Linkuri accesibilitate

Независимость? Унитарное государство? Все варианты плохие...


Дмитрий Данилов
Дмитрий Данилов

Дмитрий Данилов: «Реально Россия заинтересована в сильной молдавской государственности и в приобретении серьезного партнера. Но уверенности такой нет...»


«Вывод российских военных из Приднестровья - это не вывод советских войск из Германии».

Дорогие радиослушатели, добрый день. В студии Александр Фрумусаки, ведущий передачи Диалоги. 15 минут на Радио Свободная Европа. Начнем, как обычно, нашу передачу с обзора новостей за минувшую неделю, который представит моя коллега Юлия Михайлова.

------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Родители Ильи Казака – работника бендерской налоговой инспекции, арестованного приднестровскими спецслужбами весной этого года по обвинению в шпионаже – сообщили, что отказываются от голодовки у здания российского посольства в Кишиневе. Их акция протеста длилась 60 дней. Мать молодого человека сказала, что 9 августа видела своего сына в здании приднестровского министерства госбезопасности и счастлива, что он жив. От имени своего сына Стела Суркичан выразила благодарность главе миссии ОБСЕ в Кишиневе Филиппу Ремлеру за проявленную заботу. Родители молодого человека говорят, что не хотят возвращаться в Бендеры, так как опасаются ареста, и что, возможно, они возобновят акцию протеста, если после 20 сентября, когда истекает предварительный арест, их сын не будет выпущен на свободу.

Министерство иностранных дел и европейской интеграции Республики Молдова призвало российские власти не участвовать в мероприятиях, которые пройдут 2 сентября в Тирасполе по случаю дня независимости Приднестровья, непризнанного международным сообществом. По мнению официального Кишинева, таким образом Москва конкретными действиями подтвердит свою приверженность принципам международного права и добрых отношений между государствами. Вместе с тем, внешнеполитическое ведомство Молдовы назвало «тенденциозной и неверной» реакцию Министерства иностранных дел Российской Федерации на указ исполняющего обязанности президента Республики Молдова о награждении "группы Илашку".

Как сообщает Центральная избирательная комиссия, избиратели, прописанные в населенных пунктах левобережья Днестра, которые в день референдума – 5 сентября - будут находиться в Кишиневе, смогут проголосовать на избирательном участке, расположенном в здании Управления железной дороги Молдовы по ул. Влайку Пыркэлаб, 48. Центризбирком проинформировал также, что для проведения референдума в Приднестровье будут открыты 11 избирательных участков в населенных пунктах, которые находятся под юрисдикцией Республики Молдова.

Верховный представитель Евросоюза по вопросам внешней политики и безопасности Кэтрин Эштон предупредила Россию, что развертывание ракетных систем в Абхазии противоречит соглашению о прекращении огня, положившему конец российско-грузинской войне 2008 года. Россия заявила 11 августа о размещении в Абхазии ракетно-зенитного комплекса С-300, который покрывает и второй грузинский анклав - Южную Осетию. Москва признала независимость Абхазии и Южной Осетии два года назад. Евросоюз поддерживает территориальную целостность Грузии, а Кэтрин Эштон заявила, что Россия не имеет право размещать вооружение в Абхазии или Южной Осетии без согласия официального Тбилиси.

Обещал или нет президент Белоруссии Александр Лукашенко признать независимость Абхазии и Южной Осетии - сепаратистских регионов, отколовшихся от Грузии? Это тема очередного спора между Минском и Москвой, который снова ставит под сомнение прочность двусторонних отношений. Президент Медведев утверждает, что Лукашенко дал это обещание, которое потом не выполнил, и сейчас Кремль грозится опубликовать стенограмму заседания Договора коллективной безопасности с высказываниями президента Белоруссии по этому поводу.

Соединенные Штаты Америки выразили готовность помочь России бороться с пожарами, пожирающими сейчас западную часть страны. Белый дом заявил, что ряд американских учреждений, в том числе министерство обороны, а также штат Калифорния направят самолетами в Россию пожарное и другое оборудование для борьбы с огнем. Президент Барак Обама в телефонном разговоре со своим российским коллегой Дмитрием Медведевым выразил от имени США соболезнование в связи с человеческими жертвами в результате пожаров.

Барак Обама заявил, что США без проблем могут положить конец боевым действиям в Ираке в конце этого месяца. Последний американский военный будет выведен из Ирака в конце 2011 года, добавил президент США. Начальник генштаба Ирака заявлял на днях, что американское присутствие в Ираке понадобится еще лет десять, прежде чем страна сможет самостоятельно обеспечить свою безопасность.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Александр Фрумусаки: Спасибо, Юлия. Больше новостей, аналитических материалов и интервью можно найти на нашей странице в Интернете.

Дорогие радиослушатели, как мы уже говорили в начале передачи, сегодня у нас в гостях известный эксперт по проблемам безопасности, сотрудник Института Европы Российской академии наук Дмитрий Данилов, который посетил на прошлой неделе Республику Молдова по приглашению Ассоциации по внешней политике и провел ряд встреч в Кишиневе и Тирасполе. Мы воспользовались случаем и задали ему несколько вопросов на встрече с журналистами. И, конечно же, прежде всего журналисты попытались узнать у московского эксперта, в чем, по его мнению, причины напряженных отношений между Россией и Молдовой в последнее время.

Дмитрий Данилов: «Сейчас происходят какие-то изменения серьезные в государстве Молдова, да? Будет референдум. Вот сегодня нейтралитет, мы везде пишем, во всех документах, и Молдавия, и молдавские лидеры пишут о молдавском нейтралитете. Вопрос: кто ему угрожает? Есть ли гарантии сохранения этого нейтралитета? Вот где гарантии? Тогда давайте думать, а каким образом
Реально Россия заинтересована в сильной молдавской государственности и в приобретении серьезного партнера. Но уверенности такой нет...
сформировать такую государственную систему, которая сможет гарантировать здесь этот нейтралитет, и все поверят, что Молдова не станет частью Румынии когда-нибудь, все поверят, что Молдова не изменит Конституцию и не станет частью НАТО… Знаете, это все очень важные вещи, это не вопрос желания или нежелания России, это вопрос российских интересов. В чем Россия заинтересована в отношении Молдовы и в чем не заинтересована. Вот в сохранении нейтралитета заинтересована? Заинтересована. Как обеспечить? Поэтому все упирается в то, что Россия сейчас заинтересована и, на мой взгляд, надо делать на этом акцент. Реально Россия заинтересована в сильной молдавской государственности. Вот реально заинтересована в сильной молдавской государственности и в приобретении серьезного партнера. Но уверенности такой нет. Речь не идет о сегодняшнем, так скажем, переходном периоде, речь идет о том, что после формирования новых органов власти в Молдове не факт, что будет достигнуто, так скажем, общественно-социальное единство, политическое единство и тем более – стабильность государственная. Поэтому речь идет – да? - о том, что многое должно быть, на мой взгляд, сделано здесь. Ну, могут возникнуть, конечно, и ситуации, когда у России просто не будет партнера по переговорам. Такое было. Саакашвили перестал быть партнером для России, да? В свое время Ющенко перестал быть партнером – политическим партнером – для России. Это бывает в политике. Заинтересована Россия, чтобы с Молдовой происходило то же самое? Конечно, нет. Потому что это осложняет, это крайне осложняет ситуацию. Это еще один ответ на вопрос, что Россия сидит как собака на сене, да? Да не как собака на сене, ну реально, реально нужны партнеры, реально, нужны партнеры, нужны ваши интересы в отношении к России. Нужна какая-то совместная стратегия. Ну что? Ну, давайте деньги – это не вопрос. Ну да, ну даст вот Россия деньги, Приднестровью перестала давать, сейчас Молдове даст, к примеру. На что? Конкретно, под какую политику, под какие интересы – совместные интересы? Какие? Ну, построим мы какую-то там железнодорожную ветку вместе, но это не политика и даже не прагматическое, по-моему, партнерство».

Александр Фрумусаки: В этой ситуации, говорит Дмитрий Данилов, у России один выход – и впредь использовать Тирасполь как инструмент давления на Республику Молдова и на Запад. Тем не менее, утверждает эксперт, Москва понимает, что нельзя тянуть до бесконечности с решением конфликта. Решение нужно найти максимально быстро, пока это еще возможно.

Дмитрий Данилов: «А вот как урегулировать конфликт… Хочется, чтобы он был урегулирован реально, но непонятно, как. Ну что? Ну, независимость – в случае, если Молдова на это согласится, я имею в виду – а дальше что? Кто будет платить, откуда будут деньги, какие
Независимость? Унитарное государство? Все варианты плохие...
региональные связи? Будет ли возможно тогда развитие на новом уровне отношений Приднестровья с Молдовой, например, какая будет ситуация в самом Приднестровье – стабильная или нестабильная, как будет развиваться государственность в Молдове на этом фоне? То есть, там комплекс проблем. Унитарное государство? Может Россия поддерживать эту линию, если понятно, что она обречена на провал, потому что Приднестровье ни в коем случае ни сейчас, ни потом на это не согласится. И чем дальше, тем больше. То есть все варианты плохие, все варианты не реалистичны, не реалистичная стратегия. Поэтому Россия заинтересована в стабильности, Россия заинтересована в урегулировании как части стабильности, но рецептов нет. Молдова, во-первых, должна, как я уже сказал, должна определиться со своим будущим. То есть мало сказать… В свое время Саакашвили сказал: мы евро-оптимисты. Здесь мало сказать: мы за европейскую интеграцию. Конкретно, что это такое: мы за европейскую интеграцию? Вот конкретно, пожалуйста. То ли это продвинутое участие в программе Восточное партнерство, но тогда давайте определим, как в этом контексте будут выглядеть российско-молдавские отношения. То ли это понимание того, что в ближайшие там 20 лет Молдова не сможет стать членом Европейского Союза и тогда две возможности: либо все-таки развивать какое-то региональное взаимодействие, экономическое взаимодействие с Россией, Украиной и так далее, либо пытаться вползти в Европейский Союз с заднего хода, через Румынию. Со стратегией нужно определиться. Когда будет определена эта стратегия, тогда появится та реальная основа, тот стол переговоров, где мы можем вырабатывать документ под названием общие интересы. В чем мы сходимся, в чем расходимся как-то согласовать. Пока этого нет. Пока этого нет…

Ну и по конфликту нужно разговаривать серьезно. Вы же понимаете, что 20 лет ситуацию изменили кардинально. Речь идет о том, что за 20 лет выросло новое поколение – и здесь, и там, и все привыкли жить раздельно. И если в Молдове кто-то из молодежи говорят «мы хотим воссоединения», то почему? Потому что под этим есть, так скажем, национальные основы, национальная самоидентификация, да? Потому что это понимание того, что «отдайте нам наше», да? На этой основе невозможно разрешить уже конфликт. С той стороны то же самое: зачем нам туда возвращаться, ну зачем нам туда возвращаться, кто нас там ждет? Как мы там будем существовать? Зачем
Без интеграционной стратегии – региональной, СНГ-овской, ЕС-овской, любой – без интеграционной стратегии вопрос статуса Приднестровья решен быть не может ...
нам это нужно? А нравится нам г-н Гимпу, например, как… сейчас как руководитель молдавского государства или не нравится? Не нравится. А зачем мы тогда пойдем в эту Молдову? То есть это тоже вопрос – государственная структура власти в Молдове. То есть они должны быть привлекательны для населения, должны объяснить, почему Приднестровье должно объединяться с Молдовой. Это очень серьезный вопрос. А пройдет еще пять лет, и тогда это будет вообще нарыв, то есть решить проблему будет невозможно, но она станет взрывоопасной. Потому что вопрос статуса, как вы понимаете, статуса без интеграционной стратегии какой-то – региональной там, я не знаю, эсэнговской, ЕС-овской, любой – без интеграционной стратегии вопрос статуса решен быть не может. И нужно очень серьезно по этому поводу поговорить. Пока мне представляется, что возможности есть на самом деле. Препятствий огромное количество, но возможности есть. Нужно пытаться найти формулу. Если мы найдем формулу – как правило, когда я говорю «нужно найти формулу», мне говорят: да вы что, разве Смирнов согласится? Я считаю, что сначала нужно найти разумную формулу политическую и потом на нее работать. А если представим себе, что завтра Смирнов согласится и скажет: все, мы входим назад в Молдову, к примеру, сможет ли Молдова в этой ситуации, так скажем, управлять Приднестровьем? Я думаю, нет. Та же самая проблема, которая была между Сербией и Косово. Вот отдали бы Косово назад Сербии, то Сербия не смогла бы обладать равносубъектностью, то есть юридически да, а в практическом плане нет. Это проблема существует, и об этом нужно думать. Нужно искать формулу урегулирования, я считаю. Пора заканчивать с этим замкнутым кругом, потому что слишком комфортно многие себя чувствуют в этой ситуации постоянного неразрешенного конфликта».

Александр Фрумусаки: Отвечая на вопрос о том, может ли вывод российских войск стать первым шагом к урегулированию конфликта с учетом того, что Россия и Европейский Союз ведут переговоры о новых рамках сотрудничества в области безопасности, Дмитрий Данилов сказал:

Дмитрий Данилов: «Это зависит от, к сожалению, от ситуации в рамках молдавско-приднестровского урегулирования. Если нет прогресса, значит, нет и выводa войск. Это документально в протоколе, почитайте. К сожалению, базу эту боеприпасов связывают с проблемой российского миротворчества. Совершено два разных вопроса. И поэтому Российская Федерация, когда видит, что Молдова, ее очень авторитетные лидеры говорят: вот мы хотим полного вывода российских войск – для России это непонятно, или понятно, что
Вывод российских военных из Приднестровья - это не вывод советских войск из Германии...
это не только речь идет о базе, а речь идет и о российских миротворцах, да? Но извините, этот формат существует, он договорный, пока другого нет. То есть мы против вот такой увязки. А такая увязка политически присутствует. В том числе не только со стороны Молдовы, она присутствует и со стороны наших западных партнеров. То есть, почему эти стамбульские договоренности связывают с переговорным форматом, с миротворческой миссией? Это непонятно. Мы не хотим этих увязок. И правильно, что не хотим. Функционально это тоже невозможно, потому что, как вы знаете, там эти батальоны, происходит ротация на местах: то есть сегодня они охраняют, завтра они миротворцы. То есть и здесь сложно. Четвертая или пятая уже проблема – это россияне с российскими паспортами, которые живут там, которые рожают детей, у которых семьи, друзья и так далее. Как их оттуда выводить-то, вообще говоря? А если нет, то что там, как их обеспечивать, вот как социально решить эту проблему? Это не вывод советских войск из Германии. Они не хотят и не поедут. А как, вот как быть с молодыми ребятами, лейтенантами, которые там служат и уже имеют там корни свои социальные – вот что с ними делать, как решать эту проблему? Это тоже очень важный вопрос. Ну и, конечно, эмоциональный вопрос. Естественно, это будет многими расценено как уход России, как предательство Россией интересов тех, кто там живет. Казачества… Я говорю не только про офицеров. И это будет не только там, это будет на более широком пространстве. Россия предала, Россия сдала своих. Я говорю совершенно откровенно. Это правда. Это превращается в фактор политики. Они говорят: нас Россия заставила бросить эту службу, Медведев нас бросил, а в 2012-ом году выборы, вы считаете, что этот фактор не будет играть политическое значение, политическую роль»?

Александр Фрумусаки: Вместе с тем, Дмитрий Данилов полагает, что намерения России заключить так называемое партнерство по модернизации с Европейским Союзом – более чем серьезные. Для решения своих внутренних проблем России модернизация необходима, как воздух. С другой стороны, Европейской Союз считает, что сможет таким образом помочь России стать более демократическим государством. И в этом случае, с точки зрения такого партнерства, как изменится влияние России на пост-советском пространстве?

Дмитрий Данилов: «Россия поняла, что нужна модернизация внутри страны, плюс к этому Россия еще и поняла, что невозможно консолидировать пост-советское пространство только за счет административных финансовых ресурсов – да? или ресурса личной
Партнерство по модернизации дает возможность России играть новую роль на пост-советском пространстве. Россия должна проявить себя в качестве реального центра притяжения в СНГ, в котором заинтересованы ее партнеры в Европейском Союзе...
власти, скажем так. Это невозможно, то есть тактически это может работать, но стратегически это не работает. Но необходима стратегия. Для этого Россия должна проявить себя в качестве реального центра притяжения, в котором заинтересованы партнеры. Только заинтересованность партнеров дает России сильную, потенциально сильную роль на пост-советском пространстве. Если этой
заинтересованности нет, мы в любом случае, даже выигрывая тактически, сегодня-завтра мы стратегически проиграем. И в этом смысле тоже понятно, что вот это партнерство по модернизации дает возможность России играть новую роль на пост-советском пространстве. Это к тому же является ответом на вопрос наших западных партнеров по поводу российского империализма, по поводу российской монополии, можно по разному это называть… Это является ответом на вопрос. Россия подписала с Европейским Союзом достаточно серьезное соглашение, которое, понятно, не касается только России. Понятно, что подобного рода взаимодействие невозможно без расширения сотрудничества на пост-советском пространстве, без гармонизации этих процессов. А вот гармонизация этих процессов – это дело совершенно другое. То есть насколько, допустим, Таможенный союз соответствует интеграционной стратегии Европейского Союза, да? До сих пор Европейский Союз говорил о том, что все окружающее пространство должно в той или иной мере адаптироваться к acuis communautaire, т.е. правовой базе Европейского союза. И это правило фактически применялось до последнего времени к Российской Федерации. Сейчас, на мой взгляд, в этом отношении произошли тоже в ЕС серьезные изменения, европейцы поняли, что нереально и невозможно, т.е. ну это исключено, Россия не может быть частью acuis в любом случае, а если Россия не может быть частью acuis, Россия не может и идти по этому пути, значит, путь нужно искать иной. И вот это изменение в европейском мышлении тоже крайне важно, и поэтому партнерство по модернизации в данном случае – это не односторонний процесс, это двусторонний процесс. Другое дело – насколько это получится или не получится. И здесь есть разница менталитетов российской политической элиты и европейских политических элит. Если Дмитрий Анатольевич Медведев подписывает соглашение с руководством Европейского Союза или с канцлером Меркель, он считает, что дело сделано. На самом деле нет. Это в России дело сделано, в Европе все не так. После этого Меркель должна убедить своих инвесторов крупных, что они должны вкладываться в эту программу партнерства ради модернизации, да? То есть нужно заинтересовать бизнес. И вот здесь как пойдет дело, как руководство европейское заинтересует свой бизнес и сможет ли, как Россия создаст или не создаст условия, какая здесь будет конкуренция – это очень серьезный вопрос. А это означает очень простую вещь: что Россия, если мы это подписали, если мы хотим реальной модернизации, если мы хотим, чтобы процесс шел, должна создавать инвестиционный климат. А это значит очень серьезные вещи: либерализация банковского и страхового рынка, например, решение каких-то других вопросов, антимонопольные вещи. Вот сейчас
Партнерство партнерство по модернизации единственно возможный путь для России, прежде всего, но и для Европейского Союза тоже....
началась антимонопольная кампания, наконец-то, по поводу наших авиакомпаний. Это ж сколько, это полное безобразие. Это комплекс. Если кто-то говорит, что Медведев там и Путин понимают модернизацию технологически, я могу сказать, что, может, это и правильно. Но это не значит, что, идя по этому пути, они смогут сделать модернизацию чисто технологически. Невозможно проводить модернизацию, не перенося процесс производства, так скажем, на эту территорию. Поэтому это связано с очень серьезным мультиплицирующим эффектом. Мне представляется, что это не временное соглашение, не очередная декларация, мне кажется, это единственно возможная стратегия, единственно возможный путь для России, прежде всего, но и для Европейского Союза тоже. Комментарии экспертов на самом деле, многие, они противоположны: подписали очередной липовый документ. Я в этом отношении все-таки даже не оптимист, а реалист: мне кажется, что есть под этим серьезные вообще основания».

Александр Фрумусаки: мнение Дмитрия Данилова, эксперта в вопросах безопасности Института Европы Российской Академии наук, гостя нашей сегодняшней передачи.

Дамы и господа, наша передача подошла к концу. Александр Фрумусаки благодарит вас за внимание и прощается с вами до следующей встречи. Вы слушали Радио Свободная Европа.

Война на Украине

XS
SM
MD
LG