Скрытые союзники Путина? Кто может помочь Кремлю обойти санкции

Десятки государств крайне резко осуждают российскую агрессию в Украине и вводят против Москвы все новые тяжелейшие санкции. Прямых союзников у Кремля на международной арене сегодня почти не осталось, если не считать одиозные режимы-изгои, вроде Беларуси, Северной Кореи, Сирии, Кубы или Венесуэлы. Но есть и страны, которые пока не занимают никакую сторону, не высказываются ни в чью поддержку и откровенно выжидают, не делая никаких заявлений, кроме крайне общих и расплывчатых. Такие, как Китай – или Иран и монархии Персидского залива.

В последние недели администрация Белого дома безуспешно пыталась несколько раз организовать телефонные переговоры между президентом США Джо Байденом и фактическими лидерами Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов, чтобы обсудить международную поддержку Украины, а также и рост мировых цен на нефть. Наследные принцы Саудовской Аравии Мохаммед бин Салман и шейх ОАЭ Мохаммад бин Заид Аль Нахайян отклонили эти просьбы – и, более того, стали активнее критиковать американскую политику в регионе.

Сам Байден во время своей избирательной кампании резко порицал Саудовскую Аравию, которую назвал однажды "презираемым государством", и лично Мухаммеда бин Салмана – в частности, за убийство блогера Джамаля Хашогги (Хашакджи). Став президентом, Байден до сих пор твердо отказывался вести прямые переговоры с наследным принцем. А Мохаммада бин Заида, истинного правителя ОАЭ, как выяснилось, глубоко оскорбило прошлогоднее решение Джо Байдена заморозить продажу его стране американских самолетов F-35 – которая была частью соглашения между ним и предыдущим хозяином Белого дома Дональдом Трампом при нормализации отношений ОАЭ с Израилем. К тому же администрация Байдена, как уверены в Абу-Даби и Дубае, равнодушно относится к периодическим атакам йеменских хуситов, поддерживаемых Ираном, на нефтяные объекты ОАЭ.

15 марта в Москве для встречи с министром иностранных дел РФ Сергеем Лавровым побывал глава иранского МИДа Хоссейн Амир Абдоллахиан. Как говорится на сайте российского МИДа: "Применительно к ситуации на Украине министры согласились, что корень нынешних проблем – безответственная и злонамеренная политика США и НАТО". Впрочем, до сих пор официальный Тегеран на самом деле никак не оценивал вторжение России в Украину, формально говоря лишь о "неприятии применения силы" и призывая все стороны к переговорам – очевидно, догадываясь, что любая прямая словесная поддержка Москвы очень негативно повлияет на перспективы возобновления "ядерной сделки" с западными странами, необходимой сейчас Ирану, как воздух.

Вице-премьер и глава МИД Катара Мухаммед бен Абдеррахман Аль Тани, на днях (после беседы с госсекретарем США Энтони Блинкеном и визитов в Лондон и Париж) также побывавший в Москве для переговоров с Сергеем Лавровым, расплывчато отметил, что Доха "считает недопустимым посягательство на суверенитет и территориальную целостность, религиозные и культурные ценности всех государств". После чего перешел к обсуждению "заинтересованности двух стран в координации на мировом рынке энергоносителей". Никакой публичной критики в адрес Москвы в ходе визита не прозвучало. При этом Катар, как напоминает "Коммерсант" — один из крупнейших инвесторов в российскую экономику, вложивший более 2,5 миллиардов долларов в разные проекты в РФ, к примеру, в российские розничные продуктовые сети "Магнит" и "Лента", компании АЛРОСА, "Фосагро" и в аэропорт Пулково в Санкт-Петербурге. Кроме того, катарский фонд QIA владеет 18,93% акций компании "Роснефть".

Так как война в Украине может в ближайшее время подстегнуть рост цен на ближневосточную нефть, и какой удар это нанесет мировой экономике, и без того сотрясаемой пандемией, инфляцией и массой других кризисов? Как эта война, и Кремль ради своих интересов, могут торпедировать возобновление иранской "ядерной сделки"? Можно ли в новой ситуации считать ОАЭ, Саудовскую Аравию, Иран и некоторые другие страны "Большого Ближнего Востока" союзниками Владимира Путина, с помощью которых Россия может обойти иностранные санкции? На что рассчитывают лидеры этих государств, и какие явные и скрытые мотивы определяют их позиции – обиды на США, холодный деловой расчет, или же скорее ощущение внутреннего психологического родства этих безусловных автократий с кремлевским режимом? Что говорят и пишут о войне в Украине в Дубае, Тегеране, Эр-Рияде или Каире?

На эти и другие вопросы в беседе с Радио Свобода отвечает работающий в Дохе востоковед и знаток региона, доцент Центра исследований стран Персидского залива Катарского университета Николай Кожанов:

– Если начать с монархий Персидского залива, то для Саудовской Аравии, ОАЭ, Катара, Бахрейна и Кувейта, как и для всех остальных, начавшаяся война России с Украиной стала величайшей неожиданностью, ввергла на время их правителей в шоковое состояние. Никто тут не ожидал, что война начнется так быстро и окажется такой масштабной и жестокой. Однако арабские монархии традиционно для себя не спешили. Из них единственным, кто занял ярко выраженную проукраинскую позицию, оказался Кувейт. Остальные либо отделались общими заявлениями с пожеланиями для всех сторон наименьших потерь и скорейшего мира, либо вообще стали играть в молчанку. Но на практике такое поведение в целом всегда в российском МИДе и в Кремле расценивалось именно как пророссийская позиция. Особенно с учетом того, что арабские монархии Персидского залива традиционно воспринимались и фактически остаются союзниками США в регионе.

– Я читал немало о том, что Запад сейчас очень тревожит позиция в первую очередь трех стран – Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов и примкнувшего к ним Египта, отказавшихся вводить какие бы то ни было санкции и вообще осуждать Кремль. Они ведут себя фактически ровно наоборот. По меньшей мере 38 российских бизнесменов и чиновников, связанных с Владимиром Путиным, владеют десятками объектов недвижимости в Дубае на сотни миллионов долларов, и сейчас они продолжают туда ездить. В частности, на днях ОАЭ посетил Виктор Вексельберг. Там в портах стоят десятки их мегаяхт. ОАЭ и Саудовская Аравия отвергли призывы США увеличить поставки нефти для успокоения мировых энергетических рынков. Египет продолжает частями получать от Москвы кредит в размере 25 миллиардов долларов для финансирования строительства своей первой атомной электростанции. И так далее. Что, в ответ на просьбы Вашингтона о солидарности в момент кризиса ОАЭ, Саудовская Аравия, Египет отдали приоритет отношениям с Москвой? Насколько эта их позиция показала напряженность между США и несколькими их ближайшими арабскими союзниками?

– Следует понимать, что для них Украина и все, что происходит там – это очень дальнее зарубежье, которое напрямую их не касается. Да, будут косвенные последствия – допустим, для того же Египта, который очень беспокоится из-за возможных сбоев в поставках ему зерна, как из России, так и из Украины. Но для этих государств сложившаяся ситуация – в первую очередь возможность с одной стороны укрепить отношения с Москвой, а с другой стороны, и прежде всего, повлиять на динамику американских связей с регионом. Эта их позиция, которую я назвал пророссийской, сформировалась не из-за большой любви непосредственно к Путину, а скорее под влиянием разочарования политикой США.

Оглядываясь на попытку Вашингтона "переформировать" свое присутствие в регионе Персидского залива, и в целом на Большом Ближнем Востоке, который для него более не приоритетен, смотря на то, насколько США стали прагматичнее подходить к своим интересам в Персидском заливе – то есть пытаясь меньше ввязываться в проблемы, связанные с обеспечением защиты непосредственно арабских монархий – сами эти арабские монархии, в свою очередь, также теперь не торопятся вставать на сторону США. Мы говорим во множественном числе об арабских монархиях, но фактически у каждой из них есть свой определенный дополнительный резон.

Например, Объединенные Арабские Эмираты не могут простить США то, что на фоне массовой активной поддержки Украины Белый дом фактически оставил без внимания атаки хуситов на их экономическую инфраструктуру, и никак не осудил главного спонсора хуситов – Иран. Поэтому с их стороны это явно не поддержка России, а камень, брошенный в огород американцев.

Для саудитов ситуация на нефтяном рынке, естественно, является куда более важной вещью, чем война в Украине. Их прекрасно утраивают нынешние высокие цены, позволяющие восполнить финансовые потери, которые Саудовская Аравия понесла в ходе пандемии и предыдущих кризисов. В Эр-Рияде понимают, что нынешняя ситуация на нефтяных рынках, связанная с "энергетическим переходом", с общей мировой нестабильностью – это, можно сказать, навсегда. И поэтому для Саудовской Аравии важно сохранять единство в рамках ОПЕК+ – то есть на этой почве портить отношения с Россией для нее резона нет.

Что касается Египта, то двойственная позиция Каира, который, с одной стороны, и против Украины ничего не сказал, но, с другой, и Россию не раскритиковал, становится понятной, если мы посмотрим на политические связи, которые Кремль имеет с египетским правителем Абдулом Фаттахом ас-Сиси. И на то, что хорошие отношения с Москвой дают ему в регионе, включая совпадение позиций в отношении войны в Ливии, и, опять же, с учетом этого мегапроекта строительства египетской АЭС, которая фактически строится россиянами, и уж точно на российские деньги. То есть здесь, при всех определенных симпатиях, которые в Каире испытывают к Киеву, ссориться с Москвой также точно не собираются.

– Да, те же арабские монархии не простили Вашингтон еще с 2011 года, когда США однозначно поддержали всю "арабскую весну". И потом арабские страны Персидского залива не раз кричали о "предательстве" из-за "ядерной сделки" администрации Барака Обамы с их противником Ираном. А потом разочарование усилилось, когда еще и при президентстве Дональда Трампа, что вы уже упомянули, в общем, США ничего не сделали, чтобы ответить на серию очевидных иранских атак против них. Отсюда следующий мой вопрос: а Запад, США в первую очередь, какие сейчас имеют рычаги для того, чтобы, как минимум, пригрозить арабским монархиям и заставить их начать сворачивать любой большой бизнес с Москвой, делать инвестиции в российскую экономику, то есть помогать ей обходить санкции? Могут они, например, нажать на арабские банки, или что-то еще сделать?

– В первую очередь Вашингтону, наверное, нужно взглянуть на ситуацию глазами непосредственно самих арабских нефтяных монархий. Что, кстати, американские дипломаты и профессиональные аналитики прекрасно и делают – но, возможно, в Вашингтоне, скажу так, существует определенный разрыв в коммуникации между ними и теми, кто в Белом доме принимает решения. Дело в том, что арабы воспринимают войну в Украине через своеобразные очки. Они видят, что Украине оказывается массовая поддержка, оружием, гумпомощью, и при этом не видят подобной поддержки Запада в тех кризисных ситуациях, которые возникали непосредственно в самом ближневосточном регионе – что, естественно, отдаляет их и озлобляет по отношению к позиции Вашингтона. Может быть, более активная позиция американцев по отношению к этим кризисным ситуациям могла бы на что-то повлиять.

Еще один угол, под которым арабские монархии Персидского залива смотрят на всю эту ситуацию – это история конфликта в Сирии. Для них, по крайней мере в первые дни, ответ на вопрос, кто победит в этой войне, был очевиден – Россия. Поэтому портить отношения с Москвой также не спешили. Однако сейчас мы видим, что украинская армия дает Кремлю весьма достойный ответ, из стран НАТО идет ее снабжение оружием, и вообще мировые симпатии однозначно – на стороне Украины. И, если эта поддержка Киева продолжится, если ВСУ не потерпят поражения, и на фронтах в Украине наступит перелом, то и арабские монархии будут вынуждены пересмотреть свои подходы.

Что же касается методов давления, здесь, помимо громких заявлений, инструментарий в руках Запада весьма ограничен. Да, в Вашингтоне очень опасаются, что через страны Персидского залива туда-сюда в обход санкций пойдут российские деньги. Пожалуй, единственное, чем можно пригрозить, это применением определенных мер в отношении местных банков, которые помогают Кремлю обходить эти санкции. Но, кстати, за исключением Объединенных Арабских Эмиратов, лично я не вижу никакой другой страны в Персидском заливе, которая бы решилась на такое. На нефтяном же рынке попытка опять же надавить на членов ОПЕК, и в первую очередь на Саудовскую Аравию, чревата еще большей нестабильностью – особенно с учетом того, что ситуация на рынке и без российско-украинской войны достаточно нестабильна. И в США и в Европе понимают, что любые неосторожные шаги могут тут устроить такой "идеальный шторм", который остановить будет уже не в состоянии ни один крупный игрок, и даже ни одна сплоченная команда.

– Кстати, мы всё говорим о российском бизнесе в странах Персидского залива, о яхтах российских миллиардеров, об их вложениях, о спрятанных там кремлевских деньгах, особенно в Дубае – но интересно, а какова доля участия самих этих арабских государств в российской экономике?

– Информация о прямых зарубежных инвестициях в Россию является закрытой. Поэтому мы можем рассуждать только оценочно. Да. инвестиции эти присутствуют – причем, допустим, со стороны Катара они осуществляются в достаточно в важные для России компании. Дохой была куплена доля в "Роснефти" (это достаточно знаменитая история), а также были осуществлены вложения в аэропорт Пулково, в попавший сейчас под санкции банк ВТБ, и в ряд инфраструктурных проектов. Если говорить о Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратах, то здесь специфика проявляется в том, что их инвестиции идут не в ключевые компании, а в регионы, особенно в мусульманские регионы России, в Чечню в первую очередь. Предположу, что они достигают примерно 5–6 миллиардов долларов.

– Мы несколько раз в нашем разговоре ключевое слово упомянули, "нефть". Всех волнует, что будет с мировыми ценами на нефть после начала российского вторжения в Украину. Сейчас, когда мы с вами говорим, она примерно со 130 долларов за баррель упала ниже 100. А могут нефтедобывающие арабские монархии вдруг сделать какой-то крайне неожиданный шаг, допустим, забыв о прибылях, договориться все же по какой-то политической причине с США, с ЕС, и, например, взять и сильно демпингнуть ценами? Ведь Кремль, кстати, это добьет совсем.

– После 24 февраля я уже, если честно, не могу употреблять слово "невозможно" или "нереально". Как показала ситуация, в нашем мире, в последний месяц по крайней мере, возможно стало всё. По большому счету, нынешняя ситуация на мировом нефтяном рынке определяется смесью двух групп факторов. Во-первых, есть объективные факторы, связанные с тем, что в течение долгого времени отсутствовали инвестиции в развитие мировой нефтедобычи, и сейчас мы сталкиваемся с определенными угрозами, как это ни удивительно, нехватки этого ресурса. Объективные факторы связаны с попытками перехода на альтернативные источники энергии (также не всегда продуманными и имеющими разные негативные последствия).

А вторая группа факторов – в общем, это общемировая политическая истерия, которая и заставляет цены прыгать по лихорадочной синусоиде. Я полагаю, что по мере того, как в ближайшие месяцы станет очевиден эффект тех санкций, которые применены к России, по мере того, как станет очевидно, куда пойдет или не пойдет российская нефть, на мировых рынках мы увидим определенную стабилизацию.

Что же касается поведения арабских монархий, я не думаю, что на данный момент они смогут неожиданно договориться с США, так как демпинг, повторю, просто не в их интересах. Перед арабскими монархиями Персидского залива стоит одна радикальная задача – подготовиться к тому времени, когда мировой спрос на нефть уже будет определяться наличием разных альтернативных, возобновляемых источников "зеленой энергии". И поэтому им критически важно максимально монетизировать те ресурсы, которые они имеют сейчас, чтобы вложить все доходы в диверсификацию собственных экономик и подготовиться к этому новому миру возобновляемой энергетики, который вроде как наступает. По этой причине продавать нефть задешево у них мотивации нет никакой, это во-первых.

А во-вторых, учитывая периодические угрозы Запада запретить "картельный сговор" в рамках ОПЕК+, и новое законодательство в США на сей счет, той же Саудовской Аравии нужна тут помощь Москвы – как некого контрбаланса в этом треугольнике рыночных взаимоотношений, между саудитами, США и Россией. Так что здесь, опять-таки, спорить или ссориться с Россией не в их интересах. Ну и, наконец, есть такое понятие, как дисциплина в рамках ОПЕК, это вещь весьма призрачная и тяжелая с точки зрения ее соблюдения. Объясняю взгляд на ситуацию глазами Эр-Рияда, Абу-Даби, Дубая и так далее: на данный момент удалось ее добиться – и поэтому любая попытка неожиданно воспользоваться вроде бы как слабостью одного из игроков (России, то есть, подпавшей под санкции), чтобы получить выгоды для других, просто эту дисциплину вновь подорвет. Для нефтедобывающих арабских государств Персидского залива это кране опасно стратегически. Так что даже и с этой точки зрения идти против России в рамках ОПЕК у арабских нефтедобывающих монархий желания нет никакого.

– Вопрос не из мира фактов и цен, а из мира эмоций, морали и, скажем так, психологической составляющей. Мир как-то быстрее и чётче сейчас стал делиться на автократии и демократии. Может быть, дело и в том, что арабские монархии с Кремлем ощущают глубинное психологически-духовное родство гораздо больше, чем с Западом?

– Я с этой теорией полностью согласен. Мне не раз приходилось слышать от чиновников из арабских стран Персидского залива, что "нравоучения" США, и почему-то особенно Евросоюза, относительно соблюдения принципов демократии, свобод и прав человека, свободы слова и так далее, им, мягко говоря, надоели.

С этой точки зрения, Россия всегда приводилась там в качестве некоего примера страны, которая подходит к бизнесу весьма прагматично, не лезет во внутренние дела, и более того, является, как и Китай, неким примером того, что можно куда-то развиваться и без демократических институтов. Пусть даже в случае с Россией это развитие весьма сомнительное – но, так или иначе, существование авторитарного кремлевского режима видится, по крайней мере глазами арабских монархий, как нечто устойчивое, и близкое по духу.

– Давайте перейдем к другому важнейшему игроку в регионе, это Иран. Он почему занял также двойственную позицию после начала российского вторжения в Украину?

– С Ираном, как обычно, все сложно. С одной стороны, есть новое правительство во главе с Ибрахимом Раиси, которому дано указание постараться наладить взаимоотношения с Москвой и вывести их на качественно новый уровень. С другой стороны, в Тегеране существует значительное лобби, которое критически относится к Кремлю, его некоторые называют "прозападным". А с моей точки зрения, это просто политики, которые очень хорошо помнят уроки истории, и то, что только за один ХХ век Российская империя и потом СССР дважды пытались, в начале века и в 40-е годы, поставить под вопрос сам суверенитет и территориальную целостность Ирана. Помня об этом, они намного сильнее симпатизируют сейчас Украине. В Тегеране после начала войны произошел своеобразный раскол – мы видим одну часть элиты, выступающую за поддержку России, и второй лагерь, который представляет большинство, и который более критично относится к Кремлю. Я отметил, что иранской прессе сегодня выражения по отношению к Путину уже не сильно выбираются.

– Я думаю, что Ирану сейчас в первую очередь нужно возобновление "ядерной сделки" с Западом, и им не очень с руки делать какие-то однозначные заявления в поддержку Владимира Путина, понимая, какую это вызовет реакцию в том же Вашингтоне.

– Более того, Россия сейчас подгадила Ирану в этом деле! Напомню, что несколько дней назад Кремль заявил, что поддержит возобновление сделки только в том случае, если ему будут даны пресловутые "гарантии", что новые западные санкции никак не коснутся взаимодействия Москвы с Тегераном. Таким своим демаршем Россия, собственно говоря, поставила иранцев в большой тупик. На данный момент переговоры по ядерной программе Ирана опять фактически заморожены (думаю, что на короткий срок), и одной из причин этой заморозки выступило как раз такое поведение России, ставшее для иранцев неожиданностью. Это было отрезвляющее напоминание о том, что судьба Ирана всегда может быть разыграна Москвой для достижения неких ее личных задач в отношениях с Западом – и вообще без учета мнения самого Ирана. Ведь фактически этот российский демарш, не могу назвать это по-другому, был ничем иным, как попыткой показать Западу, что Москва может создать ему проблемы там, где только захочет, и по вопросам, не связанным лишь с Европой или с Украиной. И это все было воспринято иранцами очень болезненно, и аргументы даже тех, кто в Тегеране пытался занять промосковскую позицию, были очень сильно этим подорваны.

– Кстати, все обратили внимание на крайне неожиданное выступление бывшего иранского президента Махмуда Ахмадинежада, который в твиттере горячо и однозначно поддержал Украину, а Россию почти прямо назвал Сатаной. Это как вообще можно объяснить?

– Как раз проявлением реакции той части иранского общества, которая критично настроена к Москве. А также – памятью о тезисах основателя Исламской Республики Иран аятоллы Хомейни, который всегда заявлял, что в мире существуют "Два Шайтана", которые вечно пытаются создать проблемы для Ирана и иранских обывателей. "Великий Шайтан" – США, и "Малый Шайтан" – Советский Союз. Естественно, Россия, как правопреемник СССР, выступает в такой роли и сейчас.

Кроме того, между Путиным и Ахмадинежадом уже с давнейших времен существует личная неприязнь. Кто-то говорит, что первым начал портить отношения Ахмадинежад, в свое время не поддержав кандидатуру Санкт-Петербурга на выборах штаб-квартиры одного газового форума и отдав предпочтение Дохе – хотя вроде бы как давал чуть ли ни личные устные обязательства Путину. А другие считают, что Путин был первым – когда отказался поставлять Ирану комплексы С-300.

– Тема начавшейся войны насколько представлена в СМИ стран Персидского залива? Кстати, вы сами живете и работаете в Катаре, где есть очень большая и очень разношерстная иностранная диаспора. Так как на происходящее как реагируют ваши знакомые, коллеги, журналисты?

– В первые дни, конечно, абсолютно у каждого человека тут был шок, который потом сменился попыткой осмыслить происходящее. И, здесь надо отдать им должное, катарские власти постарались соблюсти принципы свободы мнений и при этом мирного многонационального сосуществования. Не было никаких столкновений на уровне российской, украинской и западной общин, даже на уровне заявлений. Есть разные медиа-платформы, от имеющей именно в Дохе штаб-квартиру "Аль-Джазиры" до очень локальных газет, где протекает оживленная дискуссия с попыткой разобраться, что собой представляет российско-украинская война, кто в ней виноват. Очень активно в этой дискуссии участвуют представители украинского посольства, которые ведут активную разъяснительную работу, и их слышат.

Но, опять-таки, не обходится и без местной специфики. Здесь один из аргументов, которым неожиданно может закончиться любой спор, обычно такой: "Да, Украина – пострадавшая страна, но…". И дальше прозвучат два тезиса, которые в паре существуют исключительно на Ближнем Востоке. Первый: "Палестинцы тоже страдают, и почему Запад оказывает помощь Украине, а не Палестине? Почему мы должны сочувствовать украинцам больше, чем палестинцам? Давайте вернемся к обсуждению палестинской проблемы". И второй: "А вот США могут всем навязывать свою волю – так почему бы русским не делать тогда то же самое?" И здесь, как только возникает один из этих двух тезисов, хотя обычно они звучат в связке, любая дискуссия заходит в тупик. Потому как доказать типичному арабскому обывателю в этих государствах равнозначность ценности любых жизней, и палестинцев, и украинцев, и кого угодно, равно как и доказать отсутствие в поведении западных стран сегодня какой-то конспирологической подоплеки – задача практически невозможная.