479 фотографий "Дворца Путина" опубликовала команда Алексея Навального через год после появления нашумевшего фильма о строительстве грандиозного поместья на побережье Черного моря. После выхода в свет фильма Владимир Путин заявил, что "дворец" ему не принадлежит, а близкий друг президента, бизнесмен Аркадий Ротенберг сказал, что дворец – его собственность. Однако схема финансирования объекта, находящегося под усиленной государственной охраной, подтверждает выводы команды Навального. Строительство и реконструкция одного только главного здания оцениваются в 100 млрд рублей. Из-за ошибки проектировщиков во дворце появилась плесень, и объект, который планировалось достроить к 59-летию Путина в 2011 году, пришлось полностью переделывать.
Год назад федеральные пропагандисты всячески убеждали граждан, что дворец Путину не принадлежит, теперь избрана новая тактика: СМИ под угрозой блокировки вынуждают убирать старые публикации о дворце и других расследованиях команды Навального.
В фильме о дворце, который на YouТube посмотрели более ста миллионов человек, интерьеры здания были показаны в виде 3D-визуализаций. Это вызвало сомнения части комментаторов в том, что интерьеры действительно таковы, как утверждали расследователи. Большинство появившихся сейчас фотографий похожи на опубликованные ранее визуализации. Различаются они в деталях – в реальности позолоты и других украшений (в том числе стилизованных российских гербов) было даже больше, чем в планах.
Искусствовед Николай Иванов решил изучить эти фотографии и обнаружил немало любопытного, в том числе тайную шутку дизайнера роскошного бассейна. Наблюдениями он поделился со зрителями своего YouTube-канала.
Николай Иванов рассказал Радио Свобода о том, почему ему захотелось изучить и прокомментировать эти снимки.
– Я решил их проанализировать, потому что осознал, что команда Навального при том, что она делает великое дело, не очень понимает, что у них перед глазами, какие стили используются, какая мебель каким образом копируется. Поэтому я решил им подспудным образом помочь, рассказав о том, какие стили играют главную роль в оформлении этого дворца. Это такая помощь человеку, который сидит сейчас в тюрьме, и его команде.
– Принято высмеивать эту имитацию роскоши прежних веков, команда Навального это и делает. Вам тоже кажется идея устроить Версаль в Геленджике смешной?
Классицизм обслуживает чиновничьи здания и государственные учреждения
– Я попытался подойти к этому как специалист, который максимально абстрагируется от эмоциональной оценки того, что перед глазами. Я просто рассказал, откуда что взялось, какие ноги растут у какого стула, какие стили соответствуют тому или иному периоду правления, зависящего от устремлений правителя. Вот об этом я хотел поразмышлять. Почему я должен смеяться над итальянским мебельщиком, который честно выполнил свою работу на высоком профессиональном уровне? Это действительно превосходная мебель. Другое дело, что в сочетании возникают какие-то нюансы, мы можем оценить, каким образом это вкладывается в традиционное представление российских властей о том, как должен выглядеть интерьер, каким образом он должен наполняться, каким мироощущениям, каким токам, которые проходят в воздухе, это соответствует. То есть описать моду, попытаться объяснить ее. Посмеяться я, конечно, могу, но мне интереснее попытаться достучаться до каждого предмета, до его истоков, до того, каким образом мы можем определить художественный вкус заказчика. Эволюция логики красоты – вот что меня интересует.
– Вы делаете два вывода: один о том, что в убранстве победил классицизм, а другой – о том, что во дворце нет ничего русского...
Им хочется копировать то, что принято у уважаемых людей, у тех, кто, по их мысли, руководит Западной Европой
– Самое значимое, что бросается в глаза, – это, конечно, классицистические тенденции, они присутствуют и в архитектурном облике, и в оформлении. Их истоками является Древний Рим, потом максимально проявленные образы, которые сложились в конце XVIII века и позже, в стилях, которые можно назвать неоклассицистическими. Эти стили не новы, с Екатерины классицизм обслуживает чиновничьи здания и государственные учреждения. Можно заметить, что высшие, самые строгие этапы классицизма, которые соответствуют слову "ампир", сочетаются с периодами, когда страна воевала, когда она таким триумфальным образом сообщала о своих победах. В орнаментику классицистическую и ампира врываются атрибуты, которые свойственны стране, которая победила, – это первая половина XIX века и этап, который был вскоре после Второй мировой войны. Здесь, конечно, тоже заметны эти тенденции, которые классицизм подчеркивает и которые связываются с государственными устремлениями соответствовать этому стилю, – такая строгость нарочитая. Это стиль, которому соответствует принятие государственных решений, разговоры с чиновниками, жесткая рука демонстрирует свою волю. Это стиль, подчеркивающий геометричность, вертикали, горизонтали. Это стиль, который активно использует золоченые накладки. Удивительно, но я не заметил никаких следов русского стиля. Хотя сейчас русский стиль очень популярен в России в связи с декларируемыми тенденциями об обращении к корням, пусть зачастую мифически. Русский стиль претерпевает сейчас одно из самых мощных своих возрождений. Четвертая волна русского стиля сейчас в архитектуре и в прикладном искусстве фиксируется. Но нет ни малейшего следа этого стиля – это меня удивило. Как будто бы дворец создается на территории России для первого лица государства, и ничего, ни зацепочки.
– А как же орлы во всех комнатах? Команда Навального обращала внимание на стаи этих орлов.
Человека, который плавает в бассейне, непрерывно будет дразнить вот эта женщина, которая аллегорически связывается с Америкой
– Да, орлы в круглых венках, загнанные в горизонтальные панели, их там действительно очень много. Я еще думаю, что этот стиль классицизма связан с тем, что он напоминает об аристократических домах Европы, может свидетельствовать о тяге властителей России к этим домам. Им очень хочется быть вписанными в эти же интерьеры, им очень хочется соответствовать тому, что называется старой элитой, высшим светом Европы, быть каким-то образом одобренными. Эти интерьеры по большому счету соответствуют этому мироощущению. Им хочется копировать то, что принято в большом свете, у уважаемых людей, у тех, кто, по их мысли, руководит Западной Европой.
– Какое помещение дворца вам показалось самым любопытным?
– Самым любопытным мне показался бассейн. Я решил сделать это видео, когда обратил внимание на головной убор одной гермы, которая расположена на пилястрах бассейна. Это такой очень специфический головной убор, он похож на головной убор индейцев, сделанный из перьев. В XVI, XVII, XVIII веках, когда в изобразительном искусстве речь шла об аллегорическом представлении континентов, именно этот головной убор отвечал за Америку, плюс оголенная грудь женщины. Мне показалось отчасти это юмористическим ходом, такой шуткой дизайнера, что человека, который плавает в бассейне, непрерывно будет дразнить вот эта женщина, которая аллегорически связывается с Америкой. Мне показалось, что этот ход необходимо озвучить, он меня подтолкнул к тому, чтобы я записал это видео. В этом же интерьере очень много маньеристических тенденций, отсылающих нас ко второй половине XVI века, так или иначе шифрующих шуточки – вот это мне тоже показалось очень интересным. Вообще здесь микс, как и большинство интерьеров этого дворца, но есть черты, которые были мне симпатичны, как орнаментоведу. Потому что я увидел уважение к орнаментальным объектам XVII века, они здесь были репродуцированы.
– Что вы скажете о знаменитой кальянной комнате с шестом?
Очень осторожная попытка подстроиться под вкусы человека, который имеет власть и платит деньги
– Она является миксом двух стилей – классицизма, который красной нитью по всему зданию проходит, и стиля, который со времен российской аристократии XIX века ассоциируется с Востоком. Кальяны, расслабленная обстановка, орнаменты, которых здесь нет, но которые зачастую в восточных стилях присутствуют. Человек, который покурил кальян, чувствует себя в вальяжном состоянии, ему приятно разглядывать сетки орнаментальных полос, которые зачастую покрывают в восточных стилях стены и потолок. Но здесь они ликвидированы, мы видим только напоминание о том, что это Восток, в профилях таких конструкций, стоящих вдоль стен, и они напоминают михраб – обобщенный образ купола. Этот интерьер – смесь классицизма и восточного стиля, получившаяся у итальянских дизайнеров, насколько они могли себе представить расслабляющую атмосферу, которая должна сопровождать стриптиз и курение кальяна.
– Вы заметили просчеты архитекторов и дизайнеров?
Мы должны говорить о художественном вкусе и страхе, который его формирует
– Мой коллега из Петербурга Максим Атаянц, профессор Академии художеств, специалист по классицизму, подробнейшим образом расписал просчеты в архитектурном оформлении. Где-то какой-то элемент был недополнен в соответствии с классицистическими представлениями, какая-то часть была излишне вынесена, даже при визуальном осмотре она приводит к перегрузке, к дисбалансу. Просчет – это означает, что я должен держать в голове какое-то идеальное здание, думать о том, что оно на сто процентов совершенно, а все, что мы видим в постройках, которые пытаются его копировать, – это какие-то такие ответвления, которые как будто бы не являются правильными. На мой взгляд, если все стоит и работает, то окей, оно в таком виде фиксируется. Я пытаюсь анализировать, что было в голове у архитектора и дизайнера, насколько глубоко он проникает в историю искусств, насколько важны ему эти традиции, как он их сочетает со вкусами предполагаемого заказчика, каким образом он анализирует то, что будет перед глазами человека, который заплатил за этот интерьер. Он не должен раздражать предполагаемого жильца этого здания. Я бы еще сказал, что здесь мы должны говорить не столько о художественном вкусе и красоте, которая его формирует, как о художественном вкусе и страхе, который его формирует. Я где-то встречал мысль, что в основе художественного вкуса в авторитарных государствах лежит прежде всего страх архитектора сделать что-нибудь не так. Вот чего они боятся больше всего, когда делают здания, придумывают их наполнение: как угодить, как не быть репрессированным и получать в дальнейшем столь же мощные заказы. Я думаю, что там речь идет не о наслаждении красотой, а об избегании страха.
– Можно ли говорить о таких интерьерах с точки зрения хорошего или плохого вкуса? Георгиевский зал Кремля – это хороший вкус? Бессмысленный, абсурдный вопрос. Где здесь критерий?
– Я не архкритик, я искусствовед, я иду вслед за ними. Критики архитектуры, держа в голове какую-то модель, пытаются говорить о том, хорошо это или плохо. Я уже анализирую то, что вижу перед глазами, пытаюсь выделить логические цепочки, пытаюсь понять, что стоит за этим вкусом. Не хорош он или плох, а какая логика была в голове, осознаваемая, неосознаваемая, просто копирование или разумное внедрение какого-нибудь элемента в интерьер, меня вот это интересует. Это здание только появилось, нам нужно собрать как можно больше точек зрения об этой постройке, чтобы понять, насколько оно прекрасно. Я не думаю, что оно прямо шедеврально, потому что здесь никаких новых всплесков и оригинальных решений я не заметил. Это очень осторожное эклектичное смешивание различных стилей, в основе которого лежит чуть-чуть классицизма, чуть-чуть барокко, чуть-чуть "бель эпок", чуть-чуть Востока, чуть-чуть маньеризма, но в основе классицизм. Здесь нет оригинальных ходов. Если определять вкус через то, что называется новизной, то, что является собственно придуманным архитектором и дизайнером выходом каким-то идей, то здесь мы не имеем ничего подобного. Оно такое в принципе заурядное. Если бы я проходил мимо этого здания где-нибудь в Италии, я бы не обратил на него внимания, потому что оно не радует глаз чем-то новым, экстравагантным, выдающимся. Здесь очень осторожная попытка подстроиться под вкусы человека, который имеет власть и платит деньги.
– Официальная версия – что это не дворец, а апарт-отель. В самом деле можно усмотреть элементы дорогого курортного отеля?
– Здесь не заметно никаких признаков отеля: лобби, разделения на номера, столовой, где можно было бы есть не одной персоне, а нескольким равноправно, всего две спальни под позднее барокко. Эта архитектура не соответствует принципам, по которым выстраиваются здания отелей. Иногда, конечно, можно встретить такие постройки, которые целиком сдаются, какие-нибудь французские шато XVIII–XIX веков, но это же не отели в нашем привычном современном понимании – это дом, кто-то из наследников решает подзаработать, сдавая его. Хотя, конечно же, интерьеры похожи на интерьеры отелей в Турции, Греции, в Италии. У многих отелей есть специальная идея, чтобы интерьеры соответствовали усредненному вкусу богатого человека. Зачастую они обставляются именно классицистическим образом, какой здесь мы сейчас видим: пара стульев, пара кресел, комод под классицизм, какой-нибудь историзм конца XIX века. Так заполняются комнаты дорогих отелей в случаях, если отельеры не хотят вызывать недовольство посетителей.
– Я запомнил ваше замечание, что подлинная мебель стоит дешевле, чем имитация, которая сделана для дворца Путина.
Люди согласны переплачивать в десятки раз, но получать вторичные копии
– Да, это верно. Меня это всегда потрясает. С одной стороны, понятно, потому что слово "секонд-хенд" пугает людей, которые во власти. Им нужно каждый день щеголять дорогим платьем, два раза его не надевать, как завещала Великая Екатерина. Но на самом деле, конечно, прототипы этих вещей, которые появляются в кадре, регулярно ходят. Почти каждый день в Европе проходят аукционы мебели, можно приобрести в разы лучше и старше вещи. Если бы я набивал свой дворец мебелью, я бы стал закупать подлинный антиквариат, который хранит на себе следы бытования. Но здесь совсем иной подход. Люди согласны переплачивать в десятки раз, но получать вторичные копии. Это поведение легко объяснимо: зазорно иметь в доме вещи, которыми владел какой-нибудь покойник.
– Вы предугадали мой вопрос. Я хотел спросить: если бы вы чрезвычайно разбогатели и вам достался дворец в виде бетонной коробки, что бы вы предложили сделать архитекторам?
Люди, которые были заказчиками, боялись попасть впросак, если бы они наняли какого-нибудь современного архитектора
– Я понимаю, что заказчики этого дворца были совершенно свободны в финансовом плане, у них была возможность выбрать любого архитектора мира, пригласить любое дизайнерское бюро, любую мебель поставить внутрь. Работают тысячи современных дизайнеров, от которых мы ни следа не видим, ни намека нет в этом дворце на современную архитектуру в ее естественном развитии. Я думаю, что мы опять здесь должны использовать слово "страх". Люди, которые были заказчиками, боялись попасть впросак, если бы они наняли какого-нибудь современного архитектора. Я бы выбрал какую-нибудь французскую студию, или итальянскую, или американскую, или даже латиноамериканскую, они сейчас взлетают, или Китай. Я бы просто выбрал лучших. Их очень много, перечислять сейчас, выделяя кого-то, бессмысленно, потому что это тысячи команд, ни одна из них не подведет, они все профессиональные. Как мы видим в нашем случае, не позвали никого из этих людей, которые действительно отслеживают современные тенденции, позвали тех, кто заигрывает с прошлым, пытаясь воспроизводить классицизм, так любимый государством Россия, пытаясь воспроизводить какие-то виллы "бель эпок" на побережье Ниццы, их интерьеры, то, чем они забиты.
– Разумеется, владелец этого дворца не выбирал каждую козетку и не оценивал каждый орнамент, но все равно отпечаток его вкуса лежит на всем, что там присутствует, точнее присутствовало, потому что, видимо, будет что-то иное после колоссального ремонта. Что мы можем сказать о вкусе этого заказчика, имя которого нам известно?
Они выбрали то, что есть перед его глазами ежедневно, так, чтобы не слишком его перевозбуждать лишним, повторили эти интерьеры
– Мне кажется, что ему примерно все равно, где он находится. Я думаю, он ни разу не закатил истерики по поводу того, почему стоит необарокко, а не неоклассицизм или еще что-то. Я думаю, что он совершенно бесчувственен к тому, что его окружает. Единственное, что здесь можно говорить о привычке. Я думаю, что дизайнеры, архитекторы прежде всего думали о его привычках и о том, в каких интерьерах он привык находиться, где он привык сидеть, куда привык заходить, где он принимал самых важных шишек мира сего. Они перебрали все эти интерьеры, где ему было комфортно, собрали такой микс из этого. В кадре, когда мы видим главу государства, у нас стоит перед глазами и кресло, где он сидит, и задник помещения, где он находится. Я думаю, они выбрали то, что есть перед его глазами ежедневно, так, чтобы не слишком его перевозбуждать лишним, повторили эти интерьеры, слегка варьируя их. Потому что, естественно, он не выбирал ни один из этих предметов, я думаю, его не спросили. Администрация президента, которая отвечает за то, что он надевает, что он ест, на каком белье он спит, не спрашивает великого мастера "как вам лучше?", она примерно представляет, что ему подсунуть, чтобы не вызвать его неудовольствия.
– Не хватает только комнаты в ленинградской коммунальной квартире, где он провел значительную часть своей жизни.
– Совершенно верно, и "запорожца" ностальгического. Да, я удивился, что не было советских интерьеров. Но я списал отсутствие этой тоски на классицизм, потому что кремлевские интерьеры классицистические, и я думаю, что в мышлении хозяина советское время ассоциируется с классицизмом Кремля, поэтому его так много.
