Более половины опрошенных ВЦИОМом россиян считают, что впереди их ждут тяжелые времена. Если судить по регулярным опросам, экономический пессимизм жителей России начал резко расти весной 2018 года сразу после президентских выборов. Последний раз ожидания были настолько тревожными в 1994 году после "черного вторника" – обвального падения курса рубля по отношению к доллару.
Со следующего года россиян ожидает повышение НДС, повышение пенсионного возраста, повышение тарифов ЖКХ. И, кажется, уже никакие обещания высокой пенсии и намерения вскоре войти в пятерку крупнейших экономик мира не добавляют оптимизма населению.
– Надо понимать, что опросы общественного мнения отражают содержание вчерашних новостей по телевизору, – говорит социолог, старший научный сотрудник лаборатории экономико-социологических исследований ВШЭ Григорий Юдин. – Поэтому в этих цифрах нет ничего удивительного. Если вы посмотрите, как изменилась тональность государственной риторики, то она примерно в этом направлении и движется. Где-то начиная с весны людям объясняют, что придется в ближайшее время идти на какие-то жертвы, придется подтягивать пояса и так далее. Все это закончилось тем, что в какой-то момент даже президент вышел и сказал, что ему не нравятся реформы, но их придется, так или иначе, проводить. В этом смысле люди просто отражают содержание или настроение этой пропаганды.
Юдин считает, что последний раз аналогичные настроения были в обществе в разгар украинского кризиса. Но тогда это скорее означало, что люди опасаются наступления войны. Теперь, когда эта угроза ушла из медиаповестки, на ее место пришла угроза ухудшения экономического положения.
– Есть еще одна вещь, которую нужно понимать: после выборов есть некоторый естественный эффект отката. Потому что к выборам пропаганда в большей степени упирала на то, насколько тяжело было прежде, и насколько лучше мы теперь живем, а после выборов эта риторика сменилась, и стало понятно, что в ближайшее время придется проводить малоприятные реформы. Собственно, мы и видим это в цифрах, что, начиная с марта месяца, было три таких рывка, в ходе которых люди чувствовали, что дело будет становиться хуже. Один такой естественный рывок случился сразу после выборов, когда эйфория спала. Следующий рывок, когда появилось объявление о пенсионной реформе. И наконец, еще один рывок, когда выступил президент и сказал, что он ничего не может поделать, к сожалению, нам придется потерпеть.
Пенсионная реформа не получила особой поддержки у россиян. Помимо митингов, население выразило свое мнение на прошедших выборах губернаторов.
– Мы видели, что это сыграло свою роль на последних выборах в регионах, где правящая партия и кандидаты от нее имели достаточно большие проблемы. Недовольство растет. В какой-то момент люди начинают использовать какой-нибудь инструмент для того, чтобы выразить это недовольство. Проблема в том, что в сегодняшней конструкции каких-то инструментов практически нет. Поэтому люди используют то, что доступно, хотя бы голосование за кого угодно, но только не за "Единую Россию" на выборах. Это такой один из немногих остающихся инструментов для того, чтобы просто показать, что под этой крышкой все больше и больше пара.
На митинге против повышения пенсионного возраста
Григорий Юдин считает, что недовольство реформами и ожидание худшего в будущем не приведут к каким-либо проявлениям агрессии в обществе. Скорее, это обращение к властям, чья легитимность стоит на кону.
Стандартная схема, по которой люди долгое время планировали себе жизнь, ломается
– Перерастать в агрессию, я думаю, особо нечему. У нас в обществе и так уровень внутренней агрессии колоссальный. Основная проблема с российским обществом состоит в том, что оно атомизировано. Люди в целом перепуганы и боятся не только властей, но и друг друга. Как правило, у нас страна достаточно агрессивная, и на любую плохую новость, любое опасение готова отвечать достаточно резко, но при этом индивидуалистично, заботясь, прежде всего, о своей судьбе. Стандартная схема, по которой люди долгое время планировали себе жизнь, ломается. Конечно, это вызывает недовольство, раздражение. Это порождает неуверенность в завтрашнем дне. Отсюда и цифры, на которые вы обращаете внимание. Но значит ли, что если людям поломали планы на их ближайшее будущее, то они начнут выходить с вилами? Нет, конечно.
Психолог Лев Щеглов также считает, что пессимистичные настроения в обществе не приведут к каким-либо изменениям.
Большинство людей стали верить холодильнику больше, чем телевизору
– Эти настроения не могут повлиять [на жизнь общества] существенно. А то, что у людей начинают открываться глаза, – это факт. Большинство людей стали верить холодильнику больше, чем телевизору.
Так как подобные настроения в обществе появляются не в первый раз, можно предположить, какие стратегии будут использоваться, чтобы справиться с этим.
– Такие стратегии называются копинг-стратегии, – рассказывает Владимир Спиридонов, доктор психологических наук, декан факультета психологии ИОН РАНХиГС. – С одной стороны, люди начнут больше работать, больше искать социальных контактов и социальной поддержки, затягивать пояса, ограничивать себя в чем-то, причем не всегда в материальном плане. Все это мы увидим в ближайшие месяцы. С точки зрения психологии, мне кажется, что запас терпения достаточно велик. Хотя бы потому, что последние двадцать лет были достаточно сытыми и спокойными. Это ни в коем случае не кредит доверия ни к кому, но запас сил, на мой взгляд, достаточно большой.
Психолог Ольга Маховская описывает реакцию общества на такие пессимистичные настроения как замирание, потому что у общества нет каких-либо действенных инструментов влияния на кризис.
– Человек не строит больше планы, он погружен в какие-то старые воспоминания о предыдущих кризисах и полон дурных предчувствий. Это значит, что люди отменяют из-за экономии целый ряд планов в своей жизни: на путешествие, на обучение, на переезды, на смену работы и так далее. Это приводит к резкому замедлению социальной мобильности, что для общества всегда плохо. Мы как бы все прикидываемся, будто бы мы неживые, чтобы сэкономить и избежать наказания. Потому что из кризиса, как из стресса, несколько выходов: или ты начинаешь активно его преодолевать, или ты бежишь, прячешься за кого-то, или ты замер как соляной столб в надежде, что это будет недолго и нужно только переждать. У нас нет инструмента влияния на кризис... Для большинства россиян это искусственный кризис, как снег на голову. И я смею предположить, что все-таки общество замерло. Потому что при активном самообладании уже давно появились бы агрессивно настроенные граждане хотя бы на митингах или формировалась бы какая-то профсоюзная позиция.
В таких ситуациях людей сдерживает еще более страшный опыт, пережитый в прошлом. Вспоминая более тяжелые этапы в истории, такие как революция, войны, катастрофы, человек утешает себя тем, что бывало и хуже.
Маховская считает, что в этом замирании можно прожить очень долго, соскальзывание в психологический регресс бесконечно. Но даже в этой ситуации человек может найти выход и двигаться вперед, вопрос лишь в цене, которую придется за это заплатить.
Мы как белка в колесе, и уже от белки остались одни кости
– Даже лягушка, которая бьет лапами, взбивает масло. А мы все-таки не лягушка, мы белка в колесе, и уже от белки остались одни кости. Это вопрос об истощении. Я сама принадлежу к категории трагических оптимистов. Потому что я вижу, что жизнь все равно продолжается, прекрасные люди рождаются, они встречаются без конца. Люди бывают счастливы. Но я также понимаю, на каком пределе достигается этот успех и как добывается это счастье. Мне кажется, что наши люди достойны гораздо лучшей участи, – считает Ольга Маховская.