12 мая 1994 года вступил в силу Протокол о перемирии между Арменией, Азербайджаном и непризнанной Нагорно-Карабахской Республикой. Документ был подписан неделей ранее в Бишкеке руководителями трех парламентов и, помимо прочего, призывал противоборствующие стороны «внять голосу разума» и прекратить боевые действия в ночь на 9 мая. Тогда же, 9 мая 1994 года, Протокол подписал министр обороны Азербайджана Мамедрафи Мамедов, 10 мая – глава Минобороны и будущий президент Армении Серж Саргсян, а 11 мая – командующий Армией обороны Карабаха Самвел Бабаян.
Тогда, казалось, была поставлена если не точка, то точка с запятой в самом застарелом, кровопролитном и сложном этническом территориальном конфликте на пространстве бывшего СССР. Хотя стороны понимали, что перемирие еще не полноценный мир, было ожидание каких-то позитивных перемен. В частности, в Нагорном Карабахе, который фактически отстоял свою независимость, пусть и непризнанную, начался период послевоенного восстановления, был введен институт президентства и т.д.
Но последующие два десятилетия показали, что конфликт не только не разрешен, но и имеет хроническую склонность к эскалации. С другой стороны, карабахский фактор стал, без преувеличения, главенствующим во внутренней и внешней политике Еревана и Баку.
Для Армении отношение политика к Карабаху является «критерием правильности». Если в обществе, силовых структурах, экспертном сообществе замечается, что тот или иной крупный политик демонстрирует склонность к уступкам азербайджанской стороне, он рискует быть морально разгромленным. Самый яркий пример – первый президент Левон Тер-Петросян, которого фактически принудили в отставку выходцы из Нагорного Карабаха, посчитав пораженческими заявления о готовности к «поэтапному соглашению», по ряду позиций невыгодному Армении и Карабаху.
Для Азербайджана карабахский, а еще шире – армянский вопрос является инструментом консолидации общества и борьбы с его врагами. Достаточно назвать неугодного политика «армянским шпионом», не особо заботясь о доказательствах, и на карьере этого персонажа можно смело ставить жирный крест. С другой стороны, горечь от поражения в карабахской войне породила в азербайджанском обществе сильнейшие реваншистские настроения. Гражданина армянского происхождения, невзирая на паспорт в его кармане, не пустят в Азербайджан и даже на борт лайнера, вылетающего в Баку. Любая, даже незначительная победа азербайджанского спортсмена над армянским соперником на международных соревнованиях возводится в ранг национального ликования. Практически любая неприятность, произошедшая внутри страны и особенно за ее пределами (с азербайджанскими гражданами), немедленно обрастает «армянским следом». Приход Ильхама Алиева в 2003 году ознаменовал начало нового периода – карабахизации всей внутренней и внешней политики Азербайджана. Президент этой страны объявил «тотальную войну всему мировому армянству». Если кто-то желает проверить написанное, предлагаю открыть два-три наиболее популярных азербайджанских Интернет-ресурса и почитать его контент хотя бы за одну неделю.
Таким образом, прошедшие 20 лет ни на йоту не приблизили возможность достижения всеобъемлющего мирного договора. Наоборот, значительно повысилась вероятность новой войны, которая, как считают все без исключения эксперты, даже от противоборствующих сторон, окажется намного интенсивнее, кровопролитнее и жестче, чем война 1991-1994 годов. За последнее десятилетие Азербайджан увеличил военные расходы почти в 5 раз, достигнув в 2014 году показателя в 3,8 млрд. долларов США. Армения и непризнанный Карабах тоже увеличивают расходы, но они несопоставимы с темпами, которые демонстрирует Баку, пользуясь высокими ценами на нефть. При этом в Ереване и Степанакерте говорят, что делают ставку не на количество, а на качество вооружений, стремясь не к паритету, а к такому соотношению сил, которое не позволит противнику нанести неприемлемый невосполнимый ущерб.
Принципиальным моментом, характеризующим политический расклад в регионе, является сознательный выход (или вывод) Нагорного Карабаха из формата переговоров. В настоящий момент обсуждение карабахской проблемы поручено министрам иностранных дел Армении и Азербайджана при активном посредничестве сопредседателей Минской группы ОБСЕ – России, Франции и США. В армянском политическом и экспертном сообществе до сих пор продолжаются споры о том, правильным или неправильным был выход (вывод) Карабаха из формата переговоров.
Противники этого решения говорят так: армянские власти слабы и управляемы (что вполне соответствует действительности), внешние игроки могут и будут давить на них, требуя серьезных уступок по Карабаху, и это может закончиться предательством интересов народа НКР. Сторонники возражают: Армения может что угодно обсуждать за столом переговоров, но если в конечном итоге карабахцам решение не понравится, они откажутся его выполнять – «и что ты с ними сделаешь?»
Истина, как всегда, где-то посередине. Я склоняюсь больше к первой позиции, потому что всегда считал и считаю, что судьба народа, будь то в признанной или непризнанной стране, должен решать только сам народ. Надо отметить, что посредники это дают понять в неофициальных разговорах, а сопредседатель МГ от США Джеймс Уорлик несколько месяцев назад написал в своем Твиттере, что считает логичным участие карабахской делегации на полноценных переговорах. Это могло бы означать закрепление некоего «промежуточного статуса» - то есть нет официального признания, но Карабах уже полноценный субъект переговорного формата с правом голоса и подписи. Февральское заявление американского дипломата о том, что конфликт проходит между Карабахом и Азербайджаном, а не между Азербайджаном и Арменией, возмутило официальный Баку.
Между тем, Уорлик на прошедшей неделе снова стал едва ли не самым цитируемым персонажем в Армении, Карабахе и Азербайджане. Выступая в Центре Карнеги, он изложил «Шесть принципов урегулирования». По большому счету, они повторили так называемые «Мадридские принципы» (предлагаю читателям поискать их содержание, т.к. не хочу отвлекаться от основного содержания текста). Отмечу только, что «МП» вызвали неприятие как в Ереване, так и в Баку (не говоря уже о Степанакерте). В связи с этим «пункты Уорлика» вызвали не меньший скепсис.
Но нельзя сказать, что в Армении и Карабахе американский сопредседатель вызывал резкое отторжение. Во-первых, Джеймс Уорлик тесно связан с армянскими лоббистскими организациями США, что, естественно, раздражает Баку. Во-вторых, в последнее время активизировалось и само армянское лобби, которое вряд ли допустит чересчур серьезный антиармянский крен в региональной политике Вашингтона. Не будем забывать и о том, что на данный момент уже пять штатов: Калифорния, Массачусетс, Род-Айленд, Мэн и Луизиана – признали независимость Нагорно-Карабахской Республики и рекомендовали официальному Вашингтону последовать этому примеру.
Но интересно и другое: на днях посол США Джеймс Хефферн раскритиковал тех, кто раскритиковал Уорлика. Он написал, что «альтернативой неприемлемому статус-кво является война или урегулирование конфликта». Не уточняя, для кого именно статус-кво неприемлем, Хефферн допустил вообще немыслимое высказывание: он заявил, что «оккупированные армянами территории вокруг Карабаха должны быть освобождены». Почему немыслимое? Потому что, по негласной традиции, послы западных стран в Ереване говорят «как бы в пользу» Армении, а в Баку – «как бы в пользу» Азербайджана. Соответственно, американские послы в Ереване не позволяли себе заявлений, заведомо вызывающих резкую неприязнь в армянском истеблишменте. Что же произошло?
В западной прессе появились публикации на тему карабахского урегулирования, где среди прочего была ввёрнута мысль о том, что США намереваются развязать этот конфликтный узел. Суть в следующем: увидев на примере Крыма, что Россия игнорирует принцип территориальной целостности стран и делает ставку на право народов на самоопределение, американцы предположили, что Путин таким способом может добраться и до Карабаха – или же наоборот, надолго заморозит ситуацию в пользу Кремля.
Пока непонятно, какую цель преследует американская дипломатия. То ли способствовать решению конфликта, перехватывая инициативу у России (это особенно актуально с учетом предстоящего возвращения на мировую арену Ирана, который граничит с Арменией, НКР и Азербайджаном), то ли целенаправленно разжечь новый-старый конфликт, чтобы создать очаг напряженности в критически важном для России регионе в отместку за Крым и заодно закрепить контроль над трубопроводами, которые, «вдруг случись чего», могут тоже попасть под русский контроль. Ясно, что США хотят ослабить тандем Москва – Ереван, но сделать это кавалерийским наскоком – через резкую эскалацию в Карабахе – вряд ли получится, да и чревато в сложном регионе.
Сама по себе «реинкарнация» Мадридских принципов не несет в себе ничего сенсационного. Предлагая заведомо не приемлемые для армянской стороны и не особо приятные для азербайджанцев принципы, американцы отдают себе отчет в том, что могут вызвать новый раунд вербальной пикировки в регионе, а то и расшатать хрупкое равновесие. Но и это не впервой. Важнее тот временной контекст, в котором озвучиваются «принципы Уорлика». Слом старой системы миропорядка, чему мы все свидетели, вносит серьезные коррективы в политику Черноморско-каспийского региона. Похоже, это далеко не последняя инициатива в карабахском вопросе…