Виталий Портников: Как меняется экономика Донбасса? Можно ли содействовать развитию мелкого и среднего бизнеса в столь непростом регионе? Об этом наш сегодняшний разговор, но вначале сюжет моего коллеги Владимира Ивахненко.
Владимир Ивахненко: Контроль над промышленным востоком Украины во второй половине 1990-х годов получили бизнесмены, которым удалось за бесценок скупить бывшие советские индустриальные предприятия. Ключевые заводы Донбасса фактически оказались в руках одного человека, Рината Ахметова. Сейчас в его бизнес-империи более ста предприятий по всей Украине. Многие годы Ахметов занимает первую позицию в рейтингах самых состоятельных украинцев. После четырех лет вооруженного конфликта в Донбассе компании Ахметова серьезно не пострадали, и он сохраняет влияние в украинской политике.
По мнению оппонентов Ахметова, ни он, ни его партеры по бизнесу не заинтересованы в превращении Донбасса в современный промышленный регион. "Необходимо заставить украинских олигархов работать в рыночных условиях, быть конкурентными и зарабатывать деньги своим талантом, а не через лоббизм и коррупцию", - отмечает руководитель общественной организации "Агентство развития Приазовья" Константин Батозский.
Бизнес олигархов в Донбассе (как, впрочем, и в других регионах страны) действительно, в основном базируется не на конкуренции, а на сделках с государственной поддержкой. Еще в 2014 году президент страны Петр Порошенко объявил о курсе на деолигархизацию Украины, однако с тех пор в стране мало что изменилось. Бывший депутат Верховной Рады Егор Фирсов вместе другими выходцами из Донбасса создали движение "Альтернатива", которое предлагает новый "здоровый вектор развития государства" с учетом болезненного опыта региона. По словам Фирсова, Донбасс нуждается в обновлении и трансформации, но олигархи рассматривают его лишь как источник дешевой рабочей силы для приумножения своего капитала и не заинтересованы в переменах. Наглядным примером может служить ситуация в Мариуполе. Этот город зависит от принадлежащих Ахметову комбинатов-гигантов: "Азовстали" и Мариупольского металлургического комбината имени Ильича. "Мы за то, чтобы заводы были для города, а не город для заводов. Ахметов монопольно контролирует большинство критически важных сфер Мариуполя – административную вертикаль, поступления в городской бюджет, большинство СМИ, коммунальные предприятия. В таких условиях говорить о полноценном самоуправлении не приходится", - констатирует Фирсов. Представители "Альтернативы" заявляют, что не требуют реприватизации и не собираются бороться с крупным капиталом, а лишь хотят, чтобы бизнесмен не превращался во "всесильного феодала".
Бизнес олигархов в Донбассе в основном базируется не на конкуренции, а на сделках с государственной поддержкой
В августе 2016 года по инициативе властей появилось Донецкое агентство регионального развития во главе с предпринимателем Сергеем Семовоником, призванное заняться восстановлением инфраструктуры области. Среди приоритетных проектов агентства - создание пяти индустриальных парков в Донецкой области - в городах Лиман, Торецк, Славянск, Константиновка и Мариуполь. Каждый такой парк должен обьединить до трехсот различных предприятий и обеспечить рабочими местами жителей региона. Построение индустриальных площадок, по словам главы Донецкой областной военно-гражданской администрации Павла Жебривского, будет способствовать демонополизации экономики края.
Виталий Портников: Гость нашей сегодняшней программы - директор Донецкого агентства регионального развития Сергей Семовоник.
Донецкая область и инвестиции не совмещаются в представлении очень многих людей: кто будет инвестировать в прифронтовую территорию? Поэтому хочется понять, чем на самом деле может заниматься в такой ситуации агентство регионального развития именно в этом регионе Украины?
Сергей Семовоник: Слова «инвестиции» в названии нет, есть «региональное развитие». Этим мы, в общем-то, и занимаемся. Идея агентства была заложена с тем, чтобы в момент исполнения программы по децентрализации помочь создать некую структуру, которая может привлечь экспертов определенного уровня, а местным властям - запустить самодостаточную общину.
Рассчитывать на инвестиции во время войны — это сумасшедшие риски, горизонт планирования событий в бизнесе требует пяти-десяти лет. Это маловероятно, но создать условия, на которых местные граждане смогут реализовать свой потенциал в бизнесе — одна из первейших наших задач. Одна из проблем — это то, что 93% продукта создается крупными компаниями. Это пять финансово-промышленных групп, которые контролируют области. 7%, как вы знаете из статистики развитых стран, крайне недостаточно для среднего и малого бизнеса. Наша задача — довести эту цифру до максимальной. Именно эти люди наполняют местные бюджеты.
Основная задача агентства — помощь в создании в каждом городе промышленных парков. Это территория 40-50 гектар, где решены административные вопросы, к ней подведены необходимые газовые и электрические коммуникации, вода, канализация. По сути, мелкому и среднему бизнесу предлагается приходить, определяться с необходимой территорией для своего бизнеса и непосредственно строить тот цех, который им нужен, привезти оборудование и не отвлекаться на такие проблемы, как поиск, всевозможные разрешения, подключения и технические условия.
Виталий Портников: По сути, получаются такие стартап-парки.
Сергей Семовоник: Да, но они нацелены именно на малый и средний бизнес. Конечно, если придет какое-то более-менее крупное предприятие или предприятие из другого региона, никто не откажется. Но основная задача - помочь гражданам этого региона самим реализовать себя в своем регионе. Вообще, Украине не стоит рассчитывать на большие системные инвестиции, если сами у себя в стране мы не научимся: власть - уважать граждан, реализующих себя в бизнесе, а бизнес - доверять власти. Когда эта культура будет наращиваться, когда у нас будут успешные примеры взаимодействия, а у местных органов власти - конкуренция за инвестора, нам будет проще рассчитывать на приход крупного иностранного инвестора.
Регион вышел из Советского Союза, это было крупное предприятие, вокруг него построили город, и если оно по сей день живо, то оно отвечает за сохранность города. В принципе, это огромные риски для общины - зависеть от одного предприятия: на рынке что-то случилось, и страдает весь регион. Поэтому лучше обезопасить такие риски большим количеством мелких и средних бизнесов.
Донбасс - один из самых плотнонаселенных регионов. Последняя тенденция — огромное количество людей выезжают в Польшу, в Россию. Они хотят работать, реализовывать себя, но пока не видят таких перспектив в своей собственной стране. Задача - когда-нибудь вернуть этих людей, ведь человеку проще жить и реализовывать себя дома, и нужно создать такие условия и поддерживать их.
Виталий Портников: А каков статус агентства — это государственный орган или некая организация, которая существует между государственными органами и какой-то частной инициативой?
Сергей Семовоник: Юридически это некоммерческая, неприбыльная организация, за ее основание выступила областная администрация, Торгово-промышленная палата и местная громадская организация, Школа реального бизнеса. Есть наблюдательный совет, когда входят представители ОБСЕ, Европейского союза, ПРО ООН, ЮНИСЕФ. Эти организации работают в регионе, имеют офисы, они обладают правом голоса в наблюдательном совете.
Виталий Портников: А кто дает деньги?
Сергей Семовоник: На сегодняшний день организацию поддерживает Европейский союз через ПРО ООН. За счет ПРО ООН наняты семь экспертов, которые выполняют задачи, расписанные на год. Немножко помогает обладминистрация.
Виталий Портников: То есть, по сути, ваша главная задача — это работа с донорами?
Сергей Семовоник: Они — доноры, но задача состоит не в этом.
Виталий Портников: Можно ли сказать, что вы — посредники между донорами и предпринимателями?
Сергей Семовоник: Мы работаем не с предпринимателями, а с местными органами власти — это наши заказчики. Планируется, что агентство должно в течение трех лет стать самодостаточным. На первом этапе оно дотируется.
Виталий Портников: Насколько местные органы власти ощутили свою ответственность за то, что происходит в их городах и поселках?
Сергей Семовоник: Сегодня от областной администрации, от районных администраций мы уходим в более мелкие административные образования. Конечно, бюджеты там незначительные, часть регионов пока заведомо дефицитны. Поэтому есть такой надрегиональный орган, как агентство, которое будет оказывать помощь и в энергомодернизации, и в написании стратегии, и в создании промпарка, и в наполнении его инвесторами, хотя заказчиками у нас все равно будут община и муниципалитет.
Виталий Портников: В местных органах власти очень много людей из старого времени. Эти люди еще недавно были в Партии регионов, были частью той вертикали власти, которая создавалась Виктором Януковичем по всей Украине в последние десятилетия. И вы продолжаете работать с этими людьми. Они ощущают необходимость перемен или просто приспосабливаются к ситуации?
Город построили вокруг крупного предприятия, и теперь оно отвечает за сохранность города
Сергей Семовоник: Люди по-разному относятся к переменам. Есть очень прогрессивные мэры, которые сами просят, придумывают, находят пути реализации. Это в основном наши сегодняшние контрагенты. Есть люди, которые смотрят и говорят: пока мы не организуем объединенные территориальные общины, мы не будем пускаться ни в какие тяжкие. Большинство боятся перемен. Но Партия регионов — это не клеймо, там есть разные люди. В принципе, люди хотят перемен, понимают, что децентрализация — это тот инструмент, который поможет им стать самостоятельными, решать кучу вопросов у себя на месте, улучшить там качество жизни.
Виталий Портников: Вы можете назвать какие-то города в Донецкой области, которые, по вашему мнению, уже действительно могут выглядеть площадками изменений?
Сергей Семовоник: Это Лиман, Покровск, Константиновка: у них довольно тяжелая экономическая ситуация, но при этом присутствуют потенциал и желание.
Виталий Портников: Но каждый из этих городов не зациклен на одном из ключевых предприятий.
Сергей Семовоник: Сейчас, например, пишется стратегия Доброполья. Там есть проблема с закрытием шахты, а город очень сильно зависел от шахт, поэтому ищутся пути выхода.
Виталий Портников: А вам не мешает, что вы работаете на куске Донецкой области — это же часть воюющей территории?
Сергей Семовоник: За то время, пока будет существовать фронт и разделение одной области на части, мы должны по максимуму создать реальную модель децентрализации, где люди выбирают свою власть, спрашивают с нее, имеют обратную связь, начнут менять отношение к проживанию в Украине, и на момент снятия конфликта победит та модель, которая сильнее. Отстроенные механизмы, права и свободы людей должны заполнить то пространство, которое вернется под контроль Украины.
Виталий Портников: Вы сами не с Донбасса?
Сергей Семовоник: Моя мама с Донбасса, но я родился и вырос в Киеве.
Виталий Портников: И вы, насколько я знаю, всегда работали в национально-демократических партиях: были в «Нашей Украине», партии Виктора Ющенко, давно работаете с Павлом Жебривским, тоже выходцем из «Нашей Украины», который сейчас является главой военно-гражданской администрации Донецкой области. Вы не ощущаете себя чужим на Донбассе?
Сергей Семовоник: По работе я бывал везде; на Украине я не чувствую себя чужим.
Виталий Портников: Но это все-таки специфический регион. Вы там работали когда-то до войны?
Сергей Семовоник: В детстве я провел там лето, посещая родственников. Там есть специфика промышленного устройства, определенная структура рабочих мест, формирования бюджета. В этом регионе ощущается немножко больше патернализма. Западная часть Украина имела больший доступ к Европе, и там не было такой зависимости от монопредприятий. На большом предприятии человек переносит часть ответственности на директора, на государство: мне должны обеспечить то-то и то-то, а я должен работать. Но если предоставить людям возможность свободно самореализовываться, этот симптом быстро уйдет.
Виталий Портников: А если люди не хотят свободно самореализовываться, а хотят, чтобы им помогали выжить?
Сергей Семовоник: Нации и государства, которые не хотели меняться при изменении обстоятельств, уходили с исторической сцены, и таких примеров десятки. Это наш выбор: если мы хотим идти в будущее, то нам надо меняться. А если мы хотим покинуть историческую сцену, то можно какое-то время подождать, и это пространство будет заселено другими народами.
Виталий Портников: Речь не об Украине в целом, а о Донбассе: вы сами говорите, что там есть специфика патерналистского мышления, обеспеченная экономическим укладом.
Сергей Семовоник: Она очень быстро лечится. Дайте людям больше прав и свобод, и через год вы не узнаете этих людей. Мы предлагаем модель, но не можем сделать за них выбор. Если они хотят, мы готовы предоставить весь свой опыт и знания, дополнительных экспертов, тренинги. Но нельзя сделать это за них.
Виталий Портников: Я приглашал в эфир мою коллегу, которая написала книгу о переселенцах Донбасса, переехавших в другие регионы Украины. Оказалось, что люди, уехав с оккупированных территорий, стали совершенно по-другому раскрываться, у них появились совершенно иные профессиональные приоритеты, потому что возникли другие возможности. Там была чудесная история про девушку, которая всю свою жизнь проработала в шахте, а хотела работать в салоне красоты, и она нашла такую работу в Одессе. Оказалось, что в городе, в котором она жила, на это не было спроса, и она даже не представляла себе, что это возможно. Традиционный семейный уклад…
Сергей Семовоник: Кстати, это очень важный кусок работы, который был инициирован и проводится военной администрацией. Это предложил Павел Жебривский, и с прошлого года работает программа «Украинский донецкий куркуль», которая предусматривает выдачу безвозвратного гранта до 500 тысяч гривен на реализацию малого бизнеса. В ней активно участвуют до 25% переселенцев. Пишешь бизнес-план, и если в нем видно, что ты создаешь дополнительные рабочие места и будешь выпускать какой-то продукт, то ты получаешь до 500 тысяч на софинансирование. В прошлом году у нас уже было 136 таких победителей, которые получили деньги. Уже есть люди, которые создали рабочие места. Мы уводим людей от безработицы. Рабочие места должны быть официально задекларированы, человек начинает платить налоги в местный бюджет. При этом местная администрация, которая софинансирует проект, три года сопровождает его, смотрит, выполняет ли он условия. Если человек по каким-то причинам их не выполнил, он обязан вернуть кредит. В этом году у нас в бюджете выделено 144 миллиона гривен, и мы планируем создать до 500 таких «куркулей» — это мелкие и средние предприниматели.
Виталий Портников: Как вы думаете, люди туда пойдут?
Нации и государства, которые не хотели меняться при изменении обстоятельств, уходили с исторической сцены
Сергей Семовоник: Сначала они очень скептически к этому относились, думали, что это очередная кормушка власти с каких-то откатов. Но процедура очень прозрачная, все открыто - заходи с улицы и смотри.
Виталий Портников: Это как раз должно вызывать энтузиазм: не каждый предприниматель не в каждом регионе Украины может такое получить.
Сергей Семовоник: В данном случае это зависит от губернатора. Первые два тура прошли на фоне скепсиса, но когда люди увидели, что никто ничего не просит, бизнес-планы рассматриваются объективно и комиссия независимая, люди начали получать деньги. За месяц количество заявок подскочило в два раза. Мы закончили год с 80 бизнес-планами в месяц. Примерно 45-50% проходят в первом туре. Если человек не прошел, но он верит в себя, то он может дописать замечания и подавать заявку во второй раз.
Виталий Портников: А в Киеве понимают важность развития новых кластеров в экономике Донецкой области, или всех устраивает то, что есть большие компании, отвечающие за Донецкую область?
Сергей Семовоник: Малому и среднему бизнесу в целом уделяется недостаточно внимания, и Донбасс тут - не исключение.
Виталий Портников: Как вы правильно говорили, на западной Украине и в других регионах малый и средний бизнес может сам за себя постоять.
Сергей Семовоник: Нужно создавать эту культуру - принимать решение, брать ответственность за свою судьбу. И там надо побороться. Это рынок, нужно придумать товар, реализовать его, конвертировать в прибыль. Это непростой путь.
Виталий Портников: А что происходит с покупательной способностью населения? Малый и средний бизнес рассчитан на сферу услуг, на какие-то покупки - насколько люди на Донбассе могут себе это позволить?
Сергей Семовоник: Там есть работающие частные предприятия, где нормально с заказами, там достаточно высокие зарплаты, и люди покупают. В регионе очень высокая плотность городского населения, был бы продукт.
Виталий Портников: В самих крупных компаниях понимают, что их роль иногда не очень конструктивна?
Сергей Семовоник: Прежде всего, компания думает о себе.
Виталий Портников: Но есть же социальная ответственность.
Сергей Семовоник: Для тех, кто принимает ее для себя.
Виталий Портников: Донбасс по-прежнему принадлежит донецким олигархам или уже в меньшей степени? Кто хозяин Донбасса - донецкая военно-гражданская администрация или Ринат Ахметов?
Сергей Семовоник: Кто содержит основные рабочие места - металлургические заводы, шахты? Они в основном принадлежат ДТЭКу.
Виталий Портников: А есть диалог на уровне администрации и Ахметова?
Сергей Семовоник: Никто не ставит себе задачу бороться с крупным бизнесом. Он есть по факту, и он может сам о себе позаботиться, найти рынки, кредиты, специалистов. Не стоит задача забрать у них кусок предприятия, задача — создать средний класс. Средний класс — это в том числе и другие электоральные предпочтения. Там, где есть монопредприятия, очень легко предсказать итоги выборов, а если люди не зависят от монопредприятий, как они будут голосовать? Одно тянет за собой другое.
Виталий Портников: Но, с другой стороны, есть еще один важный момент: насколько в принципе мы можем называть это крупным бизнесом, монополией? Мы же говорим о монополизме.
Сергей Семовоник: Монополии мешают развиваться экономике Украины. Американцы не дураки, в свое время они поняли вред сосредоточения ресурсов в одних руках: при этом падает качество услуги, растет цена. И они создали определенные противовесы, чтобы не заходить в тупик в экономическом развитии. Мы тоже к этому придем, если захотим меняться.
Виталий Портников: Почему же не пришли за четыре года после Майдана?
Сергей Семовоник: Значит, не было политической воли. Если задаться такой целью, то, в принципе, это было бы на пользу и самим монополиям, потому что тогда они запустят механизм обновления и поиска. Наши монополии не очень конкурентоспособны на внешних рынках. Сегодня в каждом продукте составляющая материалов копеечная, все остальное — это мозги. А зачем монополии меняться: есть прибыль, есть сверхпрыбиль, - зачем вкладывать средства, ставить какое-то оборудование, выбрасывать оборудование 50-60-х годов, если оно варит металл, ставить электроконвенционные дуги, еще что-то? Только нужда заставляет меняться. Есть антимонопольный комитет, который выполняет свою функцию, поэтому экономика Америки - номер один.
Виталий Портников: У нас ведь тоже есть антимонопольный комитет.
Сергей Семовоник: Вот они борются с импортерами газа, еще с чем-то. Я сужу по результатам. Довольны ли мы, например, качеством сетей и легкостью подключения бизнеса или частного хозяйства? Каждый, я думаю, сам может ответить на этот вопрос, все каждый день пользуются светом.
Виталий Портников: Вас не беспокоит то, что ваше агентство, которое должно заниматься развитием малого и среднего бизнеса, это такой маленький кораблик, а рядом огромные металлургические гиганты и другие предприятия, которые, по вашим же словам, просто составляют суть выживания Донецкой области?
Сергей Семовоник: Я не говорил, что это суть выживания — это данность, так устроено. Маленький кораблик не собирается никого таранить, у нас своя задача — расширить поле для предпринимательства, привлечь в этот процесс максимальное количество людей. Человек, который платит деньги в бюджет, становится активным гражданином, начинает спрашивать с власти: как вы тратите мои деньги? Соответственно, он задается вопросом: а кого надо выбирать, что он предлагает? Если мы из пассивного человека, зависящего от государства, сделаем человека, реализующего себя, то мы получим и качественного избирателя, и активного гражданина.
Виталий Портников: Заинтересовано ли в таком гражданине современное украинское государство? Вот вопрос номер один.
Сергей Семовоник: Если мы с вами мыслим себя как государство, то да, а если переносим государство на неких чиновников, то, наверное, нет.
