Иван Святченко: Здравствуйте, это программа Punct și de la capăt на русском языке, мы — в студии кишиневского бюро Свободной Европы, меня зовут Иван Святченко, и говорить мы сегодня будем о большой политике, о кризисах — и либерализме. С нами на связи из Лос-Анджелеса Константин Боровой, политик, предприниматель, публицист — и эмигрант. Здравствуйте, Константин Натанович!
Константин Боровой: Здравствуйте, Иван!
Иван Святченко: Как живется в Лос-Анджелесе и нет ли у вас желания вернуться в Россию?
Константин Боровой: Желание вернуться есть, я человек борьбы, воин, человек войны. Но специалисты говорят, что именно поэтому я здесь и остался, — потому что могут убить. А делать подарки чекистам мне не хочется. Поэтому я пока здесь. Здесь они не убивают — побаиваются.
А климат — это очень странно, глобалисты пообещали global warming — это глобальное потепление, но оно почему-то не наступает. Довольно холодно. И в Нью-Йорке все возмущаются глобалистами — холодно. Ну, подождем, может, будет тепло. Во всяком случае, по сравнению с прошлым годом холоднее.
Иван Святченко: Как раз по глобальной повестке давайте пройдемся. Вас интересует то, что происходит в современной политике? Или вы отошли от активных политических дел?
Константин Боровой: Ну, как, я здесь работаю вовсю с экспертами, прогнозы делаем. Ну, я не выступаю на митингах, но во всех остальных смыслах я занимаюсь политикой.
Иван Святченко: Какие прогнозы? Чего нам ждать? Ощущение порой, что мир катится куда-то в очень странную такую направленческую историю.
Константин Боровой: Ну, это всегдашняя история, Иван. Почитайте публицистов, общественных деятелей сто лет назад. Что там сто лет — две тысячи лет назад. Сократ возмущался молодежью и говорил, что мир катится в тартарары. Это обычная ситуация. Знаете, нужно принимать это так, как оно есть, и пытаться как-то повлиять, изменить. Вот именно этим занимаются обычно здравомыслящие политики.
Иван Святченко: А они в мире остались — здравомыслящие политики?
Константин Боровой: Я думаю, что да, конечно. Знаете, это Черчилль сказал, что хороший политик думает о следующих выборах, а очень хороший, гениальный политик думает о своей стране и о мире. Так что таких политиков много, я просто это вижу.
Иван Святченко: А если по персоналиям пройтись? Кто из мировых политических лидеров у вас вызывает уважение?
Константин Боровой: Вы знаете, все. Мне интересны все. Мне интересны даже мои оппоненты, враги. Тут журналисты, не такие как вы сильные журналисты, а плохие журналисты обычно задают вопрос: какие книги вы любите, или каких писателей... Читающий человек любит всех писателей, даже тех, которые ему не понравились. То же самое с политиками. Меня интересуют все, меня интересуют даже Саддам Хусейн, Муаммар Каддафи — это из прошлых, я их читаю, они мне интересны, я их пытаюсь понять, пытаюсь понять их логику. Из современной политики — Си Цзиньпин меня интересует, Байден меня интересует. Хотя я понимаю, что он делает глупости ужасные. Меня Зеленский очень интересует, Саакашвили — все интересуют.
Иван Святченко: А загадки насчет Владимира Путина у вас еще остались какие-то? Или этот кейс уже разгадан вами?
Константин Боровой: Многое ясно конечно, но он сам для себя плохо прогнозирует. Путин, его команда — они же сейчас в очень сложной ситуации — они выживают.
Неизвестных очень много, потому что это плохо прогнозируемая политика. Ее критерии, ее цель абсолютно ясная — сохранение власти. Не благополучие страны, не благополучие граждан, а просто сохранение власти. Простой критерий, но поскольку это нереализуемая задача, понимаете, я специалист по большим системам, вот, эта точка состояния — она недостижима.
В конце концов это развалится. Но они мечтают о тысячелетнем рейхе, они хотят сохранить власть навсегда. Сейчас вот приходит понимание, что можно сохранить эту власть как можно дольше. Но вот и ситуация же внешняя меняется, они дергаются, они совершают поступки плохо предсказуемые. Западные эксперты плохо понимают этот критерий, это поведение, сейчас приходится объяснять. Я работаю с некоторыми политиками, экспертными группами — то, что здесь называется think tanks — это думающие емкости...
Иван Святченко: Мировая закулиса?
Константин Боровой: Нет, это не закулиса, наоборот — экспертные группы. Закулисы тоже есть, закулиса довольно активная, которая принимала участие в борьбе с Трампом, разочарована, кстати говоря, своей победой. Глобалисты, которые добились победы Демократической партии в Соединенный Штатах и получили ну очень сильный негативный результат — переживают.
Иван Святченко: А давайте попробуем помирить Вашингтон и Москву, потому что последнее время отношения, мягко говоря, разладились. И условный коллективный Запад, и условный коллективный Кремль не могут найти общий язык. Вы можете выступить в роли некоего дипломата — или консультанта? Им что делать?
Константин Боровой: Ну, я думаю, что вы преувеличиваете расхождение во взглядах. Байден принял решение помочь Путину. Запущен «Северный поток», то есть фактически восстановлено финансирование Кремля в полном объеме. Если при Трампе Путин ловил президента Соединенных Штатов и хватал его за рукав даже около туалета, и они, кремлевская группа, были в отчаянном состоянии, то теперь все хорошо — с Путиным Байден встречается, согласовывает. По-моему, хочет подарить ему Украину, ну, во всяком случае такое впечатление возникает.
Очень много разговоров о необходимости защиты Украины, но решения, поступки — прямо противоположные. Украина, значит, — для нее нет вот этой карты движения к НАТО, дорожной карты. То, что делалось при Трампе — остановлено, с поставками вооружений. Слова произносятся очень правильные, там нет агрессии, но дела прямо противоположные. Мирить там во всяком случае никого не надо — они друг друга устраивают.
Иван Святченко: А что вы, Константин Натанович, можете сказать про Украину? Насколько прогнозируемую, успешную политику проводит Владимир Зеленский?
Константин Боровой: С Украиной сложная ситуация. Знаете, до победы Зеленского, когда уже стало ясно, что он победит, я написал некоторое экспертное заключение, и мне пообещали его передать Владимиру Зеленскому. Оно касалось достаточно активных действий по имплементации некоторого набора действий, которые я считаю важными, необходимыми. В частности, мне казалось, что продолжает действовать довольно большая, влиятельная агентурная сеть в Украине — в армии, в спецслужбах, и это очень заметно. И необходимо по аналогии с тем, что делал Михаил Саакашвили и Вано Мерабишвили в Грузии, необходимо просто ликвидировать эту спецслужбу — СБУ, и начать создавать на новом месте новую сильную спецслужбу, в точности как Вано Мерабишвили действовал. И это очень волновало в свое время Путина, и, насколько я знаю, это была одна из причин нападения на Грузию. Путин потерял все рычаги воздействия на Грузию. Но, к сожалению, этого не делается.
Михаил Саакашвили призывал Зеленского начать решать проблемы олигархов, но это тоже не делается. Какое-то глупое решение по поводу создания комиссии, которая будет говорить, где плохие олигархи, а где хорошие? Это не решение проблемы! И это не то, о чем говорил Михаил Саакашвили. Я немного разочарован, конечно, но продолжаю делать все от меня зависящее, чтобы поддержать Зеленского в преобразованиях каких-то в Украине.
Во всяком случае, приход Зеленского — это очень положительный результат, который, к сожалению, в полной мере Украиной не используется.
Иван Святченко: Владимир Зеленский уже два года у власти, а в Молдове власть сменилась в недалеком прошлом. В июле у нас прошли досрочные парламентские выборы, и у нас новая проевропейская власть.
Константин Боровой: Да, я знаю.
Иван Святченко: Как вам наши молдавские реформаторы? И вообще, что, по-вашему, им нужно делать? Задач много, желание проводить реформы тоже есть, но вот на чем сосредоточиться?
Константин Боровой: У нас с вами всего две возможные модели. Одна модель — это модель стран Балтии: полностью открытая экономика, полная конкуренция, права человека, демократия, весь набор свобод, и, естественно, низкие налоги.
И вторая модель — это советская модель, модель Украины в недавнем прошлом, модель Молдовы в недавнем прошлом. Это такая искусственная чуть-чуть самоизоляция. Это такой неверно понятый патриотизм, когда на рынок не допускаются западные компании, когда, как говорили в России, «мы не хотим быть энергетической колонией Запада»... И в результате — неразвитие экономики, бедность населения, страна третьего мира. Похожие процессы и в Молдове, и в Украине, и в России.
Надо быстрее выходить на этот уровень. На тот уровень, который критиковался, кстати говоря, Россией, — в Эстонии, Латвии, Литве, когда они только начинали этот путь. Им говорили, что это все к бедности приводит. Но сегодня они в очень хорошем состоянии — и экономики, и политической системы. Был период огромной безработицы, но и он преодолен в странах Балтии.
То, что я вижу в Молдове, это такое метание что ли — из одного состояния, из одной концепции в другую. Но я думаю, что в конце концов власти, граждане выбрали правильный путь.
Иван Святченко: У нас еще есть Приднестровье. Про это мы же тоже не можем забывать. Сложно проводить реформы и в принципе какие-то стратегические вещи внедрять при наличии замороженного конфликта.
Константин Боровой: Я думаю, это не Приднестровье, это просто оккупированная часть территории Республики Молдова, оккупированная Россией. То, что сегодня управляют этим процессом бандиты, — ну, так то же самое происходит и в Абхазии, Южной Осетии. Между прочим, и в Сирии тоже.
Необходимо эту проблему решать так же, как в Украине. Понимаете, Украина смирилась с оккупацией Востока, с оккупацией Крыма. И, как следствие, с этим смиряются западные государства. Украина сегодня в состоянии, скажем так, умиротворения агрессора. Не дай Бог сказать что-нибудь, что не понравится Путину!.. Само признание такого простого факта, что это оккупация, что это состояние войны — страшно это сделать.
Похожая ситуация в Молдове, кстати. Это же состояние войны, состояние агрессии России. Необходимо договариваться с Украиной, необходимо решать эту проблему. Тем более, что сейчас в Украине не Янукович же! И эту проблему можно было бы решать более радикальными инструментами...
Иван Святченко: А это какими — более радикальными?
Константин Боровой: Не хочу давать вот такие советы, я думаю, что политики Молдовы в меру своего профессионализма могут решать эти вопросы. Сегодня в Украине — не пророссийский режим, это значит, что Приднестровье — это анклав, понимаете?..
Иван Святченко: С российскими миротворцами, с российскими вооруженными силами, с российскими военными складами...
Константин Боровой: Да, склады огромные. Я, в свое время, очень интересовался этой проблемой. Мы были в хороших отношениях с Александром Лебедем. Я ездил туда несколько раз, встречался с ним, делал интервью, пытался понять реальный расклад сил. На тот момент в общем-то разобрался.
...Это агрессия России — тут скрывать ничего не стоит.
Иван Святченко: И какой-то выход в обозримом будущем возможен, на ваш взгляд, — в решении замороженного конфликта? Ведь без России тут сложно действовать.
Константин Боровой: С Россией, которая по существу является агрессором? Это не приднестровские бандиты захватили часть территории Молдовы, это Россия захватила часть территории Молдовы. Так же, как с Украиной, так же, как с Минскими соглашениями, — пытаться решать что-то с Путиным? Он же хочет, чтобы его оценивали как третью сторону конфликта, как внешнего наблюдателя. Но это лживая совершенно позиция. Он и есть причина конфликта!
Российские войска и российская агрессия против Молдовы. Мне кажется, молдавские политики должны быть более агрессивны, более последовательны. Так же, как с Украиной, нужно фиксировать эту ситуацию так, как она есть, — реалистично. Это не замороженный конфликт, он замороженный потому, что Молдова согласилась его заморозить. Потому что есть ощущения опасности со стороны России.
Сегодня есть Украина, сегодня можно начать решать эту проблему более последовательными способами.
Иван Святченко: Еще в Молдове циркулирует такая концепция (в общественном пространстве, политическом), что Молдова должна стать более привлекательной для жителей левобережья Днестра. В частности, развивать экономику. Какой у нас тут «Каха Бендукидзе», и что ему делать?
Константин Боровой: Существует некоторое заблуждение по поводу Кахи Бендукидзе. Он, безусловно, давал советы группе Михаила Саакашвили, но все, что произошло в Грузии, делалось Михаилом Саакашвили и его окружением. Давайте привлекать международных экспертов, это тоже очень серьезная проблема, насколько я понимаю, в Молдове и в Украине: нам не нужны международные эксперты, — говорят в Украине, и совершают глупости. А международные эксперты — это единственный выход из сложного положения, нужно их привлекать, они готовы приехать из Польши, из Германии, из США.
Все успешные реформы, либеральные, либертарианские — они проводились с участием крупных институтов, крупных экспертов, и задача, которую сегодня ставят некоторые политики — в Украине, в Молдове — привлечение инвестиций, создание некоего такого «плана Маршалла» для этих государств, эта проблема решаема с помощью международных экспертов.
Иван Святченко: Если вы затронули либеральные реформы, то я вас подведу к разговору о либертарианстве. Я знаю, что вы — сторонник легализации проституции. Насколько вы считаете это возможным в условиях верующего общества и доминантной роли православной церкви? Даже на Западе далеко не везде легализована проституция.
Константин Боровой: Это уж очень частный вопрос... Ну, мир меняется. Меняется и представление католиков, папа римский иногда делает такие заявления прогрессивные, что становится ясно, что мир меняется, и католицизм меняется, и представления эти меняются. Выкручивать руки нельзя, люди с этим мировоззрением должны сами прийти к выводам необходимым, принять реалии современного мира. Но это происходит, это меняется, и это очень заметно.
Иван Святченко: От патриарха Кирилла либеральную повестку мы в обозримом будущем не услышим.
Константин Боровой: Ну, нет. Он говорит ужасные вещи. Он делает такие изоляционистские заявления, мне это очень, кстати, понравилось — «о вреде прав человека»! То есть, быть свободным, считает патриарх Кирилл, это просто опасно, и это противоречит концепции российского государства.
Это варварство, идиотизм. Ну, что ж делать... В современном мире есть еще и варвары, кроме людей прогрессивных или людей нейтральных, нормальных. Есть еще отсталые личности, что ж тут сделаешь. Я занимаюсь сейчас, и Лерочка (Валерия Новодворская. — ПРИМ.РЕД.) занималась такой просветительской деятельностью, но заниматься просветительством с патриархом Кириллом, для которого его заявления — это способ выразить свою лояльность власти?.. Он действительно с самого начала хотел быть таким, идеологическим отделом администрации президента, идеологическим отделом ЦК партии власти — ну, вот он эти и делает заявления. И чем радикальнее, тем, ему кажется, полезнее для власти. Он обслуживает власть. Это другая история.
Иван Святченко: Как вы оцениваете спустя 20-летие российских либералов? У вас была такая яркая компания: Ирина Хакамада, Борис Немцов, Альфред Кох, г-н Кириенко, в конце концов, Валерия Ильинична (Новодворская). А сегодня-то судьба у всех сложилась по-разному, только г-н Кириенко в Кремле. Кто-то далече, а кто-то убит.
Константин Боровой: Мне кажется, это естественный процесс. К сожалению, это жизнь. Борис Немцов убит, Сергей Юшенков убит, убита Галина Васильевна Старовойтова, которая настаивала на люстрации, была кандидатом в президенты на выборах. Нет никаких сомнений, что к этому приложили руку чекисты. Очень много предателей, так сказать, дела свободы.
Тот же Кириенко, который говорил: «Я согласен!» Путин говорит: «Ну, я еще не сделал предложение?» А он: «А я все-равно согласен!» Вот, такой тип мышления, тип характера — выживать любой ценой, на все согласен, на предательство...
Чубайс, Кох... Эти системные либералы, которые сотрудничают с властью, это особое явление там. Я не думаю, что сейчас мы будем много времени тратить на обсуждение. Ну, они сотрудничают с властью, пытаются ее улучшить. Это старая история, которая была известна еще во времена КПСС, когда люди говорили: я вступаю в КПСС, чтобы изнутри улучшить партию, чтобы в ней стало побольше порядочных людей. Но почему-то становилось больше подонков — вот такая закономерность.
Есть последовательные либералы экономические и либертарианцы, которые продолжают настаивать на этом естественном для России демократическом пути.
Иван Святченко: За них не голосуют...
Константин Боровой: Понимаете, сегодня Россия находится в условиях мощнейшей пропагандистской кампании. Эта кампания дезинформации, которая использует очень новые, гибридные инструменты, очень эффективные. Фактически, ликвидирована оппозиция в России.
В 10, 11, 12 году мы с Лерочкой криком кричали, что привлечение в оппозицию левых националистов просто ее уничтожит. Потому что оппозиция — это не сто или даже 1000 человек — активистов оппозиции. Оппозиция — это народ.
Когда националисты носили лозунг — «жиды, вон из русского правительства» — на митингах стотысячных, двухсоттысячных, а с трибуны выступали коммунисты, говорили, что «всех этих предпринимателей надо сажать в тюрьму», а частную собственность ликвидировать... Разгоняли оппозицию, до сих пор один из националистов, который действовал в то время, — Алексей Навальный, до сих многие считают его лидером оппозиции, хотя он был назван лидером оппозиции Кремлем. И Кремль его продвигал как лидера оппозиции!..
Иван Святченко: А политические эволюции Алексея Навального вы не видите, не замечаете?
Константин Боровой: Вы знаете, то же самое мне говорили по поводу Эдуарда Лимонова. Что его выступление за 31-ю статью Конституции — это его политическая эволюция. Однако лозунг: «Завершим реформу так: Сталин, Берия, ГУЛАГ» он не убирал со своей страницы. И это закончилось его выступлением перед Кремлем, где он поддержал агрессию против Украины, где он поддержал Путина.
Сегодня ну абсолютно та же ситуация с Навальным! Очень экспертированная группа работает в пропагандистской кампании. Сегодня про Навального говорят все средства массовой информации пропагандистские, все до одного! Идет негативное продвижение Навального.
Вы когда последний раз слышали хотя бы обвинение [в адрес] Михаила Касьянова или Ходорковского? Или Гарри Каспарова? Упоминания просто в прессе? Или Борового? В российской пропагандисткой прессе нет. Нет ни в коем случае никаких упоминаний, их нет!
Есть главный борец с режимом, с Путиным — Алексей Навальный. Он страдает, его брата сажают, он ведет прямо из камеры свой блог — ну, это же на идиотов рассчитано! И, к сожалению, идиотов достаточно. Особенно идиотов, которые подхватывают эту идею. Начинают ее продвигать, распространять.
Алексей Навальный начинал как обычный националист, вместе с партией РНЕ, с «Русским маршем», с кремлевской партией, которая называлась «Движение против нелегальной иммиграции», и ставил цель — продвижение в оппозицию националистов, то есть разрушение, уничтожение оппозиции. И он добился своего результата. Его теперь ФСБ снабдило самым любимым инструментом — компроматами. Значит, скачивается информация, это уже всем ясно, известно прямо из ФСБ — против Медведева, против окружения Путина.
Иван Святченко: А «Новичок» и тюрьма? Вряд ли они договорились друг с другом — ФСБ и Алексей Навальный!..
Константин Боровой: «Новичок»... В тот момент, когда было объявлено в СМИ пропагандистских, что Алексей Навальный отравлен «Новичком», разработчики «Новичка» тут же сказали, причем эта информация была убрана потом со всех сайтов, что если бы Навальный был отравлен «Новичком», то в самолете, в его окружении погибли бы все. Он не был отравлен «Новичком». Это было отравление ядом совершенно другого типа.
И явление, которое происходило тогда: Навальный был делегирован в регионы — Новосибирск, Омск, Томск для того, чтобы дискредитировать местные элиты, для того, чтобы бороться с так называемыми строительными мафиями региональными — от имени федеральной строительной мафии. Федеральные чекисты тогда очень агрессивно боролись за местные бюджеты. Он вошел в конфликт с местными чекистами от имени федеральных чекистов, ну, и его отравили, потому что и те, и другие хотят жить, хотят зарабатывать деньги.
Иван Святченко: А химики в [немецкой клинике] «Шарите» — плохие, и Ангела Меркель не в курсе этой истории?
Константин Боровой: Ангела Меркель подходит к этому вопросу очень формально. Кремль сам объявил Навального лидером оппозиции. Кстати, объявил, когда о нем даже в оппозиции никто не знал, ну, или мало очень кто знал. И происходит отравление — того, кого Кремль даже называет лидером оппозиции!.. Она реагирует очень формально: «нужно расследовать». Никакого расследования не было. То же самое заявление от Кремля — дезинформационное. Это элементы пропагандистской кампании. Они очень сильно сегментированы. Я изучал пропагандистскую кампанию — российскую, кремлевскую...
Иван Святченко: И какова у нее цель? Восстановление СССР — такая, реинкарнация Советского Союза? Для чего нужна эта пропаганда?
Константин Боровой: Я уже вам это сказал, почему-то вы это не зафиксировали. Единственная цель — это сохранение власти. Единственная! Ради этой цели можно пожертвовать, как мы видим с вами, благополучием страны, благополучием граждан, развитием экономики страны — чем угодно можно пожертвовать.
Можно устроить пожар ядерный на территории России, и быстренько эвакуироваться вместе с семьями и капиталами. Можно устроить войну в Грузии, можно — с огромным количеством жертв. Можно устроить войну в Молдове. Можно устроить войну в Украине. Можно захватывать чужие территории, можно угрожать всему остальному миру применением ядерного оружия. Вы это слышали? Он выступал по поводу Крыма, и сказал, что это один из возможных сценариев. Путин сказал: «Мы рассматриваем возможность применение ядерного оружия против Украины». И это было сказано на голубом глазу, громко — все слышали это.
Иван Святченко: Если санкции не работают, идти на прямой конфликт с Кремлем Запад не готов, остается что — ждать у моря погоды?
Константин Боровой: Санкции работают. В тот момент, когда Путин ловил, дергал за рукав Трампа около туалета и пытался добиться от него встречи, какого-то смягчения — в этот момент санкции работали. «Северный поток» был остановлен — то есть, финансирование Кремля было остановлено. И компании, которые занимались «Северным потоком», знали, что они будут подвергнуты санкциям.
После прихода Байдена все было разморожено, финансирование Кремля было возобновлено, и у меня полное ощущение того, что администрация Белого дома пытается натравить Путина на Украину, пытается его заставить... Понимаете, ведь это серьезное напряжение в центре Европы. Конфликтная ситуация, которую надо как-то решать. Ее можно решать тем способом, которым решал ее Трамп, — обрезать финансирование Путину. Можно ввести санкции, можно поставлять смертельное вооружение Украине, много чего можно делать. А можно попробовать помочь Путину — то, что делается сегодня. Чтобы он действительно эту Украину умиротворил как-то, подчинил, оккупировал полностью.
Оккупация Крыма происходила при полном согласии НАТО и Соединенных Штатов. Вот эта демократическая администрация была у власти, и она не возражала. Когда чуть было не произошла оккупация Грузии — это при Буше было — Соединенные Штаты высадили свои «Геркулесы» в аэропорт Тбилиси, и Путину пришлось развернуть войска и вывести их из Грузии, хотя кусочек Грузии он захватил — Южную Осетию.
Иван Святченко: НАТО бесполезно тогда, получается, что ж его тогда Россия так опасается, опасается приближения к своим границам?
Константин Боровой: Это идеологическая установка.
Иван Святченко: Это что-то иррациональное?
Константин Боровой: Ну, почему, очень рациональное: это идеологическая установка пропагандистской кампании. Нужен враг: нужен «фашистский режим» в Украине, в Молдове, с которым надо бороться. В Молдове — «националисты у власти», понимаете? Просто «фашисты», и в Украине — «фашисты»! До сих пор эта установка действует — бандеровцы, которые ненавидят русских, хотят их вырезать... Ну, бред, понимаете? Густопсовый, как говорится, бред, пропаганда.
Пропаганда очень изощренная, очень тонкая иногда. Пропаганда сильно сегментированная. Часть пропаганды воздействует на думающую часть общества, на интеллектуалов. Мы знаем, и примеров тому много, когда лидеры общественного мнения в России поддерживают Путина, поддерживают эту политику. Вот там с этим Навальным... Я вам два десятка лидеров общественного мнения назову, которые считают и говорят об этом громко, что «Навальный — лидер оппозиции» — это установка Кремля.
Можете вы сформулировать его политические позиции? Он — за демократию или против? Он — за рыночную экономику или против? Он считает, что Крым — «не бутерброд»? То есть, он поддерживает в этой войне Украину — или Россию? На эти вопросы есть ответы, и очень простые, он поддерживает власть в России. Он — креатура Кремля.
Иван Святченко: Последний у меня к вам вопрос, у нас почти подошло время к концу. В Молдове часто слышно, говорят, что молдаване не заслужили свободу, потому что не боролись за нее, что свобода после распада СССР свалилась с неба, и вот, тридцать лет мы как-то ходим по пустыням. Константин Натанович, а, по-вашему, сколько стоит свобода, и что можно за нее заплатить?
Константин Боровой: Вы знаете, все мы: и в России, и в Украине, и в Молдове, мы все — инвалиды Советского Союза. Инвалиды коммунизма. В свое время с Ландсбергисом мы это обсуждали, и я пытался понять, почему наши призывы к европейцам — вот такие, антитоталитарные — не имеют какого-то эффективного результата. Почему европейцы относятся с большим подозрением к восточноевропейским современным демократиям? И он сказал, что они считают нас всех инвалидами коммунизма. И это значит, что наше мнение — оно основано на ущербе, который нам был принесен, на травмах, которые нам были нанесены. В этом есть много правды.
Неуспех Молдовы, неуспех преобразований в Украине, неуспех преобразований в России — и успех преобразований в странах Балтии — подтверждают это. Понимаете, балты быстро очень освободились от наведенных, так сказать, страхов. А мы все еще боремся, мы все еще решаем — становиться энергетической колонией Запада, или допустить компании все на территорию России, Молдовы, Украины? Бороться с олигархами сегодня, вот — с А, Б и Ц, или вводить элементы полноценной конкуренции, привлекать в экономику западные крупные компании? Ответы очень простые, очень ясные, но, как оказывается, для нас, как для инвалидов коммунизма, — они не очевидные, эти ответы.
Иван Святченко: Ну, будем как-то лечиться. Спасибо большое! Это был Константин Боровой с нами на связи из Лос-Анджелеса, и его рецепты свободы. Следующая программа Punct și de la capăt с Василе Ботнару на румынском языке — через неделю, а мы с вами увидимся через месяц, всем счастливо и пока!
