В приюте для животных в посёлке Бородянка Киевской области, которая месяц находилась под российской оккупацией, от голода и жажды погибло больше 220 собак. Приют "Бест Френдс", тоже в Киевской области, попал не только под оккупацию, но и под обстрел: погибли кошки, а собак успели выпустить, и они, во главе с волком, свободно перемещаются по территории, где их кормят волонтёры. 167 тысяч человек подписались под петицией с требованием предоставить "зелёный коридор" для животных из приюта в Гостомеле, где шли ожесточённые бои за аэропорт, – коридора так и не открыли, но почти все животные дождались освобождения.
В Украине приюты для бездомных животных есть чуть не в каждом городе. Большинство не зарегистрировано, держит по несколько десятков собак и кошек, но есть и крупные, в них счёт идёт на сотни и даже на тысячи животных. Точных цифр нет, но, по словам Людмилы Енжеевской, куратора фонда Happy Paw ("Счастливая лапа"), если до войны их фонд помогал 60 приютам, то сейчас это число увеличилось до 120.
С началом войны работы у активистов прибавилось: за границу выехало уже больше 4 млн украинцев, и, несмотря на то что страны ЕС упростили правила ввоза животных из Украины, не все хозяева берут питомцев с собой. Немало и животных, потерявших хозяев и дома во время обстрелов. Зоозащитники вынуждены не только изыскивать возможности кормить и лечить кошек, собак, а также и львов, яков, енотов и прочую живность, но и под бомбардировками вытаскивать их из запертых квартир.
Российские военные собрали перепуганных сотрудников приюта в котельной и расстреляли их мобильники
Людмила Енжеевская и директор другого зоозащитного фонда UAnimals Ольга Чевганюк говорят, что одна из основных проблем сейчас – с кормами. Из-за войны нарушена логистика, дороги разбиты, во многие регионы не отправляется почта, а волонтёрам ехать попросту опасно, но гуманитарная помощь всё равно прибывает – в основном через Львов, где её распределяет организация UPAW / "Хвостатим заручникам війни" ("Хвостатым заложникам войны"). "Корма – это проблема не только приютов, – говорит Людмила Енжеевская. – Тут все встали на одну доску: и волонтёры, и заводчики, и даже вооружённые силы Украины".
Корреспондент Радио Свобода поговорил с волонтёрами в разных концах Украины и был поражен их готовностью рисковать собой для спасения четвероногих братьев.
Расстрелянная связь
Ребята ездили на передовую и забирали кошку, которая месяц сидела в закрытой квартире
Киевскому приюту "Сириус" уже 22 года. По словам заместителя директора приюта Ирины Лозовой, это самый большой приют для животных в Украине и один из самых больших в Европе. Сам приют располагается в селе Фёдоровка, ровно посередине между Киевом и украинско-белорусской границей. Сегодня там живут 3165 собак и 218 кошек. До войны зоозащитники отлавливали, стерилизовали, вакцинировали и пытались найти семьи для бездомных животных. Как объяснила РС Ольга Чевганюк из фонда UAnimals, в Украине нет федеральной помощи приютам, программы разрабатываются на муниципальном уровне. По словам Ирины Лозовой, государственная поддержка покрывала лишь 10% потребностей "Сириуса", всё остальное собиралось краудфандингом. Помимо работы с животными, активисты "Сириуса" (а также и фонда Happy Paw) проводили "уроки доброты" в школах и вузах, кампании по бесплатной стерилизации и вакцинации.
Фёдоровка была оккупирована российскими вооружёнными силами в течение 35 дней, освободили её только в начале апреля. В первый же день в приюте пропало электричество, водопроводная вода, отопление, а российские военные собрали перепуганных сотрудников в котельной и расстреляли их мобильники. В течение месяца оккупации руководство приюта пыталось договориться об эвакуации животных. По словам Лозовой, украинские военные были согласны предоставить "зелёный коридор", российское командование игнорировало запросы "Сириуса".
Ситуация осложнялась тем, что при первых обстрелах пострадал мост, соединявший Фёдоровку и Киев. "Лично для меня война началась в 6:30 утра, когда меня разбудила [телефонным звонком] основательница приюта, – вспоминает Ирина Лозовая. – Мы поняли, что не можем подвезти ни еду, ни медикаменты, а запасы были максимум на неделю". В приюте на момент начала войны было 20 сотрудников, весь месяц они покупали или выменивали у местных жителей картошку, крупы, субпродукты. В первые же дни войны близлежащие заправки слили бензин, чтобы избежать взрывов. В приюте был запас солярки, позволявший на час в день включать дизельный генератор – чтобы набрать воды из скважины и приготовить еду. Когда закончился бензин в приютских машинах, его тоже начали выменивать на еду у местных.
ждём, чтобы военные разрешили свободный проезд и разминировали территорию – русские оставили много мин
Никто из животных и сотрудников не пострадал от обстрелов, за время оккупации умерло лишь пять пожилых собак и один щенок. "Все остальные сильно похудели, – говорит Ирина. – Люди все здоровы, но психологически очень тяжело, все сильно подавлены". Фёдоровку миновала судьба Бучи или Ирпеня, где российские военные оставили на улицах десятки трупов, но, по словам Лозовой, в Фёдоровке пропало без вести около 30 человек, в том числе волонтёры Международного красного креста, машину которых расстреляли, когда они везли гуманитарную помощь в их район.
До последних дней устойчивой транспортной связи с Фёдоровкой не было: новый понтонный мост не всегда выдерживает нагрузки и ломается. "Наши силы сейчас брошены на поиск еды, – говорит Лозовая. – Много присылают из-за границы". Вообще, по словам всех активистов, с которыми поговорило РС, как только Россия начала вторжение, многие кинулись помогать приютам: "Я была удивлена, когда 24 февраля люди начали звонить и писать, спрашивать, какая нужна помощь. Тогда никто ещё ничего не понимал, да и вообще, война – надо себя спасать, а они звонили нам. Раньше у нас по выходным был день открытых дверей – люди приезжали, общались с животными, гуляли. Сейчас мы ждём, чтобы военные разрешили свободный проезд и разминировали территорию – русские, когда ушли, оставили много мин".
Кошачий экипаж
"Всё началось в 2015 году после Майдана, мы начали активно заниматься волонтёрской деятельностью. Хотелось делать что-то полезное, мы поняли, что у нас в городе нет службы, которая бы спасала животных в сложных ситуациях", – рассказывает харьковчанка Ольга Илюнина из организации "Порятунок тварин Харків" ("Спасение животных Харьков"). Кот застрял на дереве, собаку сбила машина, голубь запутался в проводах – такими ситуациями занималась Ольга и её соратники. Сейчас в команде около 20 волонтёров, в основном молодые люди и девушки чуть старше 20 лет.
Много животных с тяжёлыми травмами после обстрелов
Война стала одной большой экстренной ситуацией. Два экипажа спасателей ездят по линии фронта и вытаскивают животных из запертых или даже разбомбленных квартир. Есть и координатор на связи с ВС Украины – те сообщают, куда можно ехать, а где опасно. По словам Ольги Илюниной, на их горячую линию поступает до десяти звонков в день: в основном звонят соседи или сами уехавшие в спешке хозяева. По договорённости с хозяевами двери взламываются, животные отправляются либо на передержку к волонтёрам, либо даже к самим хозяевам: "На прошлой неделе ребята ездили на передовую и забирали кошку, которая месяц сидела в закрытой квартире" (похожая служба есть и в Киеве – "Зоопатруль"). Животные из разбомбленных домов бродят по улицам, попадают под машины – по словам Ольги Илюниной, они забирают до четырёх сбитых собак в неделю. "Много животных с тяжёлыми травмами: не только сбитые, но и после обстрелов. На днях к нам собака попала – ей оторвало лапы, пришлось ампутировать". Операции выполняют ветеринары клиники "ВетЛидер", деньги берут только за материалы и минимум за работу. Клиника находится на передовой, но не прекращает работу.
британцы сами приехали в приют, попав прямо к обстрелу, и вывезли около сотни собак в Англию
Был у "Спасения животных" и приют, где до войны жило около 600 животных. Он находился на окраине города и оказался на линии фронта. 7 марта бомба разрушила там несколько вольеров, пятеро собак погибли, ещё столько же разбежались. Всех выживших эвакуировали из приюта и начали искать возможности вывезти их из города. Сотрудники харьковского "Спасения животных" вышли на две организации: немецкую PETA Deutschland и британскую Breaking the Chains ("Разрывая цепи") Немцы забрали больше сотни собак, которых харьковские активисты смогли довезти до Львова, а британцы сами приехали в приют, попав прямо к обстрелу, и вывезли около сотни собак в Англию. "Сейчас у нас осталось около 20 неконтактных собак, на днях эвакуировали ещё 20 таких же. Они все разъехались по Европе – Германия, Великобритания, Испания, Латвия, Румыния, Литва, Польша – и приюты забирают, и семьи", – говорит Ольга Илюнина.
По словам Ольги, с обычным кормом в Харькове проблем пока нет, его привозят с гуманитарной помощью. Не хватает специализированных кормов – для кормящих кошек, щенков, для животных с больными почками. "Так как у нас продолжается эвакуация, нам нужны переноски, ошейники, поводки – с этим нам тоже помогают, но их не хватает".
В центре Харькова, где находится большая часть команды центра, по словам Ольги, относительно спокойно: слышны взрывы в спальных районах, но при объявлении воздушной тревоги они даже не спускаются в подвал. "Никто из наших не уехал, – говорит Ольга. – Ещё до войны мы приняли решение, что останемся. Страшно, конечно, но нас спасает большой объём работы – страх уходит на второй план, потому что понимаешь, что есть те, кому нужна твоя помощь".
Одна в городе, не считая собак
по 70 человек в день звонят, три аквариума сегодня припёрли и кролика
"Да, давайте поговорим, я только проплакалась", – говорит жительница Мирнограда Донецкой области Светлана Остапкова, с которой мы долго не могли созвониться. Почему плакала? "Вы не представляете, какой поток животных – по 70 человек в день звонят, три аквариума сегодня припёрли и кролика. У нас объявлена полная эвакуация, выезжают целыми улицами, многоэтажным домами, а животных оставляют мне! У меня тут рыбки, тритоны, курица, свинья Светка, которую я ещё три года назад от живодёров спасла".
Сама Светлана никуда уезжать не собирается – не на кого оставить животных. Она даже не знает, сколько питомцев у неё сейчас на попечении: остановила счёт на 135 собаках и 60 кошках. Часть из них живёт в построенном Светланой приюте, часть – у неё дома, вызывая недовольство её супруга, часть она расселила по дворам уехавших соседей. Светлана рассказывает, что приют создала пять лет назад. Раньше у неё был бизнес – ритуальные услуги (муж до сих пор занимается изготовлением гранитных памятников), но она продала магазин и на эти деньги купила дом для шелтера, зарегистрировав "Мирноградское общество защиты животных". Раньше она даже не особо нуждалась в пожертвованиях: могла брать по 20-30 тыс. гривен ежемесячно из семейного бюджета (700-1000$) – это при средней зарплате в Мирнограде в 4500 гривен.
Тут, как в фильме ужасов – вымершие города
Сейчас самое страшное – остаться одной. "Магазины закрываются, скоро тут не купишь ничего. Заправки все закрылись давно, я успела купить 120 литров солярки, не знаю, что делать, когда закончится. Почту к нам доставлять перестали, гуманитарная помощь никакая не дойдёт. Пытаюсь сейчас запастись по максимуму кормами и едой для себя – у меня пока есть 32 мешка корма, ещё 60 заказала, по пять мешков в день уходит, – рассказывает Светлана. – Началась война, и, как в СССР, начался дефицит: у нас уже ничего не купишь, сахар стоит 80 гривен за кг (раньше стоил 30). Тут, как в фильме ужасов – вымершие города". Светлана рассказывает, что пытается собрать на генератор: пока что в Миргороде есть электричество и телефонная связь, но если света не будет, пропадут все запасы в холодильниках: "На генераторе один день поморозил, потом четыре дня он держит лёд. Можно будет варить им каши. Если не получится купить генератор, не знаю, как мы будем". Есть проблема и с машиной: 30 марта сломался "Опель" Светланы, местный автотехник "что-то там скрутил на соплях", новая запчасть едет из Польши – доедет ли?
Люди, львы, орлы и куропатки
Раньше пристроить льва было сложно, сейчас с этим нет проблем
Ольга Чевганюк из Uanimals рассказывает о том, что помимо домашних животных их фонд помогает эвакуировать диких животных из частных зверинцев и парков. "Львы, тигры, парнокопытные, названий которых я даже не знаю, еноты, лисы, волки, – перечисляет спасённых Ольга Чевганюк. – Вывозим за границу. Познаньский зоопарк у нас много принял. Раньше пристроить, к примеру, льва было сложно, потому что нет мест, это занимало полгода–год, сейчас с этим нет проблем".
Всего фонд вывез порядка 60 диких животных. Ситуация осложняется тем, что многие хозяева не спешат расставаться с животными, для них они – часть коллекции или средство заработка. По словам Ольги, они давно предлагали помощь с эвакуацией харьковскому "Фельдман Экопарку", но руководство долго отказывалось, пока парк не попал под бомбёжку, несколько животных погибло. Неохотно идёт на контакт и руководство государственных зоопарков: "Турция готова принять всех животных Одесского зоопарка, а иностранные партнёры оплатить перевозку, – рассказывает Ольга. – Но дирекция считает, что они могут пострадать при перевозке, а русские вряд ли будут бомбить зоопарк. Но мы-то знаем, что русские расстреливают коров на ферме, они сжигают ферму в Гостомеле, они подвешивают курей за прищепки и расстреливают зелёные коридоры что с людьми, что с животными".
Впрочем, возможно руководство зоопарков рассчитывает, что война всё же закончится в обозримом будущем. Надеются на это и опрошенные нами активисты. "Какая ваша главная насущная потребность", – спросили мы Ольгу Чевганюк из Happy Paw. "Во-первых, надо, чтобы закончилась война", – ответила она.
