Информация агентства Рейтер о якобы появлении 400 бойцов "ЧВК Вагнера" в Венесуэле заставляет вновь обратить внимание на международный размах деятельности этой структуры. Какие интересы преследует компания, находящая под покровительством близких к власти российских бизнесменов? Каких целей с ее помощью хочет добиться сама Россия на территориях Сирии, Донбасса или ЦАР? Обсуждают: журналист-расследователь "Новой газеты" Денис Коротков, источник агентства "Рейтер", председатель комитета Общероссийского офицерского собрания Евгений Шабаев, личность которого немедленно начали разоблачать СМИ, финансируемые структурами Евгения Пригожина, генерал-лейтенант, в прошлом зам.начальника Генштаба ВСУ Игорь Романенко, журналист-международник Андрей Остальский, политолог, гражданский активист Хасан-аль-Хури, политик и предприниматель Владимир Семаго.
Полная видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Мы сегодня обсуждаем тот международный, мировой размах, который приобретает деятельность "ЧВК Вагнер", известной частной военной компании, руководство и покровительство над которой приписывают Евгению Пригожину, так называемому повару Владимира Путина. Почему мы снова об этом говорим? Потому что появился повод, мы не знаем, насколько веский этот повод. Мы с уважением относимся к агентству "Рейтер", которое распространило эту информацию, мы будем серьезно ее обсуждать, тем не менее, ни на чем не настаивая, а также пытаться анализировать масштабы деятельности географические, политические, военные этой компании. С нами Владимир Семаго, политик, публицист, бизнесмен, с нами Хасан аль-Хури, сирийский оппозиционный деятель и политолог. С нами на связи Денис Коротков, специальный корреспондент "Новой газеты", единственный, наверное, в стране специалист по деятельности Евгения Пригожина, с которым связывают деятельность "ЧВК Вагнера". С нами Евгений Шабаев, один из источников "Рейтера", который предоставил агентству информацию по присутствию "ЧВК Вагнер" уже теперь в Венесуэле. Но что он, извините за жаргон, огреб на эти свои сведения, мы тоже обсудим. Давайте начнем с истории вопроса: в пятницу появилась эта информация. Посмотрим, как на нее кто реагировал.
Your browser doesn’t support HTML5
Российская ЧВК в Каракасе. Если ли бойцы "Вагнера" в Венесуэле, и зачем они туда прибыли
Елена Рыковцева: Я хочу обратить ваше внимание на фразу Владимира Соловьева, который говорит, что информация об этом звучит из всех углов. Конечно, ничего она не звучит. Она звучит действительно из всех углов украинских телекомпаний. Я смотрела в субботу, все украинские каналы обсуждали это целый день – это правда. В России единственное упоминание о том, что есть такая информация "Рейтер", было только в этом эфире самого Владимира Соловьева про этих четырехсот "спартанцев", которых он иронично назвал тремястами. Ничего этого не звучит. Евгений Шабаев стал сегодня объектом нападок со стороны прессы, принадлежащей Евгению Пригожину или ассоциированной с ним – это Федеральное агентство расследований и т.д. Я хочу подчеркнуть, что вы у них проходите как либеральный агент, как источник либеральных СМИ, Би-би-си, всей мировой прессе приписывают сотрудничество с вами, в то время как я подняла всю государственную российскую прессу за последние 7 лет с 2012 года, вы всюду давали им интервью, всюду они с удовольствием на вас ссылались, очень уважительно к вам относились как к представителю Антимайдана, как как раз к разоблачителю всяких там либеральных сил. Поэтому меня удивляет, как вас в один день переквалифицировали в защитника либеральной идеи. Вас самого не удивляет это?
Евгений Шабаев: Я всегда действовал так, как позволяет мне моя мораль, и защита прав ветеранов вооруженных сил, вот и все. Я с 2011 года занимаюсь защитой ветеранов боевых действий, поэтому их проблемы, их чаяния для меня самое главное. Поэтому мне неважно, какой источник меня опрашивает, либеральное средство массовой информации либо государственное: если они отражают мою точку зрения, я буду с ними работать.
Елена Рыковцева: Я просто вам хочу посочувствовать, потому что действительно тяжело, когда столько со всех сторон заголовков типа того, что "Евгений Шабаев – провокатор". Вам обещают все новые и новые расследования, анонсируют их. Объясните, пожалуйста, на чем основывается ваша информация о том, что 400 человек из "частной военной компании Вагнер" прибыло туда охранять Мадуро или с какими-то еще целями? Почему вы так решили, почему вы в этом уверены?
Евгений Шабаев: Я немножко отойду от этой темы. Два месяца назад мы предоставили списки, порядка 206 человек, участников событий 7-8 февраля под заводом CONOKO, российских граждан, передали их в администрацию президента, Следственному комитету, Министерству обороны с просьбой объяснить, почему по 144-й, 145-й статье не расследовались обстоятельства гибели и ранений наших граждан. Хотя и МИД России, и Песков подтвердил гибель как минимум пяти граждан Российской Федерации. Никаких расследований не было произведено. В ответ мы получили отписку о том, что никаких процессуальных действий делать не положено. Журналисты погибают, я понимаю, разными способами, но хотя бы ведутся какие-то процессуальные действия, здесь прав и свобод для граждан Российской Федерации не предусмотрено в рамках действующей власти. Я не понимаю, на каких конституционных основах может зиждиться система власти, если мы не подразумеваем конституционных основ для граждан Российской Федерации. То, что частные военные компании существуют, нам неоднократно не подтверждала государственная власть, неоднократно в письменной форме. Несмотря на то, что есть свидетельские показания, есть гробы, есть раненые, есть люди, которые не прошли реабилитацию, могут давать эти показания, и они существуют. Не только из-за того, что Евгений Шабаев об этом заявляет, это пишут десятки источников, сотни средств массовой информации подтверждают факты. Тем не менее, наше государство отказывается от этого. Это все привело к тому, что с 2015 года к нам, единственной организации, которая занимается защитой и поддержкой подобных людей, которые по несчастным обстоятельствам попадают в эти организованные преступные группы, по-другому я их не назову, это никакие не ЧВК, мы им помогаем, как можем помочь. Соответственно, те люди, которые вернулись из Габона не так давно, они проводили поддержку очередного нашего друга и товарища, которому необходимо было после выборов полечиться в Марокко, они ему обеспечивали сохранность власти. Они вернулись, им пришел непонятный заказ, они не понимали, куда они должны ехать. Обычно, когда выезжают в новую страну, проходит где-то два-три месяца с начала разработки, есть акклиматизация, определенное понимание, как работать с населением местным, специфика определенная. В этот раз им сказали, что завтра буквально вы должны вылетать. Они обратились на всякий случай для поддержки ко мне, дали телефон одному из родственников, который со мной связался и сказал, что люди прибыли в Гавану, их сажают на рейсовый самолет в Каракас. Если есть возможность, подтвердить, где они дальше будут работать, проверьте это через международные средства массовой информации. У меня информационные источники появились не из-за того, что я работаю на какую-то спецслужбу, а из-за того, что вы сами ко мне обращаетесь и просите иногда оказывать определенные информационные услуги. Я точно так же обращаюсь к отдельным средствам массовой информации, чтобы они подсказали о судьбе граждан Российской Федерации. Раз государство об этом не заботится, хоть кто-то должен этим заниматься. В пятницу я узнал, что они нашли подтверждение и опубликовали ту статью, о которой идет речь.
Елена Рыковцева: То есть вашим источником были родственники тех, кого отправили, потом уже "Рейтер" нашел два дополнительных. Потому что по законам информации полагается иметь три источника. И комплексно это опубликовали.
Евгений Шабаев: Правильно. Событий как таковых перехода власти из одних рук в другие в Венесуэле еще не произошло. Просьба была моя выяснить о ситуации с людьми именно в среду в середине дня, никак не после того, как события произошли.
Елена Рыковцева: Какое впечатление на вас, Владимир, производит эта информация? Мы цитировали людей, которые категорически не представляют даже, что такое возможно.
Владимир Семаго: Во-первых, давайте начнем с того, что Рособоронэкспорт появился в Венесуэле очень давно. Я совершенно не исключаю для себя, что какие-то объекты могли охраняться с помощью российских граждан, необязательно это должны быть бандитские формирования, необязательно должны быть так называемые наемники. Второе очень важное обстоятельство: запрашивали официальное лицо – посла России в Венесуэле и пресс-секретаря президента Российской Федерации. И они говорят: вы знаете, нет, этого не может быть. У меня возникает вопрос: откуда вы знаете о незаконных вооруженных бандформированиях? Есть какой-то департамент в администрации президента или, может быть, по линии МИДа существует департамент, который контролирует перемещение наемных убийц и преступников? Сказать: мы не располагаем этой информацией, мы не понимаем, о чем вы говорите. Они говорят: кого – этих? Этих не может быть точно, мы не посылали. Вот этот абсурд поведения, он уже однозначно может свидетельствовать о том, что на воре шапка горит. Теперь, что касается самой по себе структуры появления. Наверное, можно будет проследить – и у американцев, и у многих других есть такая возможность, – отследить, какие пассажиры на каких рейсах летают. Американцы получают информацию практически из всех крупных аэропортов. Если только рейс из Гаваны не присоединился на каком-то военном аэродроме, может быть, ситуация будет закрыта. Но то, что вероятность этого вполне возможна хотя бы по той простой причине, что действительно существуют ситуации, когда посторонние люди, которые никем и ничем не закреплены, не имеют никаких комплексов, им все равно, в кого стрелять, в левых, в правых, такие люди иногда нужны. У нас это была афганская тема, мы знаем прекрасно Амина, который пользовался нашими услугами, правда, официальных воинских подразделений. А сейчас возник такой хороший симбиоз между иностранным легионом Франции и совершенно откровенными уголовными преступниками. Мне часто в последнее время приходилось бывать в Ростове, как вы понимаете, Ростов – это очень близкая территория к конфликту между Россией и Украиной. Я сам разговаривал с людьми, которые попали в ситуацию, когда они собрались уходить из Украины, хотели вернуться в Россию, а им сказали, что вы знаете, вам нельзя в Россию, вы же преступники, вас сейчас арестуют. А что мне делать? Мы можем тебе, конечно, помочь, сейчас в Сирию набирают, ты давай в Сирию езжай, а оттуда мы тебя как-то отправим. А сейчас напрямую никак нельзя, попадешь в тюрьму, и все. Мы живем в таких реалиях, когда полубандитские структуры, полунаемнические структуры могут иметь место и участвуют в подобном. У меня нет ни малейших сомнений, может быть, только по количеству и по числу.
Елена Рыковцева: Хасан, вы как человек, представляющий страну, где уже не надо доказывать наличие таких группировок, там это уже стопроцентно существует, они даже гибнут, какое впечатление на вас производит эта информация?
Хасан аль-Хури: Во-первых, президент Путин сам говорил недавно, что они имеют право работать по всему земному шару, если это не противоречит закону. Что мешает Мадуро пригласить этих людей? Они действительно, скорее всего, там. Поскольку это коммерческая организация, которая выполняет еще и политические заказы, по мне, это вероятно, что есть такая необходимость вывезти оттуда господина Мадуро, его свиту, вместе со всеми деньгами ворованными. Вполне возможно, ничего здесь я необычного не вижу.
Елена Рыковцева: Посмотрим опрос.
Елена Рыковцева: Все-таки 50 на 50.
Владимир Семаго: Я поражен этим единодушием. Никто не ставит вопрос о том, что, что бы нам сделать для того, чтобы, не дай бог, не было гражданской войны, чтобы не повторился 1993 год, который был у нас. Должно же возникать чувство, чтобы людей не убивали. Ни у одного не возникло.
Елена Рыковцева: Может быть проявляют мудрость эти люди, потому что участие России в сирийском конфликте точно так же идет под лозунгом, чтобы эти люди не убивали друг друга. Не все считают, что Россия действительно занимается этим. Может быть они понимают примерно, как и чем оборачиваются эти лозунги, и уже сами этих лозунгов не толкают. Но мы возвращаемся к частной истории — это частная военная компания. О том, сколько их, мы говорим только об одной ЧВК Вагнер, вообще их больше, конечно. Давайте послушаем справку и продолжим обсуждение.
Your browser doesn’t support HTML5
Сирия, Донбасс, ЦАР. Где ещё можно встретить ЧВК "Вагнер"?
Елена Рыковцева: С нами Игорь Романенко на связи, Украина. В 2017 году Служба безопасности Украины дала большую пресс-конференцию, в которой показала факты, главное цифры, количество людей, их установлено уже полторы тысячи из пяти тысяч. Считаете ли вы, что российская сторона никогда не признает их за своих?
Игорь Романенко: В условиях того, что будет оставаться это руководство в России, конечно, глубокие сомнения. Раньше или позже, я думаю, тайное, как известно, становится явным, поэтому многое из того, что Россией сейчас отметается как фальсификации, как фейковая информация по поводу деятельности представителей не просто организаций добровольных, а формирований под эгидой Главного управления разведки Министерства обороны, под руководством и финансированием государства. Это принципиально важно. Такие группы как небезызвестная «Вагнер» и другие, они воевали в Украине. Как пример можно привести бои, принципиальные для нас, в Донецком аэропорту, в которых принимали участие различные структуры, специальные подразделения вооруженных сил Российской Федерации. Особенно сейчас задействованы те, кто имел опыт таких боев и остался жив, как в Африке, так и в Венесуэле.
Елена Рыковцева: Есть сведения, что наемники уходят с территории Донбасса, потому что они разочарованы, они перемещаются на африканские территории, где больше платят и так далее. Есть у вас ощущение, что число этой специфической публики уменьшается на территории конфликта?
Игорь Романенко: Я бы не так расставил акценты. Конечно, есть разочарование, потому что цели, из-за которых они туда заходили, хотя по большинству своему это люди, которые шли зарабатывать деньги, относительно идеи там было достаточно сложно. Но они в большой степени востребованы сейчас в тех районах, где ситуация более острая. То есть известно — в Судане, Центральноафриканской республике, в Ливии, сейчас в Венесуэле. Конечно, из них в первую очередь отбираются те, кто имел опыт боевых действий, в частности, в Украине, к сожалению. Часть из них остается. Во-первых, не так их много, как хотелось бы руководству Российской Федерации. Поэтому по миру возникают ситуации, где Российская Федерация, руководство ее хочет влиять определенным образом с использованием силы, не показывая, что в этом участвуют структуры государственные от Российской Федерации. Здесь используются такие наемники, как «вагнеровские». Это происходит в первую очередь там, где наиболее остро, где есть наибольшая необходимость с точки зрения руководства. Поэтому забираются с Украины, понятно, что там добровольческая основа, денежные в первую очередь отношения, но они абсолютно управляемы, подчинены Пригожину, Главному управлению разведки, Министерству обороны Российской Федерации. Поэтому сейчас они перемещены в большинстве своем в эти новые регионы в мире.
Елена Рыковцева: Я думаю, вам интересно будет послушать, что скажет по этому же поводу Евгений Шабаев. Считаете ли вы, что количество представителей этих структур уменьшается на территории Донбасса? Если вы так считаете, с чем вы это связываете? Играет ли здесь роль денежное довольствие, которое немножко повыше в других регионах?
Евгений Шабаев: Я с 2014 по 2016 год был официальным представителем в Донецкой республике, общественное движение Донецкой республики, которое возглавляет Денис Пушилин. Я один из тех людей, кто согласовал признание Южной Осетии. Я один из тех людей, который оформлял документы, чтобы начать хоть какую-то экономическую деятельность на территории Донецкой республики. Если вы представляете себе, во что она превратилась после того, как у нас банковская российская система запретила открытие счетов российских банков, соответственно, ни гривенной массы, ни рублевой массы не было, был просто голод на территории этой республики. Что касается зарабатывания денежных ресурсов, я вам отвечу таким образом: зарплаты в Донецком регионе, в сегодняшних ДНР и ЛНР, порядка 5 тысяч рублей. В военной службе люди получают максимум 15-20 тысяч, я не считаю высшее руководство, которого не так и много. Я не думаю, что кто-то из граждан Российской Федерации пойдет на такую заработную плату, не уверен. Я подтверждаю факты того, что с территории Донецка и Луганска не дают выбираться и предлагают настойчиво пересечь границу и ехать воевать в Сирию, Судан, куда угодно, по одной простой причине. Создана специально была для этих целей организация Союз добровольцев Бородая, я по-другому даю расшифровку, поэтому мне тяжело говорить. Они не отрицают этого факта. У нас в Российской Федерации, несмотря на то, что есть уголовные статьи, преследующие организацию наемничества, тем не менее, в открытую утверждает Бородай, что он помогает российскому государству в формировании состава подобных организованных преступных группировок. Там, да, зарплаты в разы выше, от 100 тысяч рублей до 400 в среднем, там можно заработать, на Украине никаких заработков никогда не было ни у кого. Если вы говорите, что какие-то спецподразделения брали определенные части, Дебальцево, в Крыму и прочее, я не буду этого ни подтверждать, ни отрицать. Но вы тоже должны понимать, что структурно организация как таковая, частная военная компания возникла в Славянском корпусе в конце 2013 года. И к 2014 году она как таковая в реальности не существовала вообще в принципе. В большей степени, это я вам говорю как человек, который был по другую линию фронта, она была задействована по уничтожению того ополчения, которое добровольно туда шло по идейным соображениям. Я не говорю о том, что сейчас идейных соображений там нет, я говорю о другом, что есть разная практика. Я не хочу ни в коей мере никакие доводы отрицать из того, что вы сказали, я просто говорю о том, что частные военные компании на Донбассе — это не воюющее звено с Украиной, это воюющее звено непосредственно с ополчением Донбасса. Оно в принципе добилось своих результатов, сегодня нет ополчения в Донбассе.
Елена Рыковцева: Интересный поворот сюжета. Заслуживает отдельного разговора. Вам не кажется, Игорь, что их не потому с границы забирают прямо сразу в Африку, что они там очень нужны, а потому что, если они пересекают границу с Российской Федерацией, они действительно четко абсолютно попадают под статью Уголовного кодекса Российской Федерации, которая гласит: «Участие наемника в вооруженном конфликте или в военных действиях наказывается лишением свободы на срок от 3 до 7 лет с ограничением свободы» и так далее. Может быть их просто выводят из-под ответственности таким образом, когда помогают им сразу из Донбасса отправиться в Сирию?
Игорь Романенко: Это говорит еще раз о том, что отношение к этим людям, как к отработанному материалу. Нежелательно их появление в Российской Федерации, с одной стороны это очень важно. С другой стороны они нужны в новых местах, где ситуация обострилась, где необходимо военное воздействие по указанию руководства Российской Федерации. По двум этим причинам в большинстве своем имеющих определенный опыт направляют в новые точки.
Елена Рыковцева: Хасан, как вы оцениваете присутствие этих формирований на вашей родине, их деятельность? Считаете ли вы, что их стало меньше? Вот эта история трагическая научила их чему-то? Как вы видите ситуацию с присутствием их в Сирии?
Хасан аль-Хури: Думаю, что они еще долго будут нужны в Сирии, поскольку ситуация развивается очень неопределенно и очень непредсказуемо. Появляются новые противники, бывшие союзники превращаются потихонечку в противников. Много было сообщений из разных источников, но я бы не стал об этом говорить, если бы не было публикации два дня назад в «Шпигеле», это все-таки серьезное издание, о том, что были серьезные столкновения между четвертой танковой дивизией сирийской армии, которой руководит брат Башара Асада, она считается проиранская, и с пятым корпусом сирийской армии, который полностью принадлежит, верен России. Там были серьезные столкновения, погибли свыше ста человек. Такие столкновения, наверное, не последние. Сейчас если окончательно будет сломлена исламистская фракция, то пойдет речь о разделении зон влияния, о разделении богатств в Сирии. Я думаю, такие частные компании не упустят ни за что такой шанс чего-то получить, урвать какую-то часть сирийских нефтяных, газовых и других месторождений. Я думаю, что в ближайшее время они там останутся и может быть даже на очень долго.
Владимир Семаго: Я переключу ваше внимание в Венесуэлу. Сейчас идет очень серьезный политический процесс. Я не исключаю как человек, достаточно долгое время проживший в Венесуэле, что Мадуро может в конечном итоге согласиться с предложением о досрочных выборах. Тогда возникает ситуация, как из этого выйдет Мадуро. Выйдет живым или не совсем живым — первое. И второе, что он потом сможет рассказать. Представьте себе, перевыборы, он остался как гражданин своей страны и дальше начинает рассказывать об истории взаимоотношений России и Венесуэлы. Кому-нибудь в России это выгодно? Никому. Мы сегодня заинтересованы персонально в тех людях, которые смогут каким-то образом его в этом желании ограничить. Я не исключаю, сегодня есть вице-президент Родригес — это женщина, которая в принципе устраивает и ту, и другую сторону, договорились о том, что будут выборы, кто-то должен править страной. Ни этот, ни другой не могут. Значит она остается временным президентом, Мадуро остается живым и существующим. Что мы тогда должны себе думать.
Елена Рыковцева: Денис, мы сейчас обсудили несколько географических точек, где присутствуют эти структуры. Как вы видите их перемещения, перестановки, где-то больше, где-то меньше? Согласны ли вы с тем, что из Донбасса их перебрасывают? Вы следите за этим процессом перемещения сил этих частных военных группировок?
Денис Коротков: Я, конечно, не могу за ними следить в реальном времени. В Донбассе их присутствия сейчас нет, либо, если есть, то совсем точечное, скорее персональное. То есть никакой информации о деятельности каких-либо подразделений на Донбассе нет. Они продолжают, безусловно, присутствовать в Сирии. Они в течение значительного времени присутствуют на Африканском континенте. Уже даже на государственном уровне подтверждено их присутствие в Центральноафриканской республике и в обоих Суданах, а так же, возможно, в некоторых других странах. Перебрасываются они туда, как правило, через Сирию, где своеобразная промежуточная база тоже есть. Подготовка по-прежнему ведется все в том же Молькино, несмотря на то, что эта база всем известна. Работа идет. Судя по всему, настроены скорее на экспансию, нежели чем на сворачивание своей активности. Единственное, что могу сказать, что в течение последних пары лет деятельность этой структуры, на мой взгляд, пытаются все больше коммерциализировать. Если в начале своей деятельности при действиях на Донбассе там совершенно не было какой-то коммерческой составляющей, то сейчас, в особенно в Африке, как мне кажется, упор идет наоборот именно на некие бизнес-истории, на которых можно попытаться быстро заработать, то есть прежде всего добыча полезных ископаемых, особенно золото, алмазы, что в некоторых случаях может обещать быстрый оборот капитала. По поводу интереса, мне кажется, заслуживает внимание мысль Владимира Семаго о том, что могут быть взяты под охрану некие объекты нефтедобывающей промышленности, да, могли бы. Но за эти несколько дней действительно не собрать так быстро 400 человек. Во-вторых, вроде бы даже при смене власти последнее, что будут делать — это разрушать нефтехимические заводы восставшие. Но здесь Владимиру Семаге виднее, не буду спорить.
Елена Рыковцева: С нами на связи Андрей Остальский, международный обозреватель. Вы слышали, как мы тут комплексно пытались оценить деятельность международную этих частных компаний, которые то ли представляют Россию, то ли не представляют, Россия от них открещивается, но при этом Владимир Путин берет их под свое крыло, когда говорит, что не противоречит их деятельность, пожалуйста, ради бога, работайте по всему миру. Возможно ли, на ваш взгляд, участие еще и венесуэльской истории или вы, как многие другие эксперты считаете, что мало того, что это не подтверждено, это был бы еще и крайне опасный и неосторожный шаг со стороны России?
Андрей Остальский: Никто не располагает абсолютно точной информацией, хотя агентство «Рейтер» ошибается достаточно редко. Но тоже ошибается, безошибочных средств массовой информации не существует, но все же редко это бывает очень. Надо серьезно отнестись к этой информации, если она у них появилась. Второе - просто логика. Я просто уверен, что должно быть какое-то присутствие военное российское в Венесуэле в той или иной форме. Конечно, эти наемники, от которых легко отречься — это самый удобный способ такое вмешательство осуществить. Но я, когда начались события, опасался другого, что срочно двинутся туда российские самолеты, начнут перебрасывать регулярные войска и так далее. Потому что уж очень много вложено в Венесуэлу и морально, и финансово. Серый кардинал российский Игорь Сечин, его любимый проект, он лично пробил и военную сделку, на 4 миллиарда долларов в кредит продано Венесуэле, вряд ли эти деньги когда-нибудь удастся получить. Еще больше денег по самым разным каналам Венесуэла от России получила. Но дело не только в деньгах, поведение людей не только деньгами определяется. Мы немножко привыкли все сводить к материальному сугубо, а ведь есть гордыня, есть удовольствие от той роли, которую Россия сыграла в Сирии, хотя это абсолютно убыточная операция. Там-то на какие доходы можно рассчитывать? Есть нефть, но все это не идет ни в какое сравнение с тем, что надо тратить для того, чтобы начать что-то от нее получать. Ситуация остается абсолютно непонятной, она развивается в странную сторону, мы сегодня об этом уже слышали. Конфликт назревает теперь между иранцами и сирийцами, неизвестно, как России себя в этой ситуации вести, а тут еще Израиль и израильско-сирийский конфликт накаляется. Тем не менее, российское руководство очень гордится тем, что оно одержало победу. Действительно без российского крупномасштабного военного вмешательства режим Асада никогда бы ни за что бы не уцелел. Наверное, головокружение от успехов, думал я, захотят и в Венесуэле мускулами поиграть. Тем более это близко к американским берегам, это такой ответ Чемберлену будь здоров какой. Опасался я, что Россия начнет вмешиваться в эту ситуацию гораздо более крупномасштабно, чем просто несколькими сотнями военных наемников, от которых можно отречься. Кстати, сегодня улетел какой-то таинственный самолет в Каракас из Москвы, из «Внуково» в два часа дня, «боинг-777», официальных пассажиров не зарегистрировано, может быть там какие-то неофициальные пассажиры есть. Может быть они будут вывозить кого-то из Венесуэлы. Кого? В общем интриги здесь достаточно много.
Елена Рыковцева: Благодаря современным технологиям мы все у себя в телефонах на картиночках смотрим за движением этого самолета.
Хасан аль-Хури: Маленькая ремарка по поводу различий между Сирией и Венесуэлой. Россия добилась каких-то успехов в Сирии, но здесь надо прямо сказать, что Россия согласовала все свои действия и с Соединенными Штатами, и с Израилем. Ни Соединенные Штаты, ни Израиль, ни другие арабские региональные не возражали против этого. А Венесуэла — это совсем другая история, это задний двор Соединенных Штатов, туда Россию, я думаю, ни в коем случае не допустят, и Россия об этом знает.
Елена Рыковцева: Денис, все-таки к вам обращусь за справкой важной и короткой. Мы увязываем ЧВК Вагнер с именем Пригожина. Он все частные военные компании курирует или только одну?
Денис Коротков: То, что называют «группа Вагнера», я считаю, что мы уже давно доказали, что она связана с именем Пригожина. Это не является частной военной компанией, эта частная вооруженная структура, просто это такой бренд, который к ней прилип. Естественно, существует огромное количество других частных военных компаний в мире, существует их несколько в России, в них нет абсолютно ничего плохого, которые не имеют никакого отношения к Евгению Пригожину.
Елена Рыковцева: То есть доказанная эта одна, по крайней мере, есть очень много этому свидетельств.