- 30 августа журналисту и правозащитнице Анне Политковской исполнилось бы 60 лет, пуля убийцы оборвала ее жизнь 7 октября 2006 года.
- По словам Владимира Путина, убийство Политковской наносит действующей власти "гораздо больший урон и ущерб, чем ее публикации".
- Адвокат семьи Политковской Анна Ставицкая считает: большой ущерб наносит то, что расследование убийства не приводит к результату и поднимает серьезные вопросы.
- Политковская была очень резким, может быть, самым резким критиком Рамзана Кадырова, и это наводит на размышления.
- Политковская спасала заложников в театральном центре на Дубровке, она полетела и в Беслан, но в самолете была отравлена, она шла туда, где лучше знала, что и как надо делать.
Ведущий – Владимир Кара-Мурза – старший.
Видеоверсия эфира
Владимир Кара-Мурза-старший: Сегодня журналисту, правозащитнице и нашему товарищу Анне Политковской исполнилось бы 60 лет. Пуля убийцы оборвала ее жизнь 12 лет назад – 7 октября 2006 года. Тогда ей было 48 лет. Сегодня в студии ее друзья – Сергей Ковалев, первый уполномоченный по правам человека в России, бывший политзаключенный, и Лев Пономарев, глава движения "За права человека".
Сергей Адамович, когда вы познакомились с Анной?
Сергей Ковалев: Я, вспоминая Анну Степановну, залез в справочник. И вот что я обнаружил в русской энциклопедии: "Еврейская журналистка и правозащитница, временно проживавшая в России. Пособница чеченских бандитов и террористов". А дальше генерал Трошев рассказывает об Анне Степановне сами понимаете что. А потом идет длинный разговор о том, откуда финансировалась Анна Степановна Политковская, от какого западного спонсорства, и так далее. Так мы и живем.
Владимир Кара-Мурза-старший: Лев Александрович, вы с Анной работали в Дагестане...
Лев Пономарев: Да, возможно, это даже была ее последняя командировка. Она занималась журналистским расследованием, а я поехал туда выполнять свою работу правозащитника. Я прочитал в "Коммерсанте", что в Докузпаринском районе Дагестана проходила мирная майская демонстрация, но при этом люди требовали отставки главы местной администрации. Полицией для разгона были применены газовые пули. Стреляли по людям. Один человек был убит, второй был ранен. На Кавказе много стреляют, но мирные демонстрации там до этого не разгонялись, не расстреливались. Я позвонил Ане и сказал, что информации нет, и если у нее есть интерес к этому, то мы можем поехать вместе. Мы с ней провели три-четыре дня в горах, почти на границе с Азербайджаном. И я видел, как она тщательно работает. Но мы с ней давно были знакомы. Я ей позвонил не случайно.
Владимир Кара-Мурза-старший: У нас на связи адвокат Анна Ставицкая, представитель семьи Анны Политковской.
Анна, насколько цинично прозвучали слова президента о том, что убийство Анны гораздо больше навредило России, чем ее расследования?
Анна Ставицкая: Я не помню такого заявления президента, но это звучит довольно странно. Очень многие полагают, что к убийству Анны Политковской так или иначе имеют отношение представители власти. Конечно, убийство Анны Политковской нанесло ущерб нашему государству. Но и то, что расследование никоим образом не приводит к какому-либо результату и поднимает серьезные вопросы, тоже наносит большой ущерб.
Владимир Кара-Мурза-старший: Насколько убедительны результаты, достигнутые следствием на сегодняшний день? Вы представляли интересы семьи Политковских в Страсбурге. От России требуется назвать заказчика. Для убедительности пока не хватает массы информации по этому вопросу.
Анна Ставицкая: Европейский суд недавно принял решение по нашей жалобе по убийству Анны Политковской. Он четко сказал, что имеется нарушение 2-й статьи Европейской конвенции, которая гарантирует право на жизнь, в части неэффективно проведенного расследования. Расследование убийства Анны Политковской не было проведено эффективно потому, что не был установлен заказчик, и нельзя с уверенностью полагать, что к этому убийству не были привлечены представители власти Российской Федерации.
Владимир Кара-Мурза-старший: Какие действия с вашей стороны еще предстоят для того, чтобы следствие продвинулось в этом вопросе?
Если к убийству Анны Политковской причастны представители власти, то заказчик будет найден только тогда, когда у нас будет другая власть
Анна Ставицкая: На данный момент расследование фактически не ведется. С точки зрения следствия, были найдены исполнители и организаторы убийства, поэтому дальше никого не нужно искать. Но потерпевшие, то есть дети Анны Политковской, считают, что преступление можно назвать раскрытым только в том случае, если будут найдены заказчики этого убийства. После решения Европейского суда мы, конечно, будем требовать от следствия, чтобы они продолжали поиск заказчиков. Но если они не хотят искать, то всем понятно, что заказчики не будут найдены. Мы в ближайшее время будем предпринимать серьезные усилия для того, чтобы следствие продвинулось в этом направлении. Но для любого здравомыслящего человека совершенно очевидно, что если к убийству Анны Политковской причастны представители власти, то заказчик будет найден только тогда, когда у нас будет другая власть.
Владимир Кара-Мурза-старший: Лев Александрович, вы помните, как президент в ФРГ сказал, что смерть Анны больше навредила, чем ее расследования?
Лев Пономарев: Кому навредила – ему, России, обществу? Это крайне нелепое, неуклюжее высказывание, и можно только сожалеть, что президент нашей страны его допустил. Я не знаю, что он имел в виду, но многие мои коллеги вышли из состава Совета по правам человека при президенте, который сейчас возглавляет Федотов Михаил Александрович. Они считают, что после таких высказываний президента они не могут быть в Совете и что-то советовать ему в области прав человека.
Сергей Ковалев: Президент сказал, что убийством Анны Степановны кто-то хотел навредить нашей власти, повесив это на нее. Эта точка зрения вполне соответствует происхождению и характеру нашей власти.
Владимир Кара-Мурза-старший: И в день его рождения.
Сергей Ковалев: Я не знаю, как это совпадение трактовать. Но убили резкого, четкого, честного и обоснованного критика действий власти в области права – тех действий, которые вели к событиям на Кавказе, да и не только на Кавказе… Посмотрите на то, что происходит в Чечне. И посмотрите, как Кремль относится к Чечне и к тому, что в ней происходит. Вот и ответ на вопрос, почему Анну Степановну убили некие чеченские граждане. Они-то были арестованы, но заказчики названы не были, да их даже и не искали. А за судьбой тех, кто был арестован и осужден, кто-нибудь посмотрел? Они отбывают свой срок? Не знаю.
Владимир Кара-Мурза-старший: На днях президент Кадыров назвал правозащитников "врагами своего народа", в частности, говоря об Оюбе Титиеве, главе чеченского "Мемориала".
Сергей Ковалев: Я неплохо знаю Оюба Титиева, это очень светлый человек. Сделали очень просто – подбросили ему наркотики. Интересная подробность: остановили автомобиль, открыли, полезли в "бардачок" – и тут же нашли наркотики. Наркотики были у них в руках. Оюб Титиев говорит: "А где же понятые?" – "Тебе понятые нужны? Сейчас будут". Его подвезли к тому же месту, а там уже стоят понятые. И при них опять из "бардачка" вынули наркотики.
Лев Пономарев: Аня была очень резким, может быть, самым резким критиком Кадырова. Она говорила очень нелицеприятные вещи о нем лично. И конечно, это наводит на размышления.
Владимир Кара-Мурза-старший: 5 октября, за день до убийства, был день рождения Кадырова. Мы брали у Анны интервью небольшое для нашего выпуска RTVi, обзор газет. Никто же не знал, что случится. Это была последняя видеозапись с ней во дворе ее дома на Лесной. Она говорила про Кадырова, что "это Сталин сегодня".
Лев Пономарев: Ясно, что именно высказывания о себе тираны больше всего не любят.
Сергей Ковалев: После характеристики Анны Степановны в энциклопедии, о которой я уже говорил, идет длинное описание того, как она финансировалась из-за границы. Это перечень международных премий, которыми она была удостоена, которые никакого отношения к финансированию не имеют. Это заслуженные международные премии.
Владимир Кара-Мурза-старший: Когда был "Норд-Ост", она бросила все дела в Америке, где ей вручали премию, и вернулась в Москву. Она спасла несколько детей из "Норд-Оста". Сегодня, к сожалению, скончался еще один из тех, кто спасал тогда людей.
Сергей Ковалев: Ее полет в Беслан – это тоже характерная вещь. Она туда не долетела – внезапная болезнь в самолете. Все это – оперативные мероприятия.
Владимир Кара-Мурза-старший: У нас на связи Валерий Борщев, член Московской Хельсинкской группы, руководитель правозащитной секции партии "Яблоко".
Валерий Васильевич, когда вы познакомились с Анной Политковской? Какими своими человеческими качествами она вас привлекала?
Валерий Борщев: Я с ней познакомился где-то в начале 90-х. Это удивительный, абсолютно независимый, самостоятельный человек. Она была удивительно доброжелательным и отзывчивым человеком. Она была доверенным лицом моей избирательной кампании, которую я выиграл и благодаря ей тоже. Она отчаянно боролась, отчаянно выполняла свои обязанности. Она прекрасный партнер, прекрасный соратник. Группа Сергея Ковалева, Олег Орлов, Юлий Рыбаков, Михаил Михайлович Молоствов и я, все время ощущала ее незримое присутствие. А та ложь, та клевета, которая на нее обрушивалась (не только со стороны оперативников, а даже со стороны, казалось бы, демократических представителей), – это все ерунда. Я могу засвидетельствовать, что это был прекрасный соратник и человек, который в трудную минуту мне помог. Я ей благодарен по сей день.
Владимир Кара-Мурза-старший: Действительно, Анна не придавала значения разнице в политической ориентации людей. У нее был товарищ Юрий Павлович Иванов, он был депутат-коммунист, адвокат, но он всегда ей помогал, они вместе вели несколько дел.
Она была правозащитным адвокатом-расследователем
Лев Пономарев: Я с ней познакомился, когда она еще работала в "Общей газете", не была известной, а только начинала правозащитную деятельность. Она защищала одного предпринимателя. И я увидел, что она глубоко копала. Обычное дело – рейдерский захват бизнеса, но потом выяснилось, что его осуществляли люди, связанные с фракцией ЛДПР. Потом ее стали запугивать. И его запугивали. Ей подбросили пистолет, но она вовремя позвала милицию, они все засвидетельствовали. Стали угрожать ей, ее сыну. Фамилия этого предпринимателя Захаров. Он выигрывал суды с ее помощью, с помощью наших адвокатов, она делала публикации. А потом его застрелили. И тогда мы ничего не смогли сделать. Так она жила. Тут не только Чечня. Она была правозащитным адвокатом-расследователем. И когда было трудное дело, и нужен был журналист, я звонил прежде всего ей. Она заложила школу журналистов-расследователей. В "Новой газете", наверное, большинство таких людей работает: Елена Милашина, Юлия Полухина и так далее.
Владимир Кара-Мурза-старший: Елена Масюк.
Лев Пономарев: Это очень разные люди, со своими характерами, но это – школа.
Сергей Ковалев: Она имела серьезное влияние. Она была эталоном принципиальности среди этого круга журналистов.
Владимир Кара-Мурза-старший: А еще она была экспертом в комиссии по взрывам домов осенью 99-го года, когда были уже убиты Юрий Щекочихин, Сергей Юшенков. Той же осенью был убит и Литвиненко в Англии. Ее убили 7 октября, а он умер в ноябре.
Сергей Ковалев: Есть немалая вероятность того, что эти смерти были связаны фундаментальными государственными соображениями.
Владимир Кара-Мурза-старший: Не исключено, что и смерть Бориса Абрамовича, и смерть Бориса Ефимовича... Немцов же входил в парламентскую комиссию по расследованию взрывов домов.
Лев Пономарев: Сколько власть ни говорила бы, что она ни при чем, почему-то убивают людей из одного лагеря. Все эти люди знали друг друга, дружили, занимались расследованиями в Чечне в том числе.
Сергей Ковалев: Аня была очень горячим, но справедливым, строгим человеком. Я помню, как она меня ругала, никто не ругал, но ругала за дело. Я выступал в английском суде, давал показания. Это было дело, связанное с Чечней. И я сказал, что есть большое число чеченцев, которые были несправедливо арестованы, их пытали в поезде. И судья попросил меня назвать имена. А меня не было с собой списка, я их не помню. За это она меня очень сильно ругала: "Что же ты?! Есть же список".
Владимир Кара-Мурза-старший: К сожалению, сегодня (может быть, из-за примера Анны) Михаил Ходорковский распустил Центральное управление расследований, которое расследовало и убийство журналистов в Центральноафриканской Республике. Он сказал, что не может брать на себя ответственность за жизни журналистов.
Лев Пономарев: Но он создал фонд, который будет заниматься практически тем же. Они вложили туда приличные деньги.
Сергей Ковалев: Ходорковский и Невзлин?
Лев Пономарев: Да. Видимо, они намерены делать более профессионально, чем эта группа расследований.
Владимир Кара-Мурза-старший: Валерий Васильевич, а в какой степени Анна интересовалась судьбой конкретных заключенных (или политзаключенных)?
Валерий Борщев: Активно интересовалась. Мы с ней часто говорили, она просила выяснить судьбу... В основном это относилось к чеченцам. Меня она не ругала, но, когда я был депутатом, доставала звонками, что нужно сделать то-то и то-то, написать запрос. Не давала дремать. Ее активность была поразительной. Лев вспомнил "Новую газету". Когда я сейчас вижу Лену Масюк, я все время вспоминаю Анну Политковскую. У них есть что-то общее – и в горячности, и в категоричности, в нетерпимости, и в принципиальности. Аня была мотором. Она не давала расслабиться. За что ей большое спасибо!
Владимир Кара-Мурза-старший: Насколько убедительно выглядят результаты расследования ее убийства? Ведь сначала присяжные признали невиновной всю группу убийц, а потом был другой состав коллегии...
Сергей Ковалев: Потом признали виновными, дали сроки. Я думаю, что если бы расследование велось профессионально, а главное – принципиально, честно, то отыскать заказчика было бы очень просто.
Владимир Кара-Мурза-старший: Лев Александрович, а вы верите в "чеченский след"?
Лев Пономарев: Я не ходил на процесс и не мог убедиться в том, что были последовательно представлены доказательства. Но можно говорить о том, кому выгодно это убийство, и понимать, что расследование вскрывало много грязных вещей в Чечне, это касалось и действий наших военных, в том числе руководства... На Кавказе фактически была гражданская война. Анна писала правду и никогда не смягчала трагические обстоятельства, которые там возникали. Скорее всего, это как-то связано с Чечней. Это могло быть как со стороны российских военных, так и со стороны нового руководства Чечни, которое там в конце концов восторжествовало. Она защищала простых чеченцев, и ее убили, возможно, чеченцы – по крайней мере, так постановил суд. Это совершенно трагическая история. Она достойна эпоса. Рано или поздно чеченский народ отдаст ей должное, он должен это сделать.
Владимир Кара-Мурза-старший: Я думаю, что то же самое произошло и с Борисом Немцовым, который собрал миллион подписей против войны в Чечне.
Лев Пономарев: Да, это пересекается с судьбой Бориса Немцова и с судьбой адвоката Маркелова. Были убиты три человека, они были русскими, не чеченцами, защищали чеченский народ во время трагедии, чеченской войны, от убийств. Одна из версий убийства Маркелова, что, может быть, был "чеченский след". Борис Немцов – "чеченский след". И здесь тоже "чеченский след". Рано или поздно, надеюсь, в учебниках свободной Чечни появится страница, посвященная ее деятельности, и это будет справедливо.
Если правосудие исполняло бы свою функцию добросовестно и принципиально, то первым допрошенным человеком должен был бы быть Рамзан Кадыров
Сергей Ковалев: Если правосудие исполняло бы свою функцию добросовестно и принципиально, то первым допрошенным человеком должен был бы быть Рамзан Кадыров. Эти ниточки очень отчетливо ведут к верхушке нынешнего чеченского руководства. Эти ниточки легко проследить. Если внимательно почитать разнузданную болтовню Рамзана Кадырова, то возникает очень много вопросов лично к нему. Но это у нас особая часть Российской Федерации, она на особом счету, она под особым покровительством.
Владимир Кара-Мурза-старший: Валерий Васильевич, вы верите в "чеченский след" в убийстве Анны Политковской?
Валерий Борщев: Я его не исключаю, судя по нынешней риторике Рамзана Кадырова, который считает правозащитников "врагами" не только Чечни, но и России, что им нет места в Чечне. Они могли принимать это решение и автономно, и не автономно, они могли это согласовывать. Но то, что там было и есть немало людей, для которых правозащитники – это самое великое зло, с которым они готовы бороться до конца, – это очевидно. Но я не думаю, что оно было автономным.
Владимир Кара-Мурза-старший: Достаточно ли увековечена память Анны? Мы знаем, что открыта доска на редакции. Прошли уже нужные 12 лет, которые дают основание, чтобы назвать улицу ее именем.
Сергей Ковалев: Что вы можете ждать от человека, который называет своих сограждан "бандерлогами"? Что вы можете ждать от человека, который белые ленточки на груди демонстрантов считает презервативами? Мы для него – бандерлоги. И то обстоятельство, что он к 24-му году уже пересидит на троне и Сталина, – это тоже кое-что значит. Вот вам и демократия. И вы хотите, чтобы история гражданской активности была соответственно отражена и чтима?
Владимир Кара-Мурза-старший: В справке, которую цитировал Сергей Адамович, ни словом не вспомнили, как Анна героически вела себя в период Дубровки, "Норд-Оста". А люди в критической ситуации вспоминают не о "Единой России", не о чиновниках, а Анну Политковскую, Ирину Хакамаду, Бориса Немцова, которых позвали на помощь бедные зрители мюзикла "Норд-Ост". Они понимали, кому можно верить. И в свой смертный час они позвали тех, кому они верили. И мы уже вспоминали Беслан. Она же хотела установить связь с Масхадовым и дать трубку главарю террористов, но ее отравили в самолете.
Сергей Ковалев: Беслан – это особая статья. Там сотни трупов мирных жителей, больше половины – детей. И все это вина российских военных организаций, которые таким способом решили расправиться с террористами. Это отчетливый факт. Известно, откуда летели на Беслан реактивные снаряды.
Владимир Кара-Мурза-старший: Анна вместе с Юрием Павловичем Ивановым, который тоже был членом комиссии по Беслану, единственным оппозиционером, и депутат Савельев от ЛДПР втроем составили альтернативный доклад по Беслану. И это тоже ей, наверное, припомнили ее недоброжелатели.
Лев Пономарев: Анна была человеком, который абсолютно не думал об опасности. Она шла туда, где она понимала, что лучше знает, что и как надо делать. Она действительно быстро соображала. Я не религиозный человек, но я знаю, что Аня была религиозным человеком. Таких людей обозначают святыми, когда они уходят из жизни. Она – святой человек, с моей точки зрения.
Владимир Кара-Мурза-старший: Великомученица. Страстотерпица, говоря по-христиански. Я надеюсь, что к 65 годам Анны Политковской, во-первых, сменится режим в России, а во-вторых, благодаря усилиям Анны Ставицкой и всех друзей Анны, это дело будет расследовано.
Лев Пономарев: Анна правильно и последовательно ведет линию защиты, так и должно быть. Аня сказала, что у них еще есть следующий шаг. И надо его делать.
Сергей Ковалев: Серьезный шаг был бы сейчас – авторитетный запрос о заключенных по делу о ее убийстве, об их судьбе. Где они сейчас? Сидят или не сидят? Это же интересно.
Владимир Кара-Мурза-старший: Вы не уверены, что они отбывают срок?
Сергей Ковалев: Нет, не уверен.
Владимир Кара-Мурза-старший: Когда убили Зелимхана Яндарбиева, его убийц, когда их обменяли на катарских спортсменов, встречали тут из Катара с цветами. Конечно, они никакого ущерба не понесли, находятся на свободе. Я думаю, что многое раскроется, когда будет ясно, кто взорвал дома в Москве, а в Рязани подложил гексоген. Их же тоже запугали. Не было суда по рязанскому гексогену.
Сергей Ковалев: Два министра одновременно приняли противоположные решения. Один – что это было учебное предприятие, что это была проверка бдительности, что там не было взрывчатки на самом деле, что это ложный заряд. А другой утверждал, что удалось предотвратить взрыв. Не сговорились между собой.
Владимир Кара-Мурза-старший: А потом еще Селезнев за три дня до взрыва в Волгодонске высказал соболезнования жителям, которые еще не взорвались, извините за цинизм.
