Новый вице-премьер Молдовы по вопросам реинтеграции Олег Серебрян провел свою первую встречу с переговорщиком от Тирасполя Виталием Игнатьевым. Напряженность в отношениях между Россией и Западом, вызванная российскими военными маневрами на границах Украины, достигла пика. Параллельно Государственная дума РФ обратилась к президенту России Владимиру Путину с предложением признать независимость самопровозглашенных Донецкой и Луганской «народных республик. Как изменится обстановка в Молдове, если Путин поддержит запрос российских депутатов? Бывший вице-премьер по вопросам реинтеграции Александру Фленкя, занимавший свой пост с ноября 2019 года по март 2020-го, заявил в интервью Свободной Европе, что нынешняя ситуация формирует совершенно «новый политический контекст» для контактов Кишинева и Тирасполя. В настоящее время Александру Фленкя занимает пост главы ассоциации «Inițiativa pentru Pace» — «Мирная инициатива».
Александру Фленкя: Чтобы понять, в чем состоит роль этого документа — обращения, принятого Государственной думой, — мы должны посмотреть на ситуацию в целом и осознать, чего именно хочет Россия или, точнее, президент Владимир Путин. Его первая открыто объявленная цель — устранить то, что Кремль воспринимает как военную угрозу со стороны НАТО для Российской Федерации. Вторая, необъявленная цель — восстановить Советский Союз в той или иной форме, что абсолютно понятно для всех, кто наблюдает за президентом Владимиром Путиным с 2007 года.
Мы находимся в более выгодном положении, чем Украина, это надо признать
И вот, если посмотреть на ситуацию именно так, с такой точки зрения, то мы видим, что одобренный Государственной думой документ, обращение с призывом к признанию независимости двух сепаратистских регионов, является инструментом в игре, инструментом для оказания политического давления. Точно также и российская армия, и так называемые частные военные компании, и в целом война — это инструмент для Владимира Путина. Инструмент, который Путин готов использовать. Впрочем, это не обязательно означает, что подобный вариант он рассматривает как основной сценарий.
Он предпочел бы добиваться своих целей, не прибегая к наиболее мощному и опасному инструменту, который несет для него массу политических и экономических рисков — как внешних, так и внутренних. Но самое главное состоит в том, что он в целом готов его использовать, — а Запад настроен иначе. Именно поэтому Владимир Путин очень умело запугивает мир, угрожая широкомасштабной войной в Европе. И неслучайно президент США Байден и глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен в своих недавних выступлениях упоминали о Второй мировой войне: параллели между тогдашней и сегодняшней ситуациями более чем очевидны. Да и у меня складывается ощущение, будто мы очутились, по сути, в 1938 году, — а не в 2022-м.
Свободная Европа: Как вы в сложившихся обстоятельствах смотрите на приднестровское досье?
Александру Фленкя: Республика Молдова, как государство, во всей этой глобальной игре, в которую вовлечен не только весь европейский континент, но, по сути, и весь евроатлантический мир, куда меньше, нежели самый крохотный игрок. Что, впрочем, неплохо, поскольку в данный момент мы являемся фигурой в этой шахматной партии — и, возможно, побочной жертвой сложившегося противостояния.
Мы должны понимать, что ставки чрезвычайно велики. Но если для Республики Молдова зона Левобережья и неурегулированный приднестровский конфликт являются угрозой номер один, — и угрозой номер два, и номер три, — если это проблема и головная боль для нашего государства, — но для мировых лидеров этот вопрос не входит даже в топ-50 их собственной повестки. Это надо учитывать, это надо понимать. И нужно, чтобы руководство страны и каждый из нас тоже очень хорошо осознавали, насколько велики риски и угрозы для нас, как государства, для народа и нации — и в повседневной жизни, и в краткосрочной, и в среднесрочной перспективе. Угрозы исходят из Приднестровья, они спровоцированы нерешенным вопросом сепаратистского конфликта.
Всегда есть решения, которые приносят пользу всем — и учитывают жизненные интересы каждого игрока
А если говорить проще... Риск того, что уже в этом году российская боевая авиация приземлится в аэропорту Тирасполя несравненно ниже, чем риски, связанные с контрабандой, поступающей в и из Приднестровья, чем коррупционные риски, которые подпитываются этой контрабандой. Угроза гораздо меньше, чем опасения, что судебная реформа застопорится и, по сути, будет свернута из-за коррупционных факторов, исходящих от Тирасполя, который на протяжении тридцати лет развращал и продолжает развращать элиты в Кишиневе.
Вот эти все риски гораздо более ощутимы, и каждый день они оказывают на нас влияние огромных масштабов, фактически, подрывая наше развитие как государства.
Свободная Европа: Власти Тирасполя, г-н Фленкя, никогда не скрывали своего желания добиться от Москвы признания независимости самопровозглашенной «Приднестровской молдавской республики», это их неизменный курс, и они постоянно прилагают соответствующие усилия. Чем, на ваш взгляд, приднестровский случай отличается от казуса Донецкой и Луганской областей? Пока Кремль сохраняет свою прежнюю риторику, говоря о признании территориальной целостности и суверенитета Республики Молдова.
Александру Фленкя: Ситуация отличается со всех точек зрения, и, если хотите, различий куда больше, чем сходств. Во-первых, во-вторых и в-третьих: между Приднестровьем и Российской Федерацией находится Украина. Тут нет общей границы, и это все меняет кардинальным образом.
Далее, как я уже говорил, надо учитывать ставки и степень важности этого вопроса для Российской Федерации — с военной точки зрения, с политической точки зрения, с экономической... Мы находимся в более выгодном положении, чем Украина, это надо признать. Республика Молдова — государство маленькое, куда меньше, чем Украина, с гораздо меньшими ресурсами. Соответственно, мы должны быть очень осторожными, мы обязаны тщательно просчитывать каждый свой шаг, чтобы и с небольшими ресурсами мы могли достичь заявленных целей.
Именно поэтому мы внимательно следим за всеми последними событиями, за эволюциями — или, говоря точнее, за деградацией, — к сожалению... Мы наблюдаем за тем, что происходит по приднестровскому направлению, мы собрали команду специалистов в разных областях: есть эксперты по кризисному менеджменту, переговорам, есть юристы, экономисты и социологи. Мы объединились с коллегами из других стран, и весь последний год мы занимались вопросами, относящимися к региональным кризисам на всем постсоветском пространстве.
Мы считаем, что накопленный нами опыт и потенциал, безусловно, будет полезен, что его можно использовать в интересах нашей страны. Мы готовы поддержать усилия политических акторов Кишинева, — если они действительно хотят продвижения и окончательного урегулирования конфликта.
Свободная Европа: Да и обращение российской Госдумы как-то все же актуализирует вопрос об особом статусе для приднестровского региона, о содержании предложений... Однако, глядя на украинский прецедент, в свете того, будут или нет признаны сепаратистские регионы Украины, — какие гарантии вы и ваши коллеги видите для Кишинева? Будет ли этот статус благосклонно принят Москвой, и вообще, можно ли ставить вопрос подобным образом?
Александру Фленкя: В мире, в котором мы живем, нет никаких гарантий, есть только вероятности — и стратегии. Владимир Путин не знает, что он будет делать сегодня, он не знает, что будет делать с поступившим к нему из Государственной думы обращением, подписанным спикером Володиным. Документ лежит на столе, каждый день Путин будет на него посматривать — и обязательно станет использовать в своих дискуссиях с мировыми лидерами. И в «нормандском формате», и во время двусторонних контактов, в зависимости от развития событий.
Что толку пытаться понять, кто и для кого может стать опасным прецедентом, — это просто бесполезно
Путин и Лавров встречались с федеральным канцлером Германии, потом Лавров общался с председателем ОБСЕ, который также является министром иностранных дел Польши, еще одним важным игроком... Сигналы были несколько обнадеживающими, — в том смысле, что на данный момент Россия удовлетворена развитием ситуации, Россия довольна письменными ответами, полученными от НАТО и ЕС, есть поле для маневров и переговоров.
Самое главное сейчас, в эти очень напряженные и крайне трудные дни и недели, — всем нам следует быть бдительными и осторожными, чтобы не допустить попадания в ловушку, расставленную Кремлем. Который то угрожает всем войной, то затем объявляет, что отводит войска, чтобы все могли расслабиться и порадоваться, мол, войны мы избежали, не допустили эскалации в Украине, в Донбассе... Знаете знаменитое русское выражение «Лишь бы не было войны»?..
Но уступки ради того, чтобы любой ценой не допустить войны, скорее всего, окажутся опасным прецедентом для Республики Молдова, ведь если воплотиться подобный сценарий, то мы, как государство, сможем крайне незначительно влиять на процессы. Впрочем, меня воодушевляет то, что я слышал от Байдена и от Урсулы фон дер Ляйен, — упоминания о том, что было во время Второй мировой войны, о союзниках, о тех уроках, которые усвоило человечество, — очевидных уроках...
Я отнюдь не говорю, что войну в принципе можно рассматривать как вариант, — но мы не можем платить вообще любую цену ради того, чтобы избежать войны. Потому что всегда есть решения, которые приносят пользу всем — и учитывают жизненные интересы каждого игрока.
Свободная Европа: Следует ли каким-либо образом изменить подходы Кишинева к переговорному процессу, исходя из того, что происходит или что может произойти?
Александру Фленкя: Прежде всего, нам нужно посмотреть, каковы подходы Кишинева в новом политическом контексте. На данный момент мы видим позитивные и конструктивные послания Кишинева, поступающие от нового переговорщика и вице-премьер-министра по вопросам реинтеграции Олега Серебряна. Мы видим паузу в заявлениях в Тирасполе, и похоже, что в ближайшее время состоится раунд переговоров в формате «5+2».
После того, как прямые контакты между Олегом Серебряном и Виталием Игнатьевым в формате «1+1» будут актуализированы, мы увидим, как работают рабочие группы, а после этого сможем понять, куда двигается Кишинев — вправо или влево, во-первых, а во-вторых, как на это реагируют Тирасполь и Москва. Потому что Москва тоже воздерживается от заявлений с момента назначения нового вице-премьера. Мы увидим первые шаги, увидим реакцию, и вот тогда-то я и смогу сказать, нужно ли что-то пересматривать или корректировать.
Свободная Европа. Однако, г-н Фленкя, и Тирасполь, и Москва настаивали на ускорении хода переговоров. Как вы думаете, почему? Насколько уместны нынешние обстоятельства, выгодна ли сейчас ситуация для того, чтобы Кишинев ускорился?
Александру Фленкя: Кишинев должен ускорить шаги в направлении конкретных действий, приближающих реинтеграцию страны, а это не тождественно переговорному процессу в формате «5+2». Переговорный процесс является лишь инструментом, который не гарантирует положительной динамики.
Молдова является нейтральным государством и в обозримом будущем не планирует этот статус пересматривать
Реинтеграционная политика, разработанная и реализуемая правительством, — либо в диалоге с Тирасполем, либо в одностороннем порядке, если диалог заморожен, — вот что действительно нужно ускорить. Переговорный процесс во всех форматах, в первую очередь, в формате «5+2» должен вести к заявленной и разделяемой всеми, даже Тирасполем, цели, — к заявленной цели восстановления единства нашей страны.
Свободная Европа: Звучали разговоры о том, что решение Москвы по приднестровскому направлению станет своего рода прецедентом для использования и на востоке Украины. Но все пошло наперекосяк... А может ли ситуация с давлением насчет признания «независимости» соответствующих регионов Украины оказаться прецедентом для приднестровского вопроса?
Александру Фленкя: Вы знаете, попытки делать какие-либо прогнозы и пытаться объяснить, что и для кого является или может стать прецедентом — Республика Молдова для Украины или наоборот — это не очень полезное занятие.
Потому что таким образом мы будем конструировать вероятные действия со стороны Москвы, со стороны тех, кто в Москве принимает решения. А сам Владимир Путин еще не определился. У Путина есть, как я уже говорил, очень четко сформулированные цели, однако, ради достижения этих целей он нередко импровизирует, а импровизатор он хороший. Он делает шаг, всех запугивает, следит за реакциями, а затем действует в соответствии с ними. Вот почему я не думаю, что идти по пути предсказаний непродуктивно. Что толку пытаться понять, кто и для кого может стать опасным прецедентом, — это просто бесполезно, мы таким образом занимаемся поисками пресловутой кошки, которой нет.
Свободная Европа: И все же я попробую повторить вопрос. При каких условиях российские власти могли бы вести себя так же и в отношении с Приднестровьем, как и в случае с Украиной?
Александру Фленкя: Я начну с Украины. В ходе совместного брифинга с федеральным канцлером Германии Олафом Шольцем Путин ясно дал понять, что он может пойти на признание сепаратистских регионов на востоке Украины. Но — в том случае, если Украина выходит из Минских соглашений, то есть, говоря простым языком, отказывается от принятия особого статуса для этих регионов — подчеркиваю! — в составе государства Украина. Такие условия Путин выдвигает Украине.
В случае с Республикой Молдова все немного иначе, потому что Республика Молдова — нейтральное государство, и вы видели, сколько раз этот тезис повторялся руководством страны, от президента до спикера и премьер-министра. Молдова является нейтральным государством и, по крайней мере, в обозримом будущем не планирует этот статус пересматривать. Россия не видит тут военных рисков со стороны НАТО и США. И именно поэтому, уточню, риски признания Приднестровья гораздо ниже. В настоящее время такой вариант не рассматривается Российской Федерацией.
Есть цена глобального конфликта, есть цена политических и экономических санкций, которые в состоянии мощно ударить по России, некоторые из этих возможных санкций уже озвучены, в том числе и председателем Еврокомиссии. И это — не та цена, которую Россия была бы готова заплатить за признание Приднестровья. Приднестровье — несравнимо меньшая ставка, нежели восточная Украина или Украина в целом.
