Применение электрошокеров, избиения, отравления, угрозы со стороны сотрудников колонии, забитый до смерти заключенный и попытки администрации скрыть его смерть – эти и другие случаи члены общественно-наблюдательной комиссии Петербурга описали в докладе о ситуации в местных СИЗО и колониях. Свое заключение члены ОНК направили во ФСИН и Следственный комитет и надеются, что сейчас, после того как стало раскручиваться дело о пытках в колонии в Ярославле, следственные органы обратят внимание и на эти истории.
Члены общественной наблюдательной комиссии Санкт-Петербурга Екатерина Косаревская, Яна Теплицкая и Роман Ширшов в своем докладе описали невыносимые условия содержания заключенных, которые страдают от угроз, побоев и пыток со стороны сокамерников и сотрудников. По мнению членов ОНК, это может быть лишь малая часть происходящего в питерских местах лишения свободы. Как пояснила в интервью Радио Свобода Екатерина Косаревская, информацию для доклада правозащитники собирали с 2016 года, когда вошли в состав ОНК.
Так, например, в докладе описывается, как в ноябре 2017 года в исправительной колонии №7 "Яблоневка" скончался заключенный. По данным членов ОНК, его забили местные активисты из карантинного отряда. Сотрудники колонии утверждали, что он умер во время работы от сердечного приступа.
Екатерина Косаревская
"По версиям, которые нам рассказывали, у нескольких работающих заключенных нашли в туалете телефон, – поясняет Екатерина Косаревская, – их отвели в карантинное отделение, где специально обученные заключенные их избили. Одного избили настолько сильно, что он скончался. Кололи адреналином – не помог. Даже в больницу не успели довезти". По информации правозащитников, заключенного похоронили не сразу – тело долго лежало в морге. "Гроб, от которого исходил сильный запах, заколотили решеткой из досок, а родственникам посоветовали быстрее похоронить К., поэтому они не видели тело", – отмечается в докладе.
Другая история – из колонии №6 в Обухове: в марте 2018 года сотрудник исправительного учреждения пытал заключенного электрошокером, рассказывает Екатерина Косаревская:
Он заковал его руки в наручники, достал электрошокер и полчаса бил электрошокером
"Заключенный пожаловался, что однажды у него случился конфликт с другим человеком в колонии. Его вызвал оперативный сотрудник колонии, чтобы узнать о причинах конфликта, но тот отказался рассказывать подробности. Тогда он заковал его руки в наручники, достал электрошокер и полчаса бил электрошокером, чтобы добиться от него подробного рассказа. После того как заключенный рассказал нам об этом, мы написали обращение, он сам прислал обращение, а ему вдруг неожиданно часто стали назначать дисциплинарные взыскания, несколько раз отправляли в штрафной изолятор. Сейчас, насколько я понимаю, эта история ничем не заканчивается. Мы продолжаем его посещать. И дело при этом никак не расследуется".
Также в докладе приводится случай 2015 года, когда правозащитникам сообщили о том, что из ИК №7 "Яблоневка" в больницу поступил заключенный с признаками отравления неизвестным веществом, а также черепно-мозговой травмой, ссадинами и гематомами. Впоследствии он скончался. В 2017 году из той же колонии в больницу привезли избитого в карантинном отделении осужденного, которому накануне удалили селезенку. Тот, по данным правозащитников, жаловался на боли в животе, с медицинскими документами ему ознакомиться не дали.
ИК №7 "Яблоневка" и СИЗО №6 в Горелове – "лидеры" по числу подобных историй. Как отмечают члены ОНК, часто заключенные просят поспособствовать их переводу в любую другую колонию, кроме "Яблоневки", а освободившиеся оттуда рассказывают, что в карантинном отделении постоянно живут несколько заключенных, которые унижают и избивают других осужденных.
Из СИЗО №6 в Горелове также поступает много жалоб, отмечает Косаревская:
Это бывшая колония, там камера на 100 человек, а живет 150, или камера на 30 человек, а живет 50
"Очень много случаев самоубийств по статьям, связанным с изнасилованиями и педофилией, то есть это статьи, которые считаются социально неприемлемыми среди многих групп тюремных. Это не включено в наш доклад, но есть в старых публикациях. Кроме того, в каждой камере есть заключенные, которые обеспечивают дисциплину... Но нельзя, чтобы заключенные обеспечивали дисциплину, по сообщениям, которые поступают, есть вымогательства денег по стандартной схеме – 5 тысяч в месяц, чтобы спокойно жилось. Это все то, что я перечислила сейчас, недоказанные истории, но про пытки в Ленинградской области невозможно молчать. В СИЗО №6 в каждой камере очень плохо... Это бывшая колония, там камера на 100 человек, а живет 150, или камера на 30 человек, а живет 50".
Члены ОНК опубликовали версию доклада без имен и фамилий заключенных, полную версию доклада они направили во ФСИН, Следственный комитет и прокуратуру.
Это тот самый момент, когда у всех этих историй о пытках появится шанс на то, чтобы быть расследованными
"С одной стороны, надеемся, что эти случаи будут расследованы, – говорит Косаревская, – поскольку сейчас все делают громкие заявления о том, что необходимо поднять старые дела о пытках и их расследовать, как говорил Чайка, будут создавать комиссию по пыткам. С другой стороны, мы надеемся, что сейчас можно поднять разговор о том, что нам не хватает полномочий. Во всех этих делах мы не могли получать подробную информацию, потому что нам очень часто не отвечают на запросы, на обращения, потому что нет возможности запрашивать записи при согласии тех, кто есть на этой видеозаписи. Очень много препятствий. Мы хотели бы принять участие, безусловно, в комиссиях по расследованию случаев насилия в учреждениях ФСИН, поскольку нам кажется, что мы обладаем достаточным опытом для этого, достаточными знаниями. Может быть, это тот самый момент, когда у всех этих историй о пытках, которые мы слышали, собирали и включали в отчеты, появится шанс на то, чтобы быть расследованными, как-то изменить текущую ситуацию", – надеется Екатерина Косаревская.
После скандала в ярославской колонии ФСИН пообещала, что проверит все случаи применения насилия в колониях и в СИЗО. Для этого будут созданы специальные комиссии. В конце июля правозащитники опубликовали видеозапись из ярославской ИК-1, на которой видно, как сотрудники исправительного учреждения бьют дубинками осужденного Евгения Макарова. Было арестовано 11 сотрудников колонии №1, также было заведено уголовное дело на следователя Родиона Свирского, который в июле 2017 года проигнорировал жалобы заключенных на систематические издевательства со стороны сотрудников ФСИН.
Колония в Ярославле
В начале августа стало известно, что в Калининграде арестован замначальника отдела безопасности исправительной колонии №9 Даврон Хакимов, которого также подозревают в применении пыток к заключенным. По версии следствия, Хакимов вместе с неустановленными сотрудниками ФСИН избил одного из осужденных, сломав ему десять ребер. Позже у пострадавшего, имя которого не называется, врачи диагностировали пневмоторакс – скопление воздуха в плевральной полости.
Сотрудники ФСИН это воспринимают как нападки на их службу
– Опыт предыдущих лет показывает, что после таких информационных всплесков впоследствии не происходит каких-то радикальных перемен, – сетует юрист Комитета против пыток Дмитрий Пискунов. – Происходят некоторые косметические перемены, может быть, из более-менее существенных реформ – появления видеокамер, которые постоянно носят на теле сотрудники ФСИН. Но при этом отношение самих сотрудников к заключенным практически не меняется. Если обратить внимание на разные формы паблики, в которых сотрудники ФСИН обсуждают текущую ситуацию, они это воспринимают как нападки на их службу, это козни тех или иных врагов внешних и внутренних. К заключенным они продолжают относиться точно так же, как к низшим существам. Для того чтобы какие-то серьезные изменения произошли, нужно как можно больше внимания уделять общественному контролю, качеству общественного контроля, не допускать бывших сотрудников правоохранительных органов, всех силовых органов в ОНК. Нам нужно быть уверенными в том, что это люди, которые пришли не просто для того, чтобы у них в визитной карточке появилась какая-то дополнительная строчка, а для того чтобы они готовы были этим заниматься, то есть каким-то образом уже связаны с правозащитной деятельностью.
Дмитрий Пискунов
Нельзя просто так брать людей и подвешивать за веревки, насиловать, избивать
Без смены руководящего состава на федеральном уровне и на уровне региональном мы не сможем добиться серьезных изменений. Нужно выстраивать работу с каждым отдельным сотрудником, беседовать, объяснять, какие изменения в обществе происходят, что сейчас не средние века, сейчас нельзя просто так брать людей и подвешивать за веревки, насиловать, избивать. Подобные вещи уже должны исчезнуть. И наша исправительная система должна стать действительно исправительной, а не карательной и унижающей. Это хоть и система исполнения наказаний, тем не менее, ее главная задача – помочь человеку, который совершил преступление, вернуться обратно в общество психологически здоровым, устойчивым, готовым к какой-то нормальной социальной жизни, а не вернуться сломленным, уничтоженным морально и физически человеком.
– При этом правозащитники, члены ОНК да и сами заключенные неоднократно рассказывают о пытках. Но после Ярославля все переполошились и поверили, потому что было видео?
– Я думаю, что Служба исполнения наказаний сейчас попытается закрыться максимально, насколько это возможно, от взгляда со стороны общественности. Будет максимально жесткий контроль за этими видеозаписями. Сотрудники и так за всем этим следят, стараются вытаскивать карточки, на которые записывается видео. В случае, если на видеозапись попало что-то серьезное, то этот видеорегистратор могут попытаться уничтожить и заявить о том, что случайно он упал и разбился, к сожалению, он уничтожен. Это достаточно распространенная практика для того, чтобы обеспечить себе некоторую безопасность. Почему это сейчас произошло? Потому что просто сотрудники этой ярославской колонии ощущали полную безнаказанность, полную нормальность происходящего. Им даже не могло прийти в голову, что кто-то из них может какую-то ответственность понести за то, что происходит, – заключает Дмитрий Пискунов.