«Пока мы будем молчать, они будут пытать». Дело саентологов-«экстремистов»

В Петербурге разгорелся скандал в связи с делом саентологов: адвокат, получивший для изучения один из томов уголовного дела, обнаружил там розовые стикеры, оставленные следователями, надписи на которых вызывают много вопросов.

В январе 2018 года правозащитный центр "Мемориал" признал политзаключенными петербургских саентологов, обвиняемых в экстремизме и незаконном предпринимательстве. "Дело саентологов" длится давно: год назад по подозрению в незаконной предпринимательской деятельности и распространении экстремистской литературы были арестованы пятеро саентологов – духовный лидер петербургской Саентологической церкви Иван Мацицкий, исполнительный директор Галина Шуринова, начальник службы безопасности Анастасия Терентьева, главный бухгалтер организации Сахиб Алиев, юрист Констанция Есаулкова.

Им было предъявлено обвинение в создании экстремистского сообщества, разжигании ненависти и вражды к провинившимся членам своей же организации и незаконной предпринимательской деятельности, под которой сотрудники ФСБ подразумевали доходы от продажи просветительских программ. Сейчас двое из пяти саентологов – Анастасия Терентьева и Констанция Есаулкова находятся под домашним арестом, Галина Шуринова – под подпиской о невыезде, еще двое – Иван Мацицкий и Сахиб Алиев – уже больше года сидят в СИЗО.

Больше всего вопросов у самих подследственных, у адвокатов и правозащитников вызывает обвинение в экстремизме. Сотрудникам ФСБ не понравилось, что тех адептов Саентологической церкви, которые провинились в неисполнении каких-то этических норм, в организации называют "потенциальными источниками неприятностей" (ПИНами) и накладывают на них разные взыскания. Так, например, "ПИНы" лишаются права на получение "одитинга" – то есть общения с глазу на глаз со специалистом, достигшим высоких ступеней в саентологической иерархии. В принципе, это очень похоже на то, что в православии называется епитимьей. Но следователи из ФСБ выделили "ПИНов" в отдельную социальную группу и настаивают на том, что в организации практиковалось унижение по отношению к ним. Во всем этом найдены признаки экстремизма.

Впрочем, сами петербургские саентологи отсчитывают свои злоключения не от 2017-го, а от 2014 года. Они даже создали специальный сайт "Дело 5" с хроникой преследований своей организации, где можно узнать, что еще 5 февраля 2015 года "в санкт-петербургское отделение Саентологической церкви с проверкой пришел глава отдела полиции Автово Андрей Кириченко, представители местной администрации, участковый и сотрудники Центра "Э". Правоохранители заявили, что пришли ознакомиться с деятельностью церкви, и угрожали выселением". Через неделю сотрудникам организации сообщили, что ее деятельность исследуется по причине связей с США, двух сотрудников вызвали на беседу в Центр "Э".

Виталий Милонов

Далее можно узнать о жалобе на саентологов депутата – тогда еще не Госдумы, а петербургского парламента – Виталия Милонова, о многочисленных обысках и допросах и, наконец, о возбуждении "экстремистского" уголовного дела в мае 2017 года, о декларации в защиту петербургских саентологов, подписанной депутатами Парламентской ассамблеи Совета Европы и о многом другом.

Специалист по связям с общественностью Саентологической церкви в СНГ Нина Де Кастро говорит, что ее больше всего волнуют обвинения членов организации именно в экстремизме.

– Нас обвиняют по статье 282.2 в организации экстремистского сообщества, хотя никаких проявлений экстремизма никто никогда не наблюдал – ни у нас, ни в какой-то другой стране. Следователь сам не смог этого доказать – понадобился эксперт, который смог бы все это внятно изложить, – но обычно такие эксперты находятся. Думаю, именно на экспертов и будут ссылаться. А если говорить о деньгах – то это для нас не было заработком, никто тут не заработал и не нажился. Люди просто поддерживали свое религиозное сообщество, вкладывая деньги в аренду помещения, в материалы, они собирали деньги, пожертвования на покупку здания. Это вполне допускается Законом о свободе совести и религиозных объединениях. Наше учение не христианское, оно прикладное, в его основе лежит знание, которое помогает лучше понимать себя, совершенствоваться, помогать обществу, зная, как это делается.

– Но обвиняют вас в том, что вы считаете врагами тех, кто плохо относится к вашему учению…

– Это следователь так считает – что мы ненавидим тех, кто не согласен с саентологией, мы сами не понимаем, откуда это странное обвинение. Нам даже интересно, какие доказательства представит следствие, потому что в природе их не существует. Те, кто к нам приходит, наоборот, чувствуют заботу, облегчение – какая ненависть? Непонятно. Похоже, все это пытаются отнести к самой религии. Я вообще-то предполагаю, что появилась идея убрать с территории страны новую религию, не очень понятную для большинства людей – и поэтому ее можно закатать в асфальт. Например, заявив, что она унижает людей. С самого начала, когда следователь заточил в СИЗО пятерых саентологов, он говорил, что они якобы унижали честь и достоинство некоторых людей, которых называли "источниками неприятностей".

Но на самом деле это понятие связано с тем, что иногда люди, приходящие в религиозную группу, сами занимаются нарушениями – не платят налоги, например, или воруют. И тогда их на какое-то время отстраняют от изучения писания – чтобы они урегулировали эти проблемы. Потому что иначе, если что-то где-то произойдет, тут же скажут: саентологи виноваты. И вот эти этические требования следователь посчитал унижением для группы людей. А когда уже люди год просидели в СИЗО, он убрал из обвинения этих "источников неприятностей" и написал, что мы ненавидим тех, кто не согласен с саентологией. Но я ни у кого не видела ненависти к тем, кто с нами не согласен. Ну не согласен – и что? Человек имеет право не соглашаться.

– А следователь приводил примеры этой ненависти?

– Самое интересное, что нет – этого-то мы и не видели. Эксперт дает только общие фразы, выдержки из писания, которые ей кажутся таковыми. На самом деле эксперты к нам не приходили, не смотрели, что здесь происходит, и писание подробно не изучали. Они не знают, что саентологи считают человека духовным существом, ответственным за все, что здесь у нас происходит. Поэтому многие саентологи активно участвуют в антинаркотических кампаниях, просвещают молодежь, студентов. Участвуют в международных просветительских кампаниях по правам человека, продвигают Всеобщую декларацию прав человека, наделяющую всех людей от рождения равными правами, которые никто не вправе отобрать. У нас много волонтеров, которые готовы пойти, поехать туда, где нужна помощь, и они знают, как ее оказать. Для нас человек, не разделяющий наши убеждения, – это не плохой человек, он так же заслуживает уважения и помощи, как и все остальные.

Адвокат Балтийской коллегии адвокатов Александр Мелешко защищает Анастасию Терентьеву, которая занималась связями с общественностью в петербургской саентологической церкви. Он считает, что в этом деле статья об экстремизме применена там, где ее применять не следовало.

– Эта статья призвана защищать уязвимые группы и различные социальные меньшинства. Ведь в самой статье говорится о разжигании ненависти и вражды к человеку по признаку принадлежности к социальной группе, полу, расе и т.д. А в этом деле все поставлено с ног на голову: как раз меньшинство преследуется, как раз в отношении меньшинства следствие проводит нетолерантные действия, то есть это меньшинство получает по голове той самой статьей, которая призвана их защищать. Они обвиняются в том, что следовали учению Рона Хаббарда, но оно не связано ни с какими призывами к насилию, к действиям против правительства, и сами обвинения связаны с недостатками этой религии. Не с тем, что сделали наши подзащитные, не с тем, что они кого-то оскорбили, унизили, – не случайно в этом деле мы пока не знаем потерпевших. В чем состоит вред, приносимый саентологами обществу, непонятно. Я считаю, что это очередное посягательство на религиозную свободу. Целый год обвинение исходило из того, что пять саентологов унижали своих соратников, допустивших этические прегрешения. И в православии, и в исламе мы видим те же принципы: провинился – покайся, отдались на время от остальных верующих, подумай, что ты совершил. В любой религии есть определенные меры воздействия для нарушителей этических правил.

У саентологов – то же самое. Они говорят – вот ты "источник неприятностей", тебе надо пройти такие-то ступени искупления – и целый год следствие расценивало это как унижение чести и достоинства людей. Несколько человек, из тех, кого называли "источниками неприятностей", обратились к суду и следствию с ходатайством не считать такое обращение унизительным и не преследовать граждан за такие действия. Через год следствие поменяло фабулу обвинения, теперь оно строится по другому принципу: сама религия оказалась нехорошей, содержащей ростки унижения людей. То есть раньше унижали сторонников, а теперь – противников саентологии, такой парадокс.

Конечно, это дикость, но как это делается технически? Следователь сам не может прийти к выводу, что в религии содержится экстремизм, в Москве и Петербурге не находится экспертов, которые бы это подтвердили. Тогда он подбирает команду казанских экспертов – видимо, таких, которые готовы давать негативную экспертизу. Перед экспертами был поставлен один вопрос – имеются ли в учении саентологии признаки унижения, ненависти и вражды. И эксперт взял несколько цитат из Хаббарда, который давно умер и на скамье подсудимых оказаться не может, и в этих цитатах усмотрел пропаганду исключительности. Например, Хаббард говорил, что коррупция, война во Вьетнаме, безработица – все это следствие того, что человек утратил этику бытия. А мы, саентологи – выступаем за этику бытия. Так эксперт перевернул эту цитату таким образом – что, мол, общество названо неэтичным и проповедуется исключительность саентологии, а это и есть признак экстремизма. То есть признаки экстремизма усмотрены в безобидной цитате, призывающей жить этично. И кроме подобных экспертных заключений в том деле ничего нет.

– Как вы думаете, что это – чей-то заказ?

– Я не думаю, что это заказ откуда-то "сверху", в Кремле сидят умные люди, вряд ли они прикажут "мочить саентологов". Но посмотрите, их преследование началось тогда, когда Россия оказалась в международной изоляции – видимо, возникла потребность найти врага внутри. Видимо (это мои предположения) саентологи в видении чиновников какого-то уровня представляли угрозу. Мне кажется, саентологи оказались до некоторой степени заложниками негативных отношений с Западом – эта религия ведь происходит из страны, как теперь модно говорить, вероятного противника. Второй момент – если экономика не развивается, надо брать духовностью, которая у нас ассоциируется с традиционными религиями, прежде всего православием.

Думаю, какой-то центральной команды от Путина не было, но внутреннее понимание момента обусловило эти варварские карательные действия, когда люди оказались в тюрьме. Если бы следователи добросовестно изучили саентологию как религию, может быть, адвокаты так и не возмущались бы. Но тут получается, что люди не призывали к насилию, никого не унижали, потерпевших нет – и представители религиозного меньшинства оказались в тюрьме – потому что исповедуют свою веру. Насколько я знаю, саентологи много раз пытались найти пути к диалогу с властью, обили множество порогов, спрашивая, что им делать, чтобы к ним не было претензий, – и ничего не добились. Власть не умеет работать с религиозными меньшинствами. Она предпочла брутальный путь – вот мы сейчас в рамках уголовного дела во всем разберемся.

– Есть ли надежда вытащить саентологов из СИЗО?

– Думаю, внимание общества должно сыграть позитивную роль, какие-то ответственные чиновники должны сообразить, что нельзя держать в тюрьме людей, исповедующих взгляды, в которых нет никакого призыва к насилию, унижению, свержению власти. Люди вправе сами решать, во что им верить. Кто-то из высоких чиновников должен посмотреть на это через линзу не социального заказа, а здравого смысла. Фактически следствие два года за наш счет изучает саентологию, все это сопровождается информационными атаками на различных телеканалах. Хотя мне кажется, что наши подзащитные – единственные потерпевшие по этому делу.

Делом саентологов удивлена и доктор исторических наук Ирина Левинская, имеющая опыт эксперта в нескольких судебных процессах:

Ирина Левинская

– Я не испытываю к саентологам никакой симпатии, но они, безусловно, имеют право на существование. У них масса псевдо- и околонаучных идей, но дело-то не в том – человек имеет право верить в то, во что он верит. Они ничего страшного не совершают, никакой экстремистской деятельностью не занимаются, к ним можно относиться плохо. Но оставьте их в покое! В Англии, в Кембридже находится их центр, их магазинчик, стоит и никому не мешает. Каждый сходит с ума по-своему, они немножко смешные, немножко парадоксальные, но они никого не убивают, не взрывают, ничего плохого не устраивают. Один из самых страшных моментов – это эксперты, которые при этом находят у них экстремизм. У нас ведь бывают случаи вполне очевидные – вот, например, фраза "Бей жидов, спасай Россию". Совершенно очевидно, что это призыв к насилию, и в законе четко прописано, как к этому следует относиться. Тем не менее, даже тут следователи с удовольствием обращаются к экспертам. Вот "бей" – это призыв? И надо расписать, что это глагол в повелительном наклонении – хотя любому носителю языка и так все ясно.

К сожалению, у нас образовался целый класс "экспертов по вызову", которые просто "удовлетворяют клиента", дают те ответы, которые от них хотят получить. Я уверена, что эти эксперты тоже не слишком углубленно изучали саентологию – просто дали тот ответ, который от них ждали. И это не единственный случай – я лично сталкивалась с чудовищным преследованием иеговистов. Ко мне обращались сотрудники правоохранительных органов и присылали тексты иеговистов, абсолютно невинные, среди них был пересказ Библии для детей. Я написала, что ничего там нет плохого. Естественно, завести дело в Петербурге после моего заключения не удалось. А потом я обнаружила эту книжку для детей в списке экстремистских материалов – они нашли какого-то эксперта во Пскове, который написал то, что хотела от него получить прокуратура. Я делала три экспертизы по иеговистам, и каждый раз писала – нет, нет, нет. И все равно они добились своего, найдя нужных экспертов. Так же было и с их переводом Библии, этот перевод плохой, но это не имеет значения: эксперт – учитель математики – выступала как библеист и заявила, что это издание нельзя считать Библией, так как там не стоит благословение патриарха.

Руководитель "Команды 29" адвокат Иван Павлов защищает одного из обвиняемых по делу саентологов – Сахиба Алиева:

Иван Павлов

– Это дело давнее, людей взяли под стражу год назад, а само дело расследуется с 2016 года. Мой подзащитный уже больше года сидит в СИЗО. Что касается обвинения, то это отдельная песня. Мы уже говорили следователю – объясните, что же вы имеете в виду, потому что из написанного вами ничего нельзя понять. Якобы саентологи считают врагами тех, кто негативно относятся к саентологии. В этом и состоит экстремизм, 282-я статья. Да, но тут же у них организация – значит, вырисовывается руководство экстремистским сообществом! Это уже дополнительное обвинение, статья 282.1. Да, у нас сейчас принято подводить под экстремизм все, что шевелится, но чтобы обвинения были настолько неконкретными – с этим я сталкиваюсь впервые. Другое дело, если бы они призывали к уничтожению своих противников, к какому-то насилию над ними, но ничего этого нет – это исключительно интеллектуальное противоборство. Ничего противозаконного тут не найти.

И, конечно, в деле куча всяких нарушений. Вообще, любое абсурдное дело абсурдно с начала и до конца, и оно сопровождается процессуальным абсурдом. Дело это в любом случае не тяжкое, для таких дел есть правило, что срок содержания под стражей – не более года. То есть дольше держать нельзя, но есть одно исключение – для тех, кто хочет знакомиться с материалами дела. И мужчины, которые у нас до сих пор под стражей, говорят – мы отказываемся знакомиться с делом. Но их все равно не выпускают, хотя все максимальные сроки прошли. Но кто же тут смотрит на закон? И знаете, почему они так делают – потому что могут! Никто против этого не выступает. И пытают они потому, что мы молчим. А те, кто пытает, считает, что мы своим молчанием демонстрируем им свою поддержку. И пока мы будем молчать, они будут пытать – я думаю, что практика пыток будет расширяться. Есть четкая, фактически гласная установка – пытать в делах террористической направленности, но вот мы уже видим желание попытать и в делах экстремистской направленности, а по таким делам у нас студенты привлекаются – за посты в соцсетях.

И дело Сенцова в принципе из этого же куста растет. А саентологов ненавидят на необъяснимом уровне, саентологи для них слишком американские. И Свидетели Иеговы тоже слишком американизированные, поэтому их ФСБ не любит и преследует. Страна падает в пропасть ксенофобии и нетерпимости: все, что не "скрепное", что не пропагандируется в телевизоре, – это чуждое, его надо преследовать и истреблять. Наш подзащитный был выпущен, кстати, под домашний арест, просидел дома целый месяц, а потом апелляция решила, что – нет, неправильно его выпустили – и его вернули в СИЗО. Хотя он не нарушал никаких правил, сидел тихо, характеристики из ФСИН у него хорошие. Но кто-то дал команду – вы что себе позволяете, зачем отпустили на свободу человека? Хотя под домашним арестом сидеть очень неуютно. У людей в изоляторе хоть прогулка есть, а, например, Татьяна Шарина, руководитель украинской библиотеки, больше года просидела под домашним арестом, и ей даже прогулки не разрешали.

Мы будем бороться. Главное наше оружие – закон. Но есть и еще более эффективное: показывать, что власть из-за своих действий выглядит глупо. Это их трогает, они начинают шевелиться – так были освобождены женщины, осужденные за государственную измену из-за того, что СМС кому-то послали. Троих из них Путин помиловал, четвертую освободил Верховный суд. И как раз сейчас дело начинает выглядеть глупо – хотя бы с этими стикерами, которые следователь забыл убрать из дела, – а там следы злонамерений: один из свидетелей назван дебилом, в отношении другого рекомендуется "Передопрос с электровспоминателем".

Весь этот том дела озаглавлен "Плохие свидетели" – то есть те, которые следователям не понравились. По словам Ивана Павлова, защита готовится на суде подробно расспросить всех этих свидетелей, отмеченных в деле странными розовыми стикерами.