Американцы планируют развивать ПРО в несколько этапов; пока речь идет о размещении на территории Болгарии и Румынии элементов этой системы, которые, как считают в Москве, сами по себе не создают рисков для российской безопасности. О том, чего опасается Москва, рассуждает военно-политический эксперт Павел Фельгенгауэр:
- Сейчас у американцев, даже если бы они очень захотели, нет технических возможностей, технологий, которые могли бы обнулить российский ядерный потенциал. Это, конечно, все понимают. Однако остановить научно-технический прогресс нельзя, и, возможно, в недалеком будущем – скажем, после 2025 года - американцы сумеют развить подобные технологии. Тогда они, если захотят, могут построить настолько плотную и надежную систему противоракетной обороны, что российский стратегический ядерный потенциал перестанет выполнять функцию сдерживания. Вот этого более всего в Москве боятся - ведь от "чуждых нам ценностей" вроде демократии, свободы слова, ответственного правительства тогда не отгородиться.
- Позволяет ли планируемое размещение элементов ПРО в Болгарии и Румынии прогнозировать дальнейшие шаги США по развитию этой системы в Европе?
- Сейчас США создают систему, которая сможет при необходимости защитить Европу от иранских ракет средней дальности. Поскольку у России ракет средней дальности вообще нет - они ликвидированы по договору 1987 года - то, что американцы сейчас развертывают, России угрожать не может. В Москве опять же боятся, что со временем эти системы разовьются до такой степени, что смогут сбивать стратегические ракеты. И в Москве хотели бы более всего, чтобы Америка взяла на себя жесткие обязательства никогда не создавать такие системы противоракетной обороны, которые могли бы реально обнулить российский потенциал ядерного сдерживания. То есть, чтобы Америка по сути вернулась к договору по ПРО, из которого она вышла в 2002 году. Но маловероятно, что такое произойдет.
- Соответствовало ли здравому смыслу предложение о создании совместной системы противоракетной обороны с использованием российской станции в Армавире или в Баку? Или это был только пропагандистский прием?
- О совместной системе ПРО разговоров много, но по сути она невозможна. Это значит, что в ее использовании предусматривается как бы двойной ключ. С одной стороны, это хорошо – ее нельзя будет использовать друг против друга. С другой стороны, получается не система ПРО, а какой-то Совет Безопасности ООН, где у каждого есть право вето и где на то, чтобы в чем-то достичь взаимоприемлемой позиции, уходит много месяцев, а то и лет. Американцы не станут вкладывать сумасшедшие деньги в систему, на использование которой Россия сможет наложить вето. Наши станции не очень подходят американцам. Когда они говорят, что готовы использовать нашу информацию, она (эта информация) будет носить только вспомогательный характер.
У нас все время говорят о том, что мы не пойдем по пути США, а будем принимать какие-то "асимметричные" меры – это говорили и при Горбачеве, и при Путине. В действительности в России сейчас активно работают над новой системой ПРО - так же, как и американцы. Возобновились работы на больших самолетах, которые были у нас в 80-е годы, по летающим лазерам... Кроме того, будут создаваться новые противоракеты, только, в отличие от американцев, они будут ядерные. Потому что мы верим в ядерный перехват.
- За два дня до подписания соглашения, над которым стороны работали много месяцев и которое в Москве и Вашингтоне было воспринято как существенный шаг по ядерному разоружению, Москва сочла необходимым предупредить партнера о том, что она из этого договора может выйти, если Америка поведет себя "неправильно". Зачем делаются такие жесткие заявления накануне подписания договора?
- Это, конечно, политическое заявление, причем рассчитанное на "внутреннее потребление". Согласно международному праву, любая суверенная страна может в любой момент выйти из любого договора. Выходить из этого договора большого смысла для России нет. Потому что он выгоден скорее Москве, чем Вашингтону. Это у России, а не у Америки, проблемы, связанные с тем, что она фактически находится в процессе постоянного ядерного разоружения: мы уже не можем поддерживать советские системы доставки, а с созданием новых возникают большие проблемы - как с ракетой "Булава", например. С "Тополем-М" вроде все в порядке, но сделать больше, чем четыре штуки (от силы семь) в год на Воткинском заводе, у нас не получается. Нам очень важен договор, в котором будет записано, что американцы будут "снижаться" вместе с нами, потому что у них проблем с поддержанием нынешнего уровня ядерных вооружений нет никаких - технических, во всяком случае.
- Сейчас у американцев, даже если бы они очень захотели, нет технических возможностей, технологий, которые могли бы обнулить российский ядерный потенциал. Это, конечно, все понимают. Однако остановить научно-технический прогресс нельзя, и, возможно, в недалеком будущем – скажем, после 2025 года - американцы сумеют развить подобные технологии. Тогда они, если захотят, могут построить настолько плотную и надежную систему противоракетной обороны, что российский стратегический ядерный потенциал перестанет выполнять функцию сдерживания. Вот этого более всего в Москве боятся - ведь от "чуждых нам ценностей" вроде демократии, свободы слова, ответственного правительства тогда не отгородиться.
- Позволяет ли планируемое размещение элементов ПРО в Болгарии и Румынии прогнозировать дальнейшие шаги США по развитию этой системы в Европе?
- Сейчас США создают систему, которая сможет при необходимости защитить Европу от иранских ракет средней дальности. Поскольку у России ракет средней дальности вообще нет - они ликвидированы по договору 1987 года - то, что американцы сейчас развертывают, России угрожать не может. В Москве опять же боятся, что со временем эти системы разовьются до такой степени, что смогут сбивать стратегические ракеты. И в Москве хотели бы более всего, чтобы Америка взяла на себя жесткие обязательства никогда не создавать такие системы противоракетной обороны, которые могли бы реально обнулить российский потенциал ядерного сдерживания. То есть, чтобы Америка по сути вернулась к договору по ПРО, из которого она вышла в 2002 году. Но маловероятно, что такое произойдет.
- Соответствовало ли здравому смыслу предложение о создании совместной системы противоракетной обороны с использованием российской станции в Армавире или в Баку? Или это был только пропагандистский прием?
- О совместной системе ПРО разговоров много, но по сути она невозможна. Это значит, что в ее использовании предусматривается как бы двойной ключ. С одной стороны, это хорошо – ее нельзя будет использовать друг против друга. С другой стороны, получается не система ПРО, а какой-то Совет Безопасности ООН, где у каждого есть право вето и где на то, чтобы в чем-то достичь взаимоприемлемой позиции, уходит много месяцев, а то и лет. Американцы не станут вкладывать сумасшедшие деньги в систему, на использование которой Россия сможет наложить вето. Наши станции не очень подходят американцам. Когда они говорят, что готовы использовать нашу информацию, она (эта информация) будет носить только вспомогательный характер.
У нас все время говорят о том, что мы не пойдем по пути США, а будем принимать какие-то "асимметричные" меры – это говорили и при Горбачеве, и при Путине. В действительности в России сейчас активно работают над новой системой ПРО - так же, как и американцы. Возобновились работы на больших самолетах, которые были у нас в 80-е годы, по летающим лазерам... Кроме того, будут создаваться новые противоракеты, только, в отличие от американцев, они будут ядерные. Потому что мы верим в ядерный перехват.
- За два дня до подписания соглашения, над которым стороны работали много месяцев и которое в Москве и Вашингтоне было воспринято как существенный шаг по ядерному разоружению, Москва сочла необходимым предупредить партнера о том, что она из этого договора может выйти, если Америка поведет себя "неправильно". Зачем делаются такие жесткие заявления накануне подписания договора?
- Это, конечно, политическое заявление, причем рассчитанное на "внутреннее потребление". Согласно международному праву, любая суверенная страна может в любой момент выйти из любого договора. Выходить из этого договора большого смысла для России нет. Потому что он выгоден скорее Москве, чем Вашингтону. Это у России, а не у Америки, проблемы, связанные с тем, что она фактически находится в процессе постоянного ядерного разоружения: мы уже не можем поддерживать советские системы доставки, а с созданием новых возникают большие проблемы - как с ракетой "Булава", например. С "Тополем-М" вроде все в порядке, но сделать больше, чем четыре штуки (от силы семь) в год на Воткинском заводе, у нас не получается. Нам очень важен договор, в котором будет записано, что американцы будут "снижаться" вместе с нами, потому что у них проблем с поддержанием нынешнего уровня ядерных вооружений нет никаких - технических, во всяком случае.