Александр Голдьфарб, Юрий Векслер и Булат Нигматуллин в разговоре о новых санкциях США. Ведущая Елена Рыковцева.
Полная видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Новые санкции Конгресса США против Российской Федерации мы обсуждаем сегодня. В эти минуты начинается голосование в Конгрессе, а может еще не начинается, но этот законопроект согласован обеими партиями. Мы будем говорить об этом, наверное, как о свершившемся факте, те санкции, которые принимают сегодня, и которые все-таки должен будет подписать президент США, хотя его полномочия по части этих санкций тоже могут быть сегодня несколько ограничены. С нами Булат Нигматуллин, гендиректор Института проблем энергетики. С нами Александр Гольдфарб из США. И с нами на связи Юрий Векслер из Берлина. С Европой почти анекдотическая ситуация. По всем сообщениям, которые мы получаем, Европа недовольна теми санкциями, которые будут введены Соединенными Штатами, но, тем не менее, она все-таки хочет ввести свои. Булат, я бы вам задала вопрос о реакции власти, Кремля, выраженной в таком страстном монологе Дмитрия Пескова. Он говорит, что у нас крайне негативное отношение, мы не понимаем, зачем эти санкции. А почему негативное, ведь санкции поднимают экономику, они развивают, с каких пор они стали негативно их оценивать?
Булат Нигматуллин: Если бы я был Песковым, я бы сказал то же самое. Потому что мы пришли в новую Россию, в новые экономические и политические реальности после 1991 года, нам много раз говорили, что у нас свободный мир, демократия и прочее. В результате мы вернулись к тому, что опять нас давят. Зачем нас давить? Зачем делать то, что мы плохие мальчики, поэтому нас надо вместе с Ираном, вместе с Корейской народной демократической республикой, Северной Кореей связывать. Причем сейчас не просто санкции – указ президента, это же закон. Перед Московской Олимпиадой поправка Джексона – Вэника была законом, и вот она продержалась почти 30 лет. Вместо того, чтобы договариваться и выслушать стороны разные. Ведь санкции за что – за Украину, за Сирию, за то, что не слушаемся, ведем себя несогласованно, самостоятельно. Плохие ребята из Москвы, не слушающий нас президент Путин, в результате мы им санкции. Были до этого санкции, сейчас будут более жесткие санкции. Попытка поправить наш взгляд, руководства нашей страны, чтобы они слушались или прислушивались к тому, что говорят американцы, европейцы. Не санкциями все делается, не заставишь. Я сейчас пишу книгу, называется "Битва экономик, финансовых систем Советского Союза и Германии" во время Великой Отечественной войны. И тогда санкции были, американцы ввели санкции за войну с Финляндией. Но как только Гитлер напал на Советский Союз, на следующий день санкции сняли, когда появился общий враг. Удивительный период времени, когда мы были вместе с Соединенными Штатами и Британией. Черчилль вечером 22 июня 1941 года по Би-би-си заявил о полной поддержке России, при этом, конечно, сказав, что отвергает коммунизм. Мы обращаемся к нашим друзьям из-за океана, у нас согласованная позиция. Сталин не считал, что Гитлер нападет, он верил Гитлеру, но получилось нападение. С огромными жертвами вместе победили это зло всемирное. Сколько сил было вложено, чтобы с российской стороны и западной стороны, чтобы мы стали членами ВТО, некие правила игры торговых отношений. Санкции абсолютно против ВТО.
Елена Рыковцева: Это все понятно, но резко изменилась ситуация. Во-первых, начнем с того, что это все-таки была инициатива России – вступление в ВТО, Россия сама рвалась, никто ее туда на аркане не тянул.
Булат Нигматуллин: Россия считала, что она попадает в клуб. Она была вне ВТО, а теперь она попадает в клуб, где другие правила.
Елена Рыковцева: И тут бах – и аннексия Крыма. Сюрприз.
Булат Нигматуллин: То же самое финская война. Были административные границы, Финляндия была часть Российской империи, административно одна страна. В декабре 1917 года Ленин подписывает независимость Финляндии. Граница прошла в 30 километрах от Ленинграда. Причем защитить себя у Финляндии в этих разборках никаких шансов, либо Британия через Финляндию и так далее. Когда распад произошел Российской империи, обсуждение границ и вызвало финскую войну. Все то же самое. Крым всегда был российским.
Елена Рыковцева: Нет, мы эту тему заводить не будем. Случилось жесткое, резкое, совершенно неожиданное нарушение международного права. Согласны?
Булат Нигматуллин: Нет. Сначала государственный переворот, сбросили с угрозой жизни президента Януковича.
Елена Рыковцева: А ничего, что он сбежал?
Булат Нигматуллин: Потому что убить могли.
Елена Рыковцева: Любого президента могут убить. Бегать теперь? Путина могут, не убегает же из страны.
Булат Нигматуллин: Три министра иностранных дел гарантировали ему безопасность и мирный процесс перехода власти. На следующий день все бросили.
Елена Рыковцева: И это повод для России взять и оттяпать кусок территории?
Булат Нигматуллин: Два с половиной миллиона крымчан.
Елена Рыковцева: Они проголосовали на референдуме за три дня. Вы где-то в мире видели такие референдумы?
Булат Нигматуллин: Я был в Крыму в 2013 году, в 2014 году, я спрашивал.
Елена Рыковцева: Мы не будем смешить людей, наших зрителей. Мы референдумы, которые проводятся "зелененькими человечками" за одну неделю, не обсуждаем. Мы обсуждаем референдумы в Шотландии, которые проводятся пять лет, когда вся страна спорит, когда равно позиции представлены.
Булат Нигматуллин: А в Косово был референдум? Там послушали сербское население? Его выгнали.
Елена Рыковцева: Ничего, что по Косово была договоренность очень многих стран. Сколько по Косово было разговоров, переговоров, голосований. А вот так обрушить всем на голову Крым.
Булат Нигматуллин: Уверяю вас, если бы со стороны западных агентств, средств массовой информации захотели бы разобраться с мнением крымского населения, просто прошли бы социологические анализы.
Елена Рыковцева: Никто бы их туда не пустил. Александр, каков был повод для того, чтобы эти санкции вводить, потому что начинают люди не понимать, первые санкции – Украина, Крым, потом Донбасс. Сейчас по одним сообщениям речь идет о том, что Россию наказывают за недоказанное вмешательство в американские выборы. Как сейчас выглядит официальная версия возникновения новых санкций против России?
Александр Гольдфарб: В целом новые санкции связаны с внутриполитическим положением США, нежели с каким-то особым изменением геополитическим. В Америке идет бурная конфронтация между администрацией Трампа, которую обвиняют в сговоре с Россией с целью выиграть выборы, что является уголовщиной. На эту тему идет уголовное дело, спецпрокуратура расследует, с другой стороны Демократическая партия и часть республиканцев. В ходе этой конфронтации центральный вопрос – было или не было вмешательство России в американские выборы на стороне Трампа. Совокупное мнение всех американских спецслужб, что такое вмешательство было. Предыдущая администрация Обамы ввела эти самые санкции, а после прихода к власти Трампа, начались разговоры, что он может эти санкции отменить. Так вот новый закон в первую очередь изменяет полномочия, он запрещает Трампу отменять существующие санкции без разрешения Конгресса. Вводятся дополнительные санкции официально в качестве наказания России за вмешательство в американские выборы, что администрация Трампа не признает. Параллельно идет геополитический процесс и американский внутриполитический процесс.
Елена Рыковцева: Вторая часть, которая очень интересна в этой истории, действительно ли ограничивает этот законопроект возможности Трампа по единоличному принятию решений по санкциям, по той же собственности, которую сейчас Америка не собирается, насколько я понимаю, возвращать?
Александр Гольдфарб: Это часть санкций, введенных администрацией Обамы, были арестованы два здания, принадлежавших российской дипломатической миссии, в которых, как американцы убеждают, базировалась некая шпионская операция, Россия утверждает, что это были дома отдыха и школы для дипломатических детей. В газетах были утечки, что как жест доброй воли Трамп хочет предложить их обратно Путину. В частности, возврат этих двух зданий заблокирован сейчас законопроектом Конгресса. Это все краткосрочный контекст этих дел, есть еще долгосрочный контекст. Как правильно высказался предыдущий выступающий, у нас идет некое подобие "холодной войны" между Америкой и Россией или между Западом и Россией. Суть это "холодной войны" заключается не только в геополитическом соперничестве, но и в разности ценностей. Поэтому здесь идет не только столкновение интересов, но и столкновение ценностей. Дело в том, что Россия возвращается в последние 10-15 лет при режиме Путина к старым имперским ценностям Российской империи и коммунистической империи, а Запад настаивает на своих ценностях, ценностях равенства, прав человека, верховенства закона. Столкновение этих ценностей и привело к конфликту в том числе и на Украине. Дело в том, что украинцы хотели быть европейцами, а не вассалами Российской империи, поэтому там все это произошло. В результате этого соперничества долгосрочные американцы используют как орудие эти самые санкции. Точно так же, как в свое время Советский Союз пал не в результате военного столкновения, а в результате экономического истощения. Здесь в долгосрочном плане многие говорят, что эти санкции приведут к истощению российской экономики и падению этого антиамериканского, антидемократического режима.
Булат Нигматуллин: Зачем ухудшение жизни российского народа? Санкции – это не сверхбогатым, санкции – это тем людям, которые живут в России. Мы живем скромно. Мы страна богатая по возможностям, но население живет достаточно бедно. Все эти ценности Запада о том, что свобода, демократия, а санкции ударяют по народу российскому, который и так прошел тяжелое время. В 90-е годы полное обнищание основной массы населения. С 1991 по 1998 год ВВП страны упал в два раза.
Елена Рыковцева: Но ведь любые санкции ударяют по народу. Вы сейчас в принципе говорите об институте санкций.
Булат Нигматуллин: Если вы хотите воздействовать на людей, принимающих решения, воздействуйте на них, на сверхбогатую элиту. Разговор такой – мы накажем российский народ.
Елена Рыковцева: Конечно, никогда, ни в каких формулировках слов "мы накажем Россию или российский народ" нет. Они очень стараются выбирать кооперативчик "Озеро" пофамильно, конечно, это только верхушка, то, что называется, друзья Путина, типа Тимченко, по бизнесу. Очень очень стараются обходить тему народа. По строчечкам, если вы посмотрите, то никакого народа.
Булат Нигматуллин: Сверхбогатые стали в 90-е годы под контролем, когда приватизация происходила, американских советников.
Елена Рыковцева: Американцы пришли и научили, как разворовать. Научили Владимира Путина, как раздать своим друзьям все эти богатства страны.
Булат Нигматуллин: У нас целые отрасли нашей экономики приватизированы так, что владельцы американские граждане. Мы не независимые в экономическом плане. Вы думали, что придут инвестиции? Ничего подобного. Отжимается и туда.
Елена Рыковцева: Когда вы говорили, что полезнее было бы сплотиться с общим злом. Что вы имели в виду, государство ИГИЛ, запрещенное в РФ?
Булат Нигматуллин: Общее зло, при сегодняшнем взгляде на нашу страну и всего того, что происходит сейчас, а ситуация только ухудшается, я не вижу, что мы сплотимся против ИГИЛ.
Елена Рыковцева: Вы зачем приводили исторические параллели? Обычно исторические параллели для опыта.
Булат Нигматуллин: Демократия, свобода, благосостояние, развитие. Пример для нас Соединенные Штаты, чтобы выстраивать демократическую систему. В результате получаем мы санкции от них. За счет борьбы элит внутри, не нравится элите вашингтонской Трамп, давайте сделаем так, чтобы он потерял власть. То есть он за внешнюю политику не отвечает, отвечает Конгресс. Вот что происходит. Разве это пример демократии для нас?
Елена Рыковцева: Они не работают для того, чтобы показывать нам пример, у них свои дела, своя жизнь. В Европе были не очень довольны тем, что согласно законопроекту президент США может наложить санкции на лиц, которые намерены вложить в строительство российских экспортных трубопроводов более 5 миллионов долларов в год или один миллион долларов единовременно, либо собираются предоставить проектам услуги, технологии или иную поддержку. Вот это намерение США противодействовать строительству трубопровода "Северный поток – 2" сразу вызвало резкое недовольство в ЕС. При этом одновременно Германия предлагает усилить санкции против Российской Федерации в связи со скандалом с "Сименс". Объясните, чья возьмет в конце концов?
Юрий Векслер: Вы уже практически все рассказали. Действительно после того, как я послушал Булата Искандеровича, с его взглядом на мир, я бы сказал так, гражданин Германии, я спрашиваю: а за что нас по сути дела задевают американские санкции? В систему, которая была изложена, это никак не укладывается. Это укладывается совсем в другую схему, которая называется экономическая война, политика, как продолжение экономики. Известно, что продолжением политики является настоящая война. Дело в том, что, конечно, здесь идет экономическая война за интересы Соединенных Штатов, которые были объявлены Трампом еще во время предвыборной кампании. То, что вызывает недовольство в Германии, в частности, в Евросоюзе, во-первых, была традиция, чтобы были санкции против России экономические, они должны быть обсуждены на "большой семерке". Будет подписывать Трамп, не будет, но до того, как он должен подписать, он по традиции должен был бы это обсуждать. Сейчас есть такое впечатление, что он не собирается, он будет сам решать, подписывать, не подписывать. Эти санкции многие эксперты в Германии рассматривают как удивительную вещь, как попытку заниматься протекционизмом для американских компаний, поставляющих жидкий газ. Дело в том, что противодействие "Северному потоку – 2", оно, кстати, было еще и при Обаме, как мы знаем, тут Трамп, можно сказать, поддерживает эту традицию, это рассматривается как угроза энергетической стабильности в Европе и как попытка принудить Европу покупать не российский газ, а американский сжиженный газ. Надо сказать, что Европа ничего против американского газа не имеет, она построила уже терминалы для приема судов с этим газом. Но эксперты говорят, что американский газ по-прежнему при оплате полной доставки стоит дороже, чем российский газ, потом никто не хочет здесь диктата американского. Я процитирую нашего министра иностранных дел, который сказал, что этого не может быть, чтобы санкции были злонамеренно использованы для того, чтобы выгнать российский газ и заставить покупать американский. Так выглядит это с точки зрения европейцев, не всех, наверное, европейцев, потому что противниками трубопровода "Северный поток – 2" являются очень многие европейские страны, именно те, которые обойдены этим газопроводом – это Польша, Прибалтика. Там идет какое-то лоббирование, чтобы они были против этого. Удастся это или нет, я не знаю. Я рассматриваю это недовольство Германии, как восприятие этих санкций: одним ударом наказывается Россия, в частности, наказывается и за латентный конфликт в Сирии с американцами, за поддержку Асада, но побочно, исподволь, а на самом деле, как считают в Европе, намеренно, происходит то, что я описал. Что касается санкций европейских, которые будут обсуждаться завтра, они действительно будут точечные, персональные, за все нарушения, связанные с турбинами компании "Сименс", которые в нарушение договора попали в Крым. Это будут санкции против руководителей организаций, которые в этом участвовали, но это еще и сигнал Соединенным Штатам, как многие комментаторы пишут, что мы, дескать, сами усиливаем санкции против России, мы штрафуем Россию, поэтому, мол, подумайте, не наносите нам урона.
Елена Рыковцева: Я сразу должна уточнить очень важный момент технический. При этом они признают американские санкции недействительными? То есть не просто мы свои вводим, но мы ваши признаем недействительными, накладываем свои или это может идти параллельно?
Юрий Векслер: Я вижу это так, что у европейцев все-таки рычагов серьезно повлиять на коррекцию американских санкций, которые принимаются и в Сенате, и в Конгрессе, нет, хотя лоббирование, наверное, будет идти. Европейские санкции – это не более, чем демонстрация своей позиции в отношении экономических отношений с Россией. Конкретный пример злостного нарушения. Кто виноват – это отдельная тема. Был ли сговор "Сименса", не было ли сговора "Сименса" – это никто, я думаю, в ближайшее время не узнает. Сейчас "Сименс" занимает сам по себе позицию, при которой имидж для него дороже, чем деньги. Более того, правительство Германии тоже предпринимает сейчас шаги по давлению на "Сименс". Я думаю, с американскими санкциями это не связано. Американские критикуются в прессе, но пока они не будут подписаны Трампом, я думаю, что это и ограничится пока этой критикой. Комментаторы говорят, что попытка таким образом показать, что мы сами с Россией здесь разберемся – это вещь, которую американцы не увидят, они не хотят этого видеть, им это неважно. Им важно сейчас, во-первых, ограничить Трампа, обелить его репутацию, что он не под влиянием России существовал и существует.
Елена Рыковцева: Вы считаете, что если будут санкции по истории с "Сименсом", они будут касаться ровно этой истории?
Юрий Векслер: Я читал, что американские санкции в виде закона подтверждают все санкции, которые были приняты до того, это просто иное оформление, есть некие новые. В Европе то же самое, в Европе есть санкции, которые никто не собирается отменять, это просто следующая глава. Ничего сегодня никто не предлагал делать совсем нового, но история с "Сименсом", конечно, очень сильно повлияла на политиков. Потому что она показывает, что бизнес живет по своим законам, санкции под угрозой. "Сименс", как известно, в России очень давно, почти уже 200 лет, "Сименс" в современной России привык играть по российским правилам. Поэтому в данном случае обсуждение, инициированное Германией в Евросоюзе, оно касается только инцидента с турбинами "Сименса".
Елена Рыковцева: Мы сейчас послушаем опрос: чего хотят добиться Соединенные Штаты от России этими санкциями?
Опрос на улицах Москвы
Елена Рыковцева: Видите, людей научили, что санкции не страшно, они на нас не повлияют. Руководство партии и правительства своим оптимизмом поддерживают в них веру, что санкции никак не коснутся нашей обычной жизни.
Булат Нигматуллин: Во-первых, политические деятели должны быть оптимисты так же, как врачи, как военачальники. С другой стороны должны быть реалистами, особенно в мирное время. Поэтому объяснение того, что это для нашей страны ущерб. У нас есть экспортоориентированные товары – газ, нефть. Нефть меньше подвержена санкциям, хотя внутренняя добыча будет ограничиваться. Но газовый рынок, который для Европы взаимосвязан, делается абсолютно бандитским способом, что я сильный, я тебя ограничу, ты со своими трубами не полезешь, а я возьму твой рынок. Закон через Конгресс примем, и вы как миленькие будете покупать сжиженный сланцевый газ у Соединенных Штатов вместо российского. Ребята, вы же наказываете и Россию, и покупателей более дешевого газа. Трубопроводный газ из России сегодня и достаточное время будет дешевле, чем газ сланцевый из Соединенных Штатов. Хорошо, что он есть, "Газпром" не поднимет выше. Это не цивилизованный подход, потому что право сильного.
Елена Рыковцева: Александр, вы услышали два мнения наших гостей о том, как выглядят американские санкции для Европы, как попытка навязать свой сланцевый газ. Политика из этого убирается, остается одна сплошная экономика, точнее выгода экономическая. Рассматривается ли этот момент или их не беспокоит, как они выглядят в глазах европейского обывателя?
Александр Гольдфарб: По-моему, политика здесь все же стоит на первом месте. Точно так же, как в свое время Рейган противостоял желанию немцев строить газопроводы и нефтепроводы с Советским Союзом в Европу для того, чтобы не ставить Европу в зависимость от поставок геополитического противника, укрепить контроль этого противника над Восточной Европой. Точно так же и сейчас главным вопросом здесь является, в какой мере Германия и Западная Европа будут зависеть от левой ноги того, кто сидит в Кремле, в энергетическом плане, когда одним решением политическим можно выключить свет, и в какой мере такие страны, которые стремятся на свободу, начиная от Прибалтики и кончая Белоруссией, Украиной, будут зависеть экономически от России. Если газ пойдет в обход этих территорий, то они окажутся не у дел, соответственно, зависимыми. Поэтому, на мой взгляд, политика здесь на первом месте, здесь все это прекрасно понимают. Второй вопрос, который поднимался, касательно народа. Дело в том, что санкции есть двух типов, есть адресные, персональные санкции против олигархов, ближайшего окружения Путина, именно у них замораживают счета, арестовывают активы, запрещают въезд, запрещают западным партнерам с ними иметь бизнес. Вторая половина санкций – макроэкономические, они постепенно набирают силу. Этой войны, этой конфронтации Запад не искал. Запад делает это в ответ на политику России, в частности, аннексию украинской территории, вмешательство в Сирии на стороне диктатора и душегуба Асада, в ответ на вмешательство в американскую предвыборную кампанию, где российские хакеры и пропагандисты бомбардировали американских избирателей своей пропагандой в пользу одного из кандидатов, который оказался пророссийским. Цель этих санкций краткосрочная, как я уже сказал, сделать так, чтобы больше такого не было, чтобы у каждого действия была своя цена. А во-вторых, чтобы в долгосрочном плане, если это не подействует, ослабить режим в надежде, что он когда-нибудь смягчится или упадет. Что же касается народа, того, как санкции действуют на народ, действительно, санкции действуют на народ – в этом их побочный смысл. Этого никто не хотел, но это неизбежно. Народ имеет то правительство, которое он поддерживает, никто не спорит с тем, что нынешний российский режим, его внешняя политика поддерживается 86% российского населения, за эту поддержку придется платить.
Булат Нигматуллин: Я хотел поправку сделать. Санкции отрубают российский газ, санкции не отрубают американский газ. Ведь мы говорим о рыночной экономике, о конкуренции. Пожалуйста, через Атлантику этот газ тащите на 20–30% дороже, нет проблем. Я помню мой разговор в Польше с министром энергетики при правительстве генерала Ярузельского. Только было замечание, что поляки не очень хорошие, с газом у вас будут проблемы, тогда коммунист, министр энергетики категорически это не воспринял и правильно сделал. Пожалуйста, будет газ из Германии, но цена будет конкурентная, через Польшу проходит бывший газопровод "Дружба", и это будет конкуренция. Это те самые ценности западной демократии. А в результате этих санкций все эти ценности, получается так: люди пришли, сила есть, повод есть, отрежем и деньги у нас. Даже не слушают покупателей. Если бы Трамп заявил – всегда минус 5% от "газпромовского" газа, тогда конечно, нет вопросов, остальное оплачивает бюджет Америки.
Елена Рыковцева: Насколько силен в Германии тот политический вектор, о котором говорил Александр, что мы за эти санкции, которые сегодня принимаются в Америке, потому что это политическая независимость от России? Если он силен, тогда возникает вторая часть вопроса, сформулированная нашим гостем, что если вы боитесь политической зависимости от российского газа, винтик переключили, у вас готова инфраструктура, вы немедленно получаете потоки оттуда?
Юрий Векслер: Я хочу сказать одну важную вещь ко всей нашей дискуссии. Когда мы говорим о ценностях, в защиту которых проводятся те или иные политические акции, то одной из важнейших западных ценностей является в послевоенном мире соблюдение подписанных международных договоров. То, что Россия продемонстрировала, начиная с захвата Крыма и действий в Украине, является шоком для системы ценностей вне России. Поэтому вообще акции дестабилизации жизни в Европе, мы их видим, это они стали причиной тех или иных санкций. Я считаю, что в Европе, в Германии мы ждем, что будет делать Трамп с подписанием этих документов, у нас летние каникулы, я не вижу ясности позиций, но я уверен, что если придется выбирать между экономикой и политикой, то в защиту общеевропейских западных цивилизационных ценностей, где подписанные договора являются законом, Германия в состоянии затянуть пояса, я абсолютно в этом не сомневаюсь. Никто не отрубает российский газ, совсем не так просто это сделать, никто не хочет в Европе его отрубать. Это сложный конгломерат вопросов, но все-таки первоочередными ценностями являются цивилизационные ценности, во имя которых санкции будут продолжаться до тех пор, пока Россия не выполнит минские соглашения по Донбассу.
Елена Рыковцева: Александр, я хочу спросить ваш прогноз по поводу этих зданий. Копья ломаются вокруг них, этой собственности российской на территории Соединенных Штатов. Сергей Лавров буквально произнес такую фразу, это последняя капля нашего терпения. Терпение заканчивается, мы как-то ответим. Как вы прогнозируете ситуацию с этой собственностью и как вы прогнозируете возможный российский ответ? Потому что предыдущий, вы помните, по высылке дипломатов состоял в том, что Владимир Путин пригласил детей американских дипломатов на елку, то есть был совершенно асимметричный даже не ответ – это была такая дипломатическая шутка. Как разрешится эта ситуация сейчас, она очень остро подается здесь, в Российской Федерации.
Александр Гольдфарб: Я думаю, в общей картине санкционной эти два здания имеют более символическое значение, чем существенное, потому что экономическое влияние их равно нулю. С точки зрения пиара они очень важны. Похоже было, что Трамп готов их был вернуть как жест доброй воли перед встречей в Германии, именно это пытается заблокировать Конгресс, чтобы не создавалось впечатление, что Америка или Республиканская партия, которая контролирует Конгресс сейчас, идет на поводу у России и потакает Трампу в этом деле. Так что то, что российская сторона выдвигает эту тему на первый план, я думаю, что они надеются, что это минимум, который Трамп может своей властью или мог, по крайней мере, до этого закона сделать, чтобы создать впечатление политического продвижения к смягчению санкций. Но закон его заблокировал. Так что я не знаю, будет ли реакция с российской стороны. Потому что эскалация этого противостояния в конечном итоге приведет к падению Трампа, еще более жесткой антироссийской линии здесь, ничего России не даст. Я думаю, в интересах России сейчас сидеть тихо и не делать особенных телодвижений, может быть, Трамп удержится. Если же он удержится, то тогда, скорее всего, будет изменение положения.