90 лет назад, в середине июня 1931 года, в Харькове состоялся суд над более чем тридцатью гражданами Чехословакии, живущими в Советском Союзе, а также представителями чешского советского меньшинства. Это был крупнейший сфабрикованный в СССР процесс против чехов. Всем им были предъявлены обвинения в шпионаже в пользу Чехословакии или Франции, в антисоветской или религиозной агитации, контрреволюционной деятельности. Процесс был, как считают чешские историки, одним из инструментов давления на Прагу, которая к тому моменту все еще не признала государственность СССР. В итоге в дипломатических кулуарах советские представители добились в 1935 году подписания соглашения, регулирующего отношения двух стран (подготовка к подписанию документа велась с 1933 года). Это помогло осужденным в Харькове: им впоследствии заменили смертные приговоры на сроки заключения в лагерях ГУЛАГа, а некоторым впоследствии удалось вернуться в Чехословакию.
Чехословакия – в отличие от нескольких других европейских стран – медлила с признанием СССР по нескольким причинам. Главная из них была в негативных высказываниях советских представителей на протяжении 1920-х годов в адрес версальской системы, которая была основой независимости Чехословакии. Важными были также действия тогдашнего союзника Праги – Парижа, который тоже не спешил налаживать дружеские отношения с Москвой.
При этом на территории Советской Украины проживало в то время многочисленное чешское меньшинство: чехи приехали по приглашению царских властей, когда требовалось колонизировать Крым после его первой аннексии Екатериной Второй. Колонистам, как их тогда называли, предлагались бесплатные земли в обмен на лояльность. Многие из них, правда, до Крыма не доехали в силу невозможности тратить силы на преодоление больших расстояний и осели в других местах – на западе тогдашней Украины, на Волыни, в Житомирской и Киевской областях. Колонисты поддерживали тесные отношения с родиной, практика приглашения учителей для получения образования на родном языке была распространенной. Многие преподаватели приезжали в Советскую Украину по программам, которые финансировали разнообразные чехословацкие общественные организации. Эта практика прекратилась после Харьковского процесса и была восстановлена уже после распада СССР. Правда, в Крыму чешское меньшинство снова было отрезано от учительской программы в 2014 году – после аннексии полуострова Россией.
Треть подсудимых, арестованных незадолго до начала Харьковского процесса в 1931-м, были учителями, приехавшими преподавать историю и чешский язык детям, живущим в разных областях Советской Украины. Часть из них были членами Коммунистической партии Чехословакии и официально приглашены в страну Наркомпросом УССР, остальные родились в Советской Украине или в царской России. Еще двадцати советским чехам предъявлены обвинения, связанные с "учительским" процессом. В этой группе были зажиточные крестьяне и представители национальных общественных объединений.
Все они были признаны соучастниками учителя Антонина Водседалека, который, по версии следствия, передавал информацию своему знакомому Ярославу Штромбаху, тогда командующему 44-й дивизией Красной армии. Штромбах был арестован незадолго до начала Харьковского процесса, в 1930 году, и его казнили годом позже по приговору военного трибунала. Оба они были родом из одного и того же города – Лоуны, – поэтому поддерживали дружеские отношения. Но следствие посчитало, что школьный учитель и высокопоставленный военный, а также остальные 28 обвиняемых под их руководством якобы собирались свергнуть советскую власть и готовились к военной интервенции.
Штромбах попал под волну чисток в армии в конце 1920-х в отношении бывших военнослужащих царской армии, эмигрантов и иностранцев, служивших в рядах Красной армии. Он был другом Ярослава Гашека и после революции 1917 года вступил в коммунистическую партию, после чего стал командовать отрядом интернационалистов Красной армии, которые принимали участие в вытеснении донских казаков из Саратова. Благодаря военным талантам Штромбах постепенно дослужился до командования дивизией, с которой участвовал в боях против генерала Деникина. В 1921 году он воевал на стороне большевиков во время боев за Тбилиси. После этого военачальник на время вернулся на родину, чтобы представить родственникам свою жену, которая была беременна, а затем уехал обратно в СССР, где стал командующим 44-й дивизией Красной армии в Житомире. Здесь он и был арестован, а затем расстрелян в Харькове по обвинению в подготовке вооруженного восстания против советской власти.
По случаю юбилея Харьковского процесса Институт изучения тоталитарных режимов Чехии опубликовал оцифрованные документы из архивов КГБ, доказывающие смехотворные основания для предъявленных обвинений. В качестве доказательств, например, следователями была предъявлена масштабная карта одной из деревень, нарисованная учеником по заданию учителя и его отметкой "хорошо", а также почтовая переписка евангелического общества "Косницкая еднота", которое имело главный офис в Чехословакии. В газете "Правда" в статье, рассказывающей о Харьковском процессе, это общество было названо "религиозно-фашистским". При этом частью его деятельности было поддерживать получение чешскими детьми образования на родном языке. То, что "Косницкая еднота" была основана в Чехословакии, следователи считали аргументом в пользу версии о ее шпионской деятельности.
Чешский историк Ян Дворжак говорит, что Харьковский процесс был не первым в череде подобных, но самым масштабным:
– Представители чешского меньшинства впервые стали жертвами большевистского режима еще в 1920-х годах, но до начала Харьковского процесса речь шла о единичных случаях либо о группе из нескольких человек. В 1931 году осудили более 30 человек чешской национальности. Треть из них были чешскими учителями, которые жили в основном на территории Советской Украины и преподавали в деревенских школах, где учились чешскоязычные граждане СССР. Среди осужденных были представители разнообразных чешских объединений, работавших в Житомире, Киеве и других городах. Также в эту группу входили и несколько земледельцев. Непосредственно во время судебного процесса в Харькове было вынесено десять смертных приговоров, остальные обвиняемые получили разные сроки в исправительно-трудовых лагерях или отправлены в ссылку.
Речь шла о сконструированном процессе, эти люди не совершили тех преступлений, в которых их обвиняли. Свои признания они давали под давлением, психологическим и физическим. Сохранились даже доказательства этого – в свидетельских показаниях, а также в протоколах следствия, найденных нами в архивах.
– Есть ли у чешских историков ответ на вопрос, почему Харьковский процесс начался именно в начале 1930-х годов?
– Я бы обратил внимание на три самых важных причины. В конце 1920-х – начале 1930-х годов в СССР происходила насильственная коллективизация. Чехи же были крайне успешными в ведении сельского хозяйства. Это было хорошо видно на Волыни, где находились несколько деревень с преобладающим чешским населением. Там люди сопротивлялись коллективизации. По этой причине происходившее в Харькове было предостережением другим советским зажиточным крестьянам. Второй причиной было изменение политики по отношению к национальным меньшинствам в указанный мной период. В особенности это касалось немцев, поляков, украинцев и чехов. На заре существования Советского Союза их общественная деятельность одобрялась и поощрялась, но в конце 1920–1930-х годах ее начали подавлять. В это время старая политика сменяется политикой русификации местного населения и включения национальных меньшинств в единообразное советское общество. И последняя причина, крайне важная, – стремление со стороны Москвы надавить на Прагу, чтобы она признала новую страну и навязала с ней дипломатические отношения. В начале 1930-х годов Чехословакия была одной из немногих европейсих стран, не признавших существование СССР.
– С чем это было связано?
– Я думаю, что причиной была Первая мировая война, хорошо известна активность чехословацких легионеров во время Гражданской войны в России, когда они воевали против большевиков, поэтому отношения были довольно натянутыми. При этом и в Чехословакии, и в Советском Союзе находились торговые представительства, но, конечно, СССР стремился навязать классические дипломатические отношения, и давление неустанно нарастало.
– Почему, если СССР хотел навязать дипломатические отношения, он прибегнул к сконструированному процессу против граждан страны, от которой требуется согласие?
– Общественности о происходящем не было хорошо известно. Суды проходили за закрытыми дверями. О процессе писала московская "Правда", но крайне коротко – давая только версию следствия. Основная часть переговоров происходила в кулуарах. А давление посредством репрессий по отношению к чехам и чехословацким гражданам, жившим на территории СССР, было одним из способов, как заставить чехословацкую сторону начать переговоры.
– Была ли эта стратегия успешной? Уменьшились ли репрессии в отношении живущих в СССР этнических чехов и чехословацких граждан? Были ли отменены приговоры?
– Приговоры не отменили, а репрессии продолжились, хотя определенное время они не были столь интенсивными. При этом после заключения двухстороннего чехословацко-советского договора некоторые приговоры к высшей мере наказания были заменены на сроки заключения – несколько лет в лагерях ГУЛАГа. Это было частичной уступкой советской стороны.
– Можно ли говорить о том, что Харьковский процесс отличается от подобных судилищ, устраиваемых советскими властями в другие годы?
– Этот процесс был классическим сконструированным процессом, и в Чехословакии в 1950-х годах, когда власть полностью захватили коммунисты, происходили подобные процессы, которые вели уже не советские коммунистические следователи, а чехословацкие, а на скамье подсудимых оказывались граждане страны. Харьковский процесс – один из самых известных с точки зрения истории репрессий в отношении представителей чешского национального меньшинства в СССР. Вторая причина – нам удалось в архиве Службы безопасности Украины получить эти материалы уже в оцифрованном виде. Весь архив – это 68 папок с документами, иными словами, это довольно обширная документация. В будущем в архиве будут появляться документы, имеющие отношение и к другим процессам, которые нам удалось получить в Украине на протяжении последних лет. Речь идет о более чем 10 тысячах документов, – говорит историк Ян Дворжак, сотрудник Института изучения тоталитарных режимов Чехии.
Из десяти обвиненных чешских учителей – половина была членами КПЧ, именно их в основном и обвинили в шпионаже и приговорили к высшей мере наказания. Из 30 осужденных только двоим удалось после окончания срока наказания вернуться в Чехословакию, остальные либо были осуждены в других процессах, уже находясь в лагерях ГУЛАГа, и приговорены к расстрелу, либо не возвращались на родину, так как родились на территории Советской Украины или царской России.
