Всякий раз, когда я читаю и анализирую информацию о событиях в Баку 1990 года, останавливаюсь на словах Горбачева, сказанных им в 1988 году писателю Зорию Балаяну и поэтессе Сильве Капутикян: «А вы подумали о судьбе двухсот семи тысяч армян Баку?». Двести семь тысяч армян Баку – откуда у Горбачева были такие точные данные? Вернее, зачем они ему понадобились? Неужели он чувствовал или знал, что будет резня? Но если так, почему не предотвратил? И что это за малодушный легкомысленный вопрос, обращенный к писателю и поэтессе, - разве они являют собой руководство СССР и несут прямую политическую ответственность за происходящее?
Наплевательское отношение советской верхушки к национальным конфликтам в целом и к бакинской трагедии в частности разительно отличается от той системной, тщательной подготовки, которую вели погромщики из Народного фронта Азербайджана. Достаточно прочитать воспоминания участников или свидетелей тех черных дней, чтобы убедиться: всё готовилось заранее. Списки квартир и домов, в которых жили армяне; булыжники и куски арматуры; точечное отключение телефонов в домах и квартирах армян; соответствующие призывные речи лидеров оппозиции или даже (хотя почему «даже»?) руководителей местной власти – в Сумгаите-1988 и Баку-1990 погромы носили отнюдь не стихийный характер. Но раз так, возникает вопрос, почему всесильный КГБ этого не знал и не предотвратил…
Вернемся в январь 1990 года. Жертвами погромов стали несколько сот армян, а все остальные, кто выжил, за считанные дни бежали из Баку. Справедливости ради надо сказать, что жертвами резни стали не только армяне, но и «нечистые» азербайджанцы – у которых были родственники армяне, а также русские, в особенности члены семей военнослужащих. Параллельно с этим возникла угроза взятия военных объектов – в первую очередь, Сальяновских казарм. Именно военные и партийные объекты, а не судьба армян, беспокоили советское руководство.
Предоставим слово азербайджанскому историку Джамилю Гасанлы. По его словам, 14 января в Баку прибыла московская делегация во главе с Евгением Примаковым, который сразу начал вести переговоры с оппозицией в лице Народного фронта, пытаясь убедить его найти общий язык с руководством ЦК КП АзССР. Между тем, Гасанлы отмечает, что одновременно глава республики Абдул-Рахман Везиров провел беседу с рабочими Бакинского завода холодильников, призвав тамошнюю молодёжь записываться в отряды ополченцев и пообещав раздать им оружие.
«Именно по факту подготовки партийными комитетами списков добровольцев было совершенно очевидным, что готовится большая провокация, - поясняет историк. – Сомнительная «храбрость» партийных органов была не чем иным, как подстрекательством лидеров национального движения на незаконные действия, а затем нанесением удара по самому движению». С другой стороны, Примаков, по словам Гасанлы, убеждал НФ снять блокаду военных объектов и дорог, т.к. «с армией нельзя шутить» и «армия всё равно прорвет блокаду».
Обратите внимание: в Баку уже несколько дней продолжаются армянские погромы, а Примаков просит «не шутить с армией». Ни одного призыва прекратить резню – главное, не трогайте армию и партию. Показательно, правда? Между тем, убийства армян для Народного фронта были не главной целью, а лишь средством для достижения главного – отставки Везирова, которая и состоялась 20 января, когда советская бронетехника подавляла «выступления» погромщиков и, к сожалению, оказавшихся не в то время не в том месте мирных жителей. Характерно, что Михаил Горбачев обвинил в происходящем не кого-нибудь, а Гейдара Алиева, которого в 1988 году сам же выпроводил на пенсию.
Кстати о 1988 годе. Два бывших сотрудника Управления «З» КГБ СССР Владимир Луценко и Валерий Хмелев вспоминают, что после армянской резни в Сумгаите 27-29 февраля 1988 года в Баку направился Егор Лигачев, а в Ереван – Александр Яковлев. Перед этим в Москве состоялось заседание Политбюро. Один из эмиссаров (очевидно, Яковлев) сказал, что Карабах – исторически территория Армении, а второй (очевидно, Лигачев в Баку) – «Карабах остается в составе Азербайджана». «Нам неизвестно, кто передавал то, что было решено на закрытом заседании Политбюро, но факт остается фактом. Каждую неделю на имя Горбачева направлялись записки с подробным описанием обстановки и своими предложениями КГБ по урегулированию конфликта. Подписывались они В. Крючковым. Иногда записки готовились совместно с МВД, Минобороны, Минюстом. Однажды и Александр Яковлев подписал такой документ. Но на всех Михаил Горбачев ставил одну и ту же резолюцию: «Прошу дать предложения»...», - вспоминают офицеры. Вот так – «прошу дать предложения». Пусть голова болит других, а я останусь чистым и невинным, думал Горбачев.
Но остаться чистым у генсека не получилось. Когда Везиров ушел в отставку, первым человеком в Азербайджане стал Аяз Муталибов. Я не знаю, какие отношения у него были с Горбачевым, но факт остается фактом: 17 марта 1991 года Азербайджанская ССР приняла участие в референдуме о сохранении Союза, а Армения – отказалась. Вероятно, обидевшись на армян за игнорирование любимого детища, Горбачев дал Муталибову негласное «добро» на проведение жестокой и циничной операции по депортации армянского населения Шаумяновского района на севере Карабаха (ныне Геранбойский район Азербайджана) и Гадрутского района на юге непризнанной НКР. Печально знаменитая операция «Кольцо», последняя этническая чистка на территории СССР, была санкционирована на самом верху – иначе как объяснить участие в ней подразделений МВД Союза?
С 30 апреля до начала июня 1991 года, как свидетельствуют материалы правозащитного центра «Мемориал», в Нагорно-Карабахской автономной области и прилегающих районах Азербайджанской Республики силами подразделений МВД АР при участии подразделений внутренних войск МВД СССР и Советской Армии были депортированы жители 19 армянских сел – всего более 5 тыс. человек. Под предлогом проверки паспортного режима были полностью очищены от армян два десятка сел – и всё это с разрешения Горбачева.
В этом не сомневалась и Галина Старовойтова, тогда депутат Верховного Совета от Армении. «К началу 1991 года стало очевидным, что Армения добивается выхода из Советского Союза, не возлагая больших надежд на идею Горбачева о новом союзном договоре, в то время как Азербайджан, все еще управляемый коммунистической номенклатурой, не проявлял стремления к отделению. Эта ситуация, по-видимому, заставила Москву возвратиться к откровенно антиармянской позиции в нагорно-карабахском конфликте», - писала общественный деятель, указывая на то, что операция «Кольцо» фактически завершилась лишь после августовского путча.
Между тем, о двойной игре Москвы говорила и деятельность, наверное, самого одиозного ее эмиссара – Виктора Поляничко. Второй секретарь ЦК Компартии Азербайджанской ССР и руководитель «Организационного комитета Карабаха» - де-факто исполнительного органа армянского края, как свидетельствовал Муталибов, «всей душой прикипел к Азербайджану и его народу». По словам секретаря ЦК КПСС по делам национальностей Андрея Гиренко, целью Поляничко было сохранение Карабаха в составе Азербайджана. А по словам депутата Милли Меджлиса Расима Мусабекова, «Поляничко олицетворял в Карабахе власть Азербайджана и поэтому армянами воспринимался как враг». Зато сопредседатель оппозиционной Социал-демократической партии Азербайджана Араз Ализаде говорит, что своими ушами слышал, как азербайджанцам Поляничко говорил одно, а армянам – другое. «Осенью 1991 года в селе Туг были убиты члены азербайджанской и армянской семей. Азербайджанцам Поляничко сказал, что дальше подобное терпеть невозможно, а армянам сказал – надо браться за оружие. Правда, он не знал, что я слышал эти слова», - рассказал политик.
Единственное, в чем я совершенно убежден, - армяне действительно ненавидели Поляничко за проазербайджанские действия и, возможно, имеют отношение к его убийству в Северной Осетии 1 августа 1993 года. Но если Поляничко вел двойную игру, это лишь дополняет печальную картину событий тех лет: союзный Центр не только спустил межнациональные проблемы «на тормозах», но и активно потворствовал их эскалации – не то глупостью и недальновидностью, не то трусостью. Какое теперь это имеет значение. Спустя 26 лет можно сказать, что резня армян Баку была идеальной резней. Судите сами:
- Погромщики стали героями (в Азербайджане сегодня вспоминают исключительно гибель людей после ввода советских войск, напрочь «забывая» об армянских погромах); никто ни за что не наказан
- Армян в Баку не осталось – пусть азербайджанские власти не рассказывают сказки про «30 тысяч армян»; они, как мантру, повторяют эту глупость уже второй десяток лет, не задаваясь вопросом, почему же это число неизменно – армяне Баку не рождаются и не умирают, оставаясь строго в заданном количестве?
- Исполнителей и свидетелей злодеяний тоже почти не осталось. Гейдар Алиев, Евгений Примаков, Александр Лебедь (да-да, тот самый, он командовал десантниками в Баку), Абульфаз Эльчибей, Виктор Поляничко и многие другие могли бы рассказать много интересного, но уже не расскажут. Михаил Горбачев ни в чем не сознается, но даже если – свалит вину на других. Аяз Муталибов не раскроет рта, потому что ему не разрешит Ильхам Алиев. Муталибов и так позволил себе «вольности», рассказав много нехорошего о резне в Ходжалы в 1992 году. Правда, он говорил это, находясь в безопасности в Москве, но, пожелав вернуться в Баку, стал опровергать самого себя. Оставим это на его совести.
Вот так в Азербайджане при попустительстве советских властей было воплощено в жизнь «окончательное решение армянского вопроса». Январь 1990 года стал третьим и последним эпизодом уничтожения армян в Баку в ХХ веке. Спровоцированные царским правительством армяно-татарские столкновения 1905 года и резня, устроенная турками и мусаватистами в сентябре 1918 года, - вот еще две кровавые страницы истории бакинских армян. Спешу поздравить руководство Азербайджана и Турции – их давняя мечта стала реальностью.