Единение, стремление к свободе и исправлению исторической несправедливости для Литвы, Латвии и Эстонии, которых в 1939 году пакт Молотова – Риббентропа лишил суверенитета – такими были основные мотивы миллионов людей, 30 лет назад, 23 августа 1989 года, вставших, взявшись за руки, в живую цепочку от Вильнюса до Таллина. Уникальная мирная общественная акция "Балтийский путь" стала переломом и зримым символом долгожданных перемен в исторической судьбе литовцев, латышей и эстонцев. Не в последнюю очередь духовную силу им давали песни.
Автором термина "поющая революция" является эстонец, художник и политик Хайнц Валк. Оттуда, из Эстонии, – знаменитые праздники песни с тысячами участников, оттуда распространение, еще с середины ХIХ века, певческих полей в живописном природном обрамлении, и главное – высочайшая культура хорового пения, выросшая из глубоких народных традиций. Удивительная, не потерянная и сейчас, потребность эстонцев и балтов в коллективном пении.
Именно песни, как старинные, так и современные, стали для жителей Литвы, Латвии и Эстонии чуть ли не главным оружием в борьбе за свободу. Именно песни, спетые тысячами голосов, качали на своих волнах участников массовых митингов конца 80-х годов в Вильнюсе, Риге и Таллине.
Композиторы, поэты, художники раньше всех предчувствуют приближение значимых, зреющих в обществе событий. Так было и с литовской культовой песней Laužo Šviesa ("Свет костра") группы Foje:
"Свет костра в ночи освещает меня, что же там, вдали, в темноте... В тоске по теплу придет кто-то к нему... Кто блуждает в ночи... Свет костра обнадежит... Гори и не гасни, оставайся последней надеждой... Которую сам я в ночи и зажег".
"Эта песня была написана в 1985 году, когда еще освободительного движения "Саюдис" не существовало, даже намеков не было, – рассказывает автор песни, литовский рок-исполнитель и актер Андрюс Мамонтовас. – Мне самому было 18 лет, не было и мысли, что скоро все изменится, вся политическая и геополитическая ситуация. Вообще-то песня эта про одиночество. Но она зазвучала в то время, когда в Литве начались новые события, и люди связывают ее с тревожным и волнующим предчувствием перемен. Потом все началось, один за другим большие митинги. Перед акцией "Балтийский путь" состоялся "Рок-марш": мы, музыканты, с концертами проехали по всей Литве. Говорили о свободе, независимости. Мы все там были, вместе! Даже те, кто физически был в других местах, – они всё слушали по радио. Оно, радио, и эти большие живые концерты тогда были тем, чем сейчас является интернет.
Концерты фестиваля "Рок-марш" были событием в Литве. Его придумал и проводил с 1987 года лидер группы Antis Альгирдас Каушпедас. Тон задавали такие группы, как Bix, Katedra, Turboreanimacija. Помимо новой музыки, на этих концертах люди впервые в Литовской ССР открыто использовали в качестве символа не советский флаг, а национальный триколор. "Дрожжами" для литовского рока, кроме западного влияния, служили и российские рокеры с протестными песнями, зачастую фактически запрещенными в СССР. Их, по словам тогдашнего организатора концертов Гинтаутаса Бабравичюса, литовцы привозили к себе, "вытаскивая из московских и питерских музыкальных подвалов", куда загоняла советская цензура.
Еще одна песня рокера Андрюса Мамонтоваса в буквальном смысле навеяна литовским триколором. "Смотрящий в небо... Мы, ожидающие милости, обернувшиеся к тебе – дети твои... Ты – наша вода и хлеб... Желтый, зеленый, красный". Мамонтовас – не только музыкант, он также актер, игравший Гамлета в спектаклях литовского режиссера Эймунтаса Някрошюса. На вопрос о том, стоял ли перед ним в конце 90-х вопрос "быть или не быть свободной Литве", Мамонтовас отвечает: "Было другое – ощущение, что пути назад уже нет. Особенно, конечно, после январских событий 1991 года. Я был тогда у телевизионной башни, видел, что там происходило. Событие это зафиксировалось как самое яркое. В те дни уже стало абсолютно ясно: как было, в Литве уже не будет никогда".
Одной из самых значительных и духоподъемных песен для эстонцев, латышей и литовцев была и остается знаменитая трехъязычная "Пробуждающаяся Балтия".
Её автор – композитор из Латвии Борис Резник. "Идея была моя – песня на трех языках. Поделился ей с другом, поэтом Валдисом Павловскисом, он стал автором латышского, первого текста. И мелодия родилась уже на стихи. Я ее сам напел на магнитофон, как сейчас помню. Переводы на литовский и эстонский были очень удачные, абсолютно близкие", – рассказывает Резник Радио Свобода.
"Для того, чтобы все это сделать тогда, мне приходилось посылать кассеты с записями в Вильнюс и Таллин. В СССР было сложно отправлять такое бандеролью. С большим трудом удалось договориться с начальством почты, чтобы это сделать. Когда появились переводы, стали думать, кто мог бы петь. В результате приехал из Эстонии рок-певец Тармо Пихлап, по-латышски пел солист ансамбля "Эолика" Викторс Земгалс, по-литовски – Жильвинас Бубялис. Встретились впервые прямо в студии, начали петь. Ошарашил в хорошем смысле эстонец – потрясающий, по-моему, получился третий куплет. Конечно, было профессиональное удовлетворение. Я не мог вначале представить, что эта песня будет иметь такое большое значение для всей Балтии, и не только. Отзывы до сих пор поступают. Со всего мира! Очень хорошие отзывы от любых народов. Случилось с этой песней стопроцентное попадание, о котором я даже не мечтал. И сейчас она актуальна. Будем с ней у памятника Свободы в Риге отмечать 30-летие "Балтийского пути".
Тот факт, что Резник делает акцент на эстонском исполнении его песни, не случаен. Уже в 70-е годы Эстония выделялась своими рок- и джаз-фестивалями, музыка которых для многих советских слушателей была непривычной и непонятной. В самой же республике на зеленых полях уже проходили летние фестивали, на которых "зажигал" рокер Гуннар Грапс, а Тынис Мяги запомнился революционным "Восходом" и патриотическими песнями композитора Ало Маттизена.
Вспоминает Март Тармак – в ту пору молодой человек, увлекавшийся рок-музыкой, а вскоре и один из координаторов "Балтийского пути". Сейчас Тармак – посол Эстонии в Бразилии:
"У нас были даже ночные праздники песни. Собирались массы людей на знаменитом Певческом поле. Есть легенда, что однажды там было 300 тысяч человек! Люди действительно революцию совершали с помощью песен. На "Балтийском пути" я случайно встретился с будущим президентом Леннартом Мери, тогда он был писателем.
Революцию совершали с помощью песен
Мы поехали, чтобы занять определенное место в живой цепи. Оно оказалось напротив советской воинской части, откуда с любопытством, доброжелательно улыбаясь, выглядывали солдаты, выходцы из Средней Азии. Мери позвал их – присоединяйтесь к нам! Куда там... Все посмеялись. Молодое поколение сейчас тоже интересуется теми событиями, как раз через наши тогдашние песни, которые сейчас вернулись в эфиры и звучат по-новому".
О своем участии в акции "Балтийский путь" вспоминает историк Инга Сарма из Юрмалы:
"Было много-много людей, некоторые с флагами. Немало пожилых и родителей с детьми, даже в детских колясках. У многих были с собой транзисторы. В назначенное время все взялись за руки и запели. Это было так эмоционально! И я, мне казалось, будто вижу все это со стороны – невероятное ощущение... Сердце колотилось. Энергия как электричество передавалась через руки двух миллионов человек. Незабываемо. Мы ехали домой на большом эмоциональном подъеме и всю дорогу пели, порой не сдерживая слез. Песня в этих событиях – начало всего. Когда собирались вместе с коллегами, друзьями, были и дискуссии, и споры – но всегда пели. Пели, чтобы ощутить единство, чтобы приободрить себя и других. Кроме новых песен, были и те, которые запрещены и которые мы только тогда выучили. Пение объединяло. Хорошо помню и песню Бориса Резника, которую много пели тогда и поют сейчас. "Балтийский путь" – это было не просто уникальное мероприятие, с которым мы попали в Книгу рекордов Гиннесса. Это был массовый протест, абсолютно мирный. Мы хотели обратить внимание других стран на то, что для нас, балтийцев, Вторая мировая не окончилась, что мы так и остались оккупированными. Хотели показать, что хотим добиться независимости. Вернуть ее".
Из тогдашних радиоприемников звучали не только песни, с помощью радио координировались и действия участников "Балтийского пути". 23 августа 1989 года именно из новостей Литовского радио люди узнавали, куда конкретно ехать, чтобы заполнить живую цепь. "Из Вильнюса до нужного пункта прошел несколько километров по шоссе в северном направлении, – вспоминает журналист Римантас Плейкис. – Масса людей! На капоте каждого второго стоящего на обочине автомобиля – приемник, настроенный на волну Литовского радио или Радио Свобода, других западных станций. Все ловили новости. Запомнился пролетающий над нами кукурузник, с которого сбрасывались цветы". По воспоминаниям женщины, которая раскидывала цветы с самолета, среди них было много роз с острыми шипами, но боли она не чувствовала, потому что была счастлива. Об этом же ощущении вспоминает Римантас Плейкис: "Да, всё это народ делал от души! Еще меня поразило, что при таком скоплении людей и машин, в отсутствие интернета и мобильных телефонов, все было отлично организовано. Никаких инцидентов, порядок. И народ был очень дружелюбен".
Есть о чем вспомнить и оператору, полвека проработавшему на Литовском телевидении, Йонасу Гурскасу.
"Я бы не сказал, что в той цепи люди были совсем уж благостны – ведь не знали, что будет дальше! Было и чувство тревожного ожидания. И всплеск надежд, конечно. И сплочения. Стояли плечом к плечу не только литовцы, но и русские, поляки, люди разных национальностей. Я тогда и снимал, и стоял с людьми в одном строю. Запомнились родители, которые сказали своему маленькому мальчику: ты стоишь на дороге, ведущей в будущее. Было предчувствие, что мы все-таки станем независимы".
– Это был год 50-летия пакта Молотова – Риббентропа, к этому и была приурочена акция.
– Что это такое, знаю не понаслышке. Ребенком был в сибирской ссылке с родителями – Красноярский край, Туруханский район, село Ворогово. Туда попал в неполные шесть лет. Вернулся в Литву – слава Богу, со всеми – 16-летним. Моя семья, родственники – все были ссыльными. Поэтому об этом пакте я узнал довольно рано.
– Жизнь заставила.
– Да уж... А во время возрождения сколько было хороших песен написано! Народ тогда стал более певучим. Эта эмоциональная вспышка была очень сильной, хотя на перемены народ смотрел с оглядкой – столько лет провести под одной системой, и тут маячит возможность уйти от пресса... Никто не знал, как мы будем выходить. Очень переживали литовцы старшего поколения, особенно репрессированные – для них это был глоток воздуха, мечта о свободной Литве! Вот он, шанс. И при этом каждый волновался – как будем потом жить? Теперь видим как.
– И как вы живете?
"Балтийский путь" не кончается
– Хорошо, пенсия нормальная. Образно говоря, одни живут на мосту, другие под мостом. Я сегодня на мосту, но знаю людей в своем окружении, которые получают минимальные доходы, – не представляю, как они могут существовать. Не у всех жизнь сложилась так, как об этом мечтали тогда, кто-то и у контейнера мусорного оказался. Политики наши тогда говорили: через три года будем жить как скандинавы. Тридцать лет прошло, а все так не живем. Но мы к этому стремимся. И надеемся на лучшее, учитывая, в каких обстоятельствах были и в каких сейчас, какой путь пройден. У нас есть свобода, люди могут в любую страну поехать учиться, работать. Право свободного выбора – это так важно! Можем ругать правительство, но оно такое, какое сами и выбираем. Это наш выбор. Еще хочется сказать: давайте каждый делать для страны все, что можем. И будем друг к другу дружелюбнее! Как тогда, когда держались за руки. "Балтийский путь" не кончается, он и правда ведет в будущее.
