"Не мешайте, не путайтесь под ногами, дайте спасти страну. Через год-два мы устаканим эту ситуацию и сделаем так, как надо белорусскому народу", – заявил недавно президент Беларуси Александр Лукашенко, который собирается на выборах 9 августа быть избранным на этот пост шестой раз подряд.
"Уже 26 лет мы слушаем ваши речи, кажется, настало время послушать обыкновенного гражданина, – отвечает ему заочно, в онлайн-обращении IT-специалист Константин Конопко, – 26 лет – это довольно много для любого управленца". "Нам угрожают, нас бьют, преследуют и сажают только за то, что мы хотим сделать свой выбор. Наши кандидаты в тюрьме. Мы требуем освободить всех политических заключенных. Мы не хотим войны, мы хотим мира и честных и свободных выборов", – говорит актриса и музыкант Анастасия Шпаковская.
Выборы, к которым основных оппонентов Лукашенко не допустили (Виктора Бабарико и Сергея Тихановского власти арестовали, Валерий Цепкало покинул страну, опасаясь преследования), внезапно создали волну народной мобилизации и протеста – и на первый план вышли женщины.
Жена Тихановского Светлана зарегистрировалась кандидатом, и вокруг нее объединились руководительницы предвыборных штабов Бабарико и Цепкало – Мария Колесникова и Вероника Цепкало. Их митинги собирают десятки тысяч людей. Тихановская обещает в случае победы освободить всех политзаключенных и провести новые, честные и свободные выборы с участием всех кандидатов.
О происходившем в Беларуси перед выборами – фильм Дарьи Демура и Дарьи Герасименко.
Ольга Шпарага, философ, социальный теоретик:
Лукашенко на протяжении долгого времени, 20 лет, удавалось худо-бедно обеспечивать минимальное социальное государство. Но его эрозия появилась, есть исследования, которые это показывают. Ковид обнаружил, что социальное государство деградировало значительно за эти 26 лет, что есть неравенство между Минском и другими городами, сельской местностью, что чиновники совершенно неспособны говорить с людьми, они способны только лгать, неуважительно обращаться. Это было и раньше, но в ситуации ковида, когда люди оказались перед вызовом – жизнь или смерть, особенно в небольших городках, – это стало невыносимо.
База протеста сейчас шире. Проблема в Белоруссии, что у нас нет опросов, связанных с выборами, их запрещено проводить неофициальным институциям, поэтому мы не знаем настроений людей. Но если сравнивать, я наблюдаю с 2006 года, когда базу протеста составляла молодежь, в основном из Минска, люди, которые с национальным движением себя идентифицировали. И хотя тогда уже стало понятно, что база шире, все-таки людей было недостаточно: в 2006 году мы знали друг друга в лицо, сейчас самое главное – расширять свою публику.
Сергей Возняк, политик:
Я думаю, это будут первые выборы, где Лукашенко не наберет 50% , не по официальному протоколу, [а в реальности]. Я когда сидел в 2010 году в СИЗО КГБ под следствием, мне начальник СИЗО, полковник, лично принес в камеру – открыли окошко – бумажку НИСЭПИ (Независимый институт социально-экономических и политических исследований, закрытый властями Беларуси. – Прим.), в которой было написано, что у Лукашенко 57 процентов. Мне полковник говорит: вот видишь, ты, оппозиционер поганый, а Лукашенко все равно 57 процентов набрал. Он мне пришел доказать, что все равно мы не выиграли. Я говорю: так не 80 с лишним (как было объявлено официально. – Прим.). Да, за него проголосовало больше половины, я это вижу, но 43 процента не за него. На этом "кормушка" захлопнулась. В 2015 году 51–53 процента было у Лукашенко. И это будут первые выборы, где не будет у него 50 процентов, я имею в виду не протокол, реально люди не проголосуют.
