До конца марта в Молдову прибудет спецпредставитель действующего председателя ОБСЕ по приднестровскому урегулированию Франко Фраттини. В преддверии визита между Кишиневом и Тирасполем активизировались контакты, стороны намереваются ввести в действии ранее подписанные протокольные решения, которые приветствовали и ОБСЕ, и остальные участники международного переговорного формата (Россия, Украина, ЕС и США), но критически восприняли некоторые молдавские эксперты и дипломаты. Они видят в достигнутых договоренностях попытки признания элементов государственности Приднестровья, а вовсе не начало политического урегулирования конфликта.
Свободная Европа: Что, по вашим прогнозам, может принести 2018 год в приднестровском урегулировании?
Ион Ляху: Очевидно, что необходимо разделить этот процесс на две части. Есть внутренняя составляющая, которая связана с событиями, происходящими в Приднестровье в зоне безопасности Республики Молдова. И есть внешняя, которая якобы задействована в урегулировании конфликта.
Свободная Европа: Зачем это разграничение?
Тирасполь и Кишинев придерживаются противоположных взглядов, они не могут прийти к единому знаменателю
Ион Ляху: Затем, что внешние факторы нередко не могут или не хотят вникать в суть проблем и способствовать позитивной динамике процессов.
Свободная Европа: Но и на внутреннем, и на внешнем уровне необходимо вести диалог, находить компромиссы и договариваться…
Ион Ляху: Абсолютно все, кто причастен к проблематике, разделяют эту позицию, корни которой уходят в 1993 год, когда на саммите ОБСЕ была в общих чертах обозначена цель: приднестровский конфликт необходимо решить мирным путем и обязательно – на принципах территориальной неприкосновенности Республики Молдова, с предоставлением особого правового статуса Приднестровью.
По сути, в общем подходе ничего и не изменилось, за исключением того, что с каждым годом этому вопросу придается то больше, то меньше значения, в зависимости от того, кто председательствует в ОБСЕ, и какая ситуация складывается на месте. Однако Тирасполь и Кишинев придерживаются противоположных взглядов, они не могут прийти к единому знаменателю, который реально бы относился к урегулированию вопроса (при условии реинтеграции государства). Вот и получилось, что 27 лет спустя конфликт так и остается неразрешенным – и в этом году на решение тем более нет никаких шансов.
Государство, разумеется, не может смириться с тем, что оно разделено и не контролирует часть своей территории
Свободная Европа: Выступая на одном из российских телеканалов, лидер Приднестровья Вадим Красносельский сказал, что сейчас политический диалог между Кишиневом и Тирасполем исключен – и «просто невозможен».
Ион Ляху: Этот «эпиграф» Красносельский продвигает практически с первого дня своего «президентского» мандата.
Свободная Европа: И он подчеркивает, что за прошедшие 27 лет «сформировались правовые системы двух государств».
Ион Ляху: Честно признаюсь, мне больно и трудно подтверждать это, но это так. У них есть, скажем так, довольно развитая правовая система. Они ушли далеко вперед по сравнению с другими непризнанными государствами, с другими сепаратистскими образованиями, такими как Абхазия, Южная Осетия или Карабах. В принципе, если абстрагироваться от того, что они – сепаратисты, что они не признаны, то во всем остальном они наделены всеми социальными признаками.
Свободная Европа: К чему тогда все эти усилия по урегулированию, по реинтеграции двух берегов Днестра?
Ион Ляху: С чьей стороны?
Свободная Европа: Со стороны государства, а также со стороны участников формата «5+2».
Ион Ляху: Государство, разумеется, не может смириться с тем, что оно разделено и не контролирует часть своей территории, своего населения. Если государство, не приведи Бог, решительно откажется от любых усилий по нормализации ситуации, то подобное государство долго не протянет. Население, каким бы оно ни было, обязательно высказало бы такому государству свои упреки.
Что же касается внешних факторов, то скажу еще раз: очень многое зависит от обстоятельств. В 2017 году была одна ситуация, в 2016 году не было абсолютно ничего, на 2018 год г-н Фраттини обещает выполнить известные восемь позиций, зафиксированные в берлинском и венском протоколах. Г-н Фраттини, но вы же прекрасно знаете, что формат «5+2» призван не решать социальные проблемы Приднестровья, а создан для урегулирования приднестровского конфликта посредством территориальной реинтеграции Республики Молдова!..
Свободная Европа: Тем не менее, складывается ощущение, что ОБСЕ рассчитывает на дружественную Россию, готовую поддержать автономию в европейской Молдове.
Ион Ляху: Все, включая наших критиков извне, вынуждены признать, что от России очень многое зависит. В принципе, одной из сторон конфликта является Россия – не Приднестровье, а именно Россия. У России здесь свои интересы, и пока эти интересы не совпадут с интересами Кишинева, ситуация не изменится.
Миссии ОБСЕ необходимо либо поддержать какие-то оригинальные идеи, которые могли бы сдвинуть воз с места, либо самой их сгенерировать
Но в последнее время, когда линия раздела начала идти не только по главной оси Восток-Запад, социализм-капитализм, – сейчас есть проблемы и в стане демократов, когда у государств ЕС возникают вопросы друг к другу, а у самого Евросоюза в целом имеются вопросы к США. Иными словами, мы вступаем в достаточно сложный период, когда демократические силы вряд ли смогут действовать как единая команда, с общими интересами и одинаковыми прерогативами.
Свободная Европа: Самые противоречивые дискуссии сегодня ведутся вокруг роли, которую играет Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). У ОБСЕ есть возможность повлиять на приднестровское урегулирование?
Ион Ляху: Такого преданного отношения к этому вопросу, такой готовность его решать, как было в начале нулевых годов, больше не будет никогда. Тогда мы реально ощущали вклад и на уровне представителей миссии, и на уровне руководства ОБСЕ. А сейчас миссия включается лишь на уровне выполнения положений известного решения 1993 года, суть которого сводится к следующему: поддерживать любое движение в сторону территориальной реинтеграции Республики Молдова, в сторону урегулирования приднестровского конфликта, но при условии, что решение принадлежит сторонам конфликта.
ОБСЕ поддержит любые действия в этом направлении, но совершенно очевидно, что на данный момент это невозможно. Миссии ОБСЕ необходимо либо проявить себя и поддержать какие-то оригинальные, важные идеи, которые могли бы сдвинуть воз с места, либо же самой их сгенерировать.
Свободная Европа: А сейчас кто-либо форсирует переговорный процесс?
Ион Ляху: Форсирует, но как-то очень странно! Процесс форсируется посредством миссии ОБСЕ и представителей Кишинева – в сторону выполнения известных восьми позиций, обозначенных в двух подписанных протоколах…
Свободная Европа: И г-н Фраттини в интервью Свободной Европе выразил надежду, что и три договоренности, которые входят в берлинский пакет, будут подписаны и выполнены. Три договоренности – по телекоммуникациям, номерным знакам…
Ион Ляху: …свободному передвижению…
Свободная Европа: Остановимся на свободе передвижения. Что предусматривает эта договоренность?
Ион Ляху: Позвольте одно уточнение, – и вернемся к этому вопросу. Итак, г-н Фраттини отметил еще один момент, который не входил в два протокола. Речь идет об отношениях между банковскими системами, которые, по его мнению, станут следующим шагом после выполнения восьми договоренностей. Иными словами, все, что делает сегодня миссия ОБСЕ и участники переговорного формата «5+2», подталкивая Кишинев к выполнению соглашений, преследует одну-единственную цель: имитировать процесс, имитировать его динамичность.
Я не могу понять, что за сила водила рукой представителя Кишинева, подписавшего берлинский и венский протоколы!
Вернемся к вопросу о свободном передвижении. Почему Тирасполь настаивает на этой идее?
Свободная Европа: А что предусматривает это соглашение?
Ион Ляху: Кишинев рассматривает эту договоренность как отмену, упразднение функций постов силовых структур, незаконно установленных в зоне безопасности – иными словами, чтобы никто больше не останавливал, скажем, крестьянина с мешком картошки, который едет в Тирасполь или Бендеры продавать свой товар, и не взимал с него никаких сборов; чтобы никто не останавливал г-на Йовчева, когда тот едет в Тирасполь и везет зарплату педагогам – и не отнимал у него этих денег. Вот что значит свобода передвижения с точки зрения Кишинева – и, повторюсь, обязательная отмена незаконно установленных постов.
Тогда как Тирасполь считает, что свобода передвижения – это беспрепятственный допуск чиновников многочисленных российских спецслужб, которые расплодились в Кишиневе и Тирасполе, на въезд/выезд из Приднестровья, которые передают информацию, устраивают провокации и т.п.
Свободная Европа: Вы считаете, что стороны могут найти общий язык?
Ион Ляху: Если они договорились по дипломам и земельным участкам, несмотря на то, что там еще очень много работы, договорились частично по школам – то почему бы им не найти общий язык и в вопросе передвижения? Тем более, что Тирасполь необязательно поставит вопрос именно таким образом: он будет настаивать на том, что каждый человек имеет право беспрепятственного передвижения по территории Республики Молдова.
Не примут на правом берегу «Интерднестрком» с его частотами, и все ограничится хорошей миной при плохой игре
Свободная Европа: Но же вам известно, что и гражданское общество, и ряд экспертов, хорошо знающих приднестровскую проблематику, считают, что нарушаются некие «красные линии», и что Кишиневу пытаются навязать определенные уступки?
Ион Ляху: Не только известно, но я лично обращался с такими вопросами к молдавскому руководству. Я не могу понять, что за сила водила рукой представителя Кишинева, подписавшего берлинский и венский протоколы! Мы сами себя загнали в практически безвыходную ловушку.
Г-н Фраттини уже сказал: решаем эти три вопроса. Значит, для них уже неважно, что в Кочиерах, в Пырыте, в селе Дороцкое проблемы так и не будут решены, что возвращение к протоколу 2006 года сепаратисты увязывают с интересным моментом – пакет документов на право собственности представляет владелец земли, но владельцев множество, у каждого по сотке, да и не поедет крестьянин из Кошницы или Дороцкого в Дубоссары заключать договор на одну сотую гектара. Он представил документы арендатора, но собственником его не признают – и здесь кроется трудноразрешимая коллизия, которую в этом году не преодолеть.
То же самое и с телекоммуникациями, не примут на правом берегу «Интерднестрком» с его частотами, поэтому все ограничится хорошей миной при плохой игре. Зато г-н Фраттини получил возможность сказать, что вопросы будут решены, что на очереди банковская система, что бизнес нуждается в полной свободе банковских действий, а для этого предпринимателям нужны специальные счета в кишиневских банках. Но на каком основании? Они что, признали хоть один финансово-экономический закон Республики Молдова?
Помимо того, что определенные предприятия и экономические агенты зарегистрировались, никаких других действий не было. И после этого – вот увидите! – обязательно возникнет вопрос, с которым давно уже носится Тирасполь, – о выполнении принятых решений.
Свободная Европа: И тогда начнут обвинять Кишинев в нежелании сотрудничать…
Ион Ляху: Ничего подобного, обвинять они не будут – они будут действовать! Достаточно будет Кишиневу парафировать в первом чтении то или иное соглашение, как они заявят: «Все, точка, остальные против, поступим следующим образом…». И прижмут нас к стенке так, что нам останется только хвостом вилять…
Свободная Европа: И еще одно уточнение: в интервью Свободной Европе г-н Фраттини говорил, что следует провести разграничение между миротворческим контингентом и ОГРВ. Вы как это понимаете? Неужели отпадает вопрос о выводе российских войск с территории левобережья Днестра?
Ион Ляху: Те, кто говорят в подобных терминах, и не поднимали вопрос о выводе российских войск – и уж тем более будут ставить его впредь, несмотря на то, что была одна ремарка, тот же г-н Фраттини сказал, что в 1999 году в Стамбуле, после подписания резолюции о выводе российских войск с территории Республики Молдова, миссия ОБСЕ расширила свой мандат именно в целях содействия этому процессу.
Российский миротворческий контингент давно уже является частью ОГРВ
Более того, уточняет Франко Фраттини, несколько партий боеприпасов и вооружения даже были вывезены. И он прав: в течение двух лет было эвакуировано 15 железнодорожных составов с инженерным сооружением, но ни одного патрона, ни одного пулемета с левого берега не вывезли. Несмотря на то, что ряд стран создали специальный фонд, и что сюда была доставлена камера Donovan для утилизации…
Свободная Европа: Да, понадобился фонд…
Ион Ляху: …для уничтожения и для вывоза вооружения. Молдова обеспечивала железнодорожные составы, Россия предоставляла место для складирования, все остальное брала на себя ОБСЕ. Г-н Фраттини говорит, что повторение ситуации сегодня невозможно. Но он ошибается.
Есть соглашение, подписанное министрами обороны Украины и Республики Молдова, в соответствии с которым разрешен провоз любых вооружений в Россию по территории Украины. И Украина гарантирует, что ни один гвоздь по пути не исчезнет. Но, естественно, России такой вариант невыгоден. Это надо сказать г-ну Фраттини – что один из главных участников процесса выступает против вывода войск.
Что же касается разграничения миротворческого контингента и ОГРВ, то надо сказать, что сегодня лишь тот, кто абсолютно ничего не читает, не знает, что ОГРВ и миротворцы входят в Западный округ минобороны Российской Федерации. Это одна и та же часть – один батальон сегодня охраняет склады в Колбасне, завтра – другой, они не только сменяют друг друга, но и действуют по тем же планам, практически под одним и тем же командованием. Тем самым нарушается ряд позиций Соглашения 1992 года, в частности, пункт, согласно которому миротворческий контингент не может быть оперативным и не может подчиняться любой другой военной структуре государства, из которого он происходит – только логистически, а в остальном все проблемы решаются на месте.
У нас – совершенно иная ситуация, и российский миротворческий контингент давно уже является частью ОГРВ.