Отдельным аспектом итогов референдума является территориальный анализ предпочтений граждан Турции и зарубежных турок. Интересно, что проживающие в Евросоюзе турки более активно поддержали Эрдогана, чем жители самой Турции. Как пишет «Коммерсант», в Германии за поправки проголосовали 64% местных турок, в Германии – 61%, а в Нидерландах – 70%. Всего за рубежом было зарегистрировано 2,9 млн. турецких граждан, и их активность была на 10% выше, чем на парламентских выборах в ноябре 2015 года, уточняет «Ъ».
Но самая большая «территориальная» интрига кроется в экономической составляющей раскола страны. На этой карте-схеме видно, что против реформы проголосовали провинции (вилайеты) побережья Мраморного, Эгейского и Средиземного моря, а также регион Анкары и курдские провинции юго-востока. Это все важнейшие курорты, крупнейшие торгово-транспортные узлы и сельскохозяйственные «житницы». И, как показывает схема, это 72% турецкой экономики и 85% проданных в стране книг. Зато сторонники реформ – это Центральная Анатолия, оплот консерватизма, и приграничные с Сирией провинции – большой очаг нестабильности, естественным образом жаждущий сильной руки Эрдогана. Это, с одной стороны, крупные промышленные зоны текстильной и машиностроительной отрасли. Но, с другой стороны, это лишь 28% национальной экономики и 15% проданных книг.
Вот и получается, что одна половина Турции дает львиную долю экономики, но бал правит другая половина, которая к тому же неохотно читает книги, а значит, является удобным «тестом», из которого Эрдоган лепит свой властный пирог. Картину дополняет расклад по голосам в трех крупнейших городах страны: в Стамбуле и Анкаре почти 51% против реформы и почти 49% «за». Для Эрдогана это неприятная новость еще и потому, что он был губернатором Стамбула и, по сути, свое восхождение к Олимпу начал именно оттуда. Катастрофические результаты в Измире: третий мегаполис страны, традиционный оплот кемалистов и националистов, дал 67% против реформы.
Очевидно, что в стране, где половина населения дает три четверти экономики и выступает против фактического введения султаната, будут серьезные проблемы. Директор Центра востоковедных исследований, международных отношений и публичной дипломатии Владимир Аватков предвидит в Турции хаос. «К сожалению, разделение пятьдесят на пятьдесят – это показатель того, что Турция находится на грани перехода в стадию хаоса, в стадию погружения в тот хаос, который охватил регион Ближнего Востока в целом», - пояснил он.
Как пишет «Газета», одной из причин отказа курортных провинций от поддержки Эрдогана может быть сокращение туристического потока, в частности, из-за конфликта с Россией. «Что касается легитимности результатов референдума, то проблем нет, но правящая партия разочаровала своих сторонников, проиграв во всех крупных городах Турции», - сказал декан факультета международных отношений Ближневосточного технического университета Хюсейн Багджи.
«Почти равное распределение голосов показывает, насколько глубоко расколото турецкое общество, и подчеркивают ту ответственность, которая лежит на турецком государственном руководстве и лично президенте Эрдогане», - вторят турецкому ученому канцлер ФРГ Ангела Меркель и министр иностранных дел страны Зигмар Габриэль.
Российский политолог Кирилл Телин обращает внимание на то обстоятельство, что Эрдоган не сумел сплотить электорат даже после серии мощных терактов и сомнительного переворота. С другой стороны, репрессивные меры Анкары после июля 2016 года как раз могут привести к еще большему ожесточению противников Эрдогана, тем более что против реформы выступили даже его соратники – например, бывший президент Абдулла Гюль. Но самый большой вопрос, пишет Телин в статье для «Газеты», заключается в личности Эрдогана – точнее, в том, что он не вечен. А еще в том, что он уничтожил армию как политический институт, на котором, согласно заветам Мустафы Кемаля, держался турецкий светский режим.
«Ведь в случае, если Эрдоган покинет свой пост, система неформальных сдержек и противовесов вряд ли окажется в состоянии демпфировать заданные конституционными поправками радикальные изменения и сдержать потенциальный произвол новых руководителей, - отмечает автор. – ...Что будет с персоналистской системой в условиях отсутствия «опекающей демократию» армии и харизматичных лидеров, способных продолжить курс Эрдогана, сложно даже предполагать».
Еще один российский политолог, востоковед Ильшат Саетов, описывает процесс «пакистанизации» Турции. Это когда происходит поддержка радикальных движений в соседней стране (имеется в виду Сирия) «наряду с попыткой вырастить лояльное поколение в школах имам-хатибов, что неминуемо приводит не только к распространению экстремистских взглядов и росту числа боевиков на своей территории, но и к напряженности в отношениях с соседями». «Эрдоган отчасти уже стал заложником своей политики на Ближнем Востоке, которая привела и к растущей изоляции со стороны Запада, и к конфликтам с Россией», - пишет автор на сайте «Ленты».
В заключение процитирую авторитетнейший американский журнал The Foreign Policy, который напоминает о первой турецкой Конституции, принятой Великим национальным собранием 20 января 1921 года. Созданный усилиями Ататюрка в апреле 1920 года новый турецкий парламент принял европейскую по духу Конституцию, заложившую основу проевропейского парламентаризма и военно-светской демократии. Отдельно напомню, что в 1924 году был принят новый Основной закон, закрепивший государственные основы провозглашенной 29 октября 1923 года Турецкой Республики.
И вот прошло 96 лет, и почти день в день, 21 января 2017 года, Великое национальное собрание Турции одобряет 18 поправок к Конституции и выносит их на общенародный референдум. 16 апреля большинство турок одобряет новую версию. «Поняли они это или нет, но они, турки, сказав «Да», зафиксировали свою оппозиционность по отношению к Основному закону республики и той версии модернизма, которую разработал и представил Ататюрк», - пишет американское издание в статье с многозначительным заголовком «Покойся с миром, Турция 1921-2017». Не без сарказма публикация указывает на османскую ностальгию и соответствующие замашки Эрдогана, а также на его «Белый дворец» в Анкаре, во многом напоминающий дворцы османских султанов.
Словом, сказано и написано много. Большинство здравомыслящих наблюдателей сходятся во мнении о том, что турецкий президент испытывает головокружение от успехов на волне действительно впечатляющих экономических достижений, но рискует перегнуть палку. Во-первых, внутри страны он может не заметить грани между «просто» борьбой с инакомыслием и широкомасштабными репрессиями. Ведь его злейший враг Гюлен всё еще влиятелен в Турции, а жители мегаполисов и побережья, не говоря о курдах, вряд ли смирятся с наступлением диктатуры.
Во-вторых, «внутренний» османизм Эрдогана может сыграть с ним злую шутку, внушив, что теперь у него развязаны руки и за пределами страны. Кстати, уже 25 апреля турки нанесли воздушные удары по позициям курдов в Сирии и Ираке. Само собой, курды ему ответят, и дальше пойдет новый виток региональной эскалации. И если в сугубо внутреннем измерении Анкара могла бы опереться на безразличное одобрение со стороны США и России (Трамп и Путин сами наслаждаются огромной властью, и им не с руки критиковать за это Эрдогана), то в курдском вопросе будут большие трудности. Сочетание внутренней оппозиции и внешних рисков может вылиться в комплекс проблем для Турции в целом и для ее президента в частности. Не исключено, что победа на референдуме в долгосрочной перспективе создаст «Белому дворцу» массу проблем…
Читайте также:
На пути к султанату. Часть 1 / Часть 2 / Часть 3
Вспоминая 2016 год. Султан и Царь
Вспоминая 2016 год. Новые турецкие игры в Сирии
Вспоминая 2016 год. Турция торгуется с Европой
Читайте также:
Провожая 2016 год. Осень турецкой демократии
Отделались помидорами, или Конъюнктурная дружба Путина и Эрдогана
В жерновах контрреволюции, или Особенности репрессивной демократии. Часть 1 / Часть 2