В начале 1917 года Восточный фронт пролегал от Балтики до Черного моря – к югу от Риги, через Пинск, Луцк до Южной Буковины, по Восточной Румынии и до дельты Дуная. Франко-германский фронт почти не изменился – от бельгийского Ипра через Компьень и Верден к немецкой границе. Окопами была изрыта граница Италии с Австро-Венгрией и Греции с Болгарией. Кавказский фронт тянулся от Трабзона к Эрзинджану, далее к западу и югу от озера Ван до иранской границы.
Особенно статичным был Западный фронт, на котором, как писал Ремарк, «без перемен». Вот как описывал тамошнюю обстановку британский военный историк Джон Киган в книге «Первая Мировая война» (John Keegan, The First World War, 1998// Русское издание – 2004 год): «Чем глубже становилась система окопов, тем меньше была вероятность, что она будет нарушена даже самым упорным наступлением. Главным эффектом двух лет артобстрелов и сражений «окоп на окоп» через нейтральную полосу стало появление опустошенной зоны огромной протяженности, почти 700 км между Северным морем и Швейцарией, но узкой – 2-3 км с каждой стороны нейтральной полосы и еще на столько же – почти полностью разрушенные строения, уничтоженные взрывами».
Но это «спокойствие» было обманчивым – за внешней неподвижностью фронта скрывались громадные экономические затраты, истощившие ресурсы противников, и колоссальные людские потери, обескровившие и деморализовавшие французов и немцев. Однако Центральные державы во главе с Германией были в несравнимо более тяжелых условиях, т.к. их совокупные военные и экономические потенциалы быстро таяли без возможности сопоставимого восполнения, в то время как за Антантой стояли американцы, которые пока еще не вступали в войну, но помогали Лондону и Парижу. Расчет немецкого Генштаба на молниеносный разгром Франции и России привел Второй рейх сначала к экономической, потом к военной, а под конец и к политической катастрофе.
Но это будет позже, а пока рассмотрим события начала 1917 года. В России была крайне сложная обстановка. Разоренная войной страна, и без того не блещущая высоким уровнем жизни; недовольное крестьянство, уставшее от поставок «пушечного мяса» на фронт; большевистская пропаганда, подтачивавшая стройность армейских рядов, – это и другое вело Россию по опасному пути. К началу года страна потеряла 2 млн. человек убитыми и ранеными, еще почти столько же пленными; под ружьем находилось 7,5 млн. человек, еще 2,5 млн. было в резерве. (Уткин А.И. Первая Мировая война. – Москва, «Эксмо», 2002).
Еще в октябре 1916 года адъютант великого князя Михаила Александровича барон Врангель рассказал французскому военному атташе: «Русский фронт обложен от одного конца до другого. Не рассчитывайте больше ни на какое наступление с нашей стороны. К тому же мы бессильны против немцев, мы их никогда не победим» (Источник тот же). В конце января 1917 года в Петрограде состоялась конференция союзников. Россия, остро нуждавшаяся в передышке и обучении армейского пополнения, попросила западных партнеров о помощи, но получила отказ, потому что «требования были чрезмерными». То есть Лондон и Париж оставили русских один на один с их проблемами. Можно, конечно, списать это на истощение западных стран, но ведь в августе 1914 года, когда Россия была элементарно не готова к наступлению (чем воспользовался кайзер), она в ущерб себе начала атаку на немецкие позиции по просьбе Франции.
Уткин в своей книге приводит слова премьера Британии Дэвида Ллойда-Джорджа, который сказал, что конференция в Петрограде «еще раз доказала гибельные последствия российской неспособности и западного эгоизма». Историк отмечает, что недостатки русского самодержавия были хорошо известны западным странам. «Но союзные делегации только теперь впервые вполне уяснили себе, насколько эгоизм и глупость военного руководства Франции и Англии, настаивавшего на сосредоточении всех усилий на западном фронте, и вытекающее отсюда пренебрежение к затруднениям и лишениям восточного союзника способствовали тому хаосу и разрухе, которые вскоре вызвали окончательный крах России. Союзные делегации застали Россию в состоянии полной дезорганизации, хаоса и беспорядка, раздираемой партийной борьбой, пронизанной германской пропагандой и шпионажем, разъедаемой взяточничеством», - цитирует Уткин британского премьер-министра.
Отказ западных союзников на конференции еще больнее ударил по России. Брожение в царских войсках усиливалось с каждым днем, недовольство императором росло не только в армии и народе, но и в политической верхушке, включая великих князей и левые партии в Госдуме. Революционная ситуация была настолько очевидной, что о ней открыто говорили и западные послы. Интересно, что европейцы не горели желанием спасать императорский трон, считая самодержавие препятствием на пути демократического развития. К тому же царя и особенно царицу Александру Федоровну называли немецкими агентами, так что их долгожданный уход вызвал облегчение и в России, и в Антанте.
Когда 2 (15) марта 1917 года оказавшийся в полной изоляции Николай Второй отрекся от престола, Запад отреагировал спокойно, быстро признав Временное правительство, взяв с него обязательство продолжать войну. В Германии новость о падении русской монархии вызвала ликование. Немцы справедливо полагали, что, во-первых, смена власти и внутренняя нестабильность снизят динамизм русской армии на Восточном фронте, а во-вторых, отречение Николая само по себе не снимет антивоенных настроений, которые царили в российском обществе.
Но в Берлине радовались недолго. 2 апреля 1917 года президент США Вудро Вильсон, выступая в Конгрессе, предложил объявить Германии войну. Это было вызвано рядом причин, но наиболее серьезной стала так называемая «депеша Циммерманна» - письмо министра иностранных дел Германии Артура Циммерманна, направленное в январе 1917 года немецкому послу в США Бернсторффу. В письме говорилось о необходимости провести переговоры с Мексикой с целью втянуть ее в войну против Штатов, а в качестве «благодарности» Берлин предлагал Мексике Техас, Нью-Мексико и Аризону – территории, отторгнутые американцами в середине 19-го века. Секретная депеша была перехвачена и расшифрована британцами, которые сообщили об этом Вильсону. Вступление США в войну стало делом времени.
В ответ немцы объявили «неограниченную подводную войну» - благо, они еще с 1915 года предвидели вмешательство американцев и загодя усилили военно-морские силы, в первую очередь построив субмарины. Однако американские войска начали высаживаться в Британии без единой потери, и это окрылило европейских союзников. В июне-июле во Фландрии, близ Ипра, началось новое крупномасштабное наступление войск Антанты на немцев. Тем не менее, союзникам не удалось серьезно продвинуться, а к ноябрю немцы нанесли ряд серьезных контрударов.
Но, как мы понимаем, в 1917 году Западный фронт перестал быть основным генератором событий Первой Мировой. Собственно, и в первые годы Восточный фронт оказывался важнее, но в предпоследний год войны именно Россия стала главным источником беспокойства как для Антанты, так и для Центральных держав. Еще в апреле австрийцы и болгары попробовали переговорить с британцами и французами на предмет прекращения военных действий, но встретили ледяное высокомерие, подкрепленное вступлением США в войну. Лондон и Париж намеревались добить врага, но для этого им недоставало «возрождения» русского фронта.
Как отмечает Уткин, отречение императора не ослабило процесс отдаления России от войны. В стране усиливались антизападные настроения, верхушка отстаивала идею проведения Учредительного собрания – причем в Москве, а не в Петрограде, что символизировало отход от «европейскости», заложенной Петром Первым. Летом в Центральной России начались массовые грабежи, солдаты дезертировали и бесчинствовали, Совет рабочих и солдатских депутатов Кронштадта выразил недоверие Временному правительству. В июле большевики предприняли первую попытку захватить власть, но потерпели поражение. Тем временем, немцы, придя в себя после неприятного американского «сюрприза» в апреле, нанесли удары на Восточном фронте против формально существующей российской армии. В сентябре войска кайзера взяли Ригу и продвинулись в Румынии. Это еще больше пошатнуло позиции Временного правительства в Петрограде. «Крестьяне прекратили платить налоги, рабочие и служащие требовали увеличения заработной платы, государственная казна затрещала по всем швам», - пишет Анатолий Уткин. Жалкие попытки агитаторов от власти поднять боевой патриотический дух разбивались в прах жесткой пропагандой пораженчества, которой активно занимались большевики.
Крах Временного правительства был неминуем, и вечером 25 октября (7 ноября) крейсер «Аврора» дал залп, возвестив начало революции большевиков, которые в 2 часа ночи захватили Зимний дворец, арестовав Временное правительство. 8 ноября Россия проснулась с новой властью. Солдаты, рабочие и крестьяне поверили простым лозунгам о мире, земле и фабриках. Уже 8 ноября революционеры провозгласили разработанный Лениным Декрет о мире, который предлагал всем воюющим странам начать переговоры о «немедленном мире без аннексий и контрибуций». В конце ноября Германия ответила согласием, и Ленин направил странам Антанты и ее союзникам предложение присоединиться к переговорам, предупредив, что при отсутствии ответа Совнарком будет перевести диалог с Германией в одиночку.
Ответа не последовало, и в первых числах декабря 1917 года в Бресте (Брест-Литовске), где располагался штаб германского командования на Восточном фронте, начались переговоры между Советами и делегациями Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Турции. Обсуждение условий мира шло долго – всю зиму – и очень тяжело, несколько раз приостанавливалось, а однажды в феврале вовсе было прервано на несколько дней из-за отсутствия согласия между большевиками и немцами. С 19 по 25 февраля армия кайзера, практически не встречая сопротивления, умудрилась взять Минск, Оршу и дойти до Таллина (Ревеля) и Нарвы. В начале марта немецкая артиллерия даже обстреляла Петроград.
Параллельно Берлин вел переговоры с Украинской Народной Республикой, провозглашенной сразу после Октябрьской революции. Большевики надеялись подчинить Украину себе, но Центральные державы в январе 1918 года обошли Советы, подписав в Бресте свой договор, который гарантировал сохранение Украины как независимого суверенного государства. Однако в конце февраля, одновременно с наступлением на Советы, немцы заняли города и здесь: 21 февраля взят Киев, 1 марта – Могилев, Гомель и Чернигов.
3 марта большевики были вынуждены согласиться на тяжелейшие условия Брест-Литовского мира. Советы потеряли Прибалтику, Украину и Белоруссию. Турки получили Батуми и Карс. Финляндия окончательно выводилась из состава России, притом что независимость она провозгласила еще в декабре 1917 года. Черноморский флот передавался Центральным державам. Большевики признавали Украину и заключали с ней мир. Вдобавок Советы выплачивали 6 млрд. репараций плюс дополнительно ущерб в 500 млн. золотых рублей («мир без аннексий и контрибуций»).
Этот чудовищный документ даже самим Лениным был назван «похабным миром», в России он выразил бурю негодования, породив протестные движения эсеров, меньшевиков и других противников Ленина, став провозвестником Гражданской войны. С другой стороны, страны Антанты были шокированы таким «подарком» Центральным державам, которые не преминули воспользоваться успехом на Восточном фронте и стали срочно перебрасывать на Запад целые дивизии. Западные державы не признали Брестский мир, и уже в марте в Мурманске, Архангельске и Владивостоке появились войска Антанты – первые шаги иностранной интервенции.
Однако Германия и ее союзники недолго радовались подарку Ленина. Во-первых, в мае 1918 года на Западном фронте появились полноценные американские дивизии, которые резко усилили Антанту и стали наносить мощные удары по немцам. Во-вторых, силы немцев и австрийцев в значительной степени были скованы в Украине, где нужно было поддерживать оккупационный режим и заодно бороться с силами сопротивления вроде гетмана Скоропадского. В-третьих, даже большевистские деньги не смогли оздоровить немецкую экономику, которая совсем дышала на ладан.
В июле-августе 1918 года западные союзники перешли в широкое контрнаступление и к октябрю освободили Францию и часть Бельгии от немцев, а к концу месяца итальянцы отбросили австрийцев, очистив от них свою территорию. В сентябре началось наступление на Балканах, и к началу ноября была освобождена Сербия, Черногория и Албания. 29 сентября Болгария сложила оружие, 30 октября было заключено Мудросское перемирие с Турцией, 3 ноября сдалась Австро-Венгрия. В эти же дни в немецком порту Киль началось восстание моряков, которое переросло в революцию. 8 ноября германскую делегацию принял французский маршал Фош. В Компьене, под Парижем, немцам были зачитаны условия перемирия. 9 ноября кайзер Вильгельм был свергнут и бежал в Нидерланды. 11 ноября Первая Мировая война закончилась.
Но не закончилась европейская катастрофа. Впереди были колоссальные территориальные переделы, тяжелые мирные договоры, огромные контрибуции. Впереди была страшная Гражданская война в России и иностранная интервенция. Эхо сараевского убийства продолжало громыхать над Европой. Об этом в завершающей части материала…
Окончание следует.