью совместно для Радио Свобода и "Голоса Америки", в своих ответах уделил варшавскому саммиту НАТО особое внимание:
– Контекст нынешнего саммита НАТО в Варшаве заключается в том, что пару лет назад Россия совершила агрессию против Украины. И с тех пор развитие НАТО является ответом на эти действия. НАТО – оборонительный союз. Я повторяю это везде в России. НАТО – не наступательная организация: все, что делает НАТО сейчас, – готовится защитить участников союза. Это ее ответственность в соответствии с 5-й статьей устава организации, если обстоятельства потребуют применить эту статью. И все, к чему готовится НАТО, – документы, которые сейчас вырабатываются, шаги, которые предпринимаются, чтобы укрепить обороноспособность, – представляет собой прямой ответ на то, что произошло в Крыму и на востоке Украины в 2014 году. Так что я ожидаю тщательно продуманного и довольно сдержанного ответа, который, однако, будет сопровождаться предложением вести диалог с Россией, потому что мы бы предпочли иметь мирные отношения сотрудничества с Москвой. Именно поэтому в свое время был создан Совет НАТО – Россия.
НАТО – оборонительный союз. Я повторяю это везде в России
Я пытаюсь следовать словам моего президента, который ясно заявил, что НАТО – это оборонительный союз и что мы бы предпочли – и он это повторяет все время, с тех пор как первый российский военнослужащий вступил на украинскую землю, – работать с Россией, строить более безопасный и продуктивный мир. Мы думали, что именно это мы и делаем в рамках Совета НАТО – Россия. Это являлось целью американо-российских отношений при многих американских администрациях. Президент Обама пытался делать на этом упор и при личных встречах с президентом Путиным, и в разговорах по телефону. Он подчеркивает, что мы всячески хотим помочь "нормандской четверке" – Украине, России, Франции и Германии – найти возможность выполнить Минские соглашения. Президент Обама не раз подчеркивал и публично, и в частных беседах, что санкции, наложенные на Россию из-за российских действий в Донбассе, могут быть сняты, как только Россия выполнит Минские соглашения. И если это произойдет, то не только Соединенные Штаты, но и Европа готовы к всестороннему сотрудничеству с Россией, – подчеркивает посол США в Москве Джон Теффт.
Госсекретарь США Джон Керри накануне саммита в Варшаве посетил Украину, где обсудил с президентом страны Петром Порошенко вопросы партнерства Киева с НАТО и пообещал дополнительную помощь США. В частности, Вашингтон выделит почти 23 миллиона долларов, чтобы помочь людям, пострадавшим от войны на востоке Украины. Это финансирование доведет общий объем гуманитарной помощи США Украине до более чем 135 миллионов долларов с момента начала кризиса. Керри также заверил Украину, что санкции против России будет сохранены до тех пор, пока Москва не выполнит свои обязательства по Минским соглашениям.
Насколько важен варшавский саммит НАТО для Киева и как в ближайшем будущем может развиваться украинская армия и вся страна – в ситуации, когда Украина, с одной стороны, сотрудничает с НАТО, а с другой – есть совершенно ясное понимание, что в ближайшие годы, если не десятилетия, Украина членом Североатлантического союза не станет? Об этом в интервью Радио Свобода рассуждает Валентин Бадрак, директор киевского Центра исследований армии, конверсии и разоружения:
– Прежде всего, в главных столицах НАТО их лидеры должны решить, что им выгоднее: иметь Украину как "серую" зону, как прослойку между враждебной Россией и своим благополучным миром, оградившимся от всего, или все-таки вкладывать средства, время и силы в создание благополучной развитой Украины. Наша задача сегодня – перейти от партнерства к союзничеству, то есть вывести их из состояния партнеров и довести до состояния союзников, а это возможно, только когда сюда придет западный бизнес, и они вынуждены будут его защищать. Украине нужна сильная профессиональная армия, активное перевооружение, а через пять лет можно втянуть Запад в союзничество, и тогда мы будем для него активом. А сегодня абсолютно нелогично требовать, чтобы они объявили, что мы будем членом НАТО. Хотя сами представители НАТО, эксперты нам советуют: вы должны добиться, чтобы на саммите в Варшаве были повторены обещания саммита НАТО в Бухаресте 2008 года, что Украина все-таки будет когда-нибудь одним из его членов.
– Вы рассчитываете, что после варшавского саммита НАТО ситуация с безопасностью на континенте как-то изменится, что там будут приняты какие-то сильные решения, которые и Россию заставят реагировать иначе, и отношения с Украиной будут строиться как-то по-другому?
Команда президента Петра Порошенко все-таки делала многие вещи, которые рекомендовали в НАТО
– Чем ценен именно этот саммит? Фактически, начиная с визита Джо Байдена в Киев в конце 2015 года, перед высшим военно-политическим руководством Украины был поставлен не то что ультиматум, но жесткие условия: либо будут реформы и мы будем вам помогать, либо будет похолодание такого уровня, как в 2008 году, когда остаются только слова: реформируйте, действуйте, а мы умываем руки. Это очень плохой, пессимистичный сценарий. Но я все-таки рассчитываю на более оптимистичный. Команда президента Петра Порошенко все-таки делала многие вещи, которые рекомендовали в НАТО. Созданы силы специальных операций, создано командование. Приняты разные законы, например, о закупках для армии, принят политический оборонный бюллетень. Фактически это весь этап подготовки к детальной реформе – все выписано, все сделано, важно только, как Украина будет дальше это реализовывать. Сам Порошенко и многие представители высшего военно-политического руководства, особенно в последние полгода, произносили словосочетание "профессиональная армия". Не звучало только: когда, к какому сроку, какие есть ресурсы? Нет самой программы, но это словосочетание звучало, и это очень обнадеживает, – резюмирует Валентин Бадрак.
В самой Польше предстоящий саммит НАТО воспринимается как чрезвычайное событие, результатом которого должно стать значительное укрепление обороноспособности страны. Во всяком случае, в отношении него в польских СМИ чаще всего используется определение "исторический" – нынешней встрече лидеров стран Североатлантического договора придается чуть ли не такое же значение, как вступлению Польши в НАТО 12 марта 1999 года. На время проведения саммита власти Польши временно вернули паспортный контроль на границах со странами шенгенского соглашения. Накануне встречи в Варшаве министр обороны Польши Антоний Мачеревич подчеркнул:
– Уже сейчас можно сказать, что мы достигли того, к чему стремились, – Польша и другие страны восточного рубежа НАТО будут чувствовать себя в безопасности. Мы сможем воспользоваться результатом сотрудничества войск Североатлантического союза, которые будут размещены на восточных рубежах. Этот саммит изменит НАТО.
"До сих пор поляки часто называли себя "членами НАТО второй категории", считая, что вопросам безопасности стран, вступивших в НАТО после распада социалистического блока, давние члены Североатлантического союза уделяли меньше внимания, чем собственной, – сказал в интервью польским журналистам президент страны Анджей Дуда. – Мы пришли в НАТО, но НАТО до сих пор не пришло к нам". Во время недавнего выступления перед студентами польский президент так объяснил необходимость солидарного подхода к проблемам безопасности:
– Многие лидеры НАТО говорят мне: господин президент, моих соотечественников больше беспокоит проблема беженцев из Северной Африки, чем то, что Россия может предпринять какой-то агрессивный шаг по отношению к какому-либо из балтийских государств. Да, я знаю это. Но если вы хотите, чтобы мы помогали друг другу, то я тоже могу сказать, что и мне тяжело объяснить своим землякам, что проблемы Северной Африки – это какие-то важные для нас проблемы, что мы тоже должны находить деньги на финансирование лагерей для беженцев в другой части мира. Ведь каждый может встать и сказать: извините, а у нас зарплаты до сих пор значительно ниже, чем в Западной Европе, наши люди едут работать в Великобританию, Данию, Германию. А мы еще должны давать им деньги? Но мы будем давать деньги – в рамках солидарности. Почему мы должны высылать наши боевые корабли в Эгейское море для патрулирования в связи с кризисом беженцев? Именно потому, что такие совместные миссии нужны, они показывают единство, создают его, имеют гуманитарный характер. И это единственный путь.
В одном из интервью накануне саммита Анджей Дуда заявил, что Польша "хотела бы иметь с Россией как можно лучшие отношения, но эта страна, к сожалению, имеет определенные имперские амбиции, которые демонстрирует в последние годы". Президент Польши привел пример Украины и подчеркнул, что "Польша должна вести диалог с Россией, но как партнер, а не слабак". В подобном тоне высказался и министр обороны Антоний Мацеревич:
– Действительно, с Россией можно и нужно разговаривать, но с позиции принятых решений. Я не говорю – с позиции силы, ведь не в том дело, чтобы кого-то пугать какой-то силой. Но отпугивать, не допуская безрассудных и агрессивных шагов, как раз следует.
В Грузии с предстоящим саммитом НАТО связывают большие надежды. За день до начала варшавской встречи США подписали с Грузией меморандум об углублении партнерства в сфере обороны и безопасности, во время визита в Тбилиси госсекретаря США Джона Керри, прибывшего туда до поездки в Киев. Он предусматривает, в том числе, предоставление грузинской стороне возможности покупать американские оборонительные вооружения. Керри заявил, что США ценят вклад Грузии в операцию в Афганистане и поддерживают ее евроатлантические устремления. По его словам, положение Бухарестского меморандума НАТО о том, что Грузия станет членом союза, будут выполнены в будущем. Пока что выполнению этого положения, по оценке Керри, мешают события на Украине и в Сирии.
Большинство грузинских политиков и экспертов надеются, что в Варшаве может быть принято решение о предоставлении их стране статуса "ассоциированного партнера" НАТО. Об этом Радио Свобода рассказал бывший советник постоянного представителя Грузии при НАТО, доктор военных наук Вахтанг Маисая:
– Мы достигли хорошего взаимопонимания и совместимости в военно-техническом плане с коалиционными силами НАТО. Это проявляется уже в том, что в Грузии были проведены несколько широкомасштабных военных учений с участием армейских подразделений государств – членов Североатлантического союза; грузинские части участвуют в операции на территории Афганистана; в контртеррористических и контр-кибертеррористических операциях. То есть во многих конкретных проектах и программах, которые осуществляет Североатлантический союз. Кроме того, Грузия ускорила проведение демократических реформ, что очень важно для развития отношений с НАТО.
– А можно ли ожидать перехода на новый этап сотрудничества Грузии с НАТО?
– К сожалению, в ходе варшавского саммита не будет обсуждаться расширение НАТО, из-за новых угроз, в первую очередь, из-за ухудшения отношений с Россией и усиления напряженности на Ближнем Востоке. Последний террористический акт в аэропорту Стамбула подтвердил, что возникли новые угрозы глобального масштаба. Кроме того, на мой взгляд, Brexit все-таки повлияет на укрепление Евроатлантической солидарности.
– Но заместитель генерального секретаря НАТО Александр Вершбоу недавно заявил, что Грузии может быть предоставлен статус "ассоциированного партнера НАТО. Что это значит?
– Это попытка найти новый подход, чтобы не разочаровать Грузию. Однако, самое главное, НАТО не готово предоставить Грузии "план действий".
– У Грузии есть в НАТО союзники, которые могли бы повлиять на скептиков, выступающих против ее членства в организации?
– Да, это так называемые "новые члены" – государства Балтии, страны Центральной и Восточной Европы. Да и США, и Великобритания тоже, они лоббируют наши интересы. Однако есть влиятельные скептики, которые настаивают: не стоит активно обсуждать процесс расширения НАТО, потому что существуют более весомые, как они считают, геополитические вызовы, – говорит Вахтанг Маисая.