Победитель получает все

Одной из новостей, которую россияне узнали на утро после выборов в Государственную думу, стало сообщение о планах создать в России новое Министерство госбезопасности. Как сообщает со ссылкой на собственные источники издание "Коммерсант", МГБ будет создано еще до президентских выборов 2018 года и включит в себя Службу внешней разведки (СВР) и большинство подразделений Федеральной службы охраны (ФСО). У нового ведомства, которое будет создано на основе нынешней Федеральной службы безопасности, значительно расширяются полномочия: оно будет не только сопровождать и обеспечивать расследования уголовных дел, возбужденных по его материалам Следственным комитетом и МВД, но и осуществлять процессуальный надзор за ними. Фактически ведомству возвращают полномочия КГБ.

Помимо всего вышесказанного, Министерство госбезопасности будет заниматься обеспечением внутреннего контроля во всех правоохранительных и силовых структурах. Следственное управление МГБ сможет принимать в свое производство наиболее резонансные и имеющие государственное значение уголовные дела.

После реформы изменения ожидаются в ряде других российских силовых ведомств: Следственный комитет может снова стать структурой при Генпрокуратуре РФ, а статус его главных управлений будет понижен. То, что останется от Федеральной службы охраны после ее интеграции в новое министерство, будет называться "Службой охраны президента". Министерство обороны РФ может быть усилено за счет войск гражданской обороны и различных служб МЧС. "Коммерсант" сообщает, что в процессе реформы сменятся руководители практически всех силовых ведомств.

По данным источников издания, готовиться к проведению реформы начали вскоре после ликвидации Федеральной миграционной службы и Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков, функции которых перешли к МВД.

В последние недели в СМИ появлялись сообщения о возможных отставках руководителя Следственного комитета Александра Бастрыкина и главы МЧС Владимира Пучкова. В силовых и правоохранительных структурах намеченную реформу официально не комментировали.

"Путин требует резких действий, чтобы мобилизовать элиты и государственный аппарат" – так комментирует перспективы создания Министерства госбезопасности главный редактор сайта "Агентура.ру" Андрей Солдатов:

– Я думаю, что это один из проектов, которые лежат на столе у президента. Потому что идеи укрупнения силовых ведомств возникали в последнее время часто. Это и единый Следственный комитет, это и создание Национальной гвардии. "Коммерсант" сейчас опубликовал довольно детальный план реформы. Я думаю, что в принципе вариант, что один из этих проектов может быть реализован, вполне возможен.

– ​Для чего российской власти сейчас нужны эти реформы в силовых структурах? Неужели полномочий ФСБ недостаточно для обеспечения государственной безопасности?

– С точки зрения повышения эффективности спецслужб план, который опубликован "Коммерсантом", вообще не имеет смысла и никак эту эффективность не улучшает. Слияние ведомств автоматически не означает ни улучшения координации, ни повышения эффективности. Более того, в некоторых случаях это прямо противоречит интересам некоторых спецслужб, которые могут быть участниками этого процесса. Например, нет никакого смысла сливать сегодня СВР (Служба внешней разведки. – РС) и ФСБ, потому что у ФСБ с 1999 года есть собственное разведывательное подразделение. За это время оно приобрело собственную корпоративную культуру, собственный почерк. Оно работает по своим целям. Можно, конечно, совместить его с СВР, но это потребует каких-то очень серьезных внутренних процессов. И не очень понятно, для чего это делать. Точно так же совершенно не имеет смысла вдруг резко делать Следственное управление ФСБ главным следственным органом РФ, потому что, по мнению как людей внешних, так и самих сотрудников ФСБ, Следственное управление ФСБ обладает, скажем так, не меньшим уровнем компетенции по сравнению со следственными подразделениями других ведомств – МВД и Следственного комитета. Обычно такие вещи, я имею в виду укрупнение спецслужб, происходят в ответ на какую-то резко возросшую угрозу, грубо говоря, из страха, от испуга.

– ​Пишут, что эту реформу готовят к 2018 году, то есть к будущим президентским выборам. Боятся протестов?

– Да. Но мне кажется, что даже если это реакция на такую возрастающую угрозу политической стабильности, совершенно мне не понятную, все равно это представляется крайне эмоциональным шагом. Потому что, если мы исходим из того, что существует некая угроза, какой же смысл заниматься такими широкомасштабными реформами? Понятно, что во время реформ эффективность ведомств снижается, особенно в России. Потому что все генералы начинают думать о собственных карьерах. Начинается страшный кавардак. Зачем создавать такой хаос перед таким ключевым событием для Кремля, как выборы 2018 года, мне, честно говоря, непонятно. У меня ощущение, что просто есть желание продемонстрировать такую тенденцию усиления спецслужб, что должно успокоить первое лицо. И все! Больше за этим ничего нет.

– ​Само первое лицо к этой реформе не имеет никакого отношения, вам кажется?

– Я думаю, что он тоже требует каких-то резких действий. Это было видно, особенно начиная с прошлой осени, когда Путин начал точечные репрессии в попытках мобилизовать элиты и государственный аппарат всеми возможными средствами. У меня такое ощущение, что он просто требует, во вполне андроповской манере, повышения дисциплины среди всех своих подчиненных. Ему нужно получить некий ответ от спецслужб, которые должны отрапортовать – мы будем все более активно заниматься всем тем, что вы нам скажете, и т. д. План по резкому укрупнению спецслужб для такой цели подходит. Ты показываешь явное намерение усилить работу по этому направлению, ничего эффективного из этого не получается, но видимость создается.

– ​Допустим, "Коммерсантъ" опубликовал реальный план реформ, и в скором времени появится МГБ. Сейчас уже эксперты сравнивают это МГБ с КГБ советских времен. Насколько корректно это сравнение? Будет ли Министерство госбезопасности походить на советский КГБ?

– Я думаю, что в какой-то степени, конечно, это сравнение уже можно проводить. Потому что замыкание такого количества функций на одно ведомство – идея именно советского КГБ. Когда у вас одно ведомство занимается обеспечением безопасности в крайне широком, я бы сказал, советском смысле этого слова – от борьбы со шпионами до обеспечения политической стабильности, от борьбы с политическими противниками до охраны границ и осуществления разведывательной деятельности. Тут ни о каком демократическом контроле, ни о каком-то вменяемом плане создания современной спецслужбы речи не идет. Это возвращение к старой модели, – считает Андрей Солдатов.

"В ночь на 19 сентября Россия превратилась из авторитарной страны в тоталитарную", – говорит оппозиционный политик, полковник ФСБ в отставке Геннадий Гудков, рассуждая о том, почему российская власть занялась укреплением своей безопасности сразу после думских выборов:

​– Я думаю, что это очень вероятная новость, поскольку вчера ночью страна приняла решение ​– идти по самому плохому сценарию. Совершенно очевидно, что страна из авторитарной стала тоталитарной. Произошло это ночью с 18 на 19 сентября. Монополизация власти однозначно достигла своего пика. И с учетом системного кризиса, который охватил Россию, власть будет себя защищать от любых народных волнений.

– ​Для чего конкретно нужно вот это Министерство госбезопасности?

– Совершенно очевидно, что все, чего боится власть, это реального политического протеста, выхода людей на улицы. Поэтому я вполне допускаю, что уже сегодня власть начинает готовиться к разгону митингов, шествий, демонстраций ​– но не тех, которые были с белыми ленточками и с безобидными белыми шариками, а к тем протестам, которые будут вызваны дальнейшим ухудшением качества и уровня жизни, обнищанием масс, безработицей. Собственно говоря, этот социальный протест совершенно очевиден и прогнозируем в ближайшее время, ведь никаких иных способов улучшить ситуацию в экономике, да и вообще в социальной сфере, в сфере здравоохранения и образования я не вижу, власть себя полностью исчерпала. Она будет только продолжать деградировать. Как ответ, альтернатива на эти вызовы ​– вполне возможно создание централизованных, жестко ориентированных и подчиненных президенту структур, объединений и сил. В этом смысле МГБ, которое когда-то в СССР было ​– ничего хорошего из этого не получилось, кстати говоря, ​– вполне может возникнуть на базе нынешних спецслужб, правоохранительных органов и Следственного комитета тоже.

– ​Что из себя будет представлять новое министерство в случае создания, что это будет за структура?

– Думаю, что это будет монстр, который, наверное, будет напоминать КГБ самых последних десятилетий Советского Союза. Как мы знаем, даже КГБ не помог КПСС и СССР избежать распада, развала. Но какое-то время продержать страну в оцепенении, в повиновении власть с помощью репрессивных мер сможет. И в принципе я никакого иного варианта, кроме дальнейшего закручивания гаек и проведения репрессивной политики, чтобы запугать окончательно, не вижу. Правда, для того, чтобы окончательно запугать народ, нужно будет возвращать практику ГУЛАГа, ночных арестов, выборочного планового расстрела и т. д. Мне кажется, что времена подобных диктатур прошли и страна просто их не примет. Но на какое-то время запугать, остановить политические процессы, на какое-то время сбить волну протестов уже социально-экономического плана можно. Сегодня мы с вами проснулись в другой стране. Она перешла в другое качество. Она от авторитарного режима вернулась в тоталитарное прошлое. Но, как говорится, запасайтесь попкорном, по двум причинам: а) чтобы не пухнуть с голоду и б) чтобы наблюдать те процессы, которые быстро сейчас пойдут в стране. Эти процессы, я убежден, будут разрушительными и негативными, – считает Геннадий Гудков.