Продолжилось противостояние России и западного мира: 11 июля в 7 утра прекращены поставки газа в Европу по "Северному потоку – 1". Обе трубы газопровода остановили с 11 по 21 июля якобы для проведения планового ремонта.
Чего ждать от продолжения конфронтации? Политический курс Владимира Путина обсуждаем с политиком и экономистом, специалистом по нефтегазовому сектору Владимиром Миловым.
Видеоверсия программы
Михаил Соколов: С нами будет политик, экономист, специалист по нефтегазовому сектору Владимир Милов. В России заявляли об оперативной паузе в боевых действиях, однако они продолжались. Продолжилось и противостояние России и западного мира: в 7 утра прекращены поставки газа в Европу по "Северному потоку – 1", обе трубы газопровода перекачку остановили с 11 по 21 июля якобы для проведения планового ремонта. И уже до остановки объемы подачи газа через "Северный поток" были сокращены более чем вдвое.
Михаил Соколов: На ваш взгляд, что происходит – это такой ультиматум, попытка не дать набрать газ в хранилища летом западным странам или Владимир Путин начал действительно полноценную энергетическую войну с Евросоюзом, отключая газ долговременно и жертвуя доходами "Газпрома"?
Владимир Милов: Моя версия, что действительно это начало полноценной газовой войны. Причин здесь несколько. Во-первых, это месть за введение шестым пакетом санкций Евросоюза нефтяного эмбарго. Почему это нефтяное эмбарго так долго не принимали, потому что было понятно, европейские политики открыто об этом говорили, что если Европа решится на такой шаг полностью прекратить к концу года импорт российской нефти и нефтепродуктов, то для Европы это пройдет не очень болезненно, но Путин в ответ может перекрыть газ. И вот с газом здесь есть серьезные проблемы, потому что целый ряд стран от российского газа очень сильно зависят, быстро заместить его чуть сложнее, и это приведет к серьезным проблемам с ростом цен, с отопительным сезоном, ровно то, чем сейчас шантажирует Путин. Поэтому в принципе очень многие в Европе и я тоже ожидали того, что в ответ на нефтяное эмбарго Путин будет отвечать таким образом. Еще одна причина, я думаю, что Путин хочет создать рычаг давления, чтобы помешать принятию седьмого, восьмого и других пакетов санкций, в том числе сподвигнуть Европу, чтобы она менее активно поставляла Украине оружие, заставила Украину сесть за стол переговоров. То есть здесь целей может быть много, но я совершенно не сомневаюсь, что речь идет о сознательном шантаже, потому что поставки начали сокращаться задолго до ухода "Северного потока – 1" на ежегодный летний плановый ремонт. Это все еще сопровождается всякими мерами типа попытки закрыть нефтепровод КТК, который доставляет на европейский рынок казахстанскую нефть. То есть это далеко не единичная история, все это складывается, на мой взгляд, в системную картинку энергетического шантажа. Думаю, что будет обострение, думаю, что Путин будет это напряжение усиливать.
Михаил Соколов: А кто именно находится в наиболее уязвимом положении сейчас в Европе?
Владимир Милов: Там разные ситуации. Крупнейший потребитель такой, как Германия, я тоже не очень понимаю весь этот шум, потому что в прошлом году доля российского газа в энергобалансе Германии была меньше 14%. Скажем так, это немало, но это не что-то такое, что нельзя было как-то заместить или решить эту проблему. Я честно скажу, что я визгу в Германии на эту тему слышу больше, чем там будет реальных физических проблем с недопоставкой российского газа. С другой стороны, есть такие страны, например, как Италия и Нидерланды, где зависимость гораздо выше от российского газа в процентном отношении, там примерно две трети электроэнергетического сектора работает на газе в целом, большая часть его приходит из России. Голландия особо в трудном положении, потому что она добывала свой газ на месторождении Гронинген, но оно практически истощилось до нуля. Есть еще такие страны Центральной Европы, как Венгрия или Словакия, где зависимость от российского газа вообще очень критическая, то есть это десятки процентов в национальном энергобалансе. Поэтому такие пострадавшие стороны, конечно, там будут.
Михаил Соколов: Какую роль во всей этой истории играет сюжет с так называемой турбиной для газопровода "Северный поток – 1", которая находилась на ремонте в Канаде? Такой спор: Канада не хотела ее возвращать, поскольку санкции, Германия просила. Сейчас вроде бы договорились, что эту турбину вернут после ремонта через Германию в Россию. Украина опять угрожает. Это все-таки повод или причина? Если идут навстречу Москве, то, может быть, давление как-то снизится по этому вопросу хотя бы?
Владимир Милов: Эта турбина играет роль. Это турбина для газоперекачивающего агрегата, который находится у нас на Балтике на суше, то есть фактически он закачивает газ в "Северный поток". Без этой турбины, конечно, сложно было бы работать. Действительно ее отсутствие создавало технические проблемы. Поскольку речь идет о поставке этой турбины обратно в Россию, то Канада говорила, что это подпадает под санкции, Германия умоляла эту турбину отпустить, чтобы перед зимой получить немножко газа. Кстати говоря, по поводу позиции Украины такой есть вопрос очень интересный. Украина действительно очень шумно давит на Германию и Канаду, чтобы они эту турбину не поставляли, не было возможности возобновить работу "Северного потока" в полном объеме, но сама Украина продолжает качать "газпромовский газ" в Европу исправно. Правда, там перекрыто одно из двух основных транзитных направлений, но Украина качает газ. Все эти месяцы, пока идет война, Украина продолжает транзит "газпромовского" газа в Европу, хотя от других требует его перекрыть. Но я все-таки думаю, как я подчеркивал в начале, что в реальности то, что мы видим, – это путинское политическое давление, потому что оно идет по многим фронтам, не только по "Северному потоку", а по другим направлениям. Путин явно хочет показать Европе такую энергетическую кузькину мать, показать, кто в доме хозяин, очень резко обострить все эти энергетические проблемы перед наступлением зимы. В общем-то, он это не скрывает, так довольно открыто об этом говорит. Поэтому проблема турбины реально имела место, но, на мой взгляд, это второстепенная история по сравнению с общими намерениями Путина наказать Европу за санкции, за поддержку Украины.
Михаил Соколов: Сжиженный газ, о котором много говорили, какие все-таки перспективы замещения российского газа поставками СПГ в данный момент? Некоторые страны, Литва, если я не ошибаюсь, уже построили терминалы и могут обойтись без газа из России.
Владимир Милов: Сжиженный газ будет. Более того, там есть ряд экспертов-оптимистов, которые считают, что Европе удастся не то чтобы совсем без проблем, но физически удастся к началу зимнего сезона все-таки заполнить хранилища, несмотря на любой газовый шантаж "Газпрома". Там есть свои сложности, потому что один из крупных поставщиков сжиженного газа на мировой рынок – это Катар, но Катар отказывается с европейцами работать, потому что у них довольно жесткие регуляторные требования по условиям контракта. Европа настаивает на прозрачных конкурентных условиях, например, отсутствии привязки поставок газа по территории, а катарская монополия "Катаргаз" хочет, чтобы там были ограничения: мы продаем только какому-то определенному покупателю, он не имеет права перепродавать потом этот газ. В Европе так не разрешено, в Европе жесткие требования к свободной конкуренции, у них идет спор. Америка может существенно заместить российские объемы. Кстати, Америка сейчас вышла на первое место по поставкам газа в Европу на данный момент. Но, тем не менее, требуется тоже время, все-таки американские производители тоже контрактовались на другие рынки, прежде всего на премиальный азиатский рынок. Сейчас, конечно, цены в Европе такие, что туда поставлять супервыгодно. Я бы сказал, что процесс идет. Я считаю, что здесь нагнетается гораздо больше паники, чем на самом деле все это стоит. Просто в Европе люди привыкли жить совсем в тепличных условиях, действительно для них на пару градусов чуть-чуть прикрутить температуру в домах или сбавить мощности кондиционирования воздуха – это уже вызывает публичный визг, политическое напряжение, заголовки истерические в СМИ. На мой взгляд, тут нет никаких нерешаемых проблем. Все, кто устраивает в Европе на эту тему истерику сейчас, они помогают Путину. Почитаешь заголовки – какой-то газовый апокалипсис. На самом деле есть напряжение, есть трудности, но апокалипсиса никакого нет – это надо понимать.
Михаил Соколов: Я читал, что есть возможность просто сократить потребление примерно на 15%, тогда Европе газа хватит. В разных странах, правда, по-разному, но общая цифра примерно такая. Я не ошибаюсь?
Владимир Милов: Да, это достаточно легко делать. Это считало Международное энергетическое агентство, у него есть план из 10 пунктов, как очень резко снизить зависимость Европы от российского газа. Там очень много бытовых вещей по переходу на тепловые насосы, например, или по другим мерам по энергосбережению. Когда в Евросоюзе находишься, я начинаю профессиональным глазом это ловить, сколько здесь всего лишнего горит. Подстригание газонов летом и так далее, на мой личный взгляд, вещь очень сомнительной нужности. Короче говоря, здесь есть очень большое поле для экономии энергии без какой-то существенной потери конкурентоспособности и качества жизни. Очень многие любят вокруг этой темы нагнетать, особенно европейская пресса очень сильно ситуацию нагнетает. Хотя, на мой взгляд, с учетом момента, мне кажется, европейцам надо чуть-чуть стиснуть зубы, никакой катастрофы не произойдет, в буквальном смысле слова мерзнуть никто не будет, об этом даже вообще речи нет. Мне кажется, чуть больше истерики на эту тему, чем реальные проблемы.
Михаил Соколов: Как вы поняли тезис Путина, который тут звучал: "Мы по большому счету всерьез пока еще не начинали"? Это была угроза широкого плана военного или она включала эту энергетическую составляющую?
Владимир Милов: Судя по энергетическим действиям Путина, он готов сейчас реально включить все возможные рычаги, потому что Путин с его окружением реально злы на Европу за поддержку Украины, за санкции очень жесткие, которые были введены. Поэтому мы идем постепенно к тотальной войне. Я думаю, что этот энергетический аргумент – это последний козырь Путина. Потому что если он действительно перестанет поставлять газ на европейский рынок, а что дальше? Европа болезненно, но совершенно точно найдет альтернативу, а у России альтернативы нет. Газ в основном добывается в Западной Сибири, и кроме Европы, его оттуда поставить некуда. Мы даже не можем новые мощности по сжижению газа создавать, потому что мы видим, что это критически зависит от западных технологий. Ушла компания "Линда" из проекта "Новатэка" "Арктик СПГ-2", сейчас там все остановится, потому что такие теплообменники, которые они поставляют, больше никто не делает, только американцы еще делают, но они тоже им не поставят. Остановится огромный проект по сжижению газа. Это типа как: "Дядя, можно я с крыши спрыгну?" – "Можно, мальчик, только один разок". То, что Путин делает, – это в принципе такое энергетическое самоубийство. Если Европа найдет альтернативу, Путин уже на европейский рынок не вернется, идти будет особо этим газом некуда. Поэтому весь его шантаж в принципе так все и воспринимают, что это уже совсем, как говорят в футболе, фол последней надежды.
Михаил Соколов: Хорошо бы нам тогда посмотреть, что после этих санкций, которые Владимир называет жесткими, происходит в этом секторе в России. Сам Путин уверен, что санкции вредные, но преодолеваются, обстановка якобы вполне стабильная.
Там много у него разных цифр, везде вроде все идет хорошо. Конечно, статистика – вещь, удобная для манипуляции. Если говорилось про май, тут есть другие цифры, добыча газа как раз в мае снизилась на 9%. Но если она потом увеличилась, значит, она не восстановилась до того уровня, который был. Что происходит с российской энергетикой в это время, когда российские руководящие товарищи рассказывают, что все в общем вполне в порядке? На самом деле санкции, которые были введены первыми этапами, они начали реально действовать?
Владимир Милов: Да, начали. Я чуть шире бы взглянул, не только на энергетику, вообще, если кому интересно подробнее, то подписывайтесь на мой ютьюб-канал, у меня завтра-послезавтра выйдет большое обзорное видео, что происходит в нашей экономике. Мой главный совет – это не смотреть на какие-то три, четыре, пять основных макропоказателей, которыми всегда пресса оперирует, а смотреть чуть глубже. Например, Росстат выпустил пару недель назад справку о том, что творится в российской промышленности, мы видим там прямо остановку целых отраслей. Я думаю, вы прекрасно знаете цифру о том, что автопром встал, почти 100% падение производства в мае. Падение производства в других сферах транспортного машиностроения 50–70%. Много других позиций, где очень сильно из-за санкция и ухода западных компаний с нашего рынка, кстати, не только западных, оборвались технологические цепочки, поставка комплектующих и так далее. Поэтому в промышленности плохо.
Если посмотреть на реальные доходы населения, все плохо. Последние цифры по реальным зарплатам, пенсиям – минус 7–8% годовых. Искусственное укрепление рубля очень сильно бьет по экспортерам, их деятельность становится убыточной. Это я цитирую министра экономики Решетникова, который открыто сейчас об этом говорит. Что касается нефтегазового сектора, то из-за объявленного Евросоюзом эмбарго и уже по факту начавшегося с момента агрессии против Украины нефтяного эмбарго со стороны рынка многие трейдеры, переработчики отказывались работать с российской нефтью, мы видим, что происходит переориентация потоков на Азию, а там сильно ниже цены и выше издержки. Видно, что мы продаем нефть в ту же Индию со скидкой 30–40 долларов за баррель против рыночной цены, притом что издержки туда поставлять гораздо выше, это надо танкерами огибать всю Европу, Суэцкий канал и так далее, это стоит гораздо дороже. По моей оценке, мы получаем от экспорта нефти в Индию валовую прибыль, то, что получает государство в виде налогов и компании в виде прибылей, где-то треть от того, что мы бы имели, если бы экспортировали нефть в Европу на традиционный рынок. Добычу наращиваем, а денег получаем меньше. Про "Газпром" вы правильно сказали, что добыча падает, потому что поставлять газ больше некуда, тем более что Путин сам сокращает эти поставки в Европу. Надо поскрести этот фасад, который они делают для телевизора, что вроде как экономика переживает санкции, мы увидим там огромное количество очень тяжелых проблем.
Полный текст будет опубликован 12 июля
Опрос на улицах Москвы