Добрый день, дорогие друзья. В эфире радио Свободная Европа и программа Приднестровские диалоги. В студии Александр Фрумусаки. Сегодня в выпуске:
Приднестровская администрация ослабляет карантин на левом берегу Днестра. Тюрьмы в Приднестровье получили полторы тысячи тестов для выявления коронавируса, официально о случаях заражения в пенитенциарной системе региона не сообщалось. В новом учебном году в приднестровских школах могут ввести обязательную единую школьную форму — насколько доступно это будет родителям, с учетом нынешней кризисной ситуации. Жители Кочиер рассказывают как переживают изоляцию в своем селе. И 9 мая — повод для продолжения геополитических баталий. Обо всём этом расскажем в ближайшие полчаса.
Свободная Европа: Начнем как обычно с обзора главных событий минувшей недели.
Жители сел Моловата и Кочиеры, расположенных на территории левобережья Днестра, но находящихся под юрисдикцией молдавских властей, оказались в субботу отрезаны от остальной территории Республики Молдова из-за падения уровня воды в Днестре — при такой глубине невозможно движение парома. Паромная переправа — единственная возможность передвигаться для жителей Моловаты и Кочиер, перевозить товары и продукты. Приднестровская администрация ранее под предлогом борьбы с эпидемией коронавируса запретила движение по дубоссарскому мосту.
На прошлой неделе на левый берег Днестра отправилась делегация Всемирной организации здравоохранения, ее целью было оценить то, каким образом организована борьба с эпидемией Covid-19. Ни приднестровские СМИ, ни представительство ВОЗ в Молдове не сообщали подробностей этого визита.
По данным на воскресенье в Приднестровье зарегистрировано всего 605 случаев заражения COVID-19. За весь период излечились 218 пациентов, 26 – умерли. На всей территории Молдовы за период эпидемии выявлено 4927 случаев заражения коронавирусом нового типа, от осложнений вызванных коронавирусной инфекцией скончались 169 человек.
Эпидемия коронавируса может привести к падению промышленного производства в приднестровском регионе примерно на 10 процентов. Из-за карантинных мер в марте-апреле производство легкой промышленности сократилось на 50 процентов, в металлургической отрасли тоже заметное снижение объемов производства, по большей части из-за остановки экспорта. В марте экспортные поставки снизились на 20 процентов, в апреле — более чем на 30 процентов. Глава экономического департамента в местном исполнительном органе Сергей Оболонник заявил местным СМИ, что всё это негативно повлияло на выплаты в бюджет — Тирасполь недополучил порядка 400 миллионов рублей в виде налогов — это порядка двух с половиной миллионов долларов — огромная сумма для скудного приднестровского бюджета. Тенденция по-прежнему отрицательная, — отметил чиновник. И обратился с просьбой к финансовому ведомству изыскать средства для выплаты зарплат и пенсий.
В этом году из-за эпидемиологической ситуации отменены все торжественные мероприятия и военные парады, посвященные Дню Победы. 9 мая во всех постсоветских странах, за исключением Балтии, отмечали 75-летний юбилей победы во Второй мировой войне. День победы над фашизмом в Европе и США отмечают 8 мая, а 9 мая — День Европы.
В Беларуси — единственной стране в Европе, которая вопреки сложной эпидемической ситуации, власти провели военный парад в День Победы, устроили концерты и народные гулянья. В параде приняли участие порядка 3000 военных и 150 единиц военной техники, зрителей было около 10 тысяч.
В России впервые не было военного парада на Красной площади в Москве, но там состоялся авиапарад. Президент Владимир Путин возложил венок к памятнику Неизвестному солдату, и выступил с телеобращением к гражданам. Сейчас Россия — страна с самой сложной эпидемиологической обстановкой, на протяжении недели там регистрировали ежедневно по 10 тысяч новых случаев заражения коронавирусом, общее число зараженных превысило 200 тысяч.
Белорусский парламент объявил в пятницу, что президентские выборы в Беларуси состоятся 9 августа. Глава центральной избирательной комиссии Лидия Ермошина отметила, что в условиях пандемии, предвыборная кампания будет особой, правительственные заседания будут проходить без участия представителей партий и общественных движений, а международные наблюдатели могут не приехать на голосование в Беларусь. Бессменный белорусский лидер Александр Лукашенко заявлял ранее, что будет вновь бороться за пятилетний мандат. Страну возглавляет он уже четверть века.
Тбилиси отозвал для консультаций своего посла в Киеве. Таким образом отреагировав на назначение бывшего президента Михаила Саакашвили главой исполнительного комитета Совета по реформам— эта структура подчиняется президенту Украины. Саакашвили был президентом Грузии в 2004 по 2013 год. После смены власти, в его отношении открыли несколько дел, в том числе и в связи со злоупотреблением служебными полномочиями, а по одному из судебных решений Михаила Саакашвили приговорили заочно к трем годам лишения свободы. Грузия требует экстрадиции Саакашвили, утверждая, что его назначение в руководстве страной приведет к ухудшению отношений с Украиной.
Европейская комиссия предложила государствам Шенгенского соглашения продлить до 15 июня ограничения на поездки в Европейский союз. На первом этапе планируют отменить контроль на внутренних границах, позже снимут ограничения и на внешних границах ЕС.
Это был обзор главных событий минувшей недели, больше информации — на нашем сайте — europalibera.org
***
Свободная Европа: Для жителей левого берега Днестра важной новостью прошлой недели стало постепенное ослабление карантинных мер. Наш тираспольский корреспондент Сергей Урсул сообщает, что со вторника, 12 мая, откроются непродовольственные магазины, расположенные вне рынков и торговых центров. Защитные маски и перчатки становятся обязательными для всех покупателей и продавцов. Разрешат также и поездки по территории региона на частном автотранспорте.
На прошлой неделе в Приднестровье приезжали эксперты Всемирной организации здравоохранения, их задача была — оценить методы борьбы с эпидемией Covid-19 на левом берегу Днестра. В среду специалисты ВОЗ побывали в центре диагностики, недавно открытом в Тирасполе, нескольких больницах, и встретились с представителями внешнеполитического ведомства региона.
Накануне визита экспертов ВОЗ приднестровские тюрьмы получили полторы тысячи тестов для выявления коронавируса у сотрудников и заключенных. Приднестровские власти не называют общее число заключенных в регионе.
И еще на прошлой неделе администрация региона купила в России семь новых машин скорой помощи, шесть из них получили Бендеры, одну — Рыбница. В ноябре прошлого года Тирасполь закупил 11 новых машин. И это стало самым крупным вложением в систему за последние 20 лет.
На минувшей неделе распределили и продуктовые пакеты для детей из социально уязвимых семей. В наборах — соки, макароны, растительное масло и другие продукты, которые были закуплены для бесплатных обедов в школах и детсадах. И поскольку учебные заведения закрыты, продукты раздали семьям.
Актуальная тема на левом берегу Днестра — выпускные экзамены в школах и вузах и поступление в университет. Одним из решений может стать отказ от вступительных экзаменов в школах в новом учебном году. Выпускники школ возможно будут сдавать экзамены онлайн, либо экзамены тоже отменят. Обсуждают и возможность отмены вступительных и выпускных экзаменов в вузах. Окончательное решение власти примут 20 мая.
Широко обсуждаемой темой стала школьная форма. Власти региона планируют запустить пилотный проект обязательной униформы, ее модель уже разработала местная фабрика «Одема». Но идея приобретения формы у одного производителя по фиксированной цене общество восприняло неоднозначно. Далеко не все родители готовы потратиться на форму, особенно в нынешней ситуации, когда материальное положение многих семей заметно ухудшилось из-за ограничений, связанных с эпидемией коронавируса. А многие дети говорят, что им просто не нравится идея школьной униформы и носить они ее не хотят.
Наши корреспонденты в Тирасполе и Бендерах спросили у случайных прохожих — как они относятся к школьной форме, и готовы ли купить ее детям?
- Я считаю, что лучше свободная форма, но в соответствии с дресс-кодом школы. Потому что так более комфортно, чем в постоянной одежде, одной на весь год.
- Я не хочу. Мне не нравится — видела фото, мне не нравится такой стиль, лучше — более спортивный.
- Отношусь к этому положительно. Я бы очень хотела, чтобы была единая школьная форма. Но я посмотрела одемовскую форму, и, честно говоря, она страшноватая. Даже очень страшная и совершенно мне не понравилась. Хорошо бы, чтобы была единая школьная форма, но красивая.
- Категорически против! Мой сын в пятый класс пойдет, и мне нужно минимум две формы? Мальчики и девочки — все растут быстро. Поэтому нет, конечно, я — против. Я не буду одевать его в форму, у меня нет денег на это. Два комплекта — 120 долларов, откуда? При наших нынешних зарплатах…
- Если бы цены советские были бы — было бы прекрасно и для нас, и для детей.
- Если бы дети были в форме одинаковой…
- Достаток нашего населения абсолютно разный, это надо учитывать. У кого-то будет возможность оплатить форму, у кого-то — нет. Поэтому это сомнительный вопрос. То есть если вводить форму, то для всех, и предусмотреть какие-то льготы для людей, которые ее не могут оплатить, или она оплачивается школой — если они вводят такие требования, значит они предоставляют такую возможность. Либо ее не вводить, ведь сейчас тоже есть дресс-код, и его соблюдают, и даже он доставляет нам дискомфорт, потому что финансово это очень затратно. Процентов 25-30 согласятся с этим [обязательной школьной формой], остальные — нет. Думаю, это невозможно.
Свободная Европа: Это были мнения жителей Тирасполя и Бендер.
*
Свободная Европа: Как воспринимают и переживают чрезвычайное положение в Тирасполе, какие проблемы проявились в кризисной ситуации, связанной с эпидемией коронавируса в приднестровском регионе — Лина Грыу обсудила эти вопросы с директором Школы политических исследований из Тирасполя Анатолием Дируном.
Анатолий Дирун: Ситуация стабильная, нормальная, контролируемая. Разумное большинство, назовем так, прекрасно понимает, что особенно на первых этапах, те меры предосторожности, которые были инициированы со стороны властей, оправданы, в этом плане все восприняли это с пониманием. Да, это перекроило планы просто на ровном месте, для всех. У меня был запланирован вылет в Москву и т. д., у кого-то поездки, встречи и в один момент все закончилось, не начавшись.
Свободная Европа: Ситуация действительно новая и довольно необычная, и в то же время она выявляет проблемные моменты в любом обществе. В Приднестровье какие проблемы проявились, обострились в этот период?
Анатолий Дирун: Знаете, есть такая пословица: «Где тонко, там и рвётся». Начало рваться там, где накапливались противоречия, там уже не год, не два, не три. Ни для кого не стало удивлением, но все открыли для себя очень сложную, если не сказать, плачевную ситуацию, которая сложилась в здравоохранении.
Вообще в постсоветских республиках, с небольшими исключениями, на разных этапах этих 30-ти лет с момента распада Союза, социальная сфера находилась на задворках финансирования: зарплаты не повышались, оборудование не обновлялось. И причины кризиса не экономические, не политические, а медицинские. Рвануло там, где было тонко. И все увидели нелицеприятную картину, которая сложилась у нас в здравоохранении: начиная от нехватки медицинского персонала и заканчивая необходимостью медицинского оборудования.
Свободная Европа: Но эта ситуация напрямую связана с экономикой: повысить зарплаты и закупить оборудование невозможно без денег.
Анатолий Дирун: Экономика, конечно, это важный фактор, но если бы это проблема, например, у нас решалась, и мы бы в Приднестровье видели, что за последние десять лет у нас существует и, самое главное — не на бумаге, а на практике реализуется некая концепция по реформированию здравоохранения, не на словах, а на деле; то мы бы понимали, что да, мы, условно говоря, вкладывали один миллион долларов на модернизацию здравоохранения, а вот сейчас увидели, что надо вкладывать два. Понятно, что денег всегда не хватает. У нас же ситуация сложилась несколько иначе, когда вопросы о здравоохранении, они попали в фокус внимания властей относительно недавно. Можно говорить о каком-то строительстве, о каком-то обновлении больниц, оборудования, буквально несколько лет. Но говорить о том, что существует какой-то системный подход в этом направлении - нет.
Свободная Европа: В регионе мало врачей — специалистов в области вирусологии, и в целом очевидна нехватка медперсонала, власти попытались привлечь волонтеров для борьбы с эпидемией, но откликнулось очень мало людей, которые захотели стать добровольцами. Почему так происходит?
Анатолий Дирун: На мой взгляд, происходит очень серьёзный сбой в коммуникации между обществом и властью. Когда я говорю власть, то я имею в виду действующую власть, правительство. Противоречия накопились не вчера, не позавчера, они просто выстрелили в результате этого кризиса. Проблема этой коммуникации заключается в очень простой позиции, что люди устали от обещаний. Когда в данном случае на передовой оказались врачи и они в очередной раз услышали: «Ну, может быть, будет какое-то повышение заработка, а может быть и не будет повышения заработной платы», то соответствующая реакция поступила.
Это не означает, что в Приднестровье нет добровольцев, нет волонтёров, люди друг другу не помогают, не сопереживают - всё это есть, работает, люди собирают деньги, помогают. Но, когда речь идёт о государстве, это просто печально. Это очень тревожный звоночек, что та модель, которая выстраивалась во взаимоотношениях, она даёт сбой.
Свободная Европа: Что будет дальше? Как этот кризис повлияет на экономическую ситуацию в Приднестровье? И не за горами выборы — осень уже близко…
Анатолий Дирун: Хотелось бы думать, что всё останется, как есть. Но так уже не будет. Кризис показал очень серьёзные системные проблемы противоречия, которые накопились - не только в экономической, но и в политической сфере. Какими будут последствия говорить сейчас еще рано, но я уверен, что ситуация будет меняться. С точки зрения взаимоотношений внутри общества и качества управления институтами, всем стало очевидно, что в таком состоянии не то что борьба, а развитие в целом невозможно по определению, с таким качеством управления.
Свободная Европа: Но, с другой стороны сложно представить, что в Приднестровье может измениться политическое управление, потому что монополия существует не только в экономическом плане, но и на политическом уровне. То есть, изменения могут касаться каких-то определённых персоналий, людей, но не самой модели. Мне так кажется. Как вы думаете?
Анатолий Дирун: Совершенно верно. И так кажется 99-ти процентам не только общества здесь, но и за рубежом. Кризис показал следующее: действующая монопольная модель, как в экономике, так и в политике — нефункциональна. И на бытовом уровне это понимает большинство граждан: монополистическая модель экономики и политической организации, она не то, что не запрограммирована на развитие, она не предусматривает развития как такового, как в частности повышения заработной платы, развития социальной сферы. Потому что эта модель монополистической экономики.
Включается здравый смысл, берётся исторический опыт, и мы видим что у нас пока нет в мировой истории примеров успешных олигархий. Если вы найдёте в какой-то стране успешную олигархию, которая вкладывает в медицину, в образование и так далее, мне было бы очень интересно посмотреть на это, как человек, который занимается политическими науками.
Поэтому, с этой точки зрения, приходит осознание и понимания неэффективности этой модели. Насколько быстро это осознание трансформируется в какие-то действия, говорить, наверное, преждевременно. Но кризис стал триггером и показал, что системная проблема не в том, что нет денег, что их не хватает. Их всегда не хватает. А в том, что на системном уровне, на уровне институтов мы не собираемся вкладывать в медицину, сама модель не запрограммирована на то, чтобы развиваться. У нас базовая зарплата врачей не повышалась с 2004 года! О чём это говорит? Добавки, да, это как-то работает. Но базовый оклад не повышался с 2004 года. Какие ещё критерии эффективности можно и нужно приводить? И каждый педагог вам приведет такой пример, и представитель малого бизнеса. И опять, это не критика даже, это чёткое осознание и анализ работы политических и экономических институтов.
Свободная Европа: Директор Тираспольской школы политических исследований Анатолий Дирун.
*
Свободная Европа: Жители сел Моловата и Кочиеры, расположенных на территории левобережья Днестра, но находящихся под юрисдикцией молдавских властей, оказались в субботу отрезаны от остальной территории Республики Молдова из-за падения уровня воды в Днестре — при такой глубине невозможно движение парома.
Паромная переправа — единственная возможность передвигаться для жителей Моловаты и Кочиер, перевозить товары и продукты. Приднестровская администрация ранее под предлогом борьбы с эпидемией коронавируса запретила движение по дубоссарскому мосту через Днестр, установила почти два десятка новых контрольно-пропускных постов на административной границе между молдавскими сёлами и приднестровским регионом. Официальный Кишинев не раз требовал ликвидировать эти посты и обеспечить свободу передвижения в зоне безопасности.
В сообщении Бюро по реинтеграции говорится, что в ночь с пятницы на субботу Дубоссарская ГЭС значительно увеличила сброс воды из водохранилища и поэтому движение парома, связывающего села Моловата, Новая Моловата и Кочиеры, стало невозможным. В пресс-релизе не уточняется с какой целью из дубоссарского водохранилища увеличили сброс воды.
Вице-премьер по реинтеграции Кристина Лесник обратилась к миссии ОБСЕ и Тирасполю с просьбой обеспечить свободу передвижения по дубоссарскому мосту и возобновить поставки продовольствия и товаров первой необходимости в села Новая Моловата, Кочиеры и Коржова.
Наша коллега Валентина Урсу несколько дней назад побывала в Кочиерах и пообщалась с местными жителями. Люди жалуются, что из села в период карантинных ограничений они могут выехать только на пароме, а новые посты, установленные приднестровской администрацией, оказались прямо у их домов.
- У нас довольно специфичная зона в сравнении с остальной территорией Республики Молдова… Больше говорят о Кошнице. Но они могут свободно передвигаться, когда захотят, а мы — изолированы — только на пароме можем, но сейчас в такой эпидемиологической ситуации это проблематично — на пароме всегда столпотворение. Машины там как спички в коробке, всего помещается 30 легковушек, а если машины покрупнее — это проблема. Часто люди теряют много времени в ожидании парома, выходят пораньше, чтобы успеть, но все равно не успевают.
Свободная Европа: Унизительны ли эти посты? Что вы чувствуете, постоянно подвергаясь досмотру.
- Все время заявляют, что наши участки находятся до трассы, а посты установили совсем недалеко — около шестисот метров от моего дома. В селе Роги тоже есть, но это наши участки, а до трассы шесть километров. Люди вложились в эти земли — разбили сады, обустроили теплицы, и теперь не могут туда попасть и поработать. Цветущие персики нужно было почистить, им не разрешали, пока не была решена проблема со списками и т. д.
Свободная Европа: Есть ли шанс приблизить решение приднестровской проблемы?
- Пока не видно. Честно скажу, когда в начале 90-ых они заявляли, что станут государством, нам не верилось, а теперь — посмотрите, прошло 30 лет, они всё крепче становятся, а о нас всё больше забывают. Время бежит, люди, которые были к этому причастны, умирают.
Свободная Европа: Время лечит раны или наоборот вскрывает их?
- Есть постоянно кровоточащие раны, все, кто пострадали, продолжают страдать. Самое болезненное — невозможность работать на своей земле, и это касается не только экономических агентов, но и просто местных жителей, которые должны обрабатывать свои угодья, там было около 300 собственников.
Свободная Европа: Каким образом можно было бы начать обсуждение этих проблем?
- К решению проблемы должны подключиться геополитические силы. Если Россия и США решат— где проходит граница их интересов, тогда и будет ясно, а пока все разговоры бессмысленны.
Свободная Европа: А вы помните, что происходило здесь на Днестре около 30 лет назад?
- Конечно, помню. Бомбили оттуда, когда стреляли, когда нет…
Свободная Европа: Но в итоге — кто с кем воевал?
- Брат с братом.
Свободная Европа: Как живется вам в Кочиерах?
- Живем, пытаемся приспособиться к этим сложностям.
Свободная Европа: А что значит сложности?
- Элементарно — свобода передвижения. Сложно привыкнуть к этой таможне, границе. КПП не сразу после войны появились, устанавливать их начали в 97-98. Затем ввели и эти миграционные карточки. Привыкли и к этому, хоть мы и возмущаемся, потому что это унизительно, низко, всякий раз приходится заполнять…
Родственникам сложно сюда к нам добираться, очень тяжело, так как шлагбаум на пункте пропуска, им нужно заполнить миграционные карты, и это их останавливает. Женщина как-то приехала и рассказывала, что заполнила карту на английском языке, таможенник ее спрашивает: почему вы так написали? Но написано на трех языках, и это его проблема, если он не понимает. Повторю, всё это действительно очень унизительно, сложно и нервозно.
Свободная Европа: Вы говорите, что за эти три десятка лет начали привыкать ко всему этому, говорите об унижении, но сколько времени должно пройти, что эти проблемы исчезли?
- Здесь нужна политическая воля. Когда Кишинев предпринимал конкретные шаги, мы сразу ощутили как менялось отношение к нам, сразу заметно было на таможне. Нас не так строго проверяли, не обыскивали сумки, не смотрели даже в эти миграционные карточки. Как только перестали обращать внимания на эти моменты, всё, сразу менялось отношение. То есть, от нас ничего не зависит.
Свободная Европа: Привлекательность сел, которые находятся под юрисдикцией Молдовы, может привести к реинтеграции?
- Да, статистика показывает, что у нас реализуются и мы пользуемся множеством инвестиционных проектов, при финансовой поддержке Европейского союза, это позволяет создать необходимые условия для обучения, образования. Родители приводят учиться сюда детей, потому что условия здесь лучше. У нас подрастает поколение, которое учится и воспитывается иначе, с опорой на национальные ценности. И ребенок, будучи из Дубоссар, из Приднестровья, никогда не скажет, что его друг — враг ему, потому что они учатся и растут вместе.
Свободная Европа: Чего вы хотели бы больше всего?
- Чтобы закончилась пандемия и возобновилась работа. Этот период был не то, чтобы депрессивным, но мы чувствовали себя совершенно оторванными, Приднестровьем, никакого движения. Паром ходит по часам, скапливается много людей, сумасшедшая очередь. Просто выбраться из этой зоны почти невозможно, и это невероятно давит.
Свободная Европа: Эти пункты пропуска создают вам проблемы? Сколько их всего?
- До пандемии контрольно-пропускных пунктов практически не было. За это время установили 18 постов вокруг Кочиер и Новой Моловаты, до эпидемии их не было. Между Кочиерами и Дубоссарами год назад был пост милиции, потом его убрали и мы свободно перемещались, чтобы попасть в Кишинев, перейти на правую сторону — нужен было показать паспорт, и можно было ехать.
Свободная Европа: Но все-таки там ведут какой-то учет — сколько выезжают, сколько въезжают?
- Да, они учитывают это. Ясно, что у экономических агентов дополнительные проблемы, мы не можем провозить товар через Приднестровье, только на пароме. В последний год, как вернули нам наши участки, мы могли и провозить товар через Приднестровье. Что-то решалось, но сейчас стало только хуже... Не знаю.
Свободная Европа: Это были жители сел Кочиеры и Моловата в разговоре с Валентиной Урсу.
*
Свободная Европа: День 9 мая — по-прежнему наглядно иллюстрирует геополитический раскол молдавского общества, подпитывают его и политики разных флангов.
В России с приближением 9 мая ожесточились войны памяти. В чем истоки таких противостояний в обществе, почему войны памяти важны в нынешней России и как с их помощью пытаются оправдать современную политическую идеологию? Наш коллега с Радио Свободы Сергей Медведев попытался найти ответы на эти вопросы.
В XXI веке День Победы превратился в одну из главных скреп режима, а культ Победы – в официальную идеологию. С каждым годом власть все сильнее использует этот день как инструмент своей легитимации. Историческая политика стала одним из основных элементов системы правления Путина. Президент имеет явный интерес к истории, выступает с программными заявлениями, пишет статьи. Войны памяти ведутся как внутри страны, так и вовне, становясь содержанием российской внешней политики.
В год 75-летия Победа снова становится источником раздора. В ответ на демонтаж памятника маршалу Коневу в Праге СК России заводит уголовное дело.
Вопросы общественности вызвал и новый храм министерства обороны в парке "Патриот". Ступени отлиты из трофейного оружия. Мозаики изображают Путина, Шойгу, Матвиенко, главу Крыма Аксенова, плакат со Сталиным и надпись "Крым наш".
И, наконец, сомнительный перенос дня окончания Второй мировой войны на 3 сентября, который до сих пор был Днем памяти Беслана…
Парад Победы 9 мая отменен, но войны памяти продолжаются. Кто будет их следующей жертвой?
Сергей Медведев: У нас в гостях Андрей Колесников, руководитель программы "Российская внутренняя политика и политические институты" Московского центра Карнеги. Андрей недавно опубликовал доклад под названием "История под ружьем": как раз о том, как в современной России ведутся войны памяти.
Хочу начать с парафраза Алешковского "товарищ Сталин, вы большой ученый"; в России "товарищ Путин, вы большой ученый, в историографии познавший толк". Эта страсть Путина к истории, постоянное стремление выступить с какими-то историческими статьями, историческими заявлениями… Фактически вся внешняя политика России последних лет размечена этими историческими, мемориальными войнами. Это какое-то личное пристрастие?
Андрей Колесников: Даже не внешняя, а внутренняя политика вся испещрена этими верстовыми столбами истории. Для Путина, для того режима, который он возглавляет, чрезвычайно важна история: отчасти потому, что нет достижений сегодняшнего дня, отчасти потому, что история – это едва ли не главное, чем гордятся россияне. Только после этого идут наши природные богатства, поля, леса и прочая нефть. Естественным образом политический класс, который возглавляет страну, использует это. Другого дискурса, кроме, назовем его прямо, сталинского, у нас не сформировалось, во всяком случае, в головах наших элит.
Немножко иначе складывалась ситуация в 90-е годы при Ельцине, но те люди, которые пришли к власти в начале нулевых, не знают другой истории, кроме сталинской, и другого пантеона героев, кроме сталинских, они не знают другой истории, кроме военной и государственной, и люди в этой истории не присутствуют.
Конечно, справедливо было сказано в вашем сюжете, что Великая отечественная война – это клей нации, но в то же самое время это способ легитимации тех людей, которые возглавляют страну. Так было при Брежневе, но Брежнев воевал, а нынешние хозяева страны имеют к этому сильно опосредованное отношение. При этом такое впечатление, что лично они брали Берлин. Как заметил один израильский обозреватель после того, как Путин выступал в Иерусалиме на мероприятиях памяти Освенцима, было такое впечатление, что Путин лично открывал ворота Освенцима. Вот это перехватывание моральной повестки, стремление настоять на своей правоте, на том, что мы везде были первыми, мы всех освободили, мы самые главные (что отчасти соответствует истории), – все это определяет ту политику, которая в принципе формируется сейчас в наших верхах, не только внешнюю, но и внутреннюю.
Сергей Медведев: Можно сказать, что эта политика приносит свои плоды, она достаточно успешна?
Андрей Колесников: Пожалуй, да. Но здесь есть еще один момент – утрата исторического знания. Студенты, школьники, взрослые люди уже в массовом порядке не помнят о том, что происходило даже сравнительно недавно в Афганистане, что происходило в начале 90-х годов, не говоря уже о войне и о сталинских репрессиях.
И вот это незнание замещается мифами, придуманными историями. Доходит до поразительных вещей. Собственно, уже все согласились с тем, что польских военнослужащих в Катыни расстреляли войска НКВД, а не немцы, но знание об этом утрачивается, эта нить преемственности исторических знаний истончается. В результате, например, на сайте "РИА Новости" появился текст о том, что в Катыни это сделали немцы. Это совершенно чудовищные вещи, но они происходят.
Эта война памяти ведется, конечно, не только с Западом, она с невероятным ожесточением, с невероятной яростью ведется вокруг разных сюжетов внутри страны.
Свободная Европа: Дорогие друзья, Приднестровские диалоги завершают, в студии был Александр Фрумусаки. Вы слушали Радио Свободная Европа.
