За ковидный год у российского общества диктатура отобрала немало гражданских прав: право на проведение митингов, право на одиночные пикеты, сужается поле свободы слова. Вводятся все новые ограничения для так называемых иностранных агентов. Фактически не действует право на свободный въезд и выезд в страну. Теперь новыми поправками в законодательство государство присваивает себе право цензурировать разрешать и запрещать любые просветительские мероприятия: лекции, семинары, «круглые столы», причем не только на обычных площадках, но и виртуальные, иностранным агентам заниматься просвещением запрещает.
Введение антиконституционной цензуры просветительской деятельности и историческую политику Путина обсуждают глава Совета Вольного исторического общества Никита Соколов, и историк, зам председателя Партии народной свободы Андрей Зубов.
В эфире с интервью: политолог Сергей Марков ( "Единая Россия") и депутат Государственной Думы РФ Валерий Рашкин ( КПРФ).
Ведет передачу Михаил Соколов.
Видеоверсия программы
Михаил Соколов: ы будем говорить о том, что происходит вокруг просветительской деятельности и о текущей политике тоже. Нужно начать с заявления Леонида Волкова: официально распускается сеть штабов Алексея Навального, сохранение ее невозможно в нынешнем виде, грозит статья об экстремизме. Пока против Навального, Волкова и Жданова возбудили дело по статье 239, практически не действующей, "создание некоммерческой организации, посягающей на личность и права граждан". Кроме того стало известно, что 17 мая будет рассмотрено дело о запрете Фонда борьбы с коррупцией.
Что вы скажете как историк, это историческое событие, Владимир Путин разгромил оппозицию окончательно?
Никита Соколов: В некотором смысле историческое, потому что, на мой взгляд, включается в длинный исторический контекст. Я ничего с собой не могу поделать, я специально занимался эпохой Александра III. Я вижу типологическое сходство современной ситуации в России со временем Александра III, когда Победоносцев и Толстой, тогдашний министр сначала просвещения, а потом внутренних дел, пытались, как они выражались, "подморозить" Россию, то есть остановить течение общественных процессов, которое им представлялось губительным для страны. Результат этих действий оказался прямо обратным. Предпринимались меры ровно практически те же, что сегодня – остановить студенческое движение, остановить просвещение на уровне школы, подчинить школу Ведомству православного исповедания, то есть Святейшему Синоду. Ничего из этого доброго не получилось, получилось наоборот только обострение.
Михаил Соколов: Но сразу, лет 15 они выиграли.
Никита Соколов: Как же выиграли, когда в 1876 году на Казанскую площадь вышло полтораста человек студентов, а в 1899 уже многие тысячи. Пришлось звать казаков с нагайками, ставить кордоны из тяжелых ломовых извозчиков, чтобы студенты не прорвались к мосту через Неву.
Михаил Соколов: Как знакомо, только теперь грузовики вместо извозчиков.
Никита Соколов: Ставить заслоны из городовых и дворников, назначать комиссию военного министра Ивановского, чтобы тот сказал, что делать со студенчеством. К чести военного министра надо сказать, что он советовал дать студентам возможность легально действовать, то есть прекратить считать их отдельными посетителями университета и дать им корпоративные права, то есть устраивать библиотеки, кассы взаимопомощи. Они же больше тогда и не просили, никакого революционного движения в студенчестве и не было, было движение за гражданские права и свободу слова, за академические свободы, разумеется. Но все это было совершенно похерено, правительство избрало путь жестоких репрессий. Кончилось это отдачей студентов в солдаты, против чего, кстати, решительно возражало военное министерство, которое не хотело, чтобы армия воспринималась как карательный институт. Но тем не менее, на это пошли, студенчество оказалось массово антиправительственной средой в результате этой попытки подморозки, чего вполне можно было избежать более разумными мерами.
Михаил Соколов: Андрей Зубов, что вы скажете нам по поводу последних репрессивных событий, которые направлены против Алексея Навального и его коллег?
Андрей Зубов: Во-первых, слушая Никиту, я улыбался. Потому что я сейчас читаю лекции по концу эпохи Николая Павловича, абсолютно то же самое можно сказать и про это время. Тоже была попытка "весна народов", 1848 год, революция во всей Европе, а в России пытались все заморозить, сократить число студентов в университетах, свирепствовала цензура. Ничего, ни вздохнуть, ни охнуть, паспорта заграничные выдавались только по личному распоряжению императора, да и то за большие деньги, чтобы не ездили за границу, не учились нехорошему. Тоже мы оказались в кольце врагов, потом все это кончилось крымской войной, известным поражением постыдным, полусамоубийством Николая Павловича, который вышел на мороз в легкой шинели, может быть случайно, просто от того, что сильно переживал, а может и не совсем случайно. Все закончилось, начались великие реформы.
Действительно, совершенно правильно сказал Никита Васильевич, что речь идет не о том, что на несколько лет отстрочили, да, несколько лет было, но можно было вообще эту революцию не допустить, для этого надо было просто сверху проводить планомерное образование, как это делал Александр II, как это делали в Англии, скажем, в начале XIX века, тогда бы скорее всего революции не было, постепенно бы общество врастало в новую жизнь. Попытка остановить процесс – это все равно, что остановить реку. Никак нигде это не получается. Вот эти все попытки подморозить, которые действительно советовал не столько Победоносцев, сколько Константин Леонтьев советовал подморозить, все эти попытки в итоге кончаются шквалом революций, который не могут сдержать, рушится все, и то, что хотелось, чтобы рухнуло, и то, что совсем не хотелось, чтобы рухнуло, тоже рушится. К сожалению, в России не учитывают этот опыт нынешние самозваные правители, ведут всех нас, всю страну к очень плохому финалу. Это ужасно, разумеется.
Михаил Соколов: Давайте теперь перейдем к новому законодательству о просвещении или, скорее, о запрете свободного просвещения. Это попытка цензуровать все и вся, запретить лекции, семинары, круглые столы без разрешения государства?
Никита Соколов: Дело в том, что я слежу за этим процессом и даже подписывал протестную петицию против этого закона, но до сих пор совершенно неясна механика его действия, правительственное постановление, проект которого был недавно опубликован, совершенно эту ситуацию не проясняет. Хотя бы один штрих, в силу которого закон не будет действовать, на мой взгляд, никак совсем.
Михаил Соколов: Слава богу тогда.
Никита Соколов: Правительственное постановление предусматривает, что лица, которые заключают договор с государственными учреждениями на просветительскую деятельность, должны иметь двухлетний опыт просветительской деятельности. Номенклатура профессий, принятая в Российской Федерации, не имеет такого пункта "просветительская деятельность". Соответственно, ни у кого не может быть формального хотя бы и двухлетнего опыта такой работы.
Михаил Соколов: Может быть в этом и есть идея, чтобы запретить вообще всем заниматься просветительской деятельностью?
Никита Соколов: То ли всем запретить, то ли это такая попытка спустить на тормозах нелепый закон, чтобы он совсем не мог исполняться. Для меня, по крайней мере, пока ясности в этом смысле нет.
Михаил Соколов: Кстати говоря, я сам видел проект постановления, там же можно зайти через Госуслуги и проголосовать. Там голосование идет примерно так, что вчера было уже порядка 10 тысяч человек против, несколько десятков за. Как им придется дальше передавать по инстанции с таким результатом? Мне кажется, даже внутри бюрократической системы довольно сложно при таком голосовании, обычно люди просто не замечают эти проекты, но при таком голосовании как-то его просунуть дальше.
Никита Соколов: Это вы говорите о голосовании, которое никак не мотивировано, а просто люди ставят галочки в ту или иную графу. Но там же есть еще опция для аккредитованных экспертов, которые в подавляющем своем большинстве единогласно выступают против этого закона, оставляют комментарии в том духе, что этого закона быть не должно.
Михаил Соколов: У вас есть объяснение, почему режим Владимира Путина взялся за такое безобидное дело – просвещение? Вот людям будут рассказывать про звезды, будут рассказывать про социальные какие-то науки, про математику какие-то лекции читать, нужно справку из кожно-венерологического диспансера предъявить, справку из психдиспансера и еще документик о несудимости, плюс лицензирование. Что могло власть настолько испугать, как вы думаете?
Никита Соколов: Во-первых, уже пора нам с вами привыкнуть к избирательному правоприменению в России. Очевидно, что этот закон не будет обращен против тех, кто пропагандирует какие-то медицинские практики или читает лекции по астрономии, рассказывают про живую и мертвую воду. Очевидным образом этот закон будет применяться против тех инстанций, институций, которые пытаются как-то расширить представление граждан о возможностях гражданского общества, о гражданских свободах, о том, что история России не заключается, в частности, для меня важное обстоятельство, что история России не сводится к истории могучего государства, а еще обладает многими разными пластами, которые тоже современному человеку хорошо бы знать помимо истории благодетельного государства. Вот это расширение диапазона социального знания, оно, конечно, нынешней власти чрезвычайно неблагоприятно, поскольку все, что делает нынешняя власть в этом поле на протяжении последних 20 лет – это сужение диапазона возможных траекторий будущего.
Михаил Соколов: То есть они хотят, чтобы люди не понимали, что происходит со страной и обществом, грубо говоря?
Никита Соколов: Чтобы люди не понимали, каковы возможности современного общества, как оно сложно устроено, как оно благодаря этой сложности может как-то благоденствовать, именно благодаря этой сложности, а не благодаря ее всяческому упрощению.
Еще один важный для меня сюжет – это опять-таки сходство с эпохой Александра III. Тогда главным идеологом реформ был как раз не Леонтьев, который скорее был фантазер и публицист, а главный советник министра Толстого бывший алатырский уездный предводитель дворянства Алексей Дмитриевич Пазухин, который изобрел способ подморозки России в том самом месте, которое ему казалось критическим. То есть, на его взгляд реформы Александра II разрушили российский стержень тем, что начинали размывать твердые границы между сословиями. Эти границы между сословиями по мысли Пазухина надо было всячески укрепить наоборот и возвысить роль дворянства.
Начали по его прожектам действовать, реформировали земское положение, в результате чего это стал фактически дворянский институт по способу отбора кадров. Был введен институт земских участковых начальников, который по существу с точки зрения крестьян возвращал помещичью власть, только в другой форме. Земский начальник стоял над крестьянскими волостными учреждениями самоуправления, совершенно ими произвольно помыкал. Правительство получило гораздо более удобный механизмы для проведения своей политики, народ перестал считать эти учреждения своими, что земские, что волостные крестьянские. В результате никто не встал на их защиту, когда случился кризис тяжелый в начале ХХ века. Все рухнуло, как совершенно справедливо говорит профессор Зубов.
Михаил Соколов: Андрей Борисович, что вы скажете по этой ситуации? Мотивы власти, любимая фраза дурачков "можем повторить", эта идея, что повторить заморозку. Действительно 15 лет действует.
Андрей Зубов: Мы все обратили внимание на последнее выступление Путина, где он говорил, что в учебниках нет Сталинградской битвы – это безобразие, кто это пропустил. Должна быть цензура, которая ее пропускает?
У них самих очень плохое знание истории. Это, кстати говоря, по ним и бьет, потому что невежество, как правило, приводит к очень серьезным поражениям. Человек не знает опыта прошлого, соответственно, не может экстраполировать в будущее. Они хотят свое невежество сделать общим невежеством. Их страшно раздражает, что общество умнее, чем они.
Когда-то Пушкин в письме к Чаадаеву говорил, что у нас правительство единственный европеец. В эпоху Александра I, даже Николая I в этом была своя правда, хотя далеко не вся. Я думаю, что Александр Сергеевич существенно упрощал проблему. Но тем не менее, сейчас никто так не скажет. У нас правительство и околоправительсвенные круги – это последний коминтерновский святой.
Потому что общество, молодежь в первую очередь, я не говорю о старых людях, там есть всякие, молодежь другая, молодежь быстро развивается, она выходит на улицы, защищая право Навального быть свободным. Я слышал разговоры молодых людей, которые шли на последний митинг, говорили там о филологии, об истории, об экономике между собой. Это другой мир уже. А власти пытаются этот другой мир загнать в свой вонючий мир вчерашнего советского плохого образования, в котором учился, видимо, и плохо учился Владимир Путин и его окружение. Они думают, что так будет легче управлять, что эту молодежь, кого-то выгнуть из страны, кто совсем неперевоспитуем, кого-то подсадить, а всех перевоспитать. Конечно, это абсолютно невозможно.
Сформировался новый слой, воспроизводит сам себя, он становится все более и более живым с каждым годом. И вот эти попытки запретить, держать и не пущать, они выглядят жалко
Более абсурдно запретить все программы, не лицензированные в каких-то министерствах, все население России смотрит тысячи разных программ из-за рубежа, английских, американских, французских, немецких, по всем видам деятельности. Что, их тоже запретить? Тогда надо отсекать Россию от интернета. На это они пока не идут, да и сил у них нет никаких. Так что это все абсурдные бессмысленные действия, направленные, чтобы точечно кого-то привлекать к ответственность, сажать, наказывать, штрафовать, кто неугоден власти. Я могу сказать про себя, что этот закон, даже если он будет принят, я надеюсь, что он принят в итоге не будет, если он будет принят, я на него обращать внимания никакого не буду. Я как продолжал, как читаю лекции, так и буду их продолжать читать из России, никуда не уезжая. А там посмотрим. Если арестуют, если оштрафуют, денег у меня все равно нет лишних, то буду улицы мести в качестве трудовой повинности. Это очень мне напомнит Третий Рейх. Хорошо, я на это согласен.
Полный текст будет опубликован 30 апреля.
Your browser doesn’t support HTML5
Одобрите ли вы установку памятника Сталину?
Опрос на улицах Москвы