В Дорогомиловском суде Москвы заканчивается процесс по делу о 12 чемоданах кокаина, обнаруженных в школе при посольстве РФ в Аргентине в декабре 2016 года. Фигурантам дела грозит до 20 лет тюрьмы. Бывший посольский завхоз Али Абянов рассказал, что главный обвиняемый – Андрей Ковальчук – был хорошо знаком послу Виктору Коронелли, последний рекомендовал его как "человека из Центра". У самого Ковальчука при обыске нашли удостоверение с фотографией в форме полковника. Объяснять его происхождение он отказался – утверждает, что сотрудники ФСБ взяли с него подписку о неразглашении.
Вердикт присяжных по делу о 400 кг кокаина в посольской школе, а затем и приговор могут вынести в Дорогомиловском суде до конца 2021 года, а о главном обвиняемом до сих пор известно крайне мало. Следствие считает, что Андрей Ковальчук создал преступную группировку и пытался перевезти из Буэнос-Айреса в Европу партию наркотика минимальной стоимостью 30 млн евро. Сотрудники посольств, силовых структур и дипломаты общались с Ковальчуком годами и считали его "большим человеком из МИДа", офицером ФСБ, ГРУ, СВР и представителем Gazprom International. Документов обвиняемого никто не видел, ему верили на слово и не сомневались. После задержания Андрея Ковальчука и экстрадиции его из Германии российские силовые структуры заявили, что он в их рядах не числится.
"У вас при обыске нашли служебное удостоверение члена общественной комиссии по борьбе с коррупцией. Почему на фотографии в этом удостоверении вы запечатлены в форме полковника? Вы полковник? Вы офицер?" – спросил государственный обвинитель Ковальчука в Дорогомиловском суде. Подсудимый отвечать отказался, заявив, что на момент инкриминируемых ему событий (в 2016-2018 годах) уже никакого отношения к спецслужбам не имел. "Смотрите в моем личном деле. Там все есть! Я дал подписку вашему же фээсбэшнику, который также меня потом и посадит", – возмущенно отреагировал на расспросы Ковальчук.
По словам подсудимого, он десять лет прожил в "Русском доме" в Берлине и трудился в социальной организации при посольстве России в Германии, которая помогала иммигрантам с документами. Кроме того, он работал на владельца компании Bossner Cigars Константина Лоскутникова, больше известного как барон фон Босснер. Ковальчук, как он сам говорит, постоянно находился в поиске новых источников дохода. В Уругвае его интересовали контрабандные шкуры морских котиков, в Аргентине – шиншилловые шубы, а также kopi luwak – один из самых дорогих сортов кофе, производимый с помощью пальмовых куниц – мусангов. По словам Ковальчука, некий посредник привез ему этот кофе из Юго-Восточной Азии в Южную Америку для дальнейшей перепродажи в ЕС. Подсудимый утверждает, что в чемоданах в школе посольства России в Буэнос-Айресе был как раз kopi luwak, а вовсе не кокаин.
"Я еще Индонезию и Филиппины изучал на предмет шкурок змей и их перепродажи. Но не успел слетать, вы меня в тюрьму посадили", – посетовал Ковальчук. Контрабандный бизнес функционировал благодаря его знакомствам среди дипломатов и технических сотрудников посольств, а также религиозных миссий. Они помогали Ковальчуку пересылать вещи и не платить пошлины. Один из таких "приятелей", Али Абянов, проходит обвиняемым по этому же делу.
"Человек из Центра" и его посольские приятели
"Он позвонил мне на служебный телефон. При встрече, как это принято за границей, подарил бутылку водки, черный хлеб и селедку. Это как бы говорило, что он человек мидовский. Представился безопасником российского посольства в Германии. В Аргентину приехал по службе. Мы пообедали, пообщались, завели дружбу" – так о своем знакомстве с Ковальчуком Али Абянов рассказал в суде. С 2011 по 2016 год Абянов работал завхозом российского посольства в Буэнос-Айресе. Это была его вторая заграничная командировка по контракту с МИДом и первая – в качестве ответственного за хозяйство.
Каждое утро завхоз получал распоряжения от тогдашнего посла России в Аргентине Виктора Коронелли. Однажды дипломат сказал Абянову о некоем "человеке из Центра": мол, он позвонит, и ему нужно будет помочь. Этим человеком, по словам подсудимого, оказался Андрей Ковальчук. Главный фигурант эту версию подтвердил, уточнив, что телефон Абянова получил от Коронелли. "Он в посольстве знал людей больше, чем я", – отметил завхоз про Ковальчука. Среди тех, с кем будущий фигурант "кокаинового дела" поддерживал приятельские отношения в посольстве, был Николай Шелепов – тогдашний первый секретарь, отвечавший за безопасность дипмиссии. Подозревать Ковальчука или сомневаться в его словах у Али Абянова не было никаких оснований. Он видел нового знакомого на официальных приемах в посольстве в компании дипломатов. Завхоз считал Ковальчука "большим человеком" и дорожил знакомством с ним.
С 2013 по 2017 год, по данным миграционной службы Аргентины, "человек из Центра" прилетал в страну десять раз. Абянов встречал и провожал в аэропорт как самого Ковальчука, так и его родственников: мать, сестру и племянницу. Они приезжали смотреть водопады Игуасу и чилийский остров Пасхи. В благодарность за помощь завхоз получал от Ковальчука деньги.
В середине июля 2015 года Али Абянов только вернулся из отпуска в России, когда старший комендант сообщил ему о двух чемоданах Ковальчука в посольской "переговорке". Их вроде как принес туда и оставил первый секретарь Николай Шелепов. По словам завхоза, он не особенно удивился. В дипмиссии кто-то постоянно уезжал и приезжал, упаковка вещей была частью повседневной работы. Завхоз чуть ли не каждую неделю ездил закупать в оптовый магазин коробки и оберточную плотную крафт-бумагу светло-коричневого цвета. Абянов попросил рабочего, который был у него в подчинении, завернуть чемоданы Ковальчука и отнести их на посольский склад. Там, никому не нужные, они простояли целый год. Что в них, никто не знал. Чемоданы не открывали. За это время Николай Шелепов уехал из Аргентины, а на его место прислали нового "безопасника" – Олега Воробьева. С ним у Ковальчука тоже сложились приятельские отношения. Мужчины часто созванивались и несколько раз встречались в барах и ресторанах в Буэнос-Айресе.
"Возьми на хранение!" Путешествие чемоданов в Буэнос-Айресе
Летом 2016 года аргентинская командировка завхоза Абянова подходила к концу. Билет в Москву ему купили на 16 августа. Примерно за месяц до этой даты в первой половине дня Абянову позвонил Ковальчук, назвал адрес, попросил подъехать. "Конец улицы, одностороннее движение. Здание со стеклянным фойе, стойки, портье. И Андрей Федорович с десятью чемоданами, завернутыми в пленку. "Возьми на хранение!" – вспоминал завхоз ту встречу в Буэнос-Айресе. По его словам, Ковальчук был совершенно спокоен. Сказал, что внутри кофе, вино, изделия из поделочного камня – "подарки высокопоставленным лицам". Чемоданы были тяжелые, больше 20 кг каждый. Они еле влезли в машину. Адвокаты защиты спросили завхоза, использовали ли он или Ковальчук во время погрузки перчатки. Абянов удивился: конечно, нет. Интересно, что позже, изучая чемоданы с кокаином, ни аргентинские, ни российские следователи не обнаружили отпечатки пальцев ни одного из фигурантов дела. Еще следователей почему-то не заинтересовал навигатор из служебной машины завхоза: они его не изымали и не проверяли, сохранилась ли там информация о передвижениях. При этом Абянов рассказал, что не знал города и поэтому использовал аппарат при каждой поездке.
Посольский склад был забит, поэтому Али Абянов отвез десять чемоданов Ковальчука в находящуюся поблизости посольскую школу и оставил их в гараже, прислонив к стене. Из показаний свидетелей известно, что в четырехэтажном здании кроме школы находятся несколько жилых квартир и два гаража по обе стороны от центрального входа. На первом этаже располагается класс химии, кабинет директора, библиотека (там работала супруга посла Коронелли), подсобка, где хранили списанные вещи, моющие средства и туалетную бумагу (именно там впоследствии найдут кокаин), а также еще одна комната, к которой у завхоза доступа не было. "Секретное помещение. Человек, который там работал, сам делал ремонт. Было выписано мало краски. Значит, оно небольшое", – рассуждал в суде Абянов. По его словам, там же, на первом этаже школы, стоял стол для русского бильярда, а во внутреннем дворе – два мангала. Их использовали жившие в посольстве сотрудники референтуры (секретного шифровального отдела), которым запрещено самостоятельно выходить в город. Они собирались в здании школы по выходным и праздникам.
До отъезда Али Абянова в Москву оставались считаные дни, а чемоданы Ковальчука продолжали стоять в гараже. Что с ними делать, завхоз не знал. Еще два чемодана хранились в здании посольства. В суде зачитывали фрагменты из переписки Абянова с Ковальчуком, которая велась в это время. Завхоз просил "человека из Центра" обсудить будущее багажа с послом Коронелли и минимум один раз сам спрашивал дипломата о чемоданах. Ковальчук хотел, чтобы его вещи, как это случалось и раньше, отправили специальным самолетом министерства обороны. Такой самолет примерно раз в год облетал Южную Америку, привозил новую аппаратуру, забирал старую и, по распоряжению послов, мог вывезти личные вещи дипломатов и технических сотрудников посольств. Как объяснил Абянов, вещи просматривал посол, после чего они заворачивались и заливались сургучом в секретном помещении посольства. Потом все это увозили в Уругвай, где приземлялся самолет министерства обороны. На аргентино-уругвайской границе багаж обнюхивали собаки, кроме того, его выборочно сканировали.
Решение по вещам Ковальчука так и не приходило, поэтому Абянов решил хотя бы сложить их в одном месте. Те два чемодана, что хранились на посольском складе, он привез в гараж школы, где уже несколько недель стояли еще десять чемоданов. По просьбе завхоза рабочий завернул в крафт-бумагу и их. Оставлять багаж в гараже было опасно: при сильном ливне помещение затапливало. Кроме того, как объяснил Абянов, калитка гаража была ненадежной и легко открывалась, если на нее посильнее нажать. Завхоз боялся, что чемоданы украдут "картонерос" – бездомные или обитатели трущоб, которые живут тем, что собирают и сдают на переработку картон. Они часто спали под дверями посольской школы.
Подсобка под лестницей тоже не была особо надежным местом, ее почти всегда оставляли открытой. Но там, как казалось завхозу, все же лучше. Воры могли подсобку просто не заметить, надеялся Али Абянов. Он сложил чемоданы около стены, накрыл пологом и разместил сверху пару сломанных стульев. По словам подсудимого, при передаче дел новому завхозу Рогову он откинул полог, сказал, что это вещи Ковальчука, и объяснил: тот сам позвонит и скажет, что с ними делать.
После своего возвращения в Москву в переписке с бывшими коллегами и Роговым Абянов продолжал интересоваться военным бортом и багажом Ковальчука. Почему? По словам завхоза, во-первых, у него самого в Буэнос-Айресе оставались четыре коробки с вещами, которые нужно было перевезти. А во-вторых, он старался сохранить с Ковальчуком хорошие отношения. Надеялся, что тот поможет ему с новой заграничной командировкой от МИДа.
Андрей Ковальчук начал активно интересоваться судьбой своих чемоданов уже после отъезда Абянова. Когда передать вещи по старой схеме не удалось, подсудимый попытался вывезти багаж частным бортом. Отвечая на вопрос государственного обвинителя, почему вдруг такая спешка – ведь до этого два из 12 чемоданов находились на хранении уже больше года и вывозить их он не торопился, – Ковальчук пояснил, что у кофе подходил срок годности. Он якобы рассчитывал вывести kopi luwak в Евросоюз через Ригу: по его словам, он знал, что там в терминале частных рейсов сидит один пограничник, который вряд ли разбирается в кофе и его стоимости.
Кофе превращается
Андрею Ковальчуку не удалось привезти якобы хранившийся в чемоданах кофе в Европу и перепродать там неким бельгийцам за полмиллиона евро, как он рассчитывал. По версии обвинения, 25 ноября 2016 года завхоз Рогов и первый секретарь посольства Олег Воробьев вскрыли один из чемоданов из подсобки и сообщили в Москву об обнаружении кокаина. Прилетевшие в Буэнос-Айрес сотрудники ФСБ подтвердили информацию. В середине декабря о находке сообщили министру безопасности Аргентины. Наркотик заменили на муку с речным песком и провели российско-аргентинскую операцию "контрольная поставка". В результате арестовали и судят шесть человек. Четверых в Москве, двоих – в Буэнос-Айресе. Процессы идут параллельно, но независимо друг от друга.
О происхождении наркотика и его пути из Колумбии в Аргентину обвинению в Москве и Буэнос-Айресе ничего не известно.
В Аргентине на скамье подсудимых бывший полицейский Иван Близнюк и его приятель, корабельный механик Александр Чикало. Оба – выходцы из России. Уголовное дело против них основывается на обвинительных показаниях уже бывшего первого секретаря посольства Олега Воробьева и на телефонных прослушках. Фигуранты дела общались между собой по-русски. Аргентинские жандармы сначала просто складировали диски с записями телефонных переговоров на непонятном языке, а потом наняли в качестве переводчиц двух эмигранток без специального образования. Одна из них во время допроса рассказала, что выучила испанский после переезда в Буэнос-Айрес, работая на кассе китайского супермаркета. Другая приехала в Аргентину ребенком и не заканчивала русскоязычную школу.
Защита Ивана Близнюка, сомневающаяся в качестве перевода телефонных переговоров, привлекла эксперта – переводчицу Тамару Евтушенко. Она работает при аргентинском МИДе и координирует сотрудничество между Санкт-Петербургским университетом и Университетом Ла-Платы. По ее словам, в деле отсутствует больше половины разговоров: целые месяцы записей просто не переводили. Нанятые жандармерией женщины сами решали, какие звонки важные, а какие нет, и иногда путали собеседников. Гречку перевели почему-то как "что-то незаконное", а спортивную команду "Динамо" как динамо-машину. Поняв, что текст перевода существенно расходится с исходником, переводчица предпочла слушать аудио. В суде Евтушенко призналась, что некоторые записи ей пришлось проигрывать несколько раз: из-за обилия нецензурной лексики эксперту было трудно понять смысл и перевести на испанский. Один из собеседников давался ей сложнее других, он использовал мат через каждые два-три слова. Филологу даже стало интересно, кто это. Защитники Ивана Близнюка объяснили переводчице, что это ключевой свидетель обвинения – бывший первый секретарь российского посольства в Аргентине Олег Воробьев.