История латышских стрелков противоречива. Если в России историки делают упор на их участии в Гражданской войне, прежде всего на стороне большевиков, то в Латвии чаще вспоминают, как они сражались на фронтах Первой мировой. В год столетия российской революции о малоизвестных страницах истории этих воинских формирований заговорили снова.
Начнем с исторического факта: в ноябре 1917 года 5-й Земгальский стрелковый полк под командованием Юкума Вациетиса (другой вариант написания его имени – Иоаким Вацетис) занял почти всю Видземе (северную часть Латвии), и с опорой на его штыки большевистский Исколат – Исполнительный комитет Совета рабочих, стрелковых и безземельных депутатов Латвии – основал там социалистическую республику, существовавшую независимо от центральной российской власти. Как большевизировалась целая национальная дивизия?
Автор изданной в этом году книги "Латышские стрелки. Мировая революция как война за справедливость" Манфред Шнепс-Шнеппе пишет о связи настроений в предреволюционном латышском обществе с несколькими факторами. Одним из них был массовый переход здешних крестьян в православие, который в середине XIX века возглавил гернгутерский священник Давидс Балодис. В интервью Радио Свобода Шнепс-Шнеппе рассказал:
– Существует версия, что латвийский поэт Янис Райнис в чемодане с двойным дном привез из Цюриха марксистские материалы. И пять или шесть лет, начиная с 1894 года, здесь выходила газета Jaunā strāva ("Новое течение"), в которой их перепечатывали в переводе на латышский. Они публиковали все бунтарские вести из Европы. Когда власти обнаружили у себя под носом открытую пропаганду марксизма, они арестовали сотню человек, причастных к изданию. Райниса, Стучку, Яниса Янсона сослали в Сибирь. В какой-то мере, я считаю, Райнис виноват в несчастье стрелков, потому что он вселил в головы этих молодых людей идею мировой революции. Это было очень примитивное понимание марксизма. Еще одним важным фактором был переход этих людей в православие: добровольно за Давидсом Балодсом пошли 130 тысяч человек! Что связывает большевизм с религиозностью? Мечта о справедливом мире!
Что связывает большевизм с религиозностью? Мечта о справедливом мире!
В 1915 году в ходе Первой мировой войны немцы заняли всю Курляндию. Люди бросили свои земли, половина Риги тоже была эвакуирована, все заводы перевезены. Завод "Унион", будущий ВЭФ, отправили в Харьков. Когда возникла опасность оккупации Риги, появилось обращение к народу: "Освободимся от немецкого ига!" Инициативу проявили студенты, ее подхватили депутаты Думы. В итоге российское правительство приняло небывалое решение о формировании национальных частей. Первыми стали добровольцы, студенты Политехнического института сформировали два батальона, потом начался призыв, число солдат латвийских формирований выросло до пяти полков. В Рождественских боях (в России более известны как Митавская операция. – РС) участвовало 9 тысяч стрелков, из них примерно две тысячи было убито, – говорит автор книги о латышских стрелках Манфред Шнепс-Шнеппе.
Его дополняет историк Эрик Жагарс:
– В 1902 году в Латвии возникло социал-демократическое движение, в 1904-м – соответствующая партия, в подполье выходила четыре года газета Cīņa – "Борьба". Социал-демократы в Латвии распространили свое влияние и на сельскую местность. Крестьяне в Латвии – кто они такие? Это владельцы 50–60 гектаров земли, купленной у крупного землевладельца-барона. Это не общинник российский. Они ненавидели баронов-немцев, потому что те взяли под свой контроль всё, даже в церкви пасторы говорили на ломаном латышском языке. Вот пример. Настоящая фамилия прадеда Юкума Вациетиса была Лацис. У него вышел с бароном конфликт. Тот выгнал его из дома, сделал батраком и дал фамилию Вациетис – "немец". Многие немецкие интеллигенты презирали латышей как крестьянское сословие. Те отвечали им такой же враждебностью.
Но вернемся к стрелкам. Их командным языком был русский, документация велась тоже на русском, а в обиходе использовался латышский. У каждого полка имелся свой флаг: одна сторона с латышской символикой и надписями, другая – с русской. Там было очень много рабочей молодежи из Риги, в возрасте 17–20 лет, но основной костяк составляли дети беженцев из Курляндии, представители всех профессий и слоев. Это было чисто национальное движение. Офицерам разрешалось переходить в латышские из русских частей, в царской армии латышей-офицеров было довольно много.
– Почему они перешли на сторону большевиков?
Стрелки, которые сражались на Рижском фронте, были, по сути дела, брошены
– Стрелки, которые самоотверженно сражались на Рижском фронте и понесли там большие потери, были, по сути дела, брошены. Им обещали: если вы прорвете немецкий фронт, мы введем туда кавалерийские корпуса, освободим сначала Елгаву, а потом и всю Курляндию. В конце 1916 года под Ригой они пошли в бой без артподготовки, рвали руками колючую проволоку в глубоком снегу и потеряли 40 процентов своего состава. Стрелки поняли: командование русской армии их обмануло. И, вероятно, это было сделано по приказу ставки: Николай II под влиянием своей супруги, которая ненавидела латышских стрелков и интриговала против них, отменил дальнейшую операцию. Стрелки разочаровались в своем командовании, в тех людях, которые создавали латышские батальоны и обещали освободить Латвию от злейшего врага. Вторым фактором, который обусловил переход латышей на сторону большевиков, была революционная агитация и пропаганда в армии. Латышские большевики, которые с 1914 года были составной частью Российской социал-демократической партии (большевиков) Ленина, выступали против войны. Но масштаб их агитационной работы в армии накануне 1917 года в советской литературе преувеличен.
Февральская революция, отречение царя резко изменили ситуацию. В Латвии двоевластие проявлялось остро. На своем первом съезде, который состоялся в марте 1917 года, – во всей русской армии уже создавались советы солдатских депутатов, – стрелки выступали с умеренных позиций. Но затем на втором съезде в мае 1917 года большевики добились перевеса, и латышские стрелки приняли резолюцию: "За мир без аннексий и контрибуций, долой Временное правительство!".
– А были среди стрелков те, кто не испытывал симпатии к большевикам?
– Часть офицеров создали в августе свою организацию "Латышских национальных воинов", которая одна из первых выдвинула идею самостоятельного латышского государства. Самое интересное в 1917 году в Латвии было то, что и гражданские, или, как говорили в советское время, буржуазные партии, и большевики выдвигали один лозунг: "Свободная Латвия в свободной России". Большевики выступали за "социалистическую Латвию в социалистической России", а гражданские силы – за "демократическую Латвию в демократической России". Но демократическая Россия в лице Керенского и слышать не хотела о том, чтобы объединить две губернии – Курляндскую и Лифляндскую – в одну национальную единицу, а когда делегация Видземского совета (Временный земский совет Лифляндской губернии. – РС) приехала к Керенскому в Петроград просить помощи в борьбе с голодом, он отказался ее принимать.
Стрелки были составной частью силы, которая в Латвии и установила советскую власть в трех северных уездах: Цесисском, Валмиерском и Валкском. Они разогнали командование 12-й армии, в которую формально входили латышские стрелковые полки, и не дали перебросить войска на помощь Краснову и Керенскому под Петроград. "Республика Исколата" была первым государственным объединением латышей с XIII века. Стрелки пользовались громадной популярностью среди латышской интеллигенции. Штаб 12-й армии был во Пскове, ею раньше командовал генерал Рузский, который и ходатайствовал перед царем о реорганизации латышских батальонов в полки. Она не вся была распропагандирована и в значительной степени оставалась верна Временному правительству. Но направить ее против латышских стрелков, объявив, что они немецкие шпионы, которые работают на деньги Германии, уже никто не мог. Потому что когда немецкая армия в августе перешла Даугаву и пыталась окружить 12-ю армию в Риге, именно 2-я латышская бригада воспрепятствовала этому, потеряв тысячи своих людей.
Для советского правительства латышские стрелки были подарком судьбы
Советское правительство тоже использовало латышских стрелков: такой подарок судьбы – регулярные воинские части, верные идее и находящиеся под партийным руководством. В конце ноября Сводная рота взяла под охрану внешний периметр Смольного, а 6-й Тукумсский полк стал нести гарнизонную службу в Петрограде. Но главным было то, что в феврале 1918 года стрелки ушли из Латвии. А что им оставалось? Плен? Эти формирования полностью переместились в Россию, в различные города, и в апреле 1918 года была создана Латышская стрелковая дивизия как первое регулярное воинское соединение Красной армии.
У латышских стрелков есть и неприятные страницы истории. Например, расстрел демонстрантов в Петрограде, которые требовали восстановления деятельности Учредительного собрания. Стрелки участвовали в подавлении антибольшевистского восстания в Ярославле, выступления левых эсеров в Москве. Но в первую очередь они использовались все-таки как вооруженные силы, а не как карательные отряды, как их сейчас представляют. Вот что самое парадоксальное: большевистское правительство, заключив Брестский мир, передало Лифляндию с Ригой, а потом и Латгалию (юго-восточная часть Латвии. – РС) Германии.
Тем не менее стрелки считали, что они должны быть опорой существующей власти. Командиром Латышской стрелковой дивизии был полковник русской армии Юкум Вациетис, батрак по происхождению. Окончить академию генштаба батраку было очень тяжело. Когда 25 мая на железной дороге от Пензы до Владивостока поднял восстание Чехословацкий корпус, тоже национальная часть, сформированная в годы Первой мировой в составе русской армии, Вациетис возглавил Восточный фронт красных, а с сентября 1918 года стал главнокомандующим всеми вооруженными силами Советской России.
– А латышские красные стрелки в России во время восстания Чехословацкого корпуса в бои с белыми латышскими стрелками? Ведь, насколько мы знаем, с "той" стороны были латышские Троицкий и Имантский полки.
Как только у красных возникала критическая ситуация, сразу вспоминали о латышских стрелках
– Эти полки были созданы несколькими месяцами позднее. Но, конечно, не все стрелки были красными. Вот, например, Фридрих Бриедис, командир 1-го латышского стрелкового полка, один из активных участников антибольшевистской организации Бориса Савинкова, был расстрелян в 1918 году. Был генерал Карлис Гоппер, командовавший одним из полков, который в Ярославле руководил сопротивлением тем же самым латышским стрелкам. Был Рудольф Бангерский, который командовал дивизией у Колчака, потом Забайкальским военным округом, а потом был военным министром Латвийской республики (во время Второй мировой войны Бангерский сотрудничал с немецкими оккупационными властями, входил в командование Латышского легиона Ваффен-СС. – РС). Части так называемых белых латышских стрелков – Имантский полк и Троицкий батальон – были созданы по инициативе латышских общественных организаций Сибири и Урала из латышей, в том числе стрелков, которые не пошли в Красную армию или попали в плен. Но они в боях не участвовали. Они с армией Колчака 6 тысяч километров шли во Владивосток, а в сентябре 1920 года были посажены на французские корабли и привезены в Латвию. Здесь в боях они уже участвовать не смогли, война закончилась.
Как только у красных возникала критическая ситуация, сразу вспоминали о латышских стрелках. Под Орлом и Кромами они разбили две лучшие дивизии Добровольческой армии Деникина. Они брали Харьков в конце 1919 года. С помощью латышской дивизии большевистское командование пыталось прорвать укрепления белых на Перекопском перешейке в апреле 1920-го. Стрелки их даже и прорвали, но потом их оттеснили в степи. Там несколько латышских полков было просто вырублено казаками, поскольку стрелки были готовы воевать на пересеченной местности, а в полях без кавалерии не могли. Потом они в составе Красной армии удержали Каховский плацдарм, выдержали удар английских танков, которые были у белых. Один из полков, 5-й, был направлен на разгром армии Юденича под Петроградом. Но сам Вациетис в результате интриг, в которых участвовали Дзержинский и Сталин, был отстранен от командования, арестован и сидел несколько месяцев на Лубянке. Его освободили, но много позднее расстреляли – в 1938 году.
В 1920-м произошел уже второй прорыв Перекопа, латышские стрелки заняли Крым, Евпаторию. А так как с Латвией был заключен мирный договор, который предусматривал ликвидацию латышских воинских формирований в России, им сказали: всё, отправляйтесь на родину. И примерно 10 тысяч латышских стрелков уехали из Советской России в Латвию. На границе они вывесили красно-бело-красные национальные флаги. Латышские стрелки считались носителями военных традиций Латвии и во время Первой республики (в межвоенный период. – РC), и сейчас. На месте их захоронения в Риге, на Братском кладбище, был построен большой мемориал.
Наиболее активная революционно-большевистская часть стрелков, однако, осталась в России. Были, например, латышские секции при организации ОСОАВИАХИМ. Но судьба их сложилась трагически. В декабре 1937 года произошел разгром всех латышских организаций, обществ, школ, колхозов – так называемая латышская операция НКВД. И тысячи стрелков, которые отдали революции всё, были расстреляны. Их история в СССР замалчивалась. В Латвии в 1948 году вышла первая книжка о них. Сейчас им приписывают даже какие-то действия в коллективизацию, хотя их к тому времени давно уже не было. Некоторая часть осталась жива после чисток и воевала в составе Красной армии в период Великой отечественной. В августе 1941 года, как ни удивительно, в СССР возродили Латышскую стрелковую дивизию, хотя политуправление Красной армии возражало против всех национальных соединений. Но в Латвии о красных стрелках говорилось без особого пиетета. Только в 1950-60-е годы их историю взяли на вооружение, поставив памятник в Риге, построив музей.
В Советской России никогда больше 25 тысяч стрелков не было
– В справочной литературе встречается цифра 80 тысяч – якобы такова была численность красных латышских стрелков в Советской России.
– В 1917 году численность Латышской стрелковой дивизии достигала 38 тысяч бойцов. Но в Советской России никогда больше 25 тысяч стрелков не было. А в Красной армии в целом в 1919 году было уже 3 миллиона человек! Так что это отнюдь не стрелки обеспечили победу большевиков в Гражданской войне. Более того, в 1919 году в самой Латвии стрелки не стали и основой латышской национальной армии, они воевали против нее на стороне большевистского правительства Петериса Стучки, – рассказывает историк Эрик Жагарс.