Уже есть достаточно прямых и косвенных свидетельств, чтобы уверенно говорить об отступлении российских военных с правого берега Днепра, где находится Херсон.
Министр обороны России Сергей Шойгу приказал вывести войска из областного центра на левый берег реки. Командующий объединенной группировкой войск спецоперации Сергей Суровикин сообщил, что операция по отводу войск будет выполнена в ближайшее время. Полное видео диалога Шойгу и Суровикина появилось в аккаунтах российского министерства обороны, при этом оставлять комментарии пользователям запретили.
Все это очень напоминает "жест доброй воли", когда речь шла об острове Змеиный, и "перегруппировку", то есть отступление России в Харьковской области. Отступление армии РФ на левый берег Днепра Настоящему Времени прокомментировал военный эксперт Сергей Грабский.
– Вы сказали, что Россия выходит из Херсона. Могут ли быть провокации?
– Безусловно, могут. И они полностью вписываются в нормальный порядок действия при отступлении войск. Под провокациями можно понимать все что угодно. Провокацией можно назвать действия тех подразделений или отдельных групп военнослужащих, которые просто потерялись, которые отстали или которые были сознательно отставлены. И мелкие стычки могут продолжаться, в этом даже нет никаких сомнений. После того как из Херсона начали отвод тяжелой техники, тяжелого вооружения, говорить о том, что его будут удерживать, было бы бессмысленно. Я не скажу, что завтра мы проснемся с вами утром и увидим, что в Херсоне нет противника. Нет, безусловно, это может затянуться на несколько дней, и это будет еще зависеть от того, как сильно Украина будет давить именно на группировку противника. Но знаковое событие сегодня было: украинские войска вошли в Снигиревку. Поэтому у меня вообще нет никаких сомнений, что в самом ближайшем будущем Херсонщина будет освобождена.
– Сергей, а на каком расстоянии сейчас находятся ВСУ от Херсона? Я правильно понимаю, что это не больше 30 километров?
– Да, безусловно. На направлении непосредственно по дороге на Херсон мы говорим о расстоянии даже 20-25 километров. То есть они в зоне досягаемости ствольной артиллерии. И уже тем более систем залпового огня. Ну, конечно же, никто по Херсону стрелять не будет, это бессмысленно, для этого нет никакой необходимости. Достаточно будет проводить просто военно-полицейскую операцию по зачистке города от остатков бандформирований, потому что армией эту толпу мародеров назвать трудно.
– Но при этом ВСУ не спешат заходить в сам город?
– Это бессмысленно. Опять же зачем подвергать себя опасности вхождения в город, имея там достаточно большое количество противника? Нам гораздо удобнее и легче будет уничтожать противника, когда он будет накапливаться на переправах или пытаться переправиться на другой берег. А в город мы все равно войдем, и задача именно войти в город, обеспечив минимальные разрушения или вообще избегнув разрушений в городе. И мы должны помнить о том, что там остаются наши граждане, мирные жители. И если есть возможность уберечь их от каких-то сложностей войны, от бед войны, мы будем делать все, чтобы это сделать.
– Правильно ли я понимаю, если там действительно остаются российские военные, могут завязаться уличные бои?
– Что мы понимаем под уличными боями? В моем понимании уличные бои – это осознанные действия групп войск, поддержанных артиллерией, поддержанных танками, во взаимодействии, возможно, с авиацией, которые наносят концентрические удары по местам скопления противника. Это для меня уличный бой, он связан с большими рисками и сложностями. Если мы говорим о планомерной зачистке квартала за кварталом, выбивая или уничтожая на месте бандформирования противника, разминируя эти кварталы, эти улицы, дома, потому что, вне всякого сомнения, и мины, и неразорвавшиеся, и мины-ловушки будут иметь место. Вот это назвать уличными боями достаточно сложно. Хотя перестрелки могут быть, хотя там какие-то попытки обстрелов из гранатометов могут иметь место. Но для меня это не уличные бои, это зачистка.
– А как это будет выглядеть дальше? Россия занимает левобережную часть Херсонской области Украины, и линия фронта замирает на реке Днепр?
– На данном участке да. Ни у Украины, ни у России нет таких возможностей осуществлять широкомасштабное форсирование такой водной преграды шириной более полутора километров, если мы говорим о непосредственно Херсоне. На севере вообще речь идет о Каховском водохранилище. В принципе такая задача не стоит. С выходом на правый берег, который по уровню выше, чем левый, Украина приближает или, вернее, расширяет радиус нанесения огневых ударов вплоть до Крымских перешейков. И это то, чего и добивалась Украина. Таким образом, под угрозой будет система обороны именно российских войск на левом берегу Днепра. И Украина получает возможность самостоятельно выбирать цели и методично уничтожать противника на левом берегу так, как она это делала на правом берегу. А достаточно ослабив его фронтальным наступлением с участка Васильевка – Орехов – Гуляйполе, можно осуществить прорыв уже к непосредственно побережью Азовского моря. И таким образом остров Крым Аксенова станет абсолютной реальностью.
– Как будут выглядеть эти взаимные ракетные удары? Куда может достать соответственно Россия со своей стороны Днепра?
– В зависимости от того, какие средства она будет иметь. К огромному сожалению, мы на сегодняшний день имеем примеры Никополя, мы имеем примеры Днепропетровской области, по которым Россия наносит удары по мирным объектам. Мы не можем исключать, что такие же удары будут наноситься уже по освобожденной территории, добивая то, что им не удалось разрушить. Мы вполне можем предусмотреть или предвидеть, что Херсон будет в положении того же Николаева, того же Харькова в ближайшее время. Но это наш город, и мы будем его защищать, нанося удары. А с получением более дальнобойных средств поражения я думаю, что все-таки огневая инициатива будет находиться на стороне украинских вооруженных сил. И все позиции, с которых будут отмечаться или регистрироваться пуски или ракет, или использование каких-то систем залпового огня, будут, безусловно, уничтожаться.
– Если российские и украинские военные занимают разный берег Днепра, то что в таком случае происходит: конфликт замораживается? Или он будет продолжаться теми средствами, о которых вы говорили?
– Почему замораживается? Не нужно мыслить линейно, что кто-то обязательно должен форсировать Днепр, это не 1943 год. Украинские войска оперируют на левом берегу Днепра, и я еще раз повторяю, обратите внимание на карту: Васильевка – Орехов – Гуляйполе. На этом участке и аж туда до Великих Новоселок Донецкой области мы имеем возможность оперировать. И именно там будут разворачиваться основные боевые действия. А это противник как уходит с левого и с правого берега, точно так же он будет отступать и с левого берега, если ему, конечно, дорога жизнь.
– Еще про правый берег. Россия оттуда вела огонь, с оккупированной части Херсонской области, по Николаеву. И можно ли предположить, что там теперь станет безопаснее?
– Не намного. Опять же я могу привести пример Харькова. Как только украинским войскам удалось оттеснить противника за пределы досягаемости артиллерии и систем залпового огня, интенсивность обстрелов Харькова значительно снизилась. В данном случае мы говорим то же самое о Николаеве, то есть угроза для Николаева и интенсивность обстрелов Николаева значительно ослабнет. И тут можно говорить еще о том, что в связи с тем, что Украина полностью будет контролировать свое черноморское побережье на этом направлении, то и о каких-то вменяемых действиях российской флотилии или военно-морских сил России в Черном море говорить уже не приходится. Поэтому ситуация меняется, и меняется достаточно серьезно.
Я не знаю, под каким соусом это будет подаваться в российских новостях. Но нужно понимать, что на данном направлении Россия потерпела стратегическое поражение. И последствия его могут быть непредсказуемыми.
