Михай Которобай: «Права человека нарушаются сплошь и рядом»

Свободная Европа: В Молдове, как утверждает власть, строится правовое, демократическое государство. В таком государстве разве возможно нарушение прав человека?

Михай Которобай: Нет ни одного государства в мире, где бы не нарушались права человека. Другое дело, что в демократическом, правовом государстве уровень соблюдения прав человека имеет очень большое значение, и если эти права соблюдаются и продвигаются на высшем уровне, то любое их нарушение рассматривается как очень серьезный факт.

У нас, увы, какие права – такие и нарушения, потому что в условиях полной незащищенности прав их нарушение приобретает черты беспредела. У нас же как считают: не помогли человеку в больнице – ну, подумаешь, не он первый, и не он последний, чье право на здоровье было нарушено. Не обеспечили право гражданина на нормальную, достойную жизнь – ну и что же, все так живут! Вот если бы поднять уровень соблюдения, а не только провозглашения прав, потому что по заявлениям-то мы неоспоримые лидеры, но когда речь заходит о практическом применении положений закона, то у нас работы просто непочатый край.

Согласно закону, народный адвокат – омбудсмен – осуществляет парламентский контроль и ведет мониторинг соблюдения прав человека. Он обязан ежегодно отчитываться в законодательном органе о положении дел в этой области. Омбудсмен, в конечном счете, является посредником между властью и гражданами – и защищает права последних.

Свободная Европа: Поговорим об этой возможности, которой могут воспользоваться граждане в случае нарушения их прав – возможности обратиться к омбудсмену. Люди у нас больше привыкли написать какое-нибудь письмо, обратиться куда-то с жалобой – и куда реже готовы лично явиться на прием к омбудсмену…

​Михай Которобай: Гражданин должен знать свои права, ведь для того, чтобы его уважали другие, он должен и сам себя уважать. И еще должен знать свои права! Именно здесь мне бы хотелось особо подчеркнуть роль института омбудсмена в продвижении и разъяснении прав человека - разъяснении им же, рядовым гражданам. Я уже сказал, что парламентский адвокат докладывает законодателям о положении дел в области соблюдения прав человека. На протяжении ряда лет я сравнивал доклады, представленные предыдущими парламентскими адвокатами и Центром по правам человека. И должен сказать, что особых успехов в этом смысле нет: все как было прежде, так и сейчас есть – права нарушаются сплошь и рядом. К сожалению, приходится констатировать, что положение дел в этой сфере неудовлетворительное.

Свободная Европа: Но как гражданину понять, что его права нарушаются, если он, во-первых, несведущ в вопросах прав, и только когда попадает в трудную ситуацию, то вспоминает – или кто из знакомых ему подскажет: вот, есть и такой институт – есть омбудсмен, или народный адвокат?..

​Михай Которобай: Не секрет, что люди знают свои права лишь в обобщенном виде. Сами выражения – «право на жизнь», «право на здоровье», «право на труд», «право на образование» и т. д. – им знакомы, но вот в чем там суть – мало кто знает. Что это значит конкретно, в чем выражается право?

В таких случаях мы уже обращаемся не только к конституционным положениям, но ищем ответа и в международных стандартах. Мы подписали много конвенций, в которых даны необходимые разъяснения. Что такое право на жизнь? Это защита, безопасность, и т.д. Что такое право на труд? Это гарантированные рабочие места, достойная зарплата, нормальные условия труда, и т.п.

Свободная Европа: Какова дальнейшая судьба тех петиций, которые поступают от граждан, пострадавших от несправедливого к себе отношения?

Михай Которобай: Мы рассматриваем индивидуальные жалобы людей, а не групп, и не юридических лиц, и не органов власти – рассматриваем жалобы граждан, частных лиц. И в каждом случае пытаемся выяснить – и выясняем! – имеет ли место сам факт нарушения того или иного права, действуем исходя из существующих стандартов. Выясняем, кто виноват, и почему было нарушено данное право. А потом используем рычаги, которыми располагает народный адвокат.

Свободная Европа: Г-н Которобай, но вам же прекрасно известно, что чиновники в госучреждениях амбициозны и честолюбивы, и они нередко косо смотрят на институт омбудсмена… И считают, что у народного адвоката не больше шансов на восстановление справедливости, чем у правоохранительных органов.

Михай Которобай: Каждое должностное лицо, независимо от уровня, вступает в должность, принося определенную присягу. Это своеобразный трудовой договор, с определенной клятвой. И у меня в законе написано: лицо, отказывающееся принести присягу, не может быть утверждено в должности.

Прочитайте из любопытства любую присягу, и вы увидите, что абсолютно в любом тексте присутствуют слова: «Клянусь соблюдать права и свободы человека»! И я на встречах с людьми говорю: «А кто-нибудь был привлечен к ответственности за нарушение присяги? Вот, нарушение права человека констатирую я, а кто определяет нарушение клятвы?»

Я исхожу из того, что абсолютно все граждане Республики Молдова являются потенциальными заявителями института омбудсмена. Включая тех же чиновников. И, кстати, далеко не один высокопоставленный чиновник обращался ко мне по факту нарушения собственных прав.

Разумеется, мы стараемся установить, было ли нарушение того или иного права. И если выяснится, что определенное право нарушено, то мы начинаем мониторинг, проводим расследование, вплоть до вынесения омбудсменом самостоятельного заключения и соответствующих рекомендаций.

Основным оружием омбудсмена являются его рекомендации и предписания в адрес того или иного чиновника или госоргана – о восстановлении данного человека в правах. К сожалению, эти рекомендации не всегда выполняются. Если должностное лицо понимает свою вину за нарушение прав заявителей, то это уже можно рассматривать как большой успех. Не для меня лично, а в отношении ситуации, или для страны в целом – и для правового поля.

Свободная Европа: Почему вы считаете, что за 20 лет существования института омбудсмена государство обходит парламентских адвокатов своим вниманием?

Михай Которобай: Не до конца т понимается место прав человека в правовом государстве. У человека есть приобретенные права – и есть права естественные, которые он получает в момент своего рождения. Отношение в этом случае должно быть направлено на соблюдение жизненно важных и в наибольшей мере социально значимых прав.

В своих рекомендациях я нередко ставлю акцент на правах людей с ограниченными возможностями. Я хочу знать, почему до сих пор здания строятся по устаревшим проектам – например, без пандусов для лиц с нарушениями функций опорно-двигательного аппарата? И что тогда говорить о тех, кто лишен возможности видеть или слышать?

В Молдове восемь (!) сурдопереводчиков, владеющих языком жестов для глухонемых. О каком тогда отношении вообще можно говорить? Эти люди в лучшем случае общаются между собой – или вообще не говорят и никогда никого не слышали. Почему эта практика продолжается по сей день? И – что делать?.. А ответ один: привлекать к ответственности.

Свободная Европа: Резонансные случаи последнего времени, в частности, дело Брэгуцэ, обнажили и другие проблемы, происходящие в пенитенциарных учреждениях, которые вы посещаете. Права заключенных же нарушаются?

Михай Которобай: Если сложилось такое впечатление, что только после случая с Брэгуцэ я стал бывать в пенитенциарных учреждениях…

Свободная Европа: Нет, я говорю – в том числе…

Михай Которобай: Одна из основных обязанностей парламентского адвоката состоит именно в мониторинге условий содержания людей в заключении – и не только в тюрьмах, но в любых местах нахождения помимо их воли, в местах принудительного лишения свободы. Есть психиатрические больницы, интернаты, детские дома, военные гарнизоны, следственные изоляторы и т. д. И все эти места обязан посещать омбудсмен.

Упомянутый вами случай касается ситуации в пенитенциарном учреждении. Разумеется, мы там частые гости, и можем со всей ответственностью заявить, что ни одно из 17 подобных учреждений не отвечает условиям содержания под стражей.

Я уж не говорю о том, что такие места переполнены, что нарушаются элементарные стандарты, предусматривающие четыре квадратных метра на человека. Сравнительно терпимые условия лишь в нескольких пенитенциарных учреждениях – женская тюрьма в Прункул, тюрьма для несовершеннолетних в Гоянах, отремонтированное при содействии норвежцев пенитенциарное учреждение в Тараклии, где условия немного улучшились А сейчас ведутся работы в Леовской тюрьме. В общем, какие-то меры предпринимаются, но в целом условия не соответствуют стандартам.

Свободная Европа: Поговорим немного о Приднестровье, жители региона нередко пытаются выходить на уполномоченного по правам человека Республики Молдова. Известно, что на территории Левобережья нарушаются права человека. Но тот факт, что конституционные власти не контролируют этот сепаратистский регион, мешает помогать людям?

Михай Которобай: Приднестровский вопрос – наша общая боль, в том числе и народного адвоката. Я бы начал с того, что у меня нет допуска на эту территорию.

Свободная Европа: То есть, вы – персона нон грата?

Михай Которобай: Да, у меня нет допуска на эту территорию, я не могу посещать тюрьмы – о Тирасполе я и не говорю, но есть пенитенциарное учреждения, например, в Бендерах. Официально оно подчиняется Кишиневу, но и там свои проблемы – мне приходится все согласовывать заранее, чтобы получить разрешение… Так что проблемы есть.

Свободная Европа: С допуском?

Михай Которобай: В том числе, с допуском. Однако это совсем не значит, что мы не реагируем на проблемы людей. У Офиса народного адвоката четыре территориальных представительства – в Бельцах, Кагуле, Комрате и Варнице.

В Варнице в 80% случаев жалобы направляются и к народному адвокату. Мы стараемся помогать по мере своих возможностей, делаем все от нас зависящее. Это связано, прежде всего, с проблемами документов – у людей есть какие-то документы, «фальшивые», как они сами их называют, но по которым им приходится жить. В варницкой территориальной службе им готовят соответствующие документы, удостоверяющие их гражданские права и свободы. Поэтому нашу работу в этом офисе мы рассматриваем как приоритетную.

Мы оперативно реагируем на обращения граждан, понимая, что эти вопросы на левом берегу Днестра никто не решит. В этом году я по собственной инициативе впервые включил в годовой отчет омбудсмена – о чем неоднократно говорил и в парламенте – отдельную главу, о ситуации с правами человека в Приднестровье и в Гагаузской автономии, в Комрате, хотя это не входит в мои прямые обязанности.

Структуру доклада устанавливает омбудсмен, так что в следующем году я включу в этот доклад все, что сочту приоритетным. А в 2017-м я пошел по пути конституционных положений, касающихся всех существующих прав. И пришел к выводу, что есть ряд прав, которые вообще никого не волнуют – ни в плане их соблюдения, ни в плане нарушения. Эти права как бы есть – и слава Богу...

Свободная Европа: Сколько лет потребуется Молдове для того, чтобы стать государством, в котором права человека соблюдаются так, как это устанавливает Конституция?

Михай Которобай: Я провел исследование о службе скорой медицинской помощи. На Буюканах десять автомобилей скорой помощи, и они настолько обветшали, что еле передвигаются, куда уж им оперативно добираться до пациента, не говоря уже о скудном техническом оснащении! Они вообще при таком оснащении не имеют права выезжать к пациентам. Но они выезжают и даже что-то делают…

И вот пришли ко мне депутаты: «Г-н Которобай, спасибо, благодаря вашему вмешательству выделили дополнительные средства, и эти автомобили мы обязательно должным образом оснастим».

Когда мне говорят, что нет денег, я в ответ спрашиваю: «Если у вас нет денег на права человека, тогда на что деньги есть? Что может быть важнее прав человека?» И я об этом говорю сейчас не как омбудсмен, я всю жизнь работаю в этой системе и убедился: соблюдение прав человека начинается с понимания того, что эти права существуют в принципе.