Полиция задержала не менее 1720 участников антикоррупционных митингов, прошедших 12 июня во многих российских городах. Большинство отпустили в тот же день, но обязали вернуться в ОВД – для составления протокола. На школьников запрашивали досье и характеристики от учителей и вызывали их к инспекторам по делам несовершеннолетних писать объяснительные. Часть задержанных до сих пор остается в спецприемниках – их обвинили в "неповиновении законному распоряжению сотрудника полиции" (статья 19.3. КоАП РФ).
Те, кто оказался в День России в автозаке, а потом в отделении полиции, рассказали Радио Свобода о своем задержании, поведении сотрудников правоохранительных органов и иронично о том, кто, по их мнению, в России составляет "два процента дерьма".
Борис Носань-Никольский, Москва: "Был отдан совершенно преступный приказ"
После того, как мою сестру арестовали – задержали совершенно незаконно – я подумал, что можно уже и показать плакат. Если такой беспредел творится – с флагами забирают в День России, то лозунг "То чувство, когда не все равно" ничего не изменит. Хотя сначала я думал не так уж сильно пикетировать.
Нашел, сорвал флаг – напротив автозаков, омоновцев, поэтому меня быстро арестовали, я не стал сопротивляться
Пришли сначала за мной, а сестра полезла в рюкзак за фотоаппаратом – тогда они увидели свернутый плакат, который она и не собиралась доставать. Забрали за какую-то белую листовку, а меня оставили с большим флагом. Я не понимаю, почему. Конечно, не хотелось ее бросать в этом автозаке – это ее первый митинг, в принципе, как и мой. Я стал искать подходящее место, где мой плакат увидит больше людей и СМИ, чтобы это осветили в интернете. Нашел, сорвал флаг – напротив автозаков, омоновцев, поэтому меня быстро арестовали. Я не стал сопротивляться.
Как ни странно, но ко мне совершенно никакого насилия не было, но я и не брыкался, потому что понимал, что с нашей властью они могут присудить мне сопротивление, избиение полицейского. И я решил не рисковать. Просто хотел показать людям, что остались еще те, кому не все равно, кого не запугали. Конечно, все зависит от омоновцев, были среди них и звери. Совершенно преступный приказ был отдан.
В автозаке сидели никакие не преступники, не разжигатели революции. Совершенно интеллигентные, спокойные, здравомыслящие люди – от 14 до 30-40 лет. Не буяны и провокаторы, как об этом рассказывали федеральные каналы. С сестрой нас посадили в один автозак. С нами все два часа, что мы были там, сидел парень – у него кровоточил подбородок из-за того, что его повалили на землю омоновцы. Медицинской помощи не оказали, помогли наши "сокамерники", так сказать.
В ОВД мы провели часа три. Очень скучно. Позвонили родителям не сразу. Они беспокоились. Нас отпустили без составления протокола, хотя не имеют права. У них там конвейер производства дел. Мне по статье 20.2 грозит штраф максимум 20 тысяч, но мы решили отстаивать свою невиновность. Моя сестренка заморочилась, нашла юристов.
В школе пропаганда присутствует, потому что учителя смотрят федеральные новости. На уроках – постоянные разговоры про Навального, хают его. Эти разговоры возникают совершенно спонтанно – полемика может завязаться посреди урока. Не думаю, что учителей заставляют об этом говорить – их собственная инициатива из-за пропаганды федеральных СМИ.
У него такая работа – поливать грязью людей, которым не наплевать на свое будущее
Неудивительно, что говорит Соловьев (о "двух процентах" - Р.С,), он никогда не выступал за оппозицию. У него такая работа – поливать грязью людей, которым не наплевать на свое будущее. Его аргументы дичайшие. А эти 2%, они молодцы, и их гораздо больше. Мои друзья за митинги, против коррупции, они хотят получить ответы, но просто боятся – их родители запугали тем, что будут проблемы на работе, в школе. И им не нужна эта запись в деле, потому что многие хотят пойти на госслужбу, куда с таким портфолио точно не возьмут.
Навальный сделал очень полезную вещь – он сделал политику популярной для младшего поколения. Моей сестренке 16 лет – в ее возрасте я совершенно не интересовался политикой, которая считалась грязным делом. А сейчас интересоваться политикой начинают в 7-9 классах, и это очень хорошо. Эти семиклассники года через три-четыре вырастут – будет основа для оппозиции. Но, конечно, смена власти раньше случится.
Я не жалею, что пошел на Тверскую, хотя сначала собирался на Сахарова. Самое главное, что мы сделали, – показали преступность нашей власти и незаконность их действий. Мы показали, что слуги народа стали давно уже хозяевами. А праздник испортили как раз-таки полицейские и омоновцы, выполняя преступный приказ.
Ольга Точеная, Махачкала: "У них тактика такая – выводить из себя"
Мне очень нравится повестка этого митинга. Во-первых, он был антикоррупционный, во-вторых, мы отстаивали свое право на мирные собрания. 26 марта меня тоже задерживали, в этот раз задержали "за мелкое хулиганство" – якобы я ругалась матом, буянила и сопротивлялась. Причем я слышала, как один из полицейских – начальник – говорил, чтобы за митинги протоколы не составляли.
Я положительно отношусь к тому, что никто не стал вступаться за меня, потому что не хотелось бы, чтобы кто-то препятствовал действиям полиции и получил срок, как это было после протестов 26 числа. Наоборот, в интернете я пытаюсь всем объяснить: хорошо, что они не противодействовали полиции. Хотя ребята, которые там были, они мешали пройти все-таки, просто телом загораживали.
В Махачкале протестует в основном молодежь, потому что информация распространяется обычно в интернете. Все те, с кем я познакомилась там, очень умные, начитанные, несмотря на свой возраст – от 16 лет. С ними очень интересно общаться. Когда я выхожу на улицу, я вижу молодежь, которая кричит вслед гадости, сидит на корточках. А туда выходят ребята, у которых есть цели, интересы. Да, они получают – все-таки это опасно в Махачкале. Но еще минус другой есть – начинаются проблемы в университетах, на работах, поэтому большинство и не выходит. Остальные не боятся.
Ко мне после задержания хуже всего относились сотрудники Центра по борьбе с экстремизмом: назвали моего мужа Севу п***расом, у меня отобрали книгу (Сесиль Вессье "За вашу и нашу свободу! Диссидентское движение в России"), еще ему сказали: "Мог бы и ударить ее, оставить дома, чтобы она не ходила на митинг. Ты что, подкаблучник?". У них, видимо, тактика такая: выводить из себя.
Угрозы продолжаются после 26 марта – часто пишут типа "ты будешь бояться выходить на улицу, я тебя убью, напиши свой адрес", но что-то меня это мало пугает, потому что большинство тех, кого я встречаю, поддерживают.
Я уже не учусь в ДГУ, решила уйти, хотя проблем там [из-за митингов] у меня никаких не было. Но после первого митинга меня внезапно уволили с работы. Я работала моделью в Махачкале. А к хозяину квартиры приходили полицейские, намекали на то, что я сумасшедшая.
Я не планирую оставаться в Махачкале, может быть, мы переедем в Минск. Мой муж из Беларуси, в последних протестах он не участвовал (против налога на тунеядство, в феврале 2017 года - Р.С.), потому что он был в Махачкале, но в протестах в 2010 году он участвовал. И он тоже сидел в отделении полиции, рассказывал, что там нет такого бардака, который творится здесь в отделениях. Из Минска я буду часто приезжать в Москву.
Задержания в День воли в Беларуси и в День России
Руслан Шаведдинов, Москва: "Лживые протоколы на основе лживых рапортов"
Омоновцы начали просто выхватывать случайных людей. Я оказался задержан точно так же, как остальные 20 человек, которые находились со мной в автозаке. Тяжело объяснить принцип, по которому они выбирают людей. Видимо, у них был приказ зачистить Тверскую и как можно быстрее разогнать всех собравшихся. По сравнению с 26 марта было меньше задержаний, но они [сотрудники ОМОНа] гораздо жестче себя вели – применяли грубую физическую силу – дубинками лупили людей, кулаками.
Они видят, какое противодействие оказывают, еще более злее становятся в своих речах
В нашем автозаке были и такие, кто мимо проходил и в митинге участвовать не собирался. То есть настолько был непредсказуем выбор ОМОНа. Участникам, которые были первый раз на митинге, я давал номера телефонов ОВД-Инфо, юристов ФБК, то есть люди с опытом поддерживали тех, кто впервые был задержан. Были те, кто впервые пришел [на митинг] 26 марта и сейчас опять пришли. Они понимают, куда идут, они не боятся. В автозаке парень сидел с российским флагом: "Сегодня День России, я пришел праздновать, не боюсь никаких проблем в колледже, потому что я ничего плохого не совершил". И при этом они видят, какое противодействие оказывают, еще более злее становятся в своих речах.
Все собирались на Сахарова, но так получилось, что мэрия и Кремль сделали эту акцию на Сахарова невозможной. Большая часть граждан осознанно пошла на Тверскую. У нас есть план, но приходится действовать по ситуации, потому что кто-то постоянно оказывает противодействие.
Футболка с уточками появилась задолго до акции, но надел я ее, конечно, специально. Мне подарил ее друг, уже после расследования ФБК – как раз в тему.
Омоновцы и сотрудники ОВД – это разные, конечно, люди
Омоновцы и сотрудники ОВД – это разные, конечно, люди. Очень жесткий ОМОН и приличные по сравнению с ними сотрудники полиции. Хотя, с другой стороны, тоже неприличные, потому что они составляли протоколы незаконные, в которых была ложь, на основе лживых рапортов сотрудников ОМОНа. В моем были описаны действия, которые я не совершал. Есть куча видеозаписей, на которых видно, например, что я не расталкивал никого. В рапорте было написано, что я толкался с сотрудниками полиции. Они пишут их под копирку – у всех были одинаковые протоколы. В моем ОВД – нас всех доставили в Нагатинский Затон – все вышли с одной и той же статьей 20.2, часть пятая. В Тверской суд будут переданы дела. Штраф от 10 до 20 тысяч, то есть это самое мягкое наказание по 20.2, которое только может быть. Люди сами платят эти штаф, мы [ФБК] только юридически помогаем. Но мы будем оспаривать эти штрафы, и до ЕСПЧ дойдет – люди получат компенсации.
Участников уводили в автозаки под выкрики "Россия будет свободной"
Полина Костылева, Санкт-Петербург: "Меня как мышь два часа держали в квартире"
В половине двенадцатого ко мне пришли сотрудники центра "Э": "На вас поступила заявка о совершении правонарушения, открывайте, мы хотим вас доставить в отдел полиции". До этого сообщили о том, что сотрудники Центра "Э" приходили к Андрею Пивоварову, а Даниила Кена, который подавал одну из заявок на митинг, задержали в метро. Я просидела в квартире два часа, как мышь. Потом вызвала адвоката, сказала, что рассматриваю все это как насильственное удержание.
Полиция меня "сопроводила" к машине, там на эмоциях я предприняла попытку вырваться – очень неприятно, когда тебя, когда ты весишь 42 килограмма, два бугая силком тащат в машину. Они сказали, что это сопротивление сотрудникам полиции. В отделе полиции сотрудник центра "Э" составил на меня протокол, сказав, что я обвиняюсь в организации массовых беспорядков. Потом по 19.3 составили протокол сотрудники полиции. В итоге назначили штраф 500 рублей, приняв во внимание все обстоятельства – постоянная работа, двое несовершеннолетних детей. Проявили гуманизм. Очень помог защитник, который сказал, что действия сотрудников полиции были незаконными. До шести вечера все это было – митинг прошел без меня.
Своему ребенку я бы позволила выйти на митинг. Много людей выходили с детьми. Я очень надеюсь, что они [молодые участники митингов] не сдадутся. Власть поняла, что есть угроза и принимает серьезные репрессивные меры. Мне только однажды сказали: "Я пенсионер и мне нечем платить за моего сына. Поможете оплатить штраф?". Перед 12 июня волонтеры спрашивали: "Как к такому подготовишься, штаны что ли поудобнее надеть, ОМОН будет тащить". Люди понимают, что им грозит срок, если они не используют возможность изменения сейчас, то дальше будет очень плохо. Они не боятся, и родители их не тюкают. Мое поколение было другое – их тюкали, и они поддавались. Но и им тяжело – студентам выписывают штрафы в 10 тысяч, кто-то с родителями не разговаривает после митинга. Может показаться, что они вышли просто развлечься, похороводить, но они воспринимают это как реальную борьбу.Мое поколение было другое – их тюкали, и они поддавались
Ксения Морозова (журналист), Санкт-Петербург: "Была разнарядка этих хипстеров не мучить"
У меня 10 суток, я выхожу 22 числа. [При задержании] мне сказали тоже самое [ОМОН, сотрудники полиции о том, что пресс-карта их не волнует]. А в отделении настаивали, что у меня, кроме пресс-карты, еще должна быть дополнительна аккредитация.
У нас все очень хорошо, если честно: приличная еда, маленькие, но чистые камеры. Никаких провокаций, никаких нарушений со стороны сотрудников спецприемника. Плохие условия были у некоторых в отделениях. На Захарьевской все ок вроде было у всех – еду готовят не здесь, а возят из соседней столовки в пластиковых контейнерах. Камеры приличные у всех, но у кого-то нет горячей воды. У нас есть. Сотрудники вроде более-менее уважительно говорят со всеми, полагаю, была разнарядка этих хипстеров не очень мучить.
Дочь осудили на 8, а мать только на штраф, но она попросила сесть вместе с дочерью.
Оля Полякова со вчерашнего дня сидит со мной в камере, Эвелина, которая с дочерью села, тоже здесь – ходит с нами на прогулки. Дочь осудили на 8, а мать только на штраф, но она попросилась сесть вместе с дочерью. Еще с нами школьница Полина, которой 10 суток дали.
На Захарьевскую привезли 170 человек с митинга, но я, конечно, точными числами не владею. Вчера большую часть отпустили. Осталось человек 20-30.
Илья Брытков, Москва: "Выбор ОМОНа мог пасть на тебя"
Я приехал в центр Москвы погулять с другом. Заодно и митинг посетить. Решили после публикации видео Навального. Мы были сначала в районе Охотного ряда, потом поднялись вверх по Тверской. Дальше всех начали прогонять, я друга потерял в толпе, ждал его около ограждения, без плакатов, проходу других граждан не мешал, подошли три омоновца и скрутили. Понимаете, людей выхватывали из толпы просто ни за что, можно было кричать, и тебя бы не забрали, а можно было просто стоять, и выбор ОМОНа мог пасть именно на тебя.
В автозаке человек 20 было, потом еще пятерых засунули, в том числе и женщину лет 37-40. Ни объяснения причин задержания, ни информации, куда нас везут нам не давали, узнали все только по прибытии в отдел. Но настрой у людей в автозаке был хороший: фотографировались, обменивались зарядными устройствами, кто-то звонил в ОВД-Инфо. Пели песни – тематика шансона больше соответствовала ситуации, поэтому Михаила Шафутинского, Михаила Круга.
Вот к сотрудникам ОВД по Академическому району претензий никаких не имею, давали необходимую информацию. Никаких неправомерных действий с их стороны не было, общались хорошо с нами, отпускали в туалет, давали воду, у кого она была. Даже говорили, что понять не могут, чем руководствуется ОМОН при задержании. В отделении провели примерно четыре часа, ибо пока родителей дождались, пока нас опросили. Протокол не составляли – не было реальных причин.
Если будет время, пойду на другой митинг, но хотелось бы, чтобы он был санкционированным
Не знаю, слышит власть или нет, но видят протестующих они прекрасно, ибо собрать такое количество правоохранительных органов, по идее, на мирное мероприятие, это уже о чем-то говорит. Если будет время, скорее всего пойду на другой митинг, но хотелось бы, чтобы он был санкционированным. Может быть, будет меньше задержаний, хоть и с трудом верится в это.