— Мы вступаем в Новый год с новым президентом, за которым тянется длинный шлейф предвыборных обещаний, одно другого актуальнее и важнее. Чего стоит, например, обещание по поводу украденного миллиарда, да и другие, не менее неудобные и обременительные обещания, от которых, как от чемодана без ручки, он и рад бы избавиться, лишь бы нашелся кто-то, кто помешает их выполнить… Чего ожидать в ближайшее время? На эти вопросы попытаются ответить мои собеседники.
Свободная Европа: Уже известно, кто озвучит новогоднее поздравление на Национальном телевидении, и давайте посмотрим, какие подарки приготовил нам этот «Дед Мороз» на 2017 год, а заодно подведем и итоги 2016-го. Нам крайне интересно, какое наследие оставляет этот год следующему. В кишиневской студии Свободной Европы – два крайне внимательных наблюдателя за политической жизнью страны – Игорь Волницкий и Николае Негру. Игорь, не буду тянуть, возьму сразу быка за рога. В интервью для Свободной Европы [15 декабря] вы высказали мнение, что правящей партии (потому что сейчас, по сути, правящая партия одна) конфронтация нужна, как воздух, чтобы реабилитировать себя после президентских выборов, обернувшихся провалом для демократов. И что, разумеется, в этом спектакле ей нужен противник, роль которого берет на себя новый президент Игорь Додон. Вы настаиваете на этом тезисе, он подтверждается?
Игорь Волницкий: Да, по всем признакам. И не только правящей партии, Демократической, нужна конфронтация, это необходимо и президенту Игорю Додону. Потому что только в условиях биполярного политического мира оба они – и власть, с одной стороны, и президент, с другой – могут выжить политически. Это необходимо и с другой точки зрения: это дает им возможность вытеснить на периферию других оппонентов, прежде всего, на правом фланге политической сцены, Андрея Нэстасе и Майю Санду вместе с их партиями.
Потому что когда кто-то делит общество по двум подходящим ему критериям, если остальные не в состоянии предложить другую политическую повестку, не менее важную, не менее интересную, которая, в свою очередь, привела бы к поляризации общества, но уже по другим критериям – поражение им обеспечено. Это понимает, уверен, и власть, и Игорь Додон. Кстати, Игорь Додон находится в более щекотливом положении, чем власть. Правительство так или иначе, но без оппонента не останется, и общество будет поляризовано, неважно, по какому принципу. В любом случае, по одну сторону баррикад будет власть. Ну, а Игорю Додону приходится бороться за то, чтобы стать ее оппонентом.
Свободная Европа: Два уточнения. Какой арсенал имеется в распоряжении Игоря Додона, особенно, после усечения его полномочий? И второе: что будет с «президентом всех граждан»?
Игорь Волницкий: Игорь Додон располагает, прежде всего, внушительным капиталом в лице своих избирателей. 52%, пусть и оспоренные, но это его проценты, это граждане, отдавших за него свой голос на выборах, которые связывают с его именем большие надежды и ожидания.
Свободная Европа: Согласен, но ожидания не превратишь в полномочия.
Игорь Волницкий: Очень важно не упустить эту волну ожиданий, уметь обернуть ее в свою пользу, извлечь политические бонусы. Например, Игорь Додон, понимая, насколько сильно он рискует утратить тот огромный кредит, катапультировавший его во главу государства, сейчас может пойти на любую инициативу. И он сказал в определенный момент, что не исключает инициирования проведения национального референдума. Вот такой национальный референдум возможен…
Свободная Европа: По какому вопросу?
Игорь Волницкий: По вопросу полномочий, которые и так не позволяли ему решать проблемы, выполнять свои предвыборные обещания, а после избрания Додона были еще больше усечены. И лишение его некоторых полномочий вполне может вызвать «встречный иск» с его стороны: Игорь Додон, пользуясь поддержкой 52% граждан, принявших участие в голосовании, может посчитать, что у него есть моральное право требовать расширения своих полномочий.
Что же касается «президента для всех» – это прекрасно, президентом для всех является тот, кто нашел национальную идею и кто решает проблемы всего общества. В этом случае дополнительные полномочия – как идеально сидящая перчатка, они прекрасно вписываются в контекст.
Свободная Европа: Николае, вы согласны с тезисом Игоря, который, по сути, противоречит поговорке – худой мир лучше доброй ссоры? Неужели эта «ссора», которую мы видели и во времена других президентов, действительно благоприятна для политических противников – пусть даже и формальных?
Николае Негру: Разумеется, власти очень важно иметь противника, но не любой противник ей подходит. Власти невыгодно иметь проевропейского противника, я имею в виду Партию «Действие и солидарность» против ДПМ, или Партию «Достоинство и правда» против ДПМ.
А вот Игорь Додон для этой роли – отличная кандидатура. Почему? Потому что он шумный, говорит очень много, а сделать может крайне мало. И может очень мало помешать всему тому, что задумала эта власть. Мне кажется, г-н Додон прекрасно справляется с этой своей ролью. Может, и президентом он стал лишь потому, что отлично подходил для этой роли. Потому что если оглянуться немного назад, то нетрудно заметить, что то, как проявляла себя Партия социалистов, звучало как-то слишком в унисон с действиями правящей партии.
Свободная Европа: Рассмотрим обещания Игоря Додона, начнем не с самых глобальных, а с «указа номер два», по отзыву гражданства Траяна Бэсеску. Неужели это тоже часть «доброй ссоры»? Правящая партия согласилась бы на такую небольшую перепалку с Бэсеску?
Николае Негру: Согласилась бы. Кстати, примечательно: раньше «указ номер один» касался возврата миллиарда. Сейчас приоритеты г-на президента немного сместились – и это на руку власти. Так же на руку власти и лишение г-на Бэсеску гражданства. Не надо забывать, кто в Румынии является партнером нашей Демпартии. А ее партнер в Румынии ничуть не расположен в отношении Бэсеску, а, напротив, с восторгом воспримет подобные действия со стороны официального Кишинева.
Что еще бросается в глаза – г-н Додон раздает поистине сказочно щедрые обещания. Например, первое его заявление после утверждения выборов Конституционным судом было о том, что в 2017 году жизнь граждан изменится в лучшую сторону. Конкретно-то он ничего сделать не может, но такое обещание означает наличие уверенности в том, что в дальнейшем действия ДПМ пойдут на пользу не только самой Демпартии, но и Игорю Додону.
Но, как я уже говорил, эта мнимая конфронтация устраивает Демпартию, или исполнительного координатора, и не только исходя из внутренней ситуации, но и по соображениям внешнего порядка, потому что в этом случае значение координатора растет. Потому что – пожалуйста, вот некая внутренняя сила в Республике Молдова задумала свернуть Молдову с европейского курса. И какая сила может ей помешать? Демократическая партия…
Свободная Европа: Сейчас вы оба пытаетесь убедить меня в том, что это – борьба на ринге в заведомо согласованном матче. Но за рубежом, прежде всего, вероятно, в Кремле все-таки рассчитывают на настоящего игрока, который в определенный момент пробьет брешь в проевропейской линии Кишинева. Или это не так?
Игорь Волницкий: Не знаю, можно ли говорить о каких-то хорошо продуманных или согласованных действиях между двумя лагерями. Я думаю, пока нет доказательств обратного, лучше использовать термин «совпадение интересов». Возьмем тот же пример, который привели и вы, и г-н Негру – отзыв гражданства Траяна Бэсеску. Что г-н Додон выигрывает от этого? Во-первых, он демонстрирует, что способен выполнять свои предвыборные обещания. Во-вторых, наносит довольно сильный удар по лагерю, который сам же и назначил ранее своим противников – по унионистам.
А что выигрывает власть? Очевидно, что и власть выигрывает много. Впервые за недолгую историю независимости Республики Молдова правое крыло остается полностью непокрытым. После заметного падения ЛП и после неудачных попыток других унионистских формирований занять освободившуюся нишу, крайне правый сегмент политической сцены оказался свободным. И, если вспомним, ранее этот сегмент оценивался примерно в 10% электората. Сейчас говорят, что возможности данного сегмента составляют около 20-22% – с потенциалом роста до трети от всех избирателей Молдовы.
Свободная Европа: И это после 1,8%, которые набрал Михай Гимпу?
Игорь Волницкий: Не Гимпу. Гимпу оказался не самый подходящий представитель, вернее, ему не удалось убедить унионистское течение объединиться. Я говорил об оценках унионистского течения в целом, вне связи с какой-либо партией.
Представьте себе шаткую ситуацию, в которой оказалось правительство: есть освободившийся крайне правый сегмент, который обладает внушительным потенциалом роста, и тут приходит кто-то неугодный власти, скажем, Бэсеску – потому что много разговоров идет о том, что он может развернуть собственный политический проект в Республике Молдова, будучи ее гражданином – и начинает готовиться к выборам 2018 года. Президент, власть – смогут ли они контролировать возможный политический проект Траяна Бэсеску? Однозначно, нет. Поэтому лучше сразу отрезать путь Бэсеску.
У Игоря Додона свой интерес, и мы уже говорили, какой именно. У правительства свой интерес – не дать возникнуть сильному унионистскому полюсу, сплоченному и четко управляемому кем-то, кто в определенный момент может стать очень и очень серьезным политическим игроком, способным разделить общество на два других лагеря, не устраивающих ни президента Додона, ни нынешнее правительство. Это я и имел в виду, когда говорил, что часто сомневаюсь, можем ли мы говорить о продуманных и согласованных действиях, потому что пока нет доказательств обратного, считаю правильным использовать такие термины.
Однако, очевидно, что обоим лагерям, и команде президента Додона, и команде правящей сегодня Демпартии выгодно, чтобы именно они стали этими двумя полюсами.
Свободная Европа: А не-президент Плахотнюк пойдет на то, чтобы доверить президенту Додону столь заметную роль?
Игорь Волницкий: Г-н Плахотнюк, если пролистать его политическую биографию, всегда выбирал партнеров, которых максимально к себе приближал – не уверен, правильное ли это слово, но, думаю, можно его использовать в данном контексте, – позволял им проявить себя, расти до определенного уровня, иногда – до невероятной высоты, откуда, казалось, политика уже ничто не столкнет…
Свободная Европа: Даже до двухметровой высоты…
Игорь Волницкий: В том числе. Таких примеров – три. И этот политик, как бы высоко он не взобрался, вдруг резко падал. Следовательно, этот его рост контролировался. Вероятно, где-то есть определенные рычаги влияния, способные приостановить чей-то взлет в тот самый момент, когда ситуация становилась опасной. Достаточно бросить взгляд назад, посмотреть на последние годы современной истории Республики Молдова, и мы увидим тысячу таких примеров в прямом и переносном смысле...
Свободная Европа: Г-н Негру, хочу попросить вас проанализировать следующую ситуацию, с точки зрения многих – парадоксальную. Демократическая партия, которая, по сути, отозвала своего кандидата, поддержала Майю Санду...
Николае Негру: Нет, ДПМ поддержала Додона.
Свободная Европа: Неофициально. Но официально с телеэкранов ДПМ заявила: «Голосуйте за проевропейского кандидата». Значит, отозвала кандидатуру Лупу, призвала поддержать Майю Санду – и сейчас остается на коне. Потому что, по сути, она выбила коврик из-под ног Додона, и с помощью этих молниеносных решений в парламенте нейтрализует его, надевает на него смирительную рубашку и оставляет бороться с Бэсеску, с унионистами, с учебниками. Сама же Демпартия живет себе припеваючи и продолжает дергать за веревочки.
Николае Негру: Я бы вернулся к вопросу, как смотрит на все это Москва.
Свободная Европа: Да. Я не забыл. Попрошу и Игоря высказаться.
Николае Негру: Как смотрит Москва, и что до всего этого Москве – в условиях, когда г-н Додон тоже является марионеткой, какими были и другие до него. Для Москвы важна победа Додона. Это символическая победа, а в политике и геополитике символизм имеет очень большое значение.
Свободная Европа: Да. На российских телеканалах мы видели радость соловьевых.
Николае Негру: Видели и на российских телеканалах, но и на других тоже, и в западной прессе видели, что России удалось оторвать еще кусочек от сферы влияния Запада, как это считает сама Россия. И, естественно, сердце распирает от радости, потому что за символическими могут последовать и настоящие победы.
Додон – как первая ласточка. Если через два года на парламентских выборах Партия социалистов наберет большинство, то эта символическая победа станет очень даже ощутимой и эффективной. Поэтому Москве незачем выступать против секретных любовных отношений между властью и Додоном. Напротив, Москва наверняка их поощряет. Почему? Потому что это позволяет г-ну Додону показать себя. Опять же, в любой игре, если увлечешься, существует риск раскрыть себя. Я имею в виду г-на Плахотнюка, он может себя раскрыть, и власть может себя раскрыть. А тогда можно нанести удар – или сделать молниеносный ход.
С другой стороны, я бы не заходил так далеко, как г-н Волницкий, так как я не думаю, что г-н Бэсеску замышляет здесь какие-то унионистские планы, собирается организовать унионистскую партию и активно вмешиваться.
Свободная Европа: Но он сказал: «Например, приходит Бэсеску...»
Игорь Волницкий: И еще сказал, что эта тема активно обсуждается.
Свободная Европа: Да.
Николае Негру: Например… Но я не думаю, что Плахотнюк или кто-то другой не следят за этой ситуацией. Опять-таки, это символический удар, удар ради удовольствия. После какой-то важной победы, такие удары производят наиболее сильный эффект. И в этом случае – да, здесь совпадают и интересы Додона, и интересы Демпартии. Но не далее, потому что это рискованно. Если Демпартия пошла на это, если она пытается вытеснить на обочину это довольно весомое движение – порядка 30% – это не шутка, вести такие игры опасно. Ты рискуешь вызвать ответную реакцию с другой стороны. А власть очень зависит от Бухареста, кредит в 150 млн евро. По сути, Бухарест спас – до соглашения с МВФ – Республику Молдова от банкротства.
Свободная Европа: И газопровод еще строится, и еще взаимоподключение электросетей...
Николае Негру: Работы много. Шутки неуместны.
Свободная Европа: Даже если к власти придет Драгня.
Николае Негру: Да, даже если к власти придет Драгня. Так что г-н Плахотнюк, если и играет, то так далеко он не пойдет...
Свободная Европа: Доставит удовольствие унизить Бэсеску… Но останемся в области этих предположений. Говорят, сам Влад Плахотнюк, он же Улинич, в определенный момент может пожелать собственноручно снять сливки с движения унионистов – и захочет оседлать этого коня, открыто или в тайне. Тот факт, что новый президент избрал своей мишенью унионистов – означает ли это, что они стали действительно важным фактором? И если они настолько важны, не захочет ли ДПМ управлять и этим движением или, по крайней мере, учитывать его?
Игорь Волницкий: Это правда. И разные предположения, как я неоднократно слышал, строятся вокруг этого вопроса – и опять в качестве ориентира называется 2018 год. Парадоксально, но этот год совпадает и в выступлениях самих унионистов, и в выступлениях других, которых на данном этапе мы не можем назвать унионистами. Что имеется в виду? Услышанная мною точка зрения, которой хотелось бы поделиться с вами, состоит в том, что Влад Плахотнюк, который обладает всей полнотой власти в государстве, лишен, по сути, лишь двух вещей. Повторюсь: эту версию я слышал, и мне она представляется достойной внимания.
Чего именно не хватает г-ну Плахотнюку? Должности, одной из первых должностей в государстве, которая позволит ему считать себя полностью состоявшимся – с точки зрения политической карьеры, что обеспечит ему место в истории. Что касается места в истории, активно муссируется версия, затронутая вами, г-н Ботнару, а именно: что Влад Плахотнюк в определенный момент почувствует соблазн оседлать унионистскую лошадку, и более того – даже осуществить объединение, подготовить Республику Молдова к объединению с Румынией. Это ему точно гарантирует место в истории и – почему нет? – определенные должности в Бухаресте и, возможно, определенную неприкосновенность на будущее, когда он уйдет из политики – молдавской или румынской, неважно. Но, скажу еще раз: это не более чем сценарии, возможно, из области фантастики, но они обсуждаются. А дыма без огня, как известно, не бывает.
Вот и в нашем случае, думаю, пусть и с определенной дозой скептицизма, с определенным недоверием, но надо прислушиваться ко всему, о чем говорят неофициально. Все станет более ясным после съезда ДПМ. Если г-н Плахотнюк выйдет на первый план, мы сможет сделать определенные выводы и относительно фантастических сценариев, рассмотренных чуть выше.
Если он решит оставаться в тени, тогда вывод другой: что это – фантастические сценарии, выдуманные кем-то и вброшенные в публичное пространство с целью протестировать возможную реакцию общественности. Повторяю, многое прояснится за неделю, максимум – за две. Когда я говорю «неделю, максимум две», я имею в виду не только съезд ДПМ, не только ту неофициальную информацию о возможном расширении этой партии, о слияниях, или абсорбции, как говорил г-н Дьяков, отвечая на вопрос о слиянии.
Я имею в виду и ту реформу политического класса, начатую еще в августе, про которую неизвестно почему все вроде бы позабыли. Она была развернута не просто так, это – четко отлаженный план с ясной целью, которую нужно достичь в скором времени. Многие склонны считать, что эта цель состоит лишь в смене избирательной системы на смешанную или одномандатную. Но если это не так? Если и смешанная или одномандатная система – лишь один из пунктов сценария, далеко не окончательный?
И если эта система необходима лишь для укрепления каких-то позиций какого-то геополитического плана? Вопросов множество. И мы не можем на данном этапе поверхностно к ним подходить. Мы обязаны принимать в расчет и неофициальные сценарии, даже из области фантастики.
Свободная Европа: Давайте вернемся к тому матчу между президентом и ДПМ. Хотелось бы знать, получит ли пророссийский президент в лице неофициального президента противника – в том, что касается переориентации на Восток? До недавних пор Плахотнюк ясно давал понять, что существует некая преграда на пути проникновения российских телеканалов. Сказал даже, что готов пожертвовать частью своих доходов, лишь бы остановить российскую пропаганду. Придерживается ли он и сейчас этих позиций? Или, может, ведет двойную игру?
Николае Негру: Пока он хочет совмещать полезное с приятным. Не теряя прибылей, которые довольно весомы – это крупнейшие доходы от рекламы на Prime, также и укрепить свою роль проевропейской силы, которая в состоянии противостоять пропаганде, российской экспансии – здесь, в Республике Молдова. И кстати, о его унионистских склонностях мы говорим не только гипотетически, потому что все мы замечаем, что вещают и Publika, и Prime. Иными словами, издательская политика немного изменилась, унионизм перестал быть табу.
Это может свидетельствовать о наличии определенных интересов и, теоретически, это логично, это обоснованно, ведь 30% электората – это сила, которую маргинальной не назовешь. Это серьезная сила, которую нужно принимать во внимание и нужно каким-то образом включить в этот механизм, в эту стратегию сохранения власти, укрепления власти и продолжения проевропейского курса.
Я думаю, он – искренний сторонник европейского курса, потому что только европейский курс может спасти, в конечном итоге, его как бизнесмена. Разумеется, Восток предоставляет больше возможностей для обогащения, для проявления в качестве олигарха, скажем так, как человека, играющего на острие ножа, законно и незаконно. Но если сюда придут российские акулы, здесь от г-на Плахотнюка даже косточек не останется, да и не только от него – и от остальных тоже. Точно так же и украинские олигархи боятся российских олигархов.
Поэтому я не считаю, что Плахотнюк – за Россию. Другое дело, насколько он может быть эффективным против Додона. И опять же, не думаю, что надо много дискутировать по этому поводу, потому что г-н Додон не может быть эффективным, он слишком скован в движениях. Додон может быть шумным – и можно не сомневаться, что он будет шумным. Он очень разговорчив, будет сулить золотые горы, будет переходить с одного телеканала на другой, постоянно выступать с заявлениями, всегда будет при деле – но я не уверен, что он чего-то добьется.
Свободная Европа: Но кому-то он открыл, скажем, ворота для экспорта яблок, добился отмены запрета на въезд в Россию. Это – еще до избрания Трампа, до того, как изменился Путин. Сейчас, «уполномоченный» другим Путиным, сможет ли Додон стать более сильным противником?
Игорь Волницкий: Да, геополитическая ситуация и то, как складывается ситуация на региональном, континентальном и даже на мировом уровне, благоприятны для России. Россия получает гораздо более широкое поле для маневров в континентальном плане, в частности, на бывшем советском пространстве.
Свободная Европа: Но разве от этого Додон становится более грозным противником?
Игорь Волницкий: Он становится сильнее, потому что косвенно любое движение, ведущее к укреплению позиций России в Европе, в частности, на постсоветском пространстве, ставит и Додона, и любого пророссийского политика в более выгодное положение. И вот тогда, возвращаясь к предыдущему вашему вопросу – о желаемой конфронтации Игоря Додона с нынешней властью – да, на данный момент Игорь Додон еще неокрепшее росток. Несмотря на то, что он стал президентом при поддержке 52% граждан, принявших участие в голосование, ему еще следует набраться сил. На этом этапе он не может позволить себе роскошь поединка, и если Россия внимательно следит за всем происходящим в Кишиневе, то она понимает, что Игорь Додон слишком хрупок для того, чтобы бросать его в открытый бой, в реальный бой с нынешней властью. Это сосуществование – повторю еще раз, не знаю, можно ли говорить о каких-то договоренностях – это совпадение интересов Игоря Додона и правительства дает ему необходимую передышку на то, чтобы набраться сил.
Но если в определенный момент Игорь Додон окажется в ситуации, когда ему придется выбирать между нормальными отношениями, нормальным сосуществованием с действующей властью – и конфликтом, и в эту ситуацию его поставит Россия, то он, можно в этом не сомневаться, выберет второй вариант.
Свободная Европа: Как вы считаете, в 2017 году можно ожидать выполнения главного предвыборного обещания Додона – досрочных парламентских выборов? Или пока рано делать прогнозы?
Николае Негру: Прогнозы можно делать с начала нашей эры, никто этого не запрещает. Я хотел просто сказать, что не надо торопиться. В конце концов, неизвестно, как поступит новая администрация США, даже если Россия, вроде бы, и получает то, чего она добивается. Ведь не исключено, что Россия обрадовалась раньше времени.
Символически можно говорить об укреплении, скажем так, роли или власти Игоря Додона. Но опять же – формально, потому что де-факто его полномочия усечены. И еще многое зависит от того, имеет ли г-н Плахотнюк какие-то рычаги влияния. Я думаю, такие рычаги у него есть, иначе он не стал бы бросаться в эту рискованную игру в кошки-мышки, не стал бы поддерживать Додона. Если проанализировать все его действия, ясно, что г-н Плахотнюк – не тот человек, который рискует просто так.
В контексте всего вышесказанного ответ на ваш вопрос очевиден, не вижу, как именно, но только с помощью очень сильного включения России – посредством дестабилизации, народного мятежа, возможно, через Приднестровье, через Гагаузию…
Свободная Европа: Возможно, и через федерализацию Республики Молдова, что предполагает выборы нового парламента?
Николае Негру: Да. Но все это, уверен, понимает и сам г-н Плахотнюк. И я не вижу, каким образом он мог бы согласиться на то, чтобы допустить подобное, потому что для него это равносильно самоубийству.
Свободная Европа: Игорь, ваш прогноз: быть или не быть досрочным выборам в 2017 году?
Игорь Волницкий: Я считаю, что ответ на этот вопрос следует рассматривать в тесной связи с действиями, которые предпримет в самое ближайшее время стержень правящей коалиции – Демпартия. Если Демпартия будет настаивать, как говорят все, на введении одномандатной системы, это будет воспринято как угроза и Игорю Додону, и другим пророссийским силам, и в целом – как угроза для многих партий Молдовы.
Подобная система будет ставить в выгодное положение одну определенную партию. И если, почувствовав растущую угрозу, которая будет расшатывать поддержку новоизбранного Игоря Додона по парламентской линии, если, повторюсь, к этому моменту у Додона будет достаточно сил, если он успеет окрепнуть, стать достаточно сильным – я не исключаю, что в определенный момент он может пойти и по этому пути. Не знаю, чем все это закончится, но под давлением обстоятельств Додон почти стопроцентно может поднять вопрос о досрочных выборах.
Николае Негру: Додон может его поставить?
Игорь Волницкий: Да, под давлением обстоятельств.
Николае Негру: Додон заявил, что он поднимет этот вопрос. Мы сейчас говорим о том, удастся ли это ему.
Свободная Европа: Какие у него есть средства…
Николае Негру: Да, какие средства…
Игорь Волницкий: Ладно, он заявлял об этом, но одно – заявить, а затем признать, что ты не располагаешь необходимыми правовыми инструментами, и поэтому приходится ограничиться лишь политическим желанием. И другое дело, когда тебя припирают к стенке, и ты вынужден принять некоторые решения на пределе конституционности, интерпретируя определенные конституционные нормы и положения законодательства.
Свободная Европа: Одно ясно: расслабиться в новом году вряд ли получится. Так или иначе, звезды пока расположены для Игоря Додона благоприятно. На нашем веку мы перевидали разных президентов, настал черед президента-социалиста, которому придется сосуществовать с проевропейским парламентом…
Николае Негру: …да тоже социалистическим…
Свободная Европа: Почти социалистическим, хотя на словах правоцентристским, в котором мелькают, правда, и либералы, но на вторых ролях. Очень скоро, где-то до весны появятся и дорожная карта, и план действий, и тогда мы вновь встретимся в этом же составе. Пока же всем нам в ближайшие месяцы представится возможность убедиться в том, правильный мы сделали выбор – или нет.
