Турецкая армия продолжает на севере Сирии, в районе города Африн, военную операцию "Оливковая ветвь" против местных курдско-арабских отрядов "Силы народной самообороны" (YPG) и партии "Демократический союз" (PYD), которые власти Турции считают террористическими организациями. Действия Анкары уже вызвали резкую критику со стороны стран НАТО во главе с США, режима Башара Асада в Дамаске, Ирана и государств Персидского залива. Единственный игрок на Ближнем Востоке, пока фактически никак не отреагировавший на происходящее, – Россия. Возможно, это объясняется тем, что открытое вооруженное противостояние Анкары с сирийскими курдами, а значит, и с союзниками по НАТО прямо играет на руку Москве, главной целью которой остается противодействие Вашингтону. И никакая "Оливковая ветвь" не могла бы начаться без предварительной стратегической договоренности между Владимиром Путиным и турецким президентом Реджепом Эрдоганом.
По данным Генштаба армии Турции, с 20 января, дня начала операции на севере Сирии, в боях были убиты почти 300 бойцов "Сил народной самообороны", а потери среди турецких военнослужащих и бойцов противостоящей Дамаску Свободной сирийской армии, неожиданно (для сторонних наблюдателей) ставшей турецкой союзницей в этом конфликте, не превышают десяти человек. Операция "Оливковая ветвь" ведется вблизи турецко-сирийской границы в районе города Африн, где живут около полутора миллионов сирийских курдов. Цель операции "Оливковая ветвь", согласно заявлениям Анкары, – создать свою 30-километровую "приграничную зону безопасности", вдоль турецко-сирийской границы, и очистить ее от "террористов".
Начать боевые действия Турция решила после того, как в середине января международная коалиция во главе с США, ведущая в Сирии свою операцию, "Непоколебимая решимость", против радикальных исламистов, в первую очередь из террористической группировки "Исламское государство", объявила о намерении создать на севере страны "силы безопасности", численностью до 30 тысяч человек, преимущественно из курдов и союзных им сил, на которые собиралась возложить миссию защиты от джихадистов курдских районов на сирийско-турецкой границе.
Реджеп Эрдоган моментально заявил в ответ, что США, государство, которое турецкие власти считают союзником, формирует террористическую армию, угрожающую безопасности Турции, и пригрозил "уничтожить ее в зародыше". Режим Башара Асада также осудил идею создания новых курдских формирований, пообещав выступить против них, а заодно изгнать из Сирии американский воинский контингент, насчитывающий примерно 2 тысячи человек. Москва, главный союзник Дамаска, назвала американский план попыткой расчленить Сирию и установить американский контроль над частью ее территории. По словам министра иностранных дел России Сергея Лаврова, последние действия США привели Анкару в настоящее бешенство.
Президент США Дональд Трамп 25 января призвал Реджепа Эрдогана прекратить операцию "Оливковая ветвь", предупредив турецкого президента об опасности прямого военного столкновения между турецкими и американскими боевыми подразделениями на сирийской территории. В ответ Эрдоган жестко потребовал от Трампа прекратить поддержку боевых формирований сирийских курдов, отказавшись что-либо обещать взамен. Разговор Трампа и Эрдогана может означать большое изменение во внешней политике как США, так и Турции, так как еще в начале этой недели высокопоставленные представители Белого дома давали понять, что встанут на сторону Анкары в ее противостоянии с курдами.
Отношения Турции со всеми ее союзниками по НАТО в последние дни стремительно ухудшаются. Правительство ФРГ заявило, что приостанавливает поставки турецкой армии немецких танков "Леопард-2" и их модернизацию, хоть эту информацию пока опровергают в Анкаре. Негодование многих политиков и общественности в Германии вызвали многочисленные фотографии немецких танков, используемых Турцией во время наступления на курдские позиции в Сирии. С 2004 года, когда Германия мечтала избавиться от казавшихся ей ненужными тогда огромных запасов тяжелых вооружений времен холодной войны, Берлин продал Анкаре более 700 танков "Леопард-2", но с обязательным условием, что они будут использоваться лишь для обороны турецкой территории.
Каковы возможные геополитические последствия турецкой военной операции против сирийских курдов, в том числе для организуемого Россией в самом конце января "Конгресса национального диалога Сирии" в Сочи? И могла ли Анкара решиться на такой шаг, означающий конфликт с Вашингтоном и НАТО, без одобрения Москвы, с которой она, очевидно, заключила соглашение о сотрудничестве? На эти и другие вопросы в интервью Радио Свобода отвечает руководитель Отдела исследований ближневосточных конфликтов московского Института инновационного развития Антон Мардасов:
– Насколько сильно прямое военное вмешательство Турции в конфликт в Сирии сейчас поменяло всю суть этой войны, длящейся уже почти 7 лет? Потому что выглядит все так, что сперва там шла очень запутанная игра в шахматы, а теперь это уже шашки, или даже нарды.
– Все происходящее сейчас в районе Африна основано на новых связях Москвы и Анкары, и турецкая операция там логично вытекает из того, что происходило в течение 2016 года: после того как турками 24 ноября 2015 года был сбит российский фронтовой бомбардировщик, и потом Россия и Турция вновь наладили отношения. С этого периода Москва и Анкара вроде бы научились использовать друг друга в своих интересах. Была ведь и турецкая операция "Щит Евфрата", в результате которой Анкара сформировала долгожданную буферную зону, о намерении создать которую она заявляла на протяжении нескольких лет – так долго, что дождалась даже российской военной операции. Это, конечно, позволило Эрдогану предотвратить объединение курдских анклавов в Сирии, Африна и Кобани, и вообще поставило крест на идее объединения "курдской дуги" возле турецкой границы.
Конечно же, Турция неспроста получила возможность провести такую операцию
Конечно же, Турция неспроста получила возможность провести такую операцию и сформировать там свою зону влияния, в которую она сейчас вкладывает деньги. Где она готовила "свою оппозицию", куда перемещались беженцы, где восстанавливаются школы, мечети. Даже город Аль-Баб отошел в турецкую зону влияния после того, как Анкара помогла фактически Москве и Дамаску взять Восточный Алеппо. На первый взгляд, здесь как бы нет прямой связи. Но нужно понимать, что Восточный Алеппо несколько раз был блокирован, деблокирован, и Турция для своей операции "Щит Евфрата" вывела многие группы оттуда, посеяла раздор между многими фракциями сирийской оппозиции, и это, конечно, ослабило силы, противостоящие Асаду. И когда уже шел активный штурм Восточного Алеппо правительственной сирийской армией, по внешнему кольцу сражения оппозиция просто бездействовала.
– Давайте по порядку, о какой протурецкой оппозиции Асаду идет речь? Турецкая армия действует сейчас не в одиночку, а вместе с отрядами Свободной сирийской армии, до недавнего времени вроде бы главной, условно, демократической силой, противостоявшей и режиму Асада, и радикальным исламистам. И эту силу поддерживал Запад. Теперь эти оппозиционеры для тех же США оказались "плохими", для Турции "хорошими"?
– Нет, они не "плохие" для Запада, их формально до сих пор поддерживают. Другое дело, что страны Запада сильно дистанцировались от их реальной поддержки, по многим причинам. Но не следует полагать, что многие эти группы, именно умеренной сирийской оппозиции, какие-то "ручные". Что, допустим, кто-то, о ком бы ни шла речь, им сказал: "Наступай!", и они пойдут наступать. Нет, там, конечно, все процессы намного более сложны и запутанны. И Сирийская свободная армия воюет тоже, в первую очередь, за свои интересы, даже сейчас, в Африне.
Сейчас Турция начала в Сирии свой проект по созданию "Сирийской национальной армии". Это новая структура, куда входят группы и Сирийской свободной армии, и те, которые формально к ней не причисляются, но являются умеренными. Вот эта "Сирийская национальная армия" вместе с турками и ведет наступление на Африн, как со стороны Идлиба, так и буферной зоны на севере Алеппо. Это проект, который позволяет консолидировать умеренные фракции, и о намерении вступить в эту структуру уже заявили многие группы во всех зонах деэскалации. И конечно, если Анкара сформирует коридор из Идлиба на север Алеппо, то есть свяжет два анклава, то это резко усилит и оппозицию. Если, конечно, оппозиции удастся под одним флагом объединиться в единую структуру, то с ней придется считаться и Дамаску – нельзя будет их бомбить и пользоваться их разобщенностью, придется каким-то образом эти силы интегрировать, как минимум, в политический процесс.
– То есть Анкара в последние месяцы могла удерживать подконтрольные ей группировки умеренной сирийской оппозиции от полноценного участия в боях, в результате чего армия Асада, в том числе, одерживала последние победы?
– В зонах деэскалации в Сирии действует режим прекращения огня, который Дамаск всячески саботирует и использует в своих интересах, для разобщения оппозиции. Сейчас в основном мы говорим о ситуации и событиях в зоне деэскалации "Идлиб", которая включает в себя как провинцию Идлиб, так и примыкающие к ней районы. Она была формально, в рамках Астанинского переговорного процесса, разделена на несколько частей. Одна ее часть, которая примыкает к турецкой границе, де-факто уже давно была зоной влияния Турции, а с двумя остальными было сложнее. Одна из двух этих частей как бы должна стать демилитаризованной зоной, с сохранением оппозиционных структур, их гражданского самоуправления, то есть местных советов. И именно эта часть, в районе авиабазы Абу аль-Духур, которую правительственные войска недавно захватили, перешла под контроль проправительственных, верных Дамаску сил, в кольце окружения которых остались лишь радикальные джихадистские формирования. Это все произошло неспроста. Здесь вот как раз мы переходим к главному, к нынешней "бартерной сделке" между Россией и Турцией.
– Да, я, собственно, и сам хотел к этому перейти. Всему этому предшествовала большая принципиальная договоренность Анкары с Москвой, без чего никакая "Оливковая ветвь" была бы просто невозможна?
– Конечно! Такой "бартер" длится в Сирии именно с 2016 года, и он напрямую касался операции "Щит Евфрата", и напрямую он сейчас касается, конечно, "Оливковой ветви". Эта операция вообще разрабатывалась очень давно. И сейчас все эти заявления Анкары насчет того, что США вдруг заявили о формировании пограничных зон безопасности, и это якобы вывело из себя Эрдогана, и он якобы начал операцию – это все, конечно, сказки! Ведь турецкий Генштаб разрабатывал планы по взятию Африна практически весь 2017 год, а первые конкретные подробности появились в июле 2017 года. И это совпадало с переговорным процессом между Дамаском, Москвой и курдами в Африне – их попытались убедить не рассчитывать на поддержку Вашингтона и максимально идти на сближение с Дамаском. Потому что Африн оторван от других курдских территорий, изолирован, курды могут попасть к своим собратьям в Кобани и Камышлы только через территорию, удерживаемую режимом Асада. Поэтому считалось, что они должны каким-то образом договариваться с Дамаском. В общем, все там искали компромисс – и его не нашли. Курдов можно понять – они не хотели попасть в прямую зависимость от Асада и присутствия правительственных войск на своей территории.
Все там искали компромисс – и его не нашли
Я говорил уже про эту авиабазу, Абу аль-Духур. Там все эта многосторонняя сделка фактически была претворена в жизнь как раз 20 января: то есть в этот день проправительственные войска Асада, которому помогают российские советники, получили эту базу, в зоне деэскалации "Идлиб", и 20 января же официально началась операция "Оливковая ветвь". В январе многие отряды фракций оппозиции, в этой одной третьей части зоны деэскалации "Идлиб", которые сотрудничают с турками, просто ушли оттуда заблаговременно, что и позволило проправительственным войскам довольно активно продвигаться. Самое интересное, что, когда активно начали наступать асадовские силы к этой авиабазе, Анкара вновь перебросила подразделения, подконтрольные ей, обратно и тем самым затормозила продвижение проправительственных войск! Тем самым показав, что, собственно, Дамаску придется считаться с турецкими интересами и что Турция способна влиять на ситуацию.
– Так зачем все это понадобилось России? Что, в Москве решили сыграть, образно говоря, руками турок, чтобы расколоть еще больше оппозицию, вызвать уже полноценный конфликт внутри ее рядов? Может быть, в Кремле испугались, что последние успехи армии Асада могли бы привести к сплочению всех оставшихся, любых, повстанческих группировок?
– Турецкая военная операция сплачивает именно умеренную оппозицию и отделяет ее от радикальной. Каковы интересы России? Курды ведь отклонили предложение Дамаска пойти на переговоры, и им таким образом показали: если вы не хотите поддерживать идею территориальной целостности Сирии, то мы ничего не можем поделать. Этим подали еще сигнал и тем курдам, которые находятся на других территориях, которые еще более воинственны по отношению к Дамаску. При этом, конечно, тот факт, что российская военная полиция продолжает дислоцироваться в некоторых районах боевых действий, формально дает Москве повод продолжать позиционировать себя как "миротворца" и выражать сожаление по поводу того, что курдский "Демократический союз" не приедет на встречу в Сочи, и так далее. И конечно, Москва таким образом вбивает клин не в ряды сирийской оппозиции, а между Турцией и США, между союзниками по НАТО. Нынешнее положение, собственно, дискредитирует США, поскольку Москва и Анкара выступают против любой институционализации всех тех областей, которые находятся под контролем "Демократических сил Сирии".
Москва таким образом вбивает клин не в ряды сирийской оппозиции, а между Турцией и США
– То есть потом Москва рассчитывает на встречные шаги со стороны Анкары? Действительно, через несколько дней в Сочи должен пройти этот "Конгресс сирийского национального диалога". И Россия хочет, чтобы в нем участвовали сирийские оппозиционные группировки, которые сейчас находятся в этом временном союзе с Турцией?
– Москва просто хочет, чтобы сама Турция поддерживала этот конгресс. Оппозиционные группы вряд ли приедут в Сочи. Единственная возможность, наверное, для Москвы сымитировать присутствие реальной вооруженной оппозиции на этих переговорах – это если там появится так называемая "Эр-риядская группа", которая участвует в других мирных переговорах, в Женеве. В этой группе есть шесть-семь представителей от реальной вооруженной сирийской оппозиции, в том числе Мохаммед Алуш, который возглавляет делегацию оппозиции в Астане. Таким образом будет обеспечено присутствие ряда групп того же "Южного фронта". А в целом большая часть оппозиции понимает, что все это мероприятие в Сочи направлено в целом на то, чтобы показать консолидацию всех сирийских сил и, главное, продемонстрировать миру роль России как миротворца. Но при этом, конечно, все сделано и затем, чтобы поставить оппозицию и режим Асада в неравные условия, потому что в Сочи очень много будет присутствовать таких подставных групп, которые называют себя "оппозицией", но в реальности созданных правительственной сирийской разведкой. Они имеют штаб-квартиры в Дамаске или даже в Москве.
– В нашем разговоре было упомянуто, что глобальная сверхзадача Москвы – везде и всегда, и в Сирии в первую очередь, противодействовать Вашингтону и добиваться его ухода из региона, с Ближнего Востока. А также усиливать раздор и противоречия между союзниками по НАТО. А уж потом, во-вторых, Кремлю важна идея сохранения у власти Башара Асада. Значит, успешно достигается эта цель?
– Нет. США, конечно, никуда не уходят, ни из какого региона, они, наоборот, наращивают свое присутствие в Сирии. Это видно по тем данным, которые публикуются. До Нового года шло постоянное наращивание там американского контингента. Сейчас, судя по всему, США, понимая, что усилия Москвы в деле урегулирования в Сирии носят декоративный характер, по крайней мере на уровне риторики возвращаются в Сирию. И США могут при скромных успехах сочинского мероприятия каким-то образом попытаться перехватить инициативу. При этом американцы, конечно, имеют довольно крепкие позиции на территориях, подконтрольных курдско-арабскому альянсу, "Демократическим силам Сирии". И не только американцы, но и другие игроки, в том числе Саудовская Аравия, которая связана с местной элитой различными племенными связями, рассматривают районы, подконтрольные "Демократическим силам Сирии", как территории, которые могут противостоять, в первую очередь, влиянию в Сирии Ирана. А также предотвратить в суннитских пустынных районах Сирии и Ирака реинкарнацию группировки "Исламское государство". Поэтому Москве американцев, можно, конечно, пытаться дискредитировать, пытаться нивелировать их присутствие в Сирии, но, тем не менее, все-таки рычаги давления на Дамаск, как минимум, в Вашингтоне имеют, и это касается и экономического восстановления. Потому что, если Дамаск не будет идти на реальные компромиссы, то денег ему никто в будущем давать не будет.
– А неужели в Вашингтоне, в том числе, создавая эти курдско-арабские формирования на границе, против которых Анкара и начала боевые действия, не принимали в расчет очевидные последствия? Выглядит происходящее все-таки как неожиданность для США.
Здесь, конечно, много пропагандистских заявлений, как с одной, так и с другой стороны
– Это обманчивое впечатление. Эти "пограничные силы" которые планировалось создать под эгидой США, должны были быть ориентированы, в первую очередь, на охрану сирийско-иракской границы. Вдоль сирийско-турецкой границы американцы сами выступали миротворцами, участвовали в патрулировании в моменты обострения. Да даже, собственно, тот же город Кобани, на который Турция много раз претендовала, формально все-таки не курдский, он больше арабский. Здесь, конечно, много пропагандистских заявлений, как с одной, так и с другой стороны. Конечно, все эти курдско-арабские отряды вызывают опасения Турции в первую очередь не как силы, которые будут находиться на границах, а как формирования, которые могут трансформироваться в какое-то территориальное образование, с неким суверенитетом. Анкара, разумеется, преувеличивает роль и возможности курдов, потому что все-таки и арабов там очень много, в этом их альянсе. Но, да, все-таки руководящую роль во всей этой коалиции, против которой начата "Оливковая ветвь" играют курды. Этот фактор и дает возможность Ирану, Дамаску, Турции, Москве выступать этаким единым фронтом против этого проекта. Другой вопрос: получится ли у них всех изгнать из Сирии США? В Сочи, конечно, может быть принята какая-то декларация, которая будет направлена на дискредитацию в Сирии американского присутствия. Но я не думаю, что американцы сразу же испугаются этой декларации и просто из Сирии уйдут, – полагает Антон Мардасов.
