Парламент Израиля (Кнессет) впервые в истории принял решение самораспуститься вскоре после состоявшихся выборов. Это произошло из-за того, что находящийся под следствием премьер-министр страны Биньямин Нетаньяху в отведенный срок не сумел сформировать коалицию из правых и религиозных партий, получивших по итогам выборов 9 апреля 65 из 120 мест в Кнессете. Насколько критична сложившая ситуация для Нетаньяху, которого многочисленные противники обвиняют в желании править вечно и превратить Израиль в авторитарное государство? И насколько личное будущее израильского премьера важно для ближневосточной стратегии Владимира Путина, у которого с Нетаньяху давно сложились "особые рабочие отношения"?
Новые досрочные парламентские выборы в Кнессет назначены на 17 сентября. Нетаньяху уже заявил, что его партия "Ликуд" их выиграет. Сейчас за самороспуск проголосовали 74 депутата, против – 45. Утверждение закона о роспуске Кнессета, которого добился Нетаньяху, можно считать его временным тактическим выигрышем – этим он блокировал возможность того, что президент Израиля Реувен Ривлин передаст полномочия по формированию правительства его сопернику, главе крупнейшего оппозиционного блока "Кахоль-лаван" Бени Ганцу.
По итогам выборов в Кнессет, которые состоялись 9 апреля, возглавляемая Нетаньяху партия "Ликуд" и новый центристский блок "Кахоль-лаван" одинаково получили по 35 депутатских мандатов (из 120). Однако с учетом предварительных коалиционных договоренностей между партиями и блоками на тех выборах Нетаньяху обеспечил себе поддержку в общей сложности 65 депутатов.
Основной проблемой, которая привела к нынешнему кризису, стала неспособность Нетаньяху договориться с бывшим министром обороны Авигдором Либерманом, лидером партии "Наш дом – Израиль" (за которую голосуют преимущественно выходцы из стран бывшего СССР), о поправках в предложенный Либерманом законопроект о призыве ортодоксальных иудеев в израильскую армию. Две ультрарелигиозные партии, ШАС и "Яхадут ха-Тора", с которыми Нетаньяху и Либерман теоретически могли наконец сформировать правящую коалицию, выступили резко против.
Биньямин Нетаньяху останется действующим премьер-министром до голосования в сентябре. В июле Нетаньяху побьет рекорд продолжительности работы на посту премьер-министра – он возглавляет правительство Израиля с 2009 года.
О кризисе в Израиле в интервью Радио Свобода рассуждает востоковед, военно-политический эксперт Михаил Магид:
– Глядя на нынешнее столкновение религиозных и светских политиков в Израиле, можно ли предположить, что существует угроза превращения этой страны в то, что называется "государство Галахи", то есть в религиозное государство, о чем, собственно, говорят критики Нетаньяху?
– То, что произошло сейчас, выборы 9 апреля, победа правых сил, а затем распад возможной коалиции и новые выборы – все это одновременно демонстрирует как силу израильских правых, так и их слабость. Потому что израильские правые во многом побеждали в последние годы за счет демографического перевеса. В Израиле есть достаточно большие группы населения, которые традиционно голосуют за "свои" партии, представляющие интересы их этноконфессиональных групп или общин. Поэтому в стране и усилилось влияние религиозных или ультраортодоксальных иудейских партий: потому что у них колоссальная рождаемость, в семьях по 7–8 детей (что нетипично в целом для израильского общества), и их удельный вес в израильской политике постепенно растет. Есть и другие контингенты, которые связаны с другими религиозными еврейскими течениями, прежде всего израильские поселенцы на палестинских территориях. И получилось так, что на этих выборах всего только две ультраортодоксальные партии получили вместе 16 мест в Кнессете, превратившись, по сути дела, в третью политическую силу.
Израильские правые во многом побеждали в последние годы за счет демографического перевеса
Конечно, они стали выдвигать свои условия, главное из которых – это отсрочка от призыва в израильскую армию молодежи именно из религиозных семей. Кроме того, они хотели за счет государства увеличить финансирование религиозных школ и еще преобразований в израильском законодательстве с целью усиления влияния религии в израильской общественной и политической жизни. В конечном счете, я думаю, что они, или по крайней мере многие из них, действительно хотели бы превращения Израиля в религиозное государство, в какое-то подобие, может быть, Ирана или Турции под властью Эрдогана.
Но есть и другой большой контингент, немалая социальная группа, в которой много приверженцев правых, сторонников жесткой националистической политики в отношении палестинцев – выходцы из стран бывшего СССР, русскоязычные евреи. Они достаточно правые, но они в массе своей как раз, наоборот, светские. И партия Авигдора Либермана "Наш дом – Израиль", которая говорит, что представляет их интересы, выступила достаточно решительно против вот этих предложений. Тут есть еще и схватка не только политическая и законодательная, но также и экономическая. Потому что Либерман не только заявлял, что он не понимает, почему для религиозной молодежи нужна какая-то отсрочка от армии, что они должны служить в армии на общих основаниях, как он считает. В силу того, что среди русскоязычных много пенсионеров, его программа-максимум – это довольно решительное увеличение пенсионных выплат. То есть здесь еще и финансовый конфликт: религиозные партии хотят увеличить государственные расходы на свои нужды и программы, школы, а русскоязычные евреи скорее заинтересованы в том, чтобы поднять пенсии. И вот это столкновение тоже стало важной частью конфликта. Сейчас израильская пресса пишет, что Авигдор Либерман в чем-то превратился в общественном мнении в лидера для тех, кто говорит о светском Израиле и противопоставляет его планам создания религиозного государства Израиль.
– Раз мы уже упомянули Иран и Турцию: насколько рост влияния религии в израильском обществе напоминает схожие процессы, которые происходят в других, мусульманских странах Ближнего Востока. Такие сравнения вообще уместны?
– Существует довольно распространенная, и на мой взгляд, поверхностная точка зрения, что израильское общество и израильское государство – это что-то совершенно другое, не похожее на прочие ближневосточные страны. Это, может быть, правда лишь отчасти. Действительно, в Израиле происходят процессы, которые в чем-то сближают его общество с другими соседними странами. За счет огромной рождаемости в религиозных семьях удельный вес этой общественной группы постепенно растет. Конечно, такие параллели уместны, в том числе и в том, что касается политической роли Биньямина Нетаньяху. Потому что оппозиция говорит о том, что Нетаньяху, возможно, хочет превратить Израиль в достаточно авторитарное государство. Это главный, пожалуй, пункт для критики этого человека со стороны оппозиции. И здесь можно тоже увидеть какие-то параллели с Турцией и Ираном. Я не буду утверждать, что это так, поскольку не хочу солидаризироваться ни с Нетаньяху, ни с оппозицией. Но в израильском обществе существуют такие обвинения.
– Биньямин Нетаньяху находится под следствием. Это как-то влияет на все его действия? Как может сложиться в будущем его судьба? Не превратится ли он после многих лет правления в этакого израильского Путина? Нет ли у него плана править до конца жизни, превратив свою политику в дело личного выживания, о чем говорят опять-таки критики?
– У него в этом смысле ситуация хуже, чем у Владимира Путина. Потому что против Путина никаких уголовных дел сейчас в России не возбуждено, а против Нетаньяху ведется прокуратурой дело по трем криминальным эпизодам, причем уже на осень назначено первое судебное заседание. И в Израиле есть немало примеров того, как влиятельные в политике люди, чиновники, мэры больших городов подвергались уголовным преследованиям и садились в тюрьму. Нетаньяху уже очень немолодой человек, и ему совершенно не хочется провести остаток дней за решеткой. Поэтому борьба за власть – это для него и борьба за его личное выживание, не только политическое, но в некотором смысле даже физическое. Он, депутат Кнессета, сейчас добивался принятия закона о депутатском иммунитете, обеспечивающего неприкосновенность от судебных преследований для депутатов израильского парламента.
Но я думаю, что даже этого может быть для него недостаточно – потому что сегодня ты депутат, а завтра родная партия от тебя избавилась, так как тебя подозревают в коррупции и для партии ты стал не очень удобным человеком. Поэтому Нетаньяху, конечно, хочет оставаться во главе израильского государства как можно дольше. И сейчас говорят, что Авигдор Либерман ему нанес смертельный удар! Потому что ведь даже если его партия "Ликуд" выиграет выборы, Нетаньяху не успел принять этот закон о депутатском иммунитете до того, как начнутся судебные заседания. И это для него очень тревожно, потому что для него шансы попасть в тюрьму увеличиваются. И конечно, сама по себе ситуация, когда ведущий политик страны явно борется за то, чтобы никогда не терять власть, потому что это для него просто опасно в личном плане, тоже заставляет проводить определенные сравнения с такими странами, как, например, Турция и Иран. Есть опасность перехода Израиля к авторитарному режиму, и об этой опасности довольно много говорит оппозиция.
Твит Яира Нетаньяху, сына израильского премьера, написанный 30 мая на русском языке, и ответы на него:
– Биньямин Нетаньяху за последние пару лет летал в Россию к Владимиру Путину столько раз, что уже все потеряли этим визитам счет, наверное. Как нынешние перемены в Израиле и угроза потери власти Нетаньяху могут восприниматься в Кремле?
– Я думаю, что это для Кремля неприятное развитие событий. Нетаньяху, безусловно, научился находить с Путиным общий язык. И вообще сейчас на Ближнем Востоке находится у власти то поколение политиков, которое, как мы можем видеть, достаточно пластично и неплохо договаривается с Москвой о разных вещах. Это и Реджеп Эрдоган, и иранский президент Рухани, и это Нетаньяху. Может быть, дело в том, что между этими людьми есть определенно что-то глубинно, личностно общее. Потому что и Нетаньяху, и Эрдоган, и Рухани – они настоящие популисты, которые считают себя сильными лидерами, призванными руководить нацией. Ну и, действительно, в течение очень многих лет они этими своими нациями руководят. Они психологически понятны российскому президенту. Но если произойдут какие-то перемены в израильской политике, если другие люди, другие типажи там придут к власти, это может создать определенные проблемы для переговоров и дальнейшего общения. Может быть, и политические проблемы.
– Так или иначе, почему Нетаньяху и его партия уже 10 лет находятся у власти в Израиле?
– У Нетаньяху есть один очень серьезный аргумент, благодаря которому он удерживает власть: это растущая экономика. В Израиле она выросла примерно на 40 процентов за 10 лет, причем она растет за счет высокотехнологического сектора и экспорта оружия. Это очень укрепляет позиции этой страны, особенно на фоне ее противостояния с Ираном и некоторыми другими государствами Ближнего Востока. И многие израильтяне просто голосуют за него потому, что, какой бы он ни был, но экономика при нем растет. Но у этого израильского экономического чуда есть своя темная сторона – проблемы, связанные с социальным сектором, с медициной, здравоохранением, транспортом, их бедностью и недофинансированием. В Израиле огромная плотность населения, которое в целом быстро растет, а больницы там уже не справляются с потоком пациентов, и примерно половина средних школ, по оценке самих израильских аналитиков, находится на очень плохом уровне, на уровне бедных стран Азии и Африки, что, вообще-то, позор для такой высокоиндустриальной, развитой страны.
У израильского экономического чуда есть своя темная сторона
Если бы израильская оппозиция раньше сделала ставку на привлечение внимания к этим проблемам, если бы она смогла убедить избирателей в том, что она будет серьезно развивать медицину и образование, может быть, она бы и выиграла в апреле. Но в прошлый раз они как-то не смогли убедить население в том, что они будут уделять этому вопросу внимание. Если им удастся это сделать в следующий раз, теперь в сентябре, они смогут победить Нетаньяху и его партию.
