«Старый мир рухнет». Российский стрит-арт против полицейской жестокости

Появившееся на стене Центра современного искусства Винзавод новое граффити "Поцелуи вместо полиции" оказалось созвучным событиям последних дней в Москве. По замыслу художника Philippenzo его работа должна помочь населению преодолеть страх перед силовиками, которые жестко расправляются с участниками акций протеста.

Камуфляжный узор составлен из отпечатков человеческих губ, а узнаваемый шеврон с красной окантовкой снабжен надписью "Поцелуи". "Когда ты рисуешь свой страх в виде чего-то смешного или добродушного, он растворяется, происходит замещение негативных ощущений позитивными", – говорит Philippenzo (Филипп Козлов). Молодой московский художник работает в разных жанрах. Его имя обычно связывают со стрит-артом, но он создает не только оптические иллюзии на асфальте и не только граффити. В числе работ этого автора есть и инсталляции, и живопись. Нынешняя большая настенная роспись на "Винзаводе" – это ремейк. Предшественницей, по словам Philippenzo, была камерная работа:

– Это небольшая картина, где-то 40 х 60, нарисованная акрилом. На ней шеврон выполнен объемно. Он подобен настоящему пластизолевому шеврону на спине на форме полиции. А фон такой же. Синий, камуфляжный, выполненный из отпечатков губ.

–​ Если не знать предысторию и не следить за числами, то могло бы показаться, что нынешняя работа возникла как отклик на разгон мирных демонстраций 27-го июля и 3 августа. Однако, на самом деле, вы начали делать граффити раньше, и его открытие состоялось за два дня до того как в Москве граждане вышли на улицы с требованием провести честные выборы. Почему вы выбрали именно эту вещь для того, чтобы воспроизвести ее на стене "Винзавода"? У вас было предчувствие, что будут массовые задержания и избиения мирных граждан?

​

– Эти события не единственные в своем роде у нас в России. Все последние годы эта проблема проявляет себя то в большей степени, то затухает. А то, что так совпало – ну, это такое стечение обстоятельств. Можно его назвать удачным или, наоборот, сказать, что это злой рок, но, тем не менее, получилось так, что произведение вошло в резонанс с реальным контекстом.

–​ Задолго до того, как вы родились, существовало движение хиппи. Одним из ключевых их лозунгов был – "Занимайтесь любовью, а не войной". По смыслу это примерно то же самое, что ваши "Поцелуи вместо полиции". Имели ли вы в виду эту идеологию хиппи, когда создавали свою работу? Или это тоже совпадение?

– Знаете, когда художник создает свою работу, то нельзя сказать, что он полностью контролирует ее даже в процессе создания, а уж, тем более, после того, как произведение уже создано и живет своей жизнью. Находятся многие параллельные смыслы либо грани одного и того же, которые не подразумевались художником, а, на самом деле, они там присутствуют. И если вы находите отсылку к лозунгам хиппи – это лишь делает само произведение более глубоким, мне кажется, и резонирует с большим количеством аудитории. Я это не подразумевал, но не могу отрицать, что, да, какая-то взаимосвязь присутствует. Наверное, просто история повторяется периодически, и одни и те же проблемы присутствовали и в 60–70-х, и сейчас – это какие-то столкновения старого мира с новым. Столкновение мирных демонстрантов и грубой политической силы.

​–​ Действительно сейчас на улицах Москвы проходят акции очень мирного порядка. Это даже не сравнить с Болотной площадью. И они наталкиваются на яростное сопротивление полиции. И это сопротивление одобрено на самом высоком уровне. Чем вы объясняете такую неадекватную реакцию властей?

– Мне кажется, они чувствуют то, что их время уходит. Люди обретают силу. Они обретают горизонтальные связи и поднимают голову. В любом случае, старый мир рухнет. Мне кажется, это просто предчувствие со стороны властей. Не могу назвать это страхом, но никто же не захочет просто так уходить.

–​ Ваша недавняя работа "Лебединое озеро" как раз посвящена мысли о том, старый мир рухнет. Картинка отсылает нас к 1991 году. На экране телевизора – балерины. На этом граффити надпись: "Бесконечных двадцать лет мы с надеждой ждем балет". На акции 27-го июля появились в футболке с принтом этой свой работы. У вас есть ощущение, что сейчас происходит что-то подобное 1991 году? Действительно этот старый мир должен вскоре рухнуть?

– С одной стороны, это можно оказаться иллюзией, но, тем не менее, в любом случае, все, что происходит, является существенным звеном в цепочке событий, которые мы наблюдаем еще с 2011 года, а то и раньше. Если копать глубже, – когда зарождались первые такие регулярные акции на улицах Москвы. Даже если нынешние события не приведут к каким-то глобальным изменениям, тем не менее, они запустят события, которые поведут нас дальше. Я думаю, что это точно не останется незамеченным. Это все важно.

–​ Но ведь возможен и такой ход событий, что гайки будут закручиваться еще сильнее. Власть действует жестко: начались уже судебные процессы. Таким образом, могут задушить протестное движение. Люди просто испугаются.

– Мне кажется, что это сложнее делать с каждым разом, потому что приходит новое поколение, так скажем, непуганое поколение. С ними уже значительно сложнее совладать, потому что их, я имею в виду молодежь, не понимают. Они не знают, как на них воздействовать. У них есть такой ограниченный набор элементов, к которым все привыкли – посадить, напугать, какие-то страшилки из уст учителей и преподавателей в местах учебы произнести. Они думают, что так могут воздействовать. Но, на самом деле, мир стремительно меняется. И способ коммуникации между людьми меняется, и меняются ценности. Поэтому в любом случае, даже закручивание гаек, мне кажется, не возымеет в достаточной перспективе того эффекта, который они ожидают.

–​ Обращусь в вашему личному опыту. На вашей странице в Фейсбуке, я видела фотографию – вы на акции стоите в этой футболке с "Лебединым озером", а позади вас шеренга полицейских. Реагировали ли они на это изображение?

– Я не думаю, что у них была возможность и время разглядеть, что там нарисовано и написано на футболке. Вообще, по общему их виду было понятно, что они не рады там находиться. Это было видно по их мимике, по тем немногочисленным репликам, которыми они перекидывались с некоторыми местными жителями, которые вышли к мэрии и на другие улицы Москвы. Но там же было четыре рода войск задействовано, то есть там были солдаты-срочники, были росгвардейцы, простая полиция и ОМОН. Те, с кем контактировали митингующие в самом начале у мэрии, – это были самые мирные представители власти в тот день. А потом уже выпустили озверевших омоновцев и росгвардейцев, которые просто, мне кажется, воспринимали это как боевую тренировку. Это были уже совсем другие люди, с другими настроениями.

–​ Можно ли и до таких людей достучаться с помощью актуального искусства? Ваши работы направлены на снижение пафоса. Вы не изображаете, допустим, озверевших силовиков, а, наоборот, покрываете камуфляж следами поцелуев.

– Мне кажется, что это возможно, и действовать нужно нестандартными способами. Открытое противостояние, злость ни к чему продуктивному не приведут. Действовать нужно хитро. Где-то с иронией, где-то с повышенной терпимостью. Не покрышки же жечь выходить на улицу.

–​ То есть вы против агрессии со стороны участников акций протеста?

– Несмотря на то, что я, равно как и другие мирные люди, у которых вся эта ситуация вызывает праведный гнев, иногда тоже испытываю какую-то злобу, но, тем не менее, я считаю, что все-таки можно и нужно действовать в рамках здорового диалога. Но, к сожалению, людей просто загоняют в такие рамки, когда уже невозможно действовать даже в правовом поле, участвуя в тех же выборах. Тогда остается задействовать какие-то силы искусства, силы мирного гражданского неповиновения, то есть те же самые прогулки по городу. Опыт армянской революции показал, что это вполне действенные способы.

–​ Ваше граффити на "Винзаводе" обречено на короткое существование – таковы условия проекта СТЕНА, что там постоянно появляются новые работы, а прежние перекрываются. Вам не жалко того, что всего месяц просуществуют ваши "Поцелуи" на "Винзаводе"?

– Нет, не жалко, потому что, это не такой уж короткий срок для такой популярной площадки. Целый месяц в Центре, где кипит весь мир искусства, это немало. Тем более, моя работа привлекла такое количество внимания со стороны общественности, со стороны СМИ. Так что, охват у этой работы получился уже достаточно мощный, а впереди еще целый месяц. Мне совершенно не жаль то, что закрасят. Она сделала свое дело. Она срезонировала с контекстом и усилило его. Ну а, контекст, в свою очередь, усилил ее. Так что, я более чем доволен.

–​ Если сравнивать события 27 июля и 3 августа, отличается ли поведение силовиков?

– Из того, что я видел – да, кардинально отличается. 3 августа, мне кажется, ни они сами себя, и ничто внешне их не сдерживало в проявлении неоправданной агрессии. Задерживали и избивали просто совершенно случайных людей.

–​То есть вам показалось, что более мотивированным было поведение на прежней акции? Тогда были не совершенно случайные люди?

– В прошлые выходные у меня сложилось впечатление, что полиция была в замешательстве, а затем она уже знала, зачем идет на эту акцию. Мне кажется, что теперь стало более чем очевидно, что в нашей стране расцвел пышным цветом самый настоящий фашизм.

–​ Задам вам вопрос как художнику. В эти дни, дни протеста, на что похожа Москва? Каков образ города?

– Москва – город большой. Это целое микрогосударство, город разношерстный. Но центр города достаточно гнетущее впечатление производит, особенно с сегодняшней погодой. Неизбежно возникают в голове стойкие оруэлловские ассоциации. В московском городском пейзаже наиболее значимыми деталями стали бесконечные заборы, заборчики и ограждения. Они в разных видах встречаются повсеместно, начиная от маленьких ЖКХашных оградок, которыми ограждают небольшие клочки газона, заканчивая большими заборами с колючей проволокой и временными ограждениями, которые используют на публичных мероприятиях. Этот визуальный шум постоянно звучит в голове, подобно абсурдному требованию: "Уважаемые граждане! Не мешайте проходу других граждан!". Если же говорить о людях, то мне в голову приходит такая ассоциация: обычные горожане – это олицетворение открытых глаз и легких, полных воздуха свободы, а с другой стороны – огромная безликая мышечная масса, – говорит Philippenzo.