Рано утром 19 ноября бывший майор полиции Олег Кашинцев вышел из своего дома в Рыбинске, сел в машину и поехал в Москву. Там он припарковался у станции метро Измайловская, надел оставшуюся у него от службы форму и поехал в центр российской столицы. Несмотря на отсутствие служебного жетона, никто из полицейских не обращал на него внимания – и через полчаса Кашинцев стоял на Красной площади с плакатом "Свободу Навальному! Путин – убийца".
Через пять минут к Олегу Кашинцеву уже бежали сотрудники ФСО и полиции, которые отобрали плакат и задержали пикетчика. Бывшему полицейскому, впрочем, удалось невиданное: уже через несколько часов его отпустили и отправили восвояси с протоколами на нарушение правил участия в публичном мероприятии и незаконное ношение форменной одежды. "До машины добирался уже в одном свитере, хорошо хотя бы, что штаны не отобрали", – говорит Кашинцев, которого уже задерживали за участие в акциях в поддержку Навального зимой 2021 года. Все последние попытки устроить акцию протеста на Красной площади неизменно заканчивались многодневными административными арестами для их участников и даже снимавших эти акции журналистов.
В отличие от Сергея Римского, полицейского, который стал известен после демонстративного увольнения в знак протеста против насилия над задержанными во время этих протестов сторонниками Навального, Олег Кашинцев тихо ушел из органов внутренних дел еще в 2019 году. В интервью он объяснял, что работа в МВД "окончательно перестала отвечать его политическим и гражданским взглядам". После этого Кашинцев недолго проработал в антикоррупционном отделе местного завода, был вынужден уйти оттуда, заподозрив руководство в финансовых махинациях, таксовал, но в итоге нашел свое место в одной из риелторских фирм. "Жизнь после увольнения из полиции есть!" – говорит он с уверенностью в голосе.
Избежать административного ареста за повторное нарушение правил пикетирования Кашинцеву помогло его упорство после предыдущих задержаний: ему удалось доказать в судах их незаконность и даже отсудить у МВД компенсацию морального вреда в размере 20 тысяч рублей.
Мы поговорили с Олегом Кашинцевым после его возвращения в Рыбинск, чтобы узнать: почему он решил выйти на акцию протеста на Красную площадь, за что называет Путина "убийцей" и как сотрудники полиции относятся к тому, что фактически безграничную власть в России получили спецслужбы.
– Когда вы решили выйти на Красную площадь с этим плакатом и почему вы это сделали?
– Основная причина этой акции – поддержка Алексея Навального, выражение своего мнения по поводу всего того, что происходит вокруг него. Также я хотел выразить свое мнение, свою позицию в отношении действующего у нас президента, что у меня и было написано на плакате. Выйти я решил после того, как в последнее время в рядах органов внутренних дел начались так называемые "чистки" – это послужило дополнительным толчком к этой акции. Тогда я уже принял окончательное решение.
– Что это за "чистки"?
– Стала появляться информация, что в рядах МВД массово увольняют сотрудников, которые подписаны на Алексея Навального и на его структуры в соцсетях либо просто ставят лайки, например, под его постами. Уже немало свидетельств тому, именно увольнениям.
– Вы знаете кого-то, кого так уволили?
– Лично я в нашем городе не знаю, но я знаю, например, сотрудников, которым просто намекали, чтобы они не интересовались, не подписывались на Навального и прекращали в этом направлении свою деятельность в соцсетях. Таких я знаю лично. Вот, например, на меня в соцсетях, в инстаграме, подписаны несколько десятков сотрудников полиции. Первое время, например, они ставили лайки под моими постами, но в последнее время, как только стали появляться первые новости об увольнении в прокуратуре, в МВД, я заметил, что все они как по команде перестали реагировать на мои посты. Я не думаю, что это совпадение. Скорее всего, какая-то разнарядка действительно идет по системе, связанная именно с этими подписками в соцсетях, с лайками и так далее.
– Давайте вернемся к вашей акции на Красной площади. Пришлось ли вам соблюдать какую-то конспирацию, чтобы не быть задержанным раньше времени? И что было после того, как вас задержали? В чем вас в итоге обвинили?
– Я, если честно, опасался, что меня задержат на подступах к Красной площади, потому что вокруг нее много фэсэошников ходит, много сотрудников в штатском. Я проехал больше чем пол-Москвы в этой форме, от района Измайлово до самого центра, на метро. Да, я опасался, что я буду задержан, поскольку у меня на форме не было жетона. Я думал, что на это нормальные и адекватные сотрудники обратят внимание, но в итоге никто на меня внимания не обратил. Я проехал через половину Москвы, добрался до Красной площади. Какая тут конспирация. Я просто вел себя естественно и не привлекал к себе внимания, просто шел, знал, куда иду – к своей цели. В итоге все получилось удачно, меня никто не задержал, я провел свою акцию, донес до людей свою точку зрения, свое мнение. Акция продлилась, на мой взгляд, плюс-минус минут пять, после чего ко мне прямо бегом подбежали сотрудники ППС, сотрудники ОМОНа.
Акция продлилась минут 5–7
Я наблюдал еще и сотрудников ФСО в штатском, которые давали указание сотрудникам в форме, что со мной делать. Когда ко мне подошли сотрудники полиции, они у меня сразу отобрали плакат и забрали паспорт. Меня доставили в ближайший отдел полиции – это отдел полиции "Китай-город". Надо сказать, что за время этой акции, хоть она и была непродолжительной, собралось очень много людей, прохожих, все наблюдали, смотрели, так что я считаю, что я выразил свое мнение этой акцией.
В полиции меня продержали где-то три часа, составили два протокола. Первый протокол – это по самой акции за пикет по статье 20.2 часть 5 КоАП, второй протокол – это за незаконное ношение полицейской формы, это статья 17.12 тоже КоАП. Несмотря на то что я майор в полиции в отставке, юридических оснований для ношения формы у меня нет, поскольку согласно законодательству форму можно носить только высшему начальствующему составу МВД, уволенному в запас, либо еще некоторым категориям сотрудников внутренней службы, и то с разрешения руководителя органа. Соответственно, на меня был составлен протокол еще и за незаконное ношение формы.
– Почему, как вы думаете, вас в итоге отпустили из полиции? Подобные акции проходят на Красной площади чуть ли не каждую неделю и неизменно заканчиваются для их участников многодневными административными арестами.
– Дело в том, как я считаю, что на момент проведения моей акции у меня за плечами не было действующих административных протоколов по аналогичной статье. Та часть статьи 20.2, которую мне вменили, не предусматривает ареста, она предусматривает максимум штраф. Именно поэтому оснований для моего административного ареста у сотрудников МВД не было. Да, я наблюдал, периодически читал информацию о задержанных. У всех задержанных, которые были до меня, на них, насколько я понимаю, ранее уже были составлены протоколы по аналогичной статье. А повторное нарушение влечет именно административный арест.
На самом деле, у меня были административные протоколы еще в январе, за акции в поддержку Навального 23 января и 31 января. По первому делу, 23 января, меня суд первой инстанции привлек к административной ответственности, назначил штраф 10 тысяч рублей, но я подал апелляцию в областной суд Ярославской области, и в апелляции я доказал, что данный протокол составлен незаконно, поскольку сотрудники полиции допустили очень много нарушений. Фактически это дело было сфабриковано, и я это доказал. Суд второй инстанции этот протокол отменил. По второму протоколу, по делу об акции протеста 31 января, на меня также был составлен протокол. Изначально меня задержали прямо на самом митинге, но я выиграл суд уже в первой инстанции. МВД тогда подало апелляционную жалобу на решение суда первой инстанции, но и в апелляционной инстанции я выиграл, то есть суд поддержал мою позицию. Сейчас МВД подало кассационную жалобу уже во второй кассационный суд, в Москву. По акции протеста 23 января кассационный суд отклонил жалобу МВД, по второму делу, об акции 31 января, я сейчас ожидаю заседание кассационного суда.
– Что вызывало у людей, которые мимо вас проходили, больше удивления – сам плакат или тот факт, что его держит полицейский? Люди, которые вас задерживали, удивились тому, что не просто какой-то пикетчик стоит, а полицейский?
Первый вопрос был – "сколько вам заплатили"
– Прохожие выражали поддержку, махали руками, в знак поддержки показывали большие пальцы вверх, некоторые даже фотографировались рядом со мной, высказывали человеческие слова поддержки. Да, скорее всего, многих это удивило – и в то же время это вызвало много положительных эмоций у граждан. С полицейскими, которые ко мне подошли, разговор был короткий: "Немедленно уберите плакат. Пройдемте с нами". Я сразу не стал убирать, а пытался объяснить, что я имею право на выражение своего мнения согласно Конституции. Сотрудника полиции данные слова не убедили, он просто забрал у меня из рук плакат, практически вырвал. Первый вопрос, который он мне задал, когда меня доставили в отдел полиции, был такой: "Сколько вам за это заплатили?" Меня это так удивило, я был даже несколько шокирован этим вопросом. Я ему объяснил, что на такие акции люди за деньги не выходят, что человек таким образом выражает свое мнение, и за это деньги никто не получает. Я сказал ему, что мне очень жаль, что он так думает. Когда я посмотрел на него, я испытал ужас, потому что я понял, что он задает этот вопрос и считает так совершенно искренне. Ну, сотрудник молодой, лейтенант ППС.
– Вы написали на своем плакате "Путин – убийца" по-английски. Вы хотели достучаться до каких-то туристов, которые гуляют по Красной площади?
– В том числе и до туристов. Я понимаю, что на Красной площади много иностранцев, что они в том числе обратили бы внимание на данный плакат. Да, я хотел таким образом донести свою точку зрения в том числе и до международного сообщества.
– Почему вы считаете Путина убийцей?
– Во-первых, все мы знаем из последних расследований ФБК (российские власти признали организацию экстремистской. – Прим. РС) и других изданий, что сотрудники ФСБ занимаются политическим убийствами у нас в стране. Скрывать это уже смысла никакого нет, все об этом знают, молчать об этом нельзя. Я считаю, что за это несет ответственность лично Владимир Путин. Все мы знаем про попытку отравления Алексея Навального. Из расследований нам также известно об удавшихся случаях отравлений людей, граждан, которые, так или иначе, высказывались негативно о действующей власти, людей оппозиционных взглядов. К тому же вы, наверное, знаете, про убийство в Германии [Зелимхана] Хангошвили. Там был задержан некий Красиков, которого спецслужбы Германии, насколько я понимаю, суд и прокуратура считают сотрудником ФСБ России. Я считаю, что личную ответственность за действия спецслужб несет Владимир Путин.
– Вы ушли из полиции в 2019 году, как вы сами говорили, – из-за политических разногласий с властями, но не громко хлопнув дверью, как некоторые ваши коллеги по цеху, а ушли на пенсию по выслуге лет. С тех пор вы неоднократно участвовали в протестах, но, похоже, ничего особенно к лучшему не меняется. Не надоело вам все это? Есть выгорание какое-то?
– Да нет, я считаю, что потихонечку, понемножечку этот камень все-таки можно сдвинуть. Кто-то посмотрит на меня, например, на такого, как я, кто-то еще выйдет. И понемножку, понемножку, я думаю, в стране можно что-то изменить к лучшему и что-то исправить – добиться освобождения политических заключенных, изменить страну к лучшему. Все-таки Россия будущего наступит когда-то.
– Вы не боитесь каких-то дальнейших репрессий в свой адрес, возбуждения уголовного дела, объявления "иностранным агентом", чего угодно?
– Страх – это нормальное чувство. Сказать, что я не боюсь, было бы не совсем правдой. Опасения, конечно, есть, учитывая то, где я раньше работал. Мне есть чего опасаться и за кого опасаться. Но, понимаете, есть вещи, которые, я считаю, нужно делать несмотря на страх, потому что от этого зависит судьба других людей, оказавшихся в сложной и опасной ситуации, и судьба нашей страны… Я считаю, что все равно нужно что-то делать. Конечно, страх присутствует, но это не значит, что нужно прятаться в кусты и складывать руки.
Страх присутствует, но это не значит, что нужно прятаться в кусты и складывать руки
– Перед нашим интервью вы написали, что ваш телефон, скорее всего, прослушивается. Вы замечали еще какие-то признаки негласного внимания к своей персоне в Рыбинске?
– Конечно, особенно после первых акций протеста этого года. Я замечал за собой слежку перед акцией протеста [в поддержку Навального], которая была 21 апреля. Я видел, как за мной производилось наружное наблюдение накануне акции. Ко мне домой приходили сотрудники прокуратуры, ФСБ. После этого меня уже начали "водить" по нашему городу. За час до акции протеста я был задержан на рабочем месте, о котором никто не знал, даже жена и родственники не знали, где я работал, поскольку только за несколько дней до этого туда устроился. Ко мне на работу пришли оперативники, я был задержан и доставлен в здание ОВД. Я понимал, что за мной ведется наблюдение, поскольку, как я уже сказал, никто о месте моей работы не знал, тем более никто не знал, что именно в тот момент я буду находиться в офисе. Когда они меня вечером выпускали из ОВД, я также заметил за собой слежку: меня "повели" от здания ОВД до места, где я оставил свою машину. Конечно, они спалились, причем несколько раз. Я как бывший сотрудник обратил на это внимание. Уже на следующий день, 22 апреля, я также наблюдал, что за мной ведется наружное наблюдение, я их прямо "срисовал", когда за мной ехала машина.
Потом я ездил по работе в один из районов города, припарковал машину во дворе, а когда стал обходить дом (мне нужно было по работе дом посмотреть, сделать пару фотографий), увидел, что с другой стороны дома стояла оперативная машина, вся тонированная. Как только я достал свой телефон, чтобы сфотографировать дом, она резко дала по газам и уехала. Я понимал, кто это. После этого я выложил в инстаграме видео, в котором рассказал, что заметил за собой наружное наблюдение, сказал, что либо не стоит заниматься этим, либо стоит работать более профессионально. После этого вроде как наблюдение было снято, но я все равно периодически видел, что за мной иногда присматривают. Последний раз эфэсбэшники демонстративно приходили ко мне в офис на работу 12 ноября, в разгар общего собрания. Да, мне известно, что мой телефон на прослушке. Мне это дали понять, не буду говорить кто и когда. Поскольку я бывший сотрудник, у меня есть не то чтобы связи, но есть люди, которым моя судьба небезразлична и которые дали понять, что мой телефон прослушивается.
Мне известно, что мой телефон на прослушке
– Если эти же люди вас предупредят, что готовится возбуждение уголовного дела, вы уедете из России?
– Я пока не собираюсь никуда уезжать. Я надеюсь, что до этого не дойдет – ни до возбуждения дела, ни до выдавливания меня из страны. Я надеюсь, что этого не будет.
– Вы сказали, что Навального отравила группа сотрудников ФСБ. Вы работали в МВД. Какое отношение в среде полицейских к тому, что такую значительную власть в России получили именно спецслужбы, ФСБ? Как вы сами к этому относились?
– Конечно, я считал, что у ФСБ действительно очень много полномочий. Среди сотрудников особо на эту тему никто не высказывается. Все всё понимают. Они понимают, что страной, можно сказать, правят сотрудники ФСБ. Наш так называемый президент – сам выходец из КГБ и ФСБ. Тут все всё понимают, но об этом никто старается не говорить. Люди боятся.
– В Беларуси были случаи, когда сотрудники правоохранительных органов демонстративно уходили в отставку из-за несогласия с фальсификациями выборов, в России тоже. Почему ни там, ни там такие случат не стали сколь-либо массовыми?
– Я думаю, что сотрудников запугивают, сотрудники боятся, сотрудникам есть что терять. К тому же последние усилившиеся репрессии – это еще подливает масла в этот огонь.
– Вы много потеряли, уйдя на пенсию по выслуге лет? Чем вы зарабатываете на жизнь после ухода из полиции? Есть ли вообще возможность нормальной жизни для тех полицейских, которые так демонстративно увольняются?
– Ну, что я потерял? Зарплата была, конечно, приличная, как у офицера МВД. Уйдя на пенсию, я сейчас получаю небольшую пенсию, жить на нее невозможно, приходится работать, содержать ребенка, семью. После увольнения я устроился на местный завод в отдел по борьбе с коррупцией. Попытался там поработать, думал, что действительно буду бороться с коррупцией, но оказалось, что не совсем так. Работать там особо не давали, особенно когда речь заходила о коррупции в высшем руководстве предприятия, и уже после того, как я открыто участвовал в акции протеста в Москве, в марше памяти Бориса Немцова и в протестах против поправок в Конституцию. Когда происходило голосование по путинским поправкам в Конституцию, я отказался в этом участвовать и прямо сказал об этом своему руководству.
Меня вынудили уволиться из-за этого. Меня уволили тогда одним днем, даже не дали отработать две недели, как положено, я первый день как вышел из отпуска и сразу же был уволен. Мне дали понять, что если я буду где-то рассказывать об обстоятельствах моего увольнения, то у меня возникнут серьезные проблемы. Руководство службы безопасности завода – это бывшие сотрудники ФСБ, не последние люди городе, да и не только в городе, а и в области. Сейчас я работаю агентом по недвижимости. Да, приходится работать, не скрываю, надеюсь, что и дальше буду работать, что ничего со мной не случится.
– Если вас кто-то спросит из сотрудников полиции – имеет ли смысл увольняться, если "все достало", есть ли жизнь после этого увольнения, вы скажете, что такая жизнь есть?
– На мой взгляд, такая жизнь есть, но давать такие советы лично я никому не буду – это выбор каждого. Каждый должен сам определять свои риски и принимать такие решения.
