Российское министерство обороны говорит о 300 тысячах человек, которых собираются мобилизовать на войну с Украиной. В указе Путина пункт о численности засекречен. "Новая газета" со ссылкой на свои источники пишет о планах мобилизовать миллион россиян. Сможет ли армия РФ обмундировать и подготовить такое количество новобранцев и как это потенциально изменит положение на фронте, в эфире Настоящего Времени рассказал военный эксперт Игорь Раев.
– В Министерстве обороны России говорят, что хотят мобилизовать 300 тысяч резервистов. "Новая газета" пишет со ссылкой на свои источники, что один миллион. А сможет ли государство обеспечить столько новых солдат оружием, амуницией, продовольствием?
– Думаю, что да. Они, конечно, не могут обеспечить им снаряжение и обмундирование самое новейшее, что есть в российской армии. Но если эта мобилизация примет большие обороты, то у России большие склады обмундирования предыдущих эпох. И в принципе, это все еще в рабочем состоянии. Если уж действительно планы по мобилизации будет принято решение выполнять в полном объеме, то этим всем могут снарядить армию.
– А как быстро?
– Это очень непростой вопрос. В России все происходит не так, как в западных странах. Очень большие различия. Одна из таких вещей – издать декрет о мобилизации и реально провести ее. Из мобилизованных людей создать боеспособные подразделения и части, которые направить на ведение боевых действий, – это, скажем так, разные вещи. Насколько все это реально будет продвигаться вперед и вообще получится ли из этого что-то сделать, мы увидим в ближайшее время, когда те люди, которым сейчас вручают повестки, явятся в военкоматы и вся эта машина мобилизации начнет набирать обороты.
– А почему у вас сомнения в том, что получится это сделать?
– Судя по настроениям в обществе, большого количества людей, которые горят желанием отправиться сейчас на Украину, в России нет. Это нам показала так называемая скрытая мобилизации и поиск добровольцев. Все попытки набрать необходимое количество солдат провалились. Именно поэтому мы сейчас видим вот эту частичную мобилизацию.
– Понимаете ли вы, как их будут обучать? И будут ли вообще?
– Обучение будет очень сложным вопросом. Потому что очень большое количество офицеров и сержантов, которые в принципе должны этим заниматься, сейчас заняты ведением боевых действий. Количество условно свободных офицеров и сержантов, которые могли бы заняться обучением, на данный момент очень-очень ограничено. Скорее всего, будут призываться резервисты-офицеры, резервисты-сержанты. И они тогда под руководством старших офицеров, старших командиров этим делом и будут заниматься. Но, естественно, качество такой подготовки будет оставлять желать лучшего.
– Миллион именно для этой войны – это много или мало? Миллион, я имею в виду, о котором писала "Новая газета". Потому что Зеленский в мае говорил, что за Украину воюет 700 тысяч.
– Миллион – это не много, миллион – это реалистичная цифра. Но в принципе, цифра, названная министром Шойгу, 300 тысяч – это то, что необходимо российской армии, чтобы она могла хотя бы удерживать ту линию фронта, на которой сейчас проходят боевые действия, и вести какие-то маломальские наступательные действия. Для того чтобы реально, скажем так, победить Украину, я считаю, России необходимо больше, чем 300 тысяч, чтобы они могли проводить уже серьезные наступательные действия.
– Сколько?
– Я думаю, 500 тысяч – это было бы минимальное количество, необходимое для перехода к активным наступательным действиям.
– То есть, если говорить об этом миллионе, о котором пишет "Новая газета", могут перейти к активным наступательным действиям, и ситуация реально на фронте изменится?
– Да, если это количество людей направят на фронт и они действительно будут подготовлены к ведению боевых действий, к сожалению, это изменит ситуацию на фронте не в лучшую сторону.
– А может ли Украина как-то ответить дополнительной мобилизацией?
– Да, но если мы говорим об украинских войсках, то все, о чем в последние пять-шесть месяцев говорят украинские военные и гражданская администрация: им необходимо оружие, им необходима тяжелая техника, с помощью которой они могут вести боевые действия. Вопрос в данном случае заключается не в недостатке солдат, а именно в недостатке техники. Это самая большая и насущная проблема украинской армии.
– Да, об этом постоянно говорится, и просят у стран Запада усилить поставки. А если на фронт попадут те, кто сейчас пытается этой мобилизации избежать? Условно, они не хотят, но пойдут, как это на поле боя может отразиться?
– Это будет выглядеть очень плохо. Есть очень плохое выражение, которое описывает на таком уровне подготовленных солдат, – это "пушечное мясо". Оно и будет бросаться в наступление. К сожалению, эти люди будут погибать в достаточно большом количестве.
– Через какое-то время, если говорить об этом моральном состоянии российских войск, когда уже воюют не за какую-то идею, а например, за того парня, который рядом в окопе погиб, может это изменить ситуацию?
– В тот момент, когда завязываются боевые действия и проходит определенное количество времени, вы уже автоматически включаетесь в борьбу. Это как в драке: пока у вас не пошла кровь из носа, вы серьезно драться не начинаете. Вы серьезно включаетесь только тогда, когда получаете первые потери.
Когда люди увидят, что их друг, с кем они учились в школе, погиб, то они неизбежно включатся в ведение боевых действий и будут достаточно активны. Но тут есть и другой вариант: люди могут психологически сломаться. Такие люди больше в принципе не пригодны, по крайней мере, во время этой войны.
