Адвокат Штефан Глигор не прошел отборочный тур в конкурсе на пост генерального прокурора, однако минюст решил вообще отменить итоги конкурса, премьер Майя Санду представила поправки в закон о прокуратуре под ответственность правительства, Партия социалистов отказалась утверждать их, в Молдове начался политический кризис, и в понедельник, 11 ноября, решится судьба нынешнего кабинета министров. Накануне демарша правительства Штефан Глигор поразмышлял в беседе с корреспондентом Свободной Европы Валентиной Урсу о конкурсах, прокуратуре и коррупции.
Штефан Глигор: На результаты конкурса я смотрю критически, потому что считаю, что два кандидата не были проверены должным образом на неподкупность. Этот вывод я сделал на основании данных, указанных в декларациях о доходах и имуществе. Думаю, что комиссия должна была провести отдельное заседание и оценить неподкупность кандидатов, прежде чем допускать их к собеседованию. В остальном же замечаний у меня нет, есть предложения.
По моему мнению, логика организации конкурса должна быть иной. Первый шаг – создание комиссии с включением в ее состав людей, которым доверяют, честность и порядочность которых не вызывают ни малейших сомнений. Это – дополнительный стимул для добропорядочных, неподкупных людей, которые желают принять участие в конкурсе – и чем больше кадровых прокуроров, тем лучше! Второй шаг: после того, как налажена организационная часть, а потенциальные кандидаты смогли бы убедиться в том, что составу комиссии можно доверять (хотя лично у меня нет замечаний к комиссии и ее составу), – назначить резонные сроки подачи документов, затем выделить достаточное время на их проверку – достаточное, а не семь дней, как было у нас было, а минимум 15-20 дней, чтобы журналисты успели провести собственные расследования, посмотреть, что – в активе соискателей, в каких конкурсах они уже участвовали, какой собственностью владеют, как выглядят их дома, соответствует ли действительности оценка собственности или нет, сколько стоили автомобили, на которых ездят эти люди, насколько честно декларируют они свое имущество и доходы… И только после этого обязательного фильтра следует третий этап: собеседования и оценка концепций.
По моему мнению, всем – абсолютно всем! – желающим принять участие в том или ином конкурсе в обязательном порядке необходимо пройти тест на порядочность и чистоплотность, в противном случае общество не сможет испытывать доверие к этим конкурсам. Я считаю, что тут не место нападкам на личности и даже институты – нужны лишь объективная критика и конструктивные предложения. Лично меня огорчает тот факт, что и этот важнейший конкурс, который по своим последствиям может превзойти даже конкурс по отбору судей Конституционного суда, опять поднимает вопросы по поводу соблюдения требований и логики, в частности, в плане проверки неподкупности.
И следующие шаги: Высший совет прокуроров отбирает одного кандидата и предлагает его главе государства для назначения на должность генпрокурора. Президент либо утверждает предложенную кандидатуру, либо отвергает ее с соответствующей мотивировкой. В случае отказа дело возвращается в ВСП, и если ВСП не согласен с оценкой главы государства, то проводит повторное голосование и повторно предлагает ту же кандидатуру, но уже двумя третями голосов. Порог очень высокий, и если не удастся набрать эти голоса, конкурс аннулируется и назначается новый…
Свободная Европа: Глава государства уже дал оценку конкурсу и заявил, что не подпишет указ о назначении генпрокурором человека, который продвигается по принципу партийной принадлежности или через родственные связи. Какой месседж транслирует президент?
Штефан Глигор: Думаю, он предостерегал Высший совет прокуроров не голосовать за Владислава Грибинчу, намекая на политическую принадлежность; точно так же г-н президент поступил и со мной, мобилизуя людей из своего окружения в кампанию по дискредитации кандидатов. Именно так действовали социалисты через аффилированных лиц, которые присутствуют, в том числе, и в этой так называемой экспертной комиссии по реформам...
Свободная Европа: Значит, шансы – у Александра Стояногло?
Штефан Глигор: Реальные шансы у каждого из трех. Не надо забывать, что там два человека из системы и один представитель прокуратуры по борьбе коррупцией – прокуратуры, которая исполняла все политические заказы, и потому тем более профессиональную деятельность этого кандидата следовало бы проверить. Я не знаю, сделала ли это комиссия.
Почему в своей концепции я выступаю за создание реестра учета профессиональных достижений прокуроров? Сегодня мы не знаем, что собой представляют эти прокуроры, какие дела они вели, сколько дел довели до суда, на кого эти дела были заведены. Это известно весьма ограниченному кругу лиц. Мы не имеем допуска к подобного рода информации, а это значит, что и критерии оценки неподкупности нам не известны.
Я говорил об этом и в отношении конкурса судей КС, и я бы не стал повторяться, но, мне кажется, никто мои слова не услышал. А я тогда заявил предельно четко: если в отношении того или иного человека есть хоть малейшее подозрение или сомнение – его кандидатуру надо отклонить. Я могу объяснить, откуда у меня деньги на строительство дома, на покупку автомобиля; то же самое должен сделать любой другой кандидат. Если на такие ключевые должности, как генеральный прокурор, мы продвигаем людей, над которыми витает хоть малейшая тень подозрений по части неподкупности и соблюдения Кодекса этики, режима декларирования имущества, то проблема уже есть!..
Свободная Европа: Вы пользовались серьезной поддержкой общества, по крайней мере, в соцсетях очень многие выразили поддержку именно Штефану Глигору. Лично вам понятно, почему вы не прошли отбор?
Штефан Глигор: Нет, я не знаю точно, почему не прошел отборочный тур, какими соображениями руководствовалась комиссия, я не знаю, по каким критериям оценивались кандидаты. Честно говоря, я не очень понял ту процедуру. Большинство членов комиссии не являются специалистами в сфере уголовного права, уголовно-процессуального права. Они – профессионалы в своих областях, наверное, критерии не вызывали у них абсолютно никаких вопросов, им все было ясно.
Что касается меня, то я могу сказать в порядке самокритики, что в стране с верховенством закона, с функциональными институтами, с автономной судебной властью и по-настоящему независимой прокуратурой я бы никогда не стал подавать заявку на участие в таком конкурсе, потому что это не мой профиль.
Я сделал это в порядке исключения, так как считаю, что сегодня генпрокурор должен быть абсолютно несгибаемым человеком, который не испытывает страха, а инстинкты самосохранения у него на зачаточном уровне. Этот человек должен обладать мужеством для того, чтобы объявить настоящую войну кланам и схемам внутри прокуратуры, которая служила организованной преступности, он должен быть абсолютно аполитичным.
Иными словами, генпрокурор обязан отправлять за решетку любого, кто попытается склонить его к сокрытию преступлений, совершенных политической элитой. И я посчитал, что в этих чрезвычайных обстоятельствах я отвечаю всем требованиям, и что я обязан это сделать. Речь не о том, чего хочу я, я многого хочу!.. Хотеть – значит делать то, что тебе приятно, но в моем случае речь идет именно о чувстве долга – морального, гражданского, профессионального. Поэтому я и решил участвовать в этом конкурсе, не говоря уж о том, что очень многие приветствовали и поддерживали мое решение.
Скажу еще раз, при идеальных обстоятельствах, в правовом государстве с функциональными институтами я бы не стал вторгаться в эту область и участвовать в конкурсе на замещение должности генпрокурора. С другой стороны, хочу сказать, что в Республике Молдова много министров и политиков, которым при сложившихся обстоятельствах тоже не место в политической жизни, в институциональной жизни страны. Сегодня честность и неподкупность важнее, чем опыт.
Свободная Европа: Ну, а удастся ли преодолеть сложившееся в обществе недоверие к прокуратуре, как вы считаете?
Штефан Глигор: Я не могу говорить о тех четверых, которые попали в финал. Это входит в компетенцию комиссии. Они этот вопрос обсудили, и они уверены, что эти люди, которые предстали перед ними и попытались отстоять какие-то свои идеи, как раз и ставят перед собой ту задачу, о которой вы говорите. Я выставил свою кандидатуру, потому что знаю: я приложу все усилия, и мне не страшно разворошить эту систему. Я знаю ее изнутри, на уровне прокуратуры по борьбе с коррупцией, на уровне прокуратуры по борьбе с организованной преступностью и особым делам, я знаю многое из того, что там творится, как велись расследования, я не мог говорить об этом на собеседовании, так как велась видеозапись, но это уже другой вопрос. И я считаю, что часть собеседования необходимо было проводить без видеокамер!..
Свободная Европа: После этого конкурса многие пришли к выводу, что политики должны выражать волю граждан и назначать на ключевые должности тех людей, которых рекомендует общество. Что вы об этом думаете?
Штефан Глигор: Я считаю, что если бы политики могли подняться выше собственного эго, если бы они не боялись, что их привлекут к ответственности за какие-то неблаговидные поступки, которые они совершили, то, конечно же, они именно так бы и поступали. Более того, я уверен, что именно так они изначально и представляли свой путь в политику. Но у нас есть то, что есть. И потому нужно было идти на чрезвычайные, исключительные меры. Нужно было идти напролом.
А сегодня после стольких разговоров о необходимости конкурсов, отборочных фильтров идти напролом уже не получится, момент упущен. Это фаза самоистребления, самоудушения – если делать все не по инструкции и закону. И я очень сожалению, что в минюсте не сумели продумать и предложить нам предельно исчерпывающую процедуру.
Свободная Европа: Случайно или нет, но после того, как стали известны имена четырех кандидатов, Игорь Додон сообщил, что при президенте создана экспертная группа, которая будет заниматься реформами в сфере правосудия. Чем вызван этот шаг Игоря Додона?
Штефан Глигор: Игорь Додон видит неудачи своих партнеров по коалиции и хочет взять инициативу в свои руки. И все бы хорошо, если бы в той группе не было людей, к которым лично у меня много вопросов касательно их репутации, да и не только репутации.
Свободная Европа: Это не станет дублированием полномочий ветвей власти?
Штефан Глигор: С самого начало нужно было разработать предельно четкую концепцию реформирования юстиции. Самое плохое во всей этой истории – то, что политические партии, составившие мажоритарную коалицию, не сели сразу же за стол переговоров с МВД, минюстом, с внесистемными экспертами, которые прежде работали в этих органах и заслужили хорошую репутацию, с компетентными представителями гражданского общества... Необходимо было создать общую группу из профессионалов, чтобы впоследствии не возникли разногласия, чтобы наметить линии реформы.
Почему я об этом говорю? Потому что реформу – любую реформу, которую они бы сформулировали – в обязательном порядке придется утверждать в парламенте. И если не будет поддержки одной из трех частей парламентского большинства, то проблемы гарантированы. Поэтому с самого начала нужно было привлечь все три составляющие парламентского большинства, плюс – в этот формат следовало вовлечь и представителей гражданского общества, которые вошли в списки блока ACUM – людей активных, уважаемых, пользующихся доверием.
Но почему-то решили пойти другим путем, обособленным: парламент – со своей повесткой, а министерство – со своей: разрабатывает концепцию, не создавая концепции, непосредственно готовит поправки в законы, пакет законодательных изменений на 33 страницах, но – без изложения аналитической, мотивационной части. А ведь проблему надо сформулировать – и нужно понять, как именно ее решить, к чему надо в итоге прийти. Именно это необходимо сделать на концептуальном уровне, а законодательные меры отражают уже то, что содержится в аналитической части.
Проанализировал проблемы, понял их истоки – и выработал вариант решения. Все эти моменты следует изложить, представить обществу, вынести на обсуждение, а вот уже после этого можно приступить и к изменению закона. Я понимаю, что они хотели ускорить работу, добиться скорейших результатов, но получилось все с точностью до наоборот.
Свободная Европа: Что произойдет, если реформа юстиции будет скомпрометирована?
Штефан Глигор: Мы останемся в том же положении, что и сейчас – останемся коррумпированным государством, с политиками, которые только того и ждут, чтобы опять раскалывать общество и ввергать его в геополитическое противостояние.
