Игорь Додон: «За четыре года мандата я реально был у власти лишь 11 месяцев» (ВИДЕО)

Центральная избирательная комиссия утвердила окончательные результаты первого тура президентских выборов, состоявшихся 1 ноября. Второй тур голосования пройдет 15 ноября, в нем участвуют лидер партии «Действие и солидарность» Майя Санду и действующий президент Игорь Додон, выступающий в качестве независимого кандидата, которого поддерживает Партия социалистов. Как заявил Игорь Додон в интервью Свободной Европе, сдаваться он не намерен — и рассчитывает на победу.

Свободная Европа: Действующий президент Игорь Додон — независимый кандидат, которого поддерживает на выборах главы государства Партия социалистов — в кишиневской студии Свободной Европы. Г-н Додон, я заметила, что в оставшиеся до 15 ноября дни персональные пикировки только усиливаются. Люди ждут решения проблем, обсуждения идей о том, как построить цивилизованную страну, процветающую и благополучную... Почему мы видим только личные выпады?

Игорь Додон: А что, они лишь сейчас начались?.. По-моему, персональные нападки были и в первом туре, да и на протяжении всего года. Давайте посмотрим на весь 2020-й год, начиная с января. Каждый день, в том числе и на Свободной Европе, на меня идут атаки. И так — круглый год!

Я от личных нападок воздерживаюсь, в первом туре мы вели честную кампанию, я не говорил ни об одном политическом оппоненте. Я побывал в районах, общался с людьми спокойно, вы всё это сами видели. А нынче, ко второму туру, и вода стала почище — в первом туре было куда более мутно... Теперь гораздо проще: первый — второй, он — и она.

Свободная Европа: Спрашиваю вас потому, что когда мужчина атакует женщину, то выглядит это, мне кажется, плохо.

Игорь Додон: А кто на женщин нападает? Я никогда не позволял себе атаковать женщин, я женщин уважаю и люблю. Политическая борьба — это борьба, но и в ней нельзя нападать на человека, нападать на семью, как все они делали в отношении меня.

Igor Dodon: „Nu alegem între Rusia și Europa”

Поглядите на них на всех, включая г-жу Майю Санду, — вспомните, как они нападали на мою семью, на мою жену — первую леди, на мою маму... Поэтому те, кто сейчас пытается говорить о высоких демократических стандартах, и так далее, пусть лучше поищут проблемы у себя самих.

Почему градус дискуссий во время второго тура, в оставшиеся дни будет расти? Потому что это решающая схватка, это борьба между двумя кандидатами, и так же происходит во всех странах.

Посмотрите, что происходит в небольших государствах, когда считают голоса, — там и потасовки на улицах случаются. Но я надеюсь, что у нас хватит мудрости, что мы преодолеем сложности, потому что, в первую очередь, от подобных вариантов никто не выигрывает.

Помимо того, нужно объяснить людям, что означает один сценарий, что означает второй сценарий, что произойдет, если выиграет тот или иной кандидат, — учитывая предыдущий опыт. То есть, что делал Додон, что делала Майя Санду, — конкретно: когда Додон был министром экономики, когда г-жа Майя Санду была министром просвещения, когда Додон был в парламенте в оппозиции, когда он занял пост президента, когда уважаемая г-жа оппонент стала премьер-министром. Нужно руководствоваться логикой, и уж точно не переходить на личности. Речь идет о политической борьбе, и тут необходимы аргументы «за» и «против».

Свободная Европа: Молдова сегодня находится на распутье?

Игорь Додон: Что вы имеете в виду, говоря о том, что Республика Молдова на распутье? Какой именно перекресток — политический, геополитический, или же наши внутренние вопросы?

Свободная Европа: И геополитический перекресток, и внутренние, и внешние раздумья... Ведь нынче решается вопрос о том, по какому пути следовать Республике Молдова.

Игорь Додон: Не думаю, что мы на развилке, — во-первых, потому, что у президента нет подобных полномочий. Мы слишком много об этом говорим, но президент страны без поддержки парламентского большинства и кабинета министров — фигура символическая.

Я занимал и продолжаю занимать эту должность, и знаете, в течение двух с половиною лет почти все инициативы президента блокировались парламентом, вплоть до июня прошлого года, когда я сверг Плахотнюка. И потому о каком же перекрестке мы говорим? Если будет устойчивое парламентское большинство, которое поддерживает правительство, то даже если президент с кабмином и не согласен, все равно власти будут продолжать работу. Вот потому я и говорю, что у нас и дискуссии, и борьба, скорее, символические...

Свободная Европа: И никакого геополитического влияния нет?

Игорь Додон: Да нет тут влияния геополитики, по меньшей мере, потому, что я всегда выступал за проведение сбалансированной внешней политики. Бывает и более жесткая позиция, — например, у моего оппонента — исключительно евроинтеграция, и только она одна! — а у меня иной подход, я выступаю за продолжение внедрения Соглашения об ассоциации с ЕС, говорил об этом уже неоднократно. Я — за хорошие отношения и с Западом, и с нашими соседями. И где ж тут геополитические сражения?

Мы не выбираем между Россией и Европой, — по меньшей мере, до тех пор, пока есть действующий президент, один из проводников подобного курса. Если мы рассмотрим голосование внутри республики, голосование граждан Республики Молдова без учета диаспоры, то здесь я серьезно опережаю контркандидата. И позиция нынешнего президента состоит в том, чтобы продолжать всестороннее сотрудничество с Евросоюзом и внедрять положения Соглашения об ассоциации.

Свободная Европа: Поговорим и про отношения, которые Молдова должна поддерживать и с Востоком, и с Западом. Но если уж вы вспомнили о голосовании диаспоры, то ведь вы попытались в какой-то мере спровоцировать наших граждан, живущих за рубежом.

Игорь Додон: Совершенно однозначно — нет! Но я видел...

Свободная Европа: Накануне нашей встречи я анализировала данные о денежных переводах, поступающих из-за границы. В прошлом году в Республику Молдова было перечислено около двух миллиардов, а это составляет четверть ВВП!

Игорь Додон: Сколько — из ЕС, сколько — из России?

Свободная Европа: Но вы же обращались к диаспоре и на Востоке, и на Западе.

Игорь Додон: Будучи экономистом и экс-министром экономики, я очень хорошо разбираюсь в цифрах. Давайте я объясню: мы очень рады тому, что граждане Республики Молдова проявляют активность как внутри страны, так и за границей. И я говорил вполне определенно — о том, что внутри страны и за ее пределами, особенно на Западе, предпочтения у избирателей различаются.

Таковы реалии — как в основном голосует западная диаспора продемонстрировали и нынешние выборы, и выборы, которые состоялись четыре года тому назад. Но они — наши [граждане]!..

Таким образом, и наша общая задача, и моя задача в должности президента и на посту лидера крупнейшей партии, которая в любом случае высказывает очень четкую позицию, и именно от социалистов будет зависеть политическая конъюнктура, — задача состоит в том, что мы должны сделать все возможное для того, чтобы убедить людей вернуться домой. Люди накопили опыт, он есть и у представителей молодого поколения, которые учились или работали за границей. А нам здесь нужны специалисты!

Я об этом как раз думаю, и не исключено, что предложу программу, подобную той, кстати, что была в Португалии. Гражданам Португалии, работающим за границей, так называемой диаспоре, выплачивали по 5 тыс. евро зв то, чтобы на определенном этапе они вернулись домой, потому что страна в них нуждалась. Вот чем мы, власть, должны заниматься! Думаю, что мы выдвинем такие же программы, чтобы попытаться вернуть людей домой, предоставить им возможности на родине. А всякие спекуляции... Я видел интерпретации, что Додон, мол, против диаспоры, и так далее — говорю четко: нет!

Свободная Европа: Ваши заявления были восприняты так, как будто вы строите барьер — и делите им людей на тех, кто остался дома, и тех, кто уехал за границу...

Игорь Додон: Нет никаких барьеров! У меня у самого кум работает за границей, да и около 30-40% моих родственников из села Садово трудятся в Падуе, в Италии. Не может быть никаких барьеров! Еще раз повторяю: это все спекуляции. В одном месте взяли цитату, переставили местами предложения, вырвали фразу из контекста, потом начали утверждать «параллельный», «не параллельный» [электорат], и т.д. А ведь суть вполне ясна — судя по голосованию, вполне очевидно, что в стране и за ее пределами люди голосуют по-разному.

Но кто бы ни пришел во власть, мы должны делать все возможное для того, чтобы мотивировать людей вернуться домой, потому что они — наши граждане! И для этого мы готовим ряд программ... Помните, мы запустили программу PARE 1+1?

Свободная Европа: Да, государство выплачивает по лею за каждый лей, инвестированный в страну...

Игорь Додон: ...выплачивает тем, кто возвращается, потому что PARE 1+1 разработана специально для диаспоры. И нужно больше таких программ. Наша цель номер один — убедить людей вернуться, жить и работать здесь, приносить пользу.

Свободная Европа: Но надо понять, почему выбор тех, кто остался дома, отличается от итогов голосования граждан, живущих за границей. Представители диаспоры говорят так: в странах, где работает закон, он один для всех, перед законом все равны. Государство там защищает интересы людей, там есть социальная поддержка, и пенсии получше! Наверное, этими отличиями и можно объяснить разницу в симпатиях избирателей?

Игорь Додон: То есть, вы подтверждаете, что голосование диаспоры в большей степени зависит от геополитики?

Свободная Европа: Я ничего не говорила о геополитике, я говорю о том, как люди за границей относятся к жизни.

Игорь Додон: Я вполне с ними согласен, они видят, как работает, скажем, государство в составе ЕС, и я думаю, что было бы хорошо, чтобы и у нас так было.

Повторяю: мы должны попытаться вернуть их домой. Это задача непростая. Но разве в Евросоюзе им легко? Посмотрите, что происходит — теракты в Австрии, пандемия и прочее, много сложностей...

Свободная Европа: Пандемия — и здесь, в Республике Молдова...

Игорь Додон: Но у нас нет карантинов, которые устанавливаются там, нет тотальной остановки экономики, нет запретов на выход из дома, как в Германии, нет новых ужесточений и ограничений, как в Великобритании и других странах. Думаю, что подавляющее большинство молдаван, где бы они ни находились, хотят вернуться домой, уверен в этом!

И мы должны лишь предоставить им возможности для того, чтобы они вернулись. Вне зависимости от того, кто будет у власти, правые или левые, — проблемы-то одинаковые. Вот что нужно понять гражданам Республики Молдова, в том числе, и представителям диаспоры, это очень важно: партии могут быть красными, желтыми, синими, а проблемы — все те же. И пандемия, и прочее, и прочее.

Проблемы не станут решаться как в Европе или как в России лишь от того, что существуют определения «проевропейские» или «пророссийские», нам нужно самим заниматься решением наших проблем.

А когда мы ставит вопрос так, то все мы — и те, кто голосует в Италии, в Великобритании или в Германии — можем спокойно и трезво, отложив в сторону геополитику и партийные цвета, поразмышлять: вот есть Додон с командой, есть Майя Санду с командой. Кто в этой сложной, очень сложной ситуации справится лучше?

А когда рассмотрим аргументы, то увидим, что у нашей команды больше плюсов, чем минусов — несмотря на всю критику. А иной вариант — Майя Санду — означает, что у нас будет период дестабилизации.

Свободная Европа: Почему?

Игорь Додон: Потому что в парламенте нет большинства, которое станет сотрудничать с президентом. И, скорее всего, оно не появится. Зато будут блокировки, попытки сместить правительство, — вероятно, безуспешные, сопротивление некоторым проектам, которые выдвигает кабмин, — вот что значит период нестабильности, который ситуацию не улучшит.

Свободная Европа: Г-н Додон, но ведь и сейчас парламентского большинства почти что и нет?

Игорь Додон: Оно есть. Почему это его нет? Правительство получает поддержку всем своим инициативам. Да, нет парламентского большинства как официальной коалиции, — у ПСРМ с Демпартией 48 голосов, но есть еще три депутата, по крайней мере, были до недавнего времени, которые поддерживали большинство инициатив правительства и президента. Думаю, такая же ситуация сохранится и после 15 ноября.

Свободная Европа: А может ли расклад в парламенте поменяться в зависимости от того, кто победит на президентских выборах?

Игорь Додон: Исходя из того, о чем я знаю, над чем мы работаем, думаю, что в любом случае парламентское большинство будет сформировано вокруг Партии социалистов, независимо от того, что случится 15-го.

Свободная Европа: И что, неважно, кто войдет в состав этого большинства с ПСРМ?

Игорь Додон: Не думаю, что в парламенте в ближайшее время появится явное коалиционное большинство... А кто с кем? В идеале, как я уже говорил, объединяются правые и социалисты. Создаем большинство, возвращаемся к прошлогодней формуле, хоть это и нереально, поскольку на это никто не пойдет...

Свободная Европа: Правые категорически отвергают такой вариант.

Игорь Додон: И какие тогда у правых остаются варианты? Канду? Или Шор?

Свободная Европа: Наоборот, они говорят, что это социалисты могли бы прийти к соглашению с депутатами партии «Шор».

Игорь Додон: Вот почему я вам и говорю, что не вижу, каким окажется парламентское большинство в ближайшем будущем. Скорее всего, после президентских выборов некоторое время будет правительство меньшинства, мы с вами это уже обсуждали. Ну, или же серьезная коалиция парламентских партий, но без социалистов тут не обойтись. Или же — идем на досрочные выборы парламента.

Свободная Европа: А если число депутатов фракции «Шор» увеличится? Смогут ли социалисты с ними ударить по рукам?

Игорь Додон: Мы такой вариант коалиции даже не рассматриваем, я уже несколько раз об этом говорил. Мы изучаем возможности создания коалиции между социалистами, демократами, PAS и DA — пожалуйста, вот вам потенциально вероятная широкая коалиция. Но без Партии социалистов она невозможна.

Свободная Европа: С демократами, кажется, отношения тоже складываются не лучшим образом, поговаривают, что некоторые могут сделать шаг назад, да и вы сами заявляли, что, по сути, у большинства ПСРМ-ДПМ в парламенте не хватает голосов.

Игорь Додон: Если ДПМ примет решение сделать шаг в ту или иную сторону, то это будет их решение. Пусть скажут четко: или они с социалистами, или они идут к правым. Но я не вижу, что у правых для них были бы какие-то варианты, однако, если они примут такое решение, то это их дело. Мы отнесемся к этому с уважением, но это вовсе не означает, что потом возникнет парламентское большинство, это значит лишь отзыв их представителей из правительства, со всех уровней власти. А после того двигаемся дальше.

Свободная Европа: Вероятнее всего, в парламенте ситуация прояснится после президентских выборов.

Игорь Додон: Я не знаю, когда будет созван парламента, мы это обсуждали...

Свободная Европа: И это как раз — проблема, потому что если заседания не проводятся в течение трех месяцев...

Игорь Додон: А когда истекает этот трехмесячный срок?

Свободная Европа: 1 декабря.

Игорь Додон: Время еще есть...

Свободная Европа: Но почему нет заседаний парламента?

Игорь Додон: Ну, у кого-то — COVID, кто-то — в районах занят избирательной кампанией, кто где.

Свободная Европа: Но ведь и времени прошло уже много, почти три месяца, г-н президент!

Игорь Додон: Я не думаю, что возникали какие-то чрезвычайные ситуации, которые не были бы решены. У меня, кстати, была встреча с премьер-министром и спикером парламента, на которой мы обсуждали этот вопрос.

Они заявили — прежде всего, г-н премьер-министр, он знает ситуацию лучше, — заявили, что неотложной необходимости в созыве парламента за этот период не было. Посмотрим — может, соберутся до 15-го, или позже...

Свободная Европа: В Молдове-то по-прежнему парламентская форма правления, и если парламент так долго не собирается на заседания...

Игорь Додон: А почему ж тогда мы говорим о том, что из-за выборов президента Республика Молдова оказалась на перепутье? Если у нас парламентская модель правления? Видите, мы вернулись к тому, с чего начинали!..

Свободная Европа: Все в Молдове непросто...

Игорь Додон: Это символическая борьба, скорее символическая — и для одних, и для других. Скажу вам честно, у меня на днях была встреча с активом, были и другие встречи, и я думаю, что во втором туре мы выиграем.

На нынешнем этапе я вижу расчеты, знаю о мобилизации, понимаю о дополнительном мобилизационном ресурсе у правых, понимаю, каков источник для дополнительного мобилизационного ресурса на левом фланге, понимаю, какой может быть ресурс в диаспоре, ни в коем случае не стоит его недооценивать... Но в первом туре этого года они получили тот же результат, что был во втором туре в прошлом году. И я верю, что на этих выборах мы победим.

Свободная Европа: За счет кого расширять электоральную поддержку? Это проблема и для вас, и для вашего соперника Майи Санду.

Игорь Додон: Тут все зависит от стратегии каждой из команды. Мы не будем всем раскрывать наши стратегии, но речь уж точно не идет о фальсификации выборов! Все, кто кричали о фальсификациях на протяжении двух или трех недель, били в набат на всех телеканалах, теперь молчат. Ведь результаты голосования их устраивают. Но вдруг мы нарочно все это сделали?..

Свободная Европа: С какой же это целью?

Игорь Додон: Выборы признаны. Какой смысл мобилизовывать наших людей по-максимуму, если мы понимаем, что будет второй тур? Все спокойно, все тихо, все нормально...

Свободная Европа: Вы ведете переговоры с кем-либо, кто не прошел во второй тур, с левыми или правыми кандидатами?

Игорь Додон: У нас нет официальных дискуссий ни с левыми, ни с правыми. Если бы они были, мы бы вас проинформировали.

Свободная Европа: То есть, вы не говорили ни с Виолетой Иванов, ни с Ренато Усатым, ни с кем-либо из их окружения?

Игорь Додон: Официальных дискуссий по этим вопросам у нас нет...

Свободная Европа: А неофициальные переговоры возможны?

Игорь Додон: ...ни с левыми, ни с правыми. А неофициальные переговоры... Почему я должен комментировать то, о чем говорят на базаре?

Мы ориентируемся на тех, кто участвует в выборах, на избирателей, на граждан Республики Молдова, которые должны знать (я уже неоднократно это повторял), что конкретно будет при варианте № 1, что — в варианте № 2. И тогда пусть принимают решение, сознательное и ответственное решение — меня вот это устраивает, а меня — вот это. Думаю, во втором туре нас ждут сюрпризы.

Свободная Европа: Сюрпризы какого рода?

Игорь Додон: Думаю, против Майи Санду будут голосовать многие из тех, кто поддерживает правых. И, насколько мне известно, также будут и сторонники левых, которые проголосуют против Додона.

Свободная Европа: К слову, знаете ли вы, что месседжи прротив Додона укоренились в среде избирателей? Я побывала 1 ноября в Оргееве и Бельцах, разговаривала, в том числе, и с русскоязычными избирателями, и они заявили, что не будут голосовать за Игоря Додона, потому что очень разочарованы тем, что он раздавал так много обещаний, а выполнил крайне мало.

Игорь Додон: Про обещания я уже не раз говорил, был даже отдельный отчет, который мы всем отправили. Но лозунги против Додона распространяли все участники этой кампании.

Свободная Европа: Я говорю лишь о двух муниципиях.

Игорь Додон: Все мои противники этим занимались, но несмотря на это, выгоды они особой не получили, потому что внутри страны мы намного опережаем наших соперников. И поэтому я верю, что во втором туре люди будут еще более решительными, перестанут разглядывать ярлыки, начнут думать конкретно о своих интересах, о том, что будет, если тот или другой кандидат станет президентом. И вот тогда мы увидим голосование на севере страны, увидим, как голосует юг, мы увидим голосование в центре и голосование в Кишиневе.

Свободная Европа: Ренато Усатый прогнозировал, что Игорь Додон начнет проявлять сдержанность в своих высказываниях. Означает ли это, что вы по-прежнему хотите заручиться поддержкой избирателей г-на Усатого?

Игорь Додон: Ренато Усатый надеялся, но во второй тур не прошел. А потому о тех, кто не участвует в гонке, говорим либо хорошо, либо никак. Зачем критиковать того, кто уже покинул предвыборную кампанию? Впрочем, я и до этого никого не атаковал, ни на кого в первом туре не нападал, разве что когда меня провоцировали...

Сейчас уже понятно: ведется борьба между двумя кандидатами. А что у нас там с другими, с теми, кто справа или слева? Оставим тех кандидатов, некоторых я могу уважать, других — нет, однако я уважаю избирателей, проголосовавших за них, неважно, за меня они будут голосовать или против. Они — граждане Республики Молдова. Те, кто отдали свои голоса правым, — проголосовали за Цыку, Киртоакэ и прочих, ясно, что они либо вновь проголосуют за правых, либо вообще не пойдут на выборы. Тем не менее, они — граждане Республики Молдова, и я обязан уважать их решение.

Поэтому на протяжении всей избирательной кампании я был очень внимательным, проявлял сдержанность. Я уважаю своего политического оппонента, и я поздравляю ее с выходом во второй тур. От нее я подобного поздравления не услышал, она даже говорила, что не стала бы подавать Додону руки, и т.д. И также я уважаю всех остальных кандидатов и конкурентов, у кого-то результаты оказались получше, у других — похуже, но за ними — голоса граждан, которые их поддержали, и мы должны уважать мнения всех граждан. Такова моя позиция.

Свободная Европа: Давайте я процитирую вам несколько ваших заявлений, которые вы сделали сразу после того, как стали известны результаты первого тура. Вы сказали, что если Майя Санду выиграет, то она будет стоять с протянутой рукой и выпрашивать у Евросоюза кредиты. И честно хочу вас спросить, как экономиста: вы думаете, что без внешней помощи, прежде всего, со стороны Европейского союза и Соединенных Штатов Америки, у Молдовы есть шансы на выживание экономики?

Игорь Додон: Знаете, у меня есть своя позиция, и я ее несколько раз повторял: дайте нам удочку, а рыбу мы поймаем сами. Нам нужны возможности, нам нужен рынок, нам нужно привлечь сюда предпринимателей и инвестиции, и очевидно, что нам нужны и внешние займы для развития инфраструктуры, для того, чтобы экономик получила новый шанс.

Мы за эти 29 лет независимости, кто бы там ни находился у власти, в значительной степени разрушили все то, что было построено во времена Советского Союза. Я говорю про экономику, оставим идеологию в стороне, мы разрушили заводы, превратили в металлолом фабрики. Мы разрушили все, что было в каждом райцентре в советское время, и у нас ВВП почти на 20% ниже, чем в начале 90-х. Немного вы найдете стран, в том числе, государств бывшего СССР, у которых такие же «хорошие» результаты!

Свободная Европа: А оппоненты у вас тут же интересуются: сколько лет вы были во власти?

Игорь Додон: Секунду... За четыре года мандата я реально был у власти лишь 11 месяцев, приняв полную ответственность, потому что два с половиной года президента отстраняли, когда им что-то не нравилось, потом было еще пять месяцев, когда я отдал правым абсолютно все, всю власть...

Свободная Европа: Сколько лет вы были во власти во времена коммунистов?

Игорь Додон: Я ж вам говорю, 11 месяцев. Во время коммунистического правления я был министром с 2006-го по 2009-й гг. И в 2008 году в Республике Молдова были самые крупные иностранные инвестиции. Я выступал за нулевую ставку налога на прибыль, и так далее...

А мои оппоненты — или моя соперница — с 2005 года, когда я был замминистра, находилась в минэкономики, затем в Госканцелярии правительства, в 2006-м, во время правительства Тарлева, если не ошибаюсь, она работала в Госканцелярии. В общем, если мы начнем пересчитывать года, то даже не знаю, где мы в итоге окажемся.

Свободная Европа: Я вас спрашивала о другом.

Игорь Додон: Одну секунду... Мы много всего разрушили за минувшие 29 лет. И очевидно, что для перезапуска, для того, чтобы придать новый импульс, нам нужны огромные ресурсы, и у нас в стране попросту нет этих ресурсов.

Все страны — и большинство балканских стран, некоторые из которых стали потом членами Евросоюза, та же Венгрия — в 90-е привлекали инвестиции, брали огромные иностранные займы для инвестирования в экономику. Вот вам и ответ на ваш вопрос: нужно это нам или нет? Очевидно, что нужно, но деньги не должны идти на текущее потребление, на зарплаты или пенсии.

И вместо того, чтобы давать деньги неправительственным организациям на проведение так называемых демократических реформ или продвижение инициатив в сфере гражданского общества, надо использовать эти средства для инвестирования в дороги, в инфраструктуру, в системы водоснабжения и канализации, в создание промышленных платформ. Вот что нам нужно!

Здесь у нас разные подходы, потому что наши оппоненты считают, что нам нужно брать деньги для поддержки гражданского общества. И вот у нас растет число каких-то НПО, у которых та-а-акие бюджеты!.. В последнее время было немало исследований стоимостью в десятки и сотни миллионов долларов.

Да, на мой взгляд, нам нужна поддержка, но инвестирование в экономику способствует появлению рабочих мест, получению добавленной стоимости, созданию внутренних двигателей роста, — помимо внешних займов и денег от диаспоры!..

Теперь — о двигателях... Что это означает двигатели? У нас почти нет возможностей для стимулирования экономической активности. Экономика — в известном состоянии, сельское хозяйство зависит от того, случится ли засуха, или год будет хороший; мы уязвимы, мы зависим от внешних рынков, что у нас есть для развития? Есть два миллиарда долларов денежных переводов, но их объем сокращается, потому что люди перевезли уже за границу свои семьи, и домой они деньги перестают присылать. Объем денежных переводов будет продолжать сокращаться.

Свободная Европа: Во время пандемии объемы переводов увеличились...

Игорь Додон: Перечисления во время пандемии выросли потому, что одни возвращались домой, другие активнее помогали своим близким. Но динамика последних двух-трех-четырех лет показывает, что денежные переводы сокращаются.

И прямые иностранные инвестиции при предыдущих правительствах тоже не увеличивались, несмотря на кредиты. Это же не решение, кредиты нужно отдавать, и для создания новых двигателей мы должны инвестировать в экономику, а не в потребление.

Свободная Европа: Я еще раз вас спрошу: помощь Запада спасла экономику Республики Молдова?

Игорь Додон: Внешняя помощь, независимо от того, откуда она приходит, необходима, чтобы появлялись новые возможности для экономического развития Республики Молдова. Но я говорил, что у меня и моей соперницы разные взгляды на эту помощь.

Я считаю, что нам нужно больше инвестировать в экономику, а не в гражданское общество, при всем уважении к гражданскому обществу и НПО. У них — своя сфера деятельности, мы все это приветствуем, деньги они получают большие, но я хочу, чтобы эти деньги вкладывались в экономику.