Может ли угроза финансового коллапса России оказаться самым эффективным способом воздействия на Кремль? Беззащитна ли Россия перед санкциями против ее Центрального банка? Хуже чем кризис 1998 года: чем могут обернуться санкции против центрального банка России?
С американским экономистом сотрудником Гуверовского института при Стэнфордском университете Михаилом Бернштамом мы обсуждаем его статью в вашингтонском издании The Hill.
Суть статьи ясно сформулирована в ее заголовке "Чтобы предотвратить вторжение в Украину, пригрозите санкциями Центральному банку России". Михаил Бернштам убежден, что российский Центральный банк и его активы в западных банках являются, образно говоря, самым слабым местом Кремля. Угроза введения таких санкций, которые сравнительно легко осуществимы, может, по его мнению, убедить Кремль, что цена вторжения в Украину будет неприемлемой.
Набор санкций недостаточно разрушительный, он может быть недостаточным для предотвращения войны
– Существуют различные способы предотвращения войны, – говорит Михаил Бернштам. – Сейчас обещают всевозможный набор санкций, и он заслуживает доверия. Возможно вполне, что он окажет воздействие на людей в Кремле. Но он не устрашающий, он недостаточно разрушительный, он может быть недостаточным для предотвращения войны.
– Вы имеете в виду самые различные санкции, обсуждаемые в западных столицах, предлагаемые американскими законодателями?
– Речь идет о всевозможных санкциях против банковских учреждений, запрете экспорта передовых технологий и индивидуальных санкциях против власть имущих и приближенных к ним людей. Это может подействовать – но этого недостаточно. Во всяком случае, это может не предотвратить военные действия. И я стал смотреть, что же есть такое, что будет одновременно заслуживающим доверия и одновременно достаточным и убедительным как средство предупреждения и устрашения. И пришел к выводу, что единственное, что таким может быть – это угроза санкций против Центрального банка России.
Потому что в России, в отличие от бывшего Советского Союза – конвертируемая валюта, открытая экономика и крупные золотовалютные резервы, которые имеют колоссальное значение для поддержки российской экономики. Ими гарантируются вклады в банках, устойчивость всей банковской системы и валютного курса, который является исключительно важным для российских граждан. Ими гарантируется выплата внешнего долга российскими предприятиями и государственными учреждениями и в конечном счете оплата товаров по всей системе производственных цепочек. В этой ситуации, если наложить санкции на Центральный банк, то фундамент российской финансовой системы вдруг оказывается исключительно слабым и начинает рушиться.
– Иными словами, вы предлагаете пригрозить Кремлю санкциями против Центрального банка РФ, способными сотрясти экономику России?
Это можно назвать оружием массового экономического уничтожения, не военного, но финансового
– Как минимум, сотрясти. Это можно назвать оружием массового экономического уничтожения, не военного, но финансового. Почему это так? Когда валюта неконвертируема, как сейчас в Северной Корее, санкции против Центрального банка ничего сделать не могут. Потому что существует набор валюты и золота, лежит он в хранилищах Центрального банка той или иной страны, например, в Советском Союзе, в Северной Корее, и его единственная цель – обеспечение критического импорта, то есть пищи, какого-то оборудования, необходимого для производства важных товаров. Состояние внутренней экономики от золотовалютных запасов в данном случае фактически не зависит, неконвертируемая валюта от них не зависит. Несколько десятилетий назад золотовалютные резервы той или иной страны представляли собой облигации американского правительства, британского правительства, правительств других западных стран, они были в сертификатах, на которых было написано: "облигация на миллион долларов, облигация на тысячу долларов, облигация на десять миллионов долларов". И они лежали в подвалах Центрального банка той или иной страны. Точно так же в этом подвале лежало золото. И это была довольно надежная система, потому что даже если бы против этой страны назначили какие угодно экономические санкции, то эти облигации можно продать, и страна, выпустившая их, вынуждена их купить. Таким образом страна, которая владела золотовалютными резервами, она их контролировала.
Но в XXI веке владение золотовалютными резервами и доступ к ним разделились, потому что экономика стала электронная. Не существует бумажных сертификатов облигаций государственного займа Соединенных Штатов, не существует бумажных сертификатов облигаций стран Западной Европы и всех надежных вообще активов. Даже золото, если оно не лежит в слитках в подвале Центрального банка, то хранится в подвалах Федерального резервного банка Нью-Йорка и для каждой страны существует в электронных записях Федерального резервного банка Нью-Йорка, который контролирует эти активы. И так же действует Европейский Центральный банк. Поэтому, если мы возьмем сегодняшние золотовалютные резервы Российской Федерации, то это совсем не то, чем были золотовалютные резервы той или иной страны несколько десятилетий назад.
– И такая ситуация предоставляет США уникальную возможность доставить при желании большие экономические неприятности России?
Либо банковская система рухнет в течение нескольких дней, либо государство должно насильственным образом перевести все деноминированные в долларах депозиты в рублевые
– Посмотрим на арифметику. На бумаге золотовалютные резервы Центрального банка Российской Федерации огромны – 638 миллиардов долларов на январь-февраль 2022 года. Но, что они собой представляют? Золото в течение последних нескольких лет, именно из-за опасения такого рода санкций, Москва вывезла из подвалов Федерального резервного банка Нью-Йорка в подвалы на Неглинную,12. Там лежит золото, которое сейчас оценивается в 139 миллиардов долларов. Но что с ним делать? Продать его практически невозможно.
Далее: 84 миллиарда долларов золотовалютных резервов России деноминированы в китайских юанях. Что с ними делать? Народ ими не интересуется. Как резерв китайские юани не представляют никакой защиты. Там есть всевозможные другие инструменты. Самое главное – 12 миллиардов долларов наличными, это то, чем владеет российский Центральный банк. Но 403 миллиарда долларов активов – государственные, коммерческие облигации, депозиты в иностранных банках – их не существует в доступе, они хранятся в виде записей на компьютерах Федерального резервного банка Нью-Йорка, Европейского Центрального банка, банка Англии, банка Японии и так далее.
– Вы предлагаете пригрозить Кремлю лишением доступа к этим четыремстам миллиардам долларов?
– Санкциям подвергаются операции Центрального банка России, как учреждения. После чего все, кто присоединяется к этим санкциям, прекращают все с ним транзакции, все действия. Центральный банк говорит: "Я хочу продать эти облигации, это облигации вашей страны, это ваши обязательства, мы хотим получить наличные, и мы хотим эти наличные привезти в Москву". А им отвечают: "Эти активы заморожены до лучшего времени". В жаргоне финансистов и банкиров используются очень красивые выражения: "Сейчас все эти активы, все эти валютные резервы дематериализированы и несертификационны". 403 миллиарда, почти две трети резервов Центрального банка, и ничего в Кремле с ними сделать не могут. Как только накладываются санкции на Центральный банк РФ, они теряют к ним доступ, но не теряют права собственности.
Однако после этого народ спрашивает у Кремля: "А что у вас есть? У вас есть золото, которое вы не можете продать, у вас есть 12 миллиардов долларов наличными, которые вы можете выбросить на биржу, чтобы поддержать рубль, но за несколько часов они исчезнут, их раскупят, и у вас есть 84 миллиарда долларов в китайских юанях. И что вы с ними будете делать?" Для того, чтобы народ поверил, что рубль не рухнет, что рубль не будет стоить 200 рублей, 300 рублей, тысячу рублей за доллар, нужно обеспечить биржи этими долларами. А у них есть реально лишь 12 миллиардов долларов, чтобы защитить рубль.
Как только вводятся санкции против Центрального банка России, происходят три катастрофы
Как только вводятся санкции против Центрального банка России, происходят три катастрофы. Во-первых, народ бежит сразу избавляться от рублей, брать доллары, потому что надо в чем-то держать сбережения, потому что рубль завтра рухнет. Придется отменять конвертируемость или терпеть катастрофическое падение курса рубля. Следующее, и исключительно важное: население и предприятия держат 268 миллиардов долларов в "Сбербанке" и в коммерческих банках. Первое, что они сделают, естественно, это побегут вынимать эти деньги. А такой наличности нет, и не может быть в банках – а Центральный банк не имеет возможности поддержать банки. Значит те, кому повезет, эти деньги сразу вынут, чтобы хранить их дома, а те, кому не повезет, останутся ни с чем. Выстроятся колоссальные очереди в банки, а банки ничего сделать не могут. Либо банковская система должна рухнуть в течение нескольких дней (хуже, чем так, как случилось в 1998 году во время дефолта), либо государство должно насильственным образом перевести все деноминированные в долларах, в евро, в йенах, в фунтах депозиты в рублевые и сказать народу: "Все, нет у вас в иностранной валюте депозитов, у вас есть рублевые депозиты по курсу центрального банка". То есть произойдет ограбление населения. Я не знаю, как население отнесется к такой жертве ради какой-то войны или ради похода куда-то, который народу не нужен.
И третье, самое серьезное (это займет некоторое время, недели может быть, может быть месяцы): предприятия, которые могут продать свою продукцию за доллары, будут требовать доллары, евро, они не будут продавать за рубли. Государственные предприятия можно заставить, но все остальные не станут. Все, у кого есть природные ресурсы, металлы, оборудование, все, что нужно для производственных цепочек, будут требовать оплату в твердой валюте, потому что рубль непрерывно падает. А те, кто не сможет, будут вынуждены торговать в рублях. И начнутся неплатежи, остановка производственных цепочек, будут задерживать товары, перейдут на бартер. Экономика разделится на две части: одна будет долларизована, а другая будет бартерная. Таким образом, все устои разрушаются.
И последнее: из золотовалютных резервов Центрального банка 185 миллиардов долларов – это Фонд народного благосостояния. Они расходуют его на социальные нужды, а этих денег тоже нет. Если возникает снова бюджетный дефицит, надо платить пенсии, надо платить бюджетникам, армии надо платить, между прочим – а денег нет.
– Этот описанный вами сценарий может стать результатом замораживания активов Центрального банка России в странах, присоединившихся к санкциям?
– Центральный банк России не сможет поддерживать обменный курс рубля, банковская система не сможет выполнять свои обязательства перед вкладчиками, и предприятия будут требовать оплату в долларах вместо оплаты в рублях. Можно отменить конвертируемость и можно запретить хождение иностранной валюты на территории Российской Федерации – это российское правительство может сделать. Например, сказать: "Хорошо, нас обменный курс не интересует, потому что валюта неконвертируемая. Все депозиты мы насильственно переводим в рубли, вот у вас есть сберегательные счета, как 50 лет назад. И предприятия все обязаны торговать в рублях по безналичным и наличным расчетам, и все". Этот вариант вполне возможен. Население будет поставлено в те же финансовые условия, в которых оно было в советское время. Но поскольку предприятия государство не контролирует, плановой экономики нет, то провести все это в действие и заставить их жить по этим законам будет очень трудно.
Даже в Иране после санкций против иранского Центрального банка существует черный валютный рынок, на котором обменный курс в несколько раз выше, чем официальный обменный курс. То есть все равно произойдет долларизация экономики. Но введением насильственного экономического финансового режима можно это смягчить, можно заставить предприятия при неплатежах все равно делать поставки. То есть в принципе можно вернуть такую военизированную плановую экономику. Но это колоссальные системные изменения, и это будет совсем уже другая страна. Но вести войну в условиях такого социального напряжения и финансовых трудностей сил не будет.
Кроме того будет дефолт, конечно, по внешнему долгу (а внешний долг России составляет сейчас свыше 400 миллиардов долларов) – это будет дефолт частных предприятий, крупных государственных корпораций. Торговать с Россией особенно тоже не станут. Будут покупать природные ресурсы. Поставок какого-то оборудования, технологий, ничего не будет. Речь идет так или иначе о колоссальном ударе по экономике. Ради чего?
– Известно, что российские власти готовились к худшему для них повороту событий, в том числе, перемещая золото из Нью-Йорка в хранилище Центробанка РФ в Москве, уменьшали активы, деноминированные в долларах. Предположим, они прислушаются к вашему предупреждению и захотят обезопасить четыреста миллиардов своих валютных запасов, находящиеся в западных банках. Возможно, образно говоря, вынуть эти деньги и положить их под подушку в Кремле?
– Это физически невозможно. Есть интересный пример: с 2003 года по 2008 год, пять с половиной лет, американская военная авиация перевезла в Ирак физически 40 миллиардов долларов, по 8 миллиардов в год, на это работали американские военно-воздушные силы. Представим себе, что сейчас Россия захочет, будучи объектом санкций, продать золото. Его можно продать, мировой рынок ликвидный, кто-то его купит, можно уговорить Китай его купить. Золото продать можно, но нужно привезти деньги, чтобы поддержать курс валюты, чтобы поддержать банковскую систему. И вот представим себе, что самое легкое, что они могут сделать – это уговорить Китай купить их золото, плюс сказать Китаю: "Вот ваши 84 миллиарда долларов, деноминированных в юанях, это ваши облигации. Мы вам со скидкой их продаем за 70 миллиардов, но вы нам заплатите в долларах, а не в юанях". И вот они грузят золотом железнодорожный состав из Пекина в Москву, и везут доллары из Пекина в Москву. Это можно сделать, но сколько они могут привезти долларов и сколько это займет времени? А здесь мы говорим о том, что мгновенно исчезают из доступа свыше 400 миллиардов долларов, рушится валюта, рушатся банки, рушатся производственные цепочки. Реально ничего сделать нельзя. Проблема в том, что это не все понимают, им надо это объяснить.
– В Кремле не все понимают?
– И не только в Кремле. В числе санкций, которые перечисляли в отношении Ирана, сразу говорили – вот санкции против Центрального банка. А в числе санкций, которые перечисляют и Соединенные Штаты, и Великобритания, не упоминаются санкции против Центрального банка России. Даже в руководстве Соединенных Штатов не очень это понимают. Я первый раз эту статью в более широком объеме опубликовал пять лет назад. Ничего с тех пор не изменилось, кроме того, что они золото привезли из Манхэттена в Москву.
На самом деле такие санкции могли бы быть эффективным, заслуживающим доверия средством предупреждения войны, средством устрашения. Но этого, к сожалению, не понимают ни в западных столицах, ни в Москве. Задача дипломатии, на мой взгляд, заключается именно в том, чтобы подробно объяснить людям в Кремле и где угодно, что мы живем в XXI веке, что нет больше сертификатов, нет больше никаких физических активов, все это в компьютерах, и все это контролируется несколькими ведущими менеджерами в Федеральном резервном банке Нью-Йорка и в Европейском Центральном банке, который отвечает за управление активами членов Европейского союза, европейских государств. Вот это надо объяснить России, что она скорее всего не понимает, в сколь уязвимом положении находится. Они в Кремле сразу разрушат все, что накоплено за 30 лет.
– А может быть, дело не в том, что не понимают, а в том, что не хотят рисковать последствиями такого шага? Ведь некоторые эксперты предупреждают, что Россия столь интегрирована в международную систему, что от такого резкого удара пострадают все. Быть может, западные столицы попросту не захотят подвергать риску, скажем, западных инвесторов-держателей российских гособлигаций? Да и мало ли где может аукнуться финансовый бойкот России. Может быть, Запад не хочет идти на такие драконовские меры?
Дело в том, что Россия абсолютно неважна в международных финансовых отношениях. Россия даже для Китая неважна
– Дело в том, что Россия абсолютно неважна в международных финансовых отношениях. Россия даже для Китая неважна. Экспорт в Россию составляет всего 2 процента китайского экспорта, экспорт в Соединенные Штаты составляет 17,5 процента китайского экспорта. Экспорт в маленький Гонконг составляет 10 процентов китайского экспорта, это в пять раз больше, чем экспорт в Россию. А импорт из России нефти и природного газа не пострадает, наоборот, Россия будет заинтересована его увеличить, если будут санкции, поэтому Китаю ничего не угрожает.
У Китая нет никаких стимулов помогать России. А западным странам вообще считаться каким-то образом с финансовой ситуацией в России абсолютно не имеет никакого смысла. Есть лишь рискующие частные инвесторы, которые, действительно, вложили деньги в государственный долг России – так пусть они погибают. Это стандартный принцип: высокий риск – высокая отдача. Вы сами сразу знали, что делали. Но это настолько ничтожные величины по сравнению с теми, о которых мы говорим, что никто их принимать во внимание не будет.
Единственное для Запада может быть важное соображение – это те примерно 470 миллиардов долларов внешнего долга, который перед западными странами, прежде всего перед Германией, имеют российские государственные и частные корпорации. Они могут произвести дефолт по этому долгу. Но они заинтересованы в продолжении выплат так же, как они продолжали их в 2014 году, когда была первая волна санкций. То есть на это санкции против Центрального банка РФ не влияют. Другое дело, что они не смогут расплачиваться по этим долгам, потому что не будет у них долларов, и они не смогут обслуживать этот долг, он будет пролонгирован, какие-то будут вестись переговоры.
Самое главное не это, это все пустяки на самом деле, самое главное, что то, о чем мы говорим, на самом деле автоматически произойдет. Если вдруг война начнется уже не только против Украины, а, как они грозили, против стран Балтии, которые являются членами НАТО, то любое начало войны, даже небольшой, автоматически означает замораживание активов. Воюющие между собой страны не признают прав собственности на финансовые активы, а финансовые активы, повторяю, находятся под контролем западных стран. То есть им в Кремле нужно сказать: "Если вы переступаете какую-то черту, то возможна такая мера." В этом нет вообще никакого риска, речь идет об объяснении и об угрозе, что западные страны могут это сделать.
– Можно ли сделать вывод, подытоживая наш разговор, что война Путина с Украиной в случае такого ответного удара по Центральному банку РФ может привести к экономическому коллапсу России?
– Безусловно. Но моя статья о другом, моя статья о том, что когда мы все обсуждаем, как предотвратить войну, то мы не обсуждаем, как мне кажется, самой эффективной меры. А самая эффективная мера – это позвонить, или пригласить к столу переговоров, и прочитать им пятиминутную лекцию, что мы в число возможных санкций включаем санкции против Центрального банка России. И тогда сразу повышаются ставки, тогда вдруг они, я надеюсь, увидят, что полное обрушение возможно даже их власти, во всяком случае полное обрушение их финансовой системы, их экономики. Я думаю, что вся дипломатия должна именно этим заниматься.
